Светлое, в готическом стиле и огромными окнами здание Аграфена разглядывала долго - это было так не похоже на стоящую рядом с ее домом электростанцию. Легкое, воздушное сооружение словно создавалось для украшения улицы, а не являлось служебной постройкой. «Ну, талант. Ну, талантище» - пробормотала домовиха, переводя взгляд на причудливый светильник в виде торшера, установленный перед домом у перекрестка.
- Это тоже Данини работа, - похвастался Сильвио.
Он дал еще немного времени гостье на любование, а после решительно взял за руку и повел к своему тезке. У самых дверей их нагнал запыхавшийся Ленин, и они вместе прошли внутрь.
- Ну, наконец-то! Здорово, здорово, заждались уж, - поприветствовал их хозяин и, разглядев третьего гостья, воскликнул, хихикая. – Ба! Да никак снова сам Ленин ко мне пожаловал? И опять в семнадцатом году? Охо-хо. Признавайся, какую революцию на сей раз затеваешь?
Все присутствующие вздрогнули, и повисла тишина. Эта тема у хранителей тоже не относилась к числу любимых. Революция, оно конечно, дело сугубо людское, но когда настолько рушится устоявшийся быт, когда в доме селится страх, и стены не могут защитить жильцов от не прошеных гостей, это уже на горе любому домовому. И ведь не один, не два дня, не неделя продолжалось это, а несколько лет. Тяжелых несколько лет хаоса, гражданской войны, голода, холода, человеческого ужаса от развернувшейся под ногами пропасти. А сколько людей скатилось в нее, и не сосчитать. А какие страшные вещи рассказывались жильцами шепотом, волосы дыбом. Ох, не любили вспоминать хранители эти события.
Но Сильвио Электрический, хохоча во все горло, даже и не заметил реакции собратьев. Довольный своей шуткой он глядел на оторопевшего Ленина.
- Это когда ж я был, коль в первый раз твой порог переступаю? – наконец спросил растерявшийся гость, пытаясь хоть что-то прояснить в этой странной эскападе.
- Так ровнехонько сто лет назад и был. Ну, не ты, конечно, тезка твой человеческий, у которого ты имя позаимствовал, но какая разница? Главное – Ленин, семнадцатый год и мой дом, все сходится.
- Что сходится?
Испуганный взгляд еще больше развеселил хозяина.
- Ха-ха-ха, он еще спрашивает. Революция, конечно. Тогда, вон, в мае тот приехал ко мне, вернее, к товарищу Красину, что заведовал электростанцией, походил, посмотрел, а после Октябрьскую революцию устроил. Ко мне же Совет рабочих депутатов поместил. Вот я и спрашиваю – что ждать нынче?
- Ждать чего?
- Ну, чего на сей раз экспроприировать будем? Дома у собратьев? Старых выселим или уплотнять будем? А то, вон, сколько деревенских приезжает. Дома их заброшенные сгнили или сгорели, а бедолаги маются. Выдвинем лозунг – «Каждому домовому по квартире» и наберем целую армию. Вождем станешь.
Все это говорилось со смехом, но хранители вокруг явно не оценивали такую шутку. Их глаза с ужасом смотрели на заливавшегося соловьем хозяина. Первой не выдержала Мария. Она подошла к шутнику и выразительно крутанула пальцем у виска.
- Чего несешь, пустозвон ты этакий? Ишь, чего удумал, Ленина нашего правильного с пути сбивать.
Хозяин так и прыснул, огляделся вокруг, ожидая увидеть всеобщее веселье, и обескуражено замер. Ни тени улыбки не было в осуждающих взглядах его гостей.
- Да вы что, ребята, я ж шучу. Просто вспомнилось то время, такой же визит, вот и нафантазировалось. Шуток, что ли, не понимаете?
- Таких – нет, - за всех твердо ответил ему дачный тезка. – А коль такие идеи тебе в голову приходят, то давай мы тебя и уплотним за счет бездомных. И шуткуй в своем углу себе на здоровье.
- Да вы что, товарищи, - испугался хозяин. – Я ж не в серьез. Вспомнилось просто.
- А ты бы хорошими воспоминаниями дорожку себе стелил, вот и не провалился бы в трясину, - предложил Ленин.
- Но из песни же, как говорится, слов не выкинешь. Было же такое, зачем же опыт из памяти стирать? - заупрямился хозяин.
- Так из того опыта посох смастери себе, - продолжил увещевать Ленин, говоря терпеливо, словно с напроказившим ребенком. – И в дороге подмога, и болото распознать поможет. И отложить всегда можно. А стоять надо только на доброй земле.
Сильвио Электрический задумчиво наморщил лоб, поскреб подбородок, ища, чтобы возразить на это, но вперед выступил Николай. Подняв вверх указательный палец, он весомо произнес:
- И мое ИМХО такое же.
Вздох всеобщего облегчения прокатился волной, разбивая камешек хозяйского упрямства, и возвращая легкое, «посиделочное» настроение всем присутствующим.
В этот момент дверь отворилась, и вошел опоздавший к началу Феодор. Хозяин, радуясь поводу сменить тему, подлетел к нему.
- Здорово, здорово, - поприветствовал он визитера. – Говорят, поздравить тебя можно? Рад, очень рад за тебя!
- С чем поздравить? – спросил Феодор напряженным голосом.
- Как с чем? – удивился хозяин. – Слышал, реставрировать твой дом собираются. И даже шатер на крыше восстановить хотят.
- А ты хотя бы леса видел на доме моем, поздравляльщик?
Злой тон Феодора настолько сбил с толку хозяина, что он, пробормотав себе под нос «Нервные сегодня все какие-то», поспешил удалиться в дальний угол.
- Я даже думать себе об этом запрещаю, - прошептал расстроенный Феодор на ушко удивленной Аграфене, – не то, что говорить. Чтоб не получилось, как с музеем. А он, э-э-э-х…
Домовиха участливо похлопала его плечу.
- Полно. Не было сказано ничего, не было. Забудь.
Продолжение http://www.proza.ru/2017/07/20/164