Последние годы жизни были годами расцвета папы как руководителя. Он был полон сил, творческих замыслов, за плечами был большой опыт руководителя. Казалось, что он с лёгкостью управляет огромным хозяйством Дворца, что легко проводит мероприятия всесоюзного значения. Но лёгкость эта была видимая. Я свидетель его сомнений, его постоянных мучительных творческих поисков. Бывало, сидим вечером на кухне, говорим о житейских делах, он вроде слушает, но мыслями где-то далеко, а потом вдруг прервёт разговор и начинает увлечённо говорить о тех творческих находках, которые только что пришли ему в голову. Отец целиком состоял из своей работы, она была его существом, воздухом.
Живя рядом с таким человеком, я не представляла иного жизненного пути, чем работа с детьми. Мама заведовала Центральной детской городской библиотекой, она привила мне любовь к литературе и русскому языку. Поэтому, окончив институт, я стала работать в школе учителем. Мне всегда было интересно разговаривать с папой на профессиональные темы, интересоваться его планами. Иногда я даже предлагала ему какие-то новые методические находки. Он прислушивался к моим предложениям, порой советовался. Папа вообще любил общаться с молодыми, учился многому у них, хотя, казалось бы, опыта работы было предостаточно. Он был интересен молодёжи, потому что жил в ногу со временем, осваивал современные технологии. Во Дворце он открыл первый в Азербайджане компьютерный класс. Он смог убедить начальство в необходимости выделения Дворцу самых современных средств обучения, он предвидел на несколько шагов вперёд. Вопросы решались положительно, потому что папа приводил неоспоримые аргументы.
Важным талантом отца был талант оратора. Логически безупречно выстраивая речь, он увлекал слушателей своей мыслью, завораживал их, при этом импровизировал и шутил. Но также умел слушать людей. Отец был добрым и мягким человеком, что вызывало у людей доверие к нему. Однако от него иногда исходили страшноватые искры. Мне приходилось видеть его в гневе несколько раз, в эти минуты он был страшен. К счастью, его гнев никогда не был обращён на меня. Но его человеческая необыкновенность заслоняла все недостатки. Людей привлекала в нём необычайная озарённость. Это был пламенный человек с пылающим сердцем.
1991 год. Распад СССР. Рухнули все прежние идеалы, нещадно критиковали и пионерское движение. Но работа во Дворце шла ещё активнее, чем прежде. Потому что здесь всегда исходили из интересов детей. Дворец пионеров переименовали во Дворец детского творчества. Для папы это было неважно. Потому что осталось главное – чувство романтики, клокотавшее в детях, находило поддержку, получало вдохновляющую пищу во Дворце. И рядом с детьми, а точнее, чуть впереди был мудрый наставник, их директор.
Распад СССР совпал с началом вооружённого конфликта с соседней Арменией. Тысячи беженцев из Карабаха, лишённых крова, хлынули в город. Они рассказывали о зверствах, по телевизору показывали горы обезображенных трупов мирных жителей карабахских сёл. Разъярённые толпы людей митинговали на площадях, требуя возмездия. Все понимали: это начало войны.
Поспешно закрывались школы и вузы, замирали даже крупные предприятия. Но Дворец пионеров, оказавшийся в эпицентре митингов, ни на один день не прекращал работу. И когда толпа митингующих, подстрекаемая провокаторами, ворвалась во Дворец с требованием прекратить работу и присоединиться к забастовщикам, им навстречу вышел папа. «Директор здесь я. И мне решать – заниматься детям или нет. На улицу, где беспорядки, я их не пущу! Это же наши дети!» - твёрдо сказал он. И была в нём, безоружном человеке, в тот момент такая сила, что толпа отступила. Может быть, в этой толпе оказались бывшие воспитанники Дворца: ведь перед ними был человек из их детства. Не знаю… Но ни в первый приход забастовщиков, ни в последующие работа во Дворце не прекращалась, все были на своих рабочих местах, а точнее, на передовой. Папа был независимым, смелым и … несговорчивым человеком. Но с тех пор он держал в кабинете ружьё, на всякий случай.