После развода с мужем Тася чувствовала себя неважно. Вроде гора с плеч, а не было желанного покоя в душе. Всё чаще сердце напоминало о быстро пролетевшей молодости. Щемящая боль внутри не отпускала, вызывала тревогу и нерадостные мысли. А тут соседка, как специально, сообщила возле калитки, явно, ожидая бурную реакцию на свою новость:
- А твой с Москвы с новой женой приехал. Когда ты на работе была, приводил её в дом и хвастался баней. Мне через забор всё слышно было.
- Приводил, так приводил, - с безразличием в голосе ответила Тася, - половина дома ведь его, надо перегородку делать, замки другие врезать…
А у самой неприятно кольнуло внутри и слабостью отозвалось в ногах. Не задерживаясь, быстрее зашла во двор, открыла дом и улеглась на диван.
Март выдался тёплым. По ночам подмораживало, а днём солнышко ласково захаживало в огород, оголяя землю от грязного снега.
В другие годы при такой погоде она ставила дужки на грядку, натягивала плёнку и, когда земля прогревалась, сажала лук на зелень и редис. А нынче ничего делать не хотелось, хотя знала, что сын с удовольствием уплетал за обе щёки и то, и другое.
Лай Мухтара заставил отогнать неприятные мысли прочь и вернуться к действительности.
- Кто-то чужой пришёл, - промелькнуло в голове, - полежать не придётся.
- Тася! – послышался голос бывшего свёкра в приоткрытую дверь.
- Принесла нелёгкая, опять за чем-то пожаловал, науськанный своей богомольной жёнушкой. Тупая, а хитромудрая, Богом всё прикрывается, называя всех вокруг слугами Сатаны,- с неприязнью подумала Тася, с трудом поднимаясь с дивана и выходя во двор.
Рядом с Герасимовичем смущённо топтался зятёк, придерживая тележку с мешками.
- Мы за картошкой, - деловито сообщил бывший свёкор, - давай делить поровну ту, что с осени в бурт зарыли вы с сыном.
-А вам что, есть нечего? Окорок уже съели, что сынок вам отнёс? – Опешила Тася от наглости бывших родственничков.
- Всё делится поровну после развода, - решительно заявил, как отрезал, Герасимович, - стараясь перекричать заливающегося от лая Мухтара.
- Открывайте бурт, насыпайте, везите, - с безразличием выдавила Тася, загоняя собаку в будку и прикрывая её там, чтоб не бросалась на непрошеных гостей.
- А сынок с новой женой чего не пожаловал за картошкой, - с усмешкой спросила она, рассматривая шею в засосах у стоявшего рядом молодого зятя.
- Они уже уехали вчера, - сообщил тот, смущаясь ещё больше и спешно застёгивая пуговицы на куртке.
- Услужливый! А не думаешь, что и у тебя такое будет.
После этих слов зятёк покраснел как бурак и бросился вон со двора.
- Молодо – зелено! Помощничек, - пробурчал недовольно Герасимович, раскрывая бурт, - чем делить будем?
- Насыпайте сколько вам надо, а, что останется, нам с сыном хватит.
В процессе работы, пыхтя и сопя носом, довольный Герасимович не заметил, что за ним уже несколько минут наблюдает внук, вернувшийся домой со школы.
- Дед, у вас же в огороде бурт не к нашему стоит, - заметил он, поглядывая на безучастно стоявшую возле будки с собакой мать.
- А, внучок, пришёл, помоги мне погрузить и отвезти, - не отвечая на вопрос внука, обрадованно попросил Герасимович, - с тобой мы сразу все мешки прихватим.
- Сейчас переоденусь и помогу. Жалко мне тебя, дед!
Ловко побросав мешки в тачку, вывез со двора и, не оглядываясь на семенившего следом деда, внучек быстро доставил картошку на соседнюю улицу, где жили родители отца.
А после обеда ушло за горизонт мартовское солнышко, набежавшая тучка щедро посыпала землю запоздалым снежком. И маме с сыном пришлось наспех убирать оставшуюся картошку в дом.
Ночной заморозок сковал надолго землю, а также нечаянно задел холодком неокрепшую молодую душу.