Гар, пробираясь через ряды крон деревьев, что почти не были видны в ночи, смог добраться вместе с эльфийкой на руках в свою хижину так, чтобы его не успели заметить другие сельчане. В их деревне даже к эльфийским торговцам всегда относились с подозрением, что уже говорить о воинах-следопытах. Он положил ее на свою кровать, ведь других в его доме не было, и разжег горнило, что часто использовалась в такие ночи, как печь.
На протяжении нескольких дней Гар смачивал ее раны, гноившиеся от трупного яда, с которым ей пришлось волею неволей столкнуться, лежа рядом с поверженными тварями. Практически все это время она находилась в состоянии, сродни коме, и жар иногда дурманил ей рассудок, вплоть до того, что видя перед собой человека - пыталась ухватить из снятых с нее ножен кинжал, совершенно не осознавая, что тот был ее спасителем от неблагодарной участи.
Со временем Гару удалось выходить раненую эльфийку, а разум ее уже не лихорадило в попытках выкарабкаться с того света. Долгое время она молчала. Сначала это было от бессилия, но позднее - из-за желая понять этого человека мотивы. Восстановив часть своих сил она обратилась к нему:
- Человек, почему ты мне помогаешь?
- Ты достойно сражалась. Негоже бравому воину гнить среди трупов павших, став пищей для местной падали, воронов и мародеров.
- Тем врагам, что сражались с честью, я сохраняла жизнь после пленения, однако затем уже их судьба меня больше не волновала. Но твои действия мне не понятны... Почему ты меня выхаживаешь? Ты хочешь, чтобы я дала тебе что-то взамен или чтобы стала твоей рабыней?
- Ты вольна уйти тогда, когда посчитаешь нужным. Я сделал то, что необходимо.
- Я слишком слаба и не смогу уйти. Тем более... Теперь мне уже некуда возвращаться, ведь я - дезертир. Какая ирония!
- Ирония?
- Моя с бойцами задача была ликвидировать группу дезертиров.
- Звучит действительно иронично.
- Как ты смеешь усмехаться! Я потеряла всех своих бойцов, а после рапорта о том, что меня выходил человек и вовсе ожидает казнь. Лучше бы я умерла вместе с остальными.
Гар, не зная, что и ответить, промолчал. Успокоившись, Калия продолжила:
- Но сейчас я жива, кончать с собой не стану. Тем более, что теперь я перед тобой в долгу.
- Не беспокойся, должницей, а тем более обузой передо мной тебе не придется быть, поможешь по хозяйству. Скоро зима, дел предвидится много.
Ни сказав ни слова, эльфийка перевернулась к стене.
Осознание того, что жизнь ее больше не будет прежней оказались тяжким грузом и могли бы стать поводом для бессонной ночи, однако она была все еще слишком слаба, а сон уже подкрадывался к ней так же, как и смешанные чувства, причины возникновения которых еще были не совсем понятны ей.