КНИГА 2. ГЛАВА 5.
Шли молча. Впереди Кел, за ним Шувэн Ли, потом я, а замыкал наш необычный квартет Мау.
Теперь мы держали путь к реке Кимчу. Перешли вброд речку Хушмо. И с хорошо протоптанной тропы ушли влево, на еле заметную.
Но, наконец-то, можно спокойно снять накомарники и куртки. Никто из нас для гнуса не представлял интереса. Шувэн Ли в том числе.
Кел только просигналил, что китаец «свой». И сколько я мысленно не «пытала» волка, что значит «свой», Кел виновато отмалчивался.
Ещё через полчаса присели отдохнуть.
Перекусили, не проронив ни слова.
Нарушил молчание китаец.
- Госпожа Тая, я, Шувэн Ли – монах и посланник Ван Чжуна . Биху хонхиэ Гоби, - китаец, прижав руку к сердцу, поклонился.
- Господин Шувэн Ли! Я Таисья, потерявшая всю семью в результате неведомых мне экспериментов. Теперь и сама являюсь подопытным животным. Кто проводит сии исследования, с какой целью, почему именно со мной – не знаю, но подозреваю. Почему я изменяюсь, и почему изменяюсь так, а не иначе – не известно. По крайней мере, мне, - я сорвала травинку и лениво развалилась на коврике-пенке. – Возможно, хотят меня использовать в качестве супер-оружия во время грядущей войны. Сиречь апокалипсиса.
Я злобно рассмеялась и перевернулась на живот. Мне было наплевать на приличия, на китайца, на его короля в их пустынном убежище.
- Госпожа, Вы понимаете наш язык. Мне будет проще с Вами общаться, - голос Шувэн Ли звучал всё также ровно и доброжелательно.
Я нервно перекусила травинку. «Чёрт, я и правда поняла незнакомые слова».
- Госпожа Тая, я видел картинку из воздуха. Позвольте спросить, кто этот мужчина? – китаец был само расположение.
- Не позволю. Это моё дело. Вы проводник? Ну, так и ведите, - я поднялась и стала надевать рюкзак.
- Госпожа, я понимаю Вас. Мы поговорим позднее. На зимовье. Я расскажу всё, что знаю, - Шувэн Ли тоже поднялся. – И всё, что думаю.
- Многообещающе, - я последовала за Келом, китайцу пришлось идти за мной.
Тропка пропала совсем, и идти стало очень трудно. Но первозданность и нетронутость этих мест завораживала. Казалось на всей Земле, кроме нас четверых, больше не осталось никого из людей. Только вспархивали рябчики прямо из-под ног. Кел ловко поймал одного и с аппетитом сожрал, перестав обращать внимание на наши нервы. Этот мир был его.
Недалеко лениво прошёл сохатый. Мы замерли, уступив ему дорогу. В тайге зачастую лось страшнее медведя.
«Закаркала» кедровка, и опять тишина. Я поймала себя на мысли, что готова так идти годы. И никуда не приходить…
- Госпожа, зимовье, - Шувень Ли, пристроившись рядом, показал рукой вправо.
Этот сруб был больше первого зимовья раза в два. Шагах в тридцати от него бежал по камням ручей. Вероятно, где-то там, позади «нехоженых до-рожек», он впадал в Хушмо.
Я разделась догола и кое-как смыла с себя пот, а заодно кровь Кела и медведя. Застирала одежду и так, нагишом, и вошла в избушку. Все, кроме Кела, вежливо отвернулись.
- Между прочим, рядом вода, - сказала я, переодеваясь. – Можно отмыться. Даже нужно.
Трое мужчин, считая и Кела, спешно направились к ручью.
Разведя костёр недалеко от ручья, мы с Мау притулились к горячему боку Кела и задумчиво наблюдали, как безоблачный душистый вечер наползает на небо и постепенно проглатывает тайгу.
Шувэн Ли мягко присел напротив нас и заговорил.
- «Каждая эпоха имеет свой призыв. Сила мысли будет зовущим началом Нового Мира» , - китаец закрыл глаза и стал перебирать малу с огромными бугристыми чёрными камнями и одним правильным красно-золотым цилиндром, из которого свисал раздвоенный хвост из жёлтых переливающихся нитей. – «Когда люди осознают психическую энергию, утвердится Новая Эра» .
- Ну, вот теперь мне стало всё понятно. Спасибо. Чего-то в этом роде я и ожидала, - я поудобнее устроилась рядом со своей «стаей». – Спокойной ночи, господин Шувэн Ли.
- Госпожа Тая, я точно не знаю, почему Вы мутировали, но, думаю, что это была не просто приобретённая, а направленная мутация. Я не знаю, кто именно и где именно это сделал, но уверен, что это первоклассная и засекреченная лаборатория. Думаю, что Вы не единственный экземпляр, но, вероятно, самый удачный и жизнеспособный. Не знаю, почему Вы на свободе, но предполагаю, что создатели не ожидали такой реакции лично от Вас, или ожидали от кого-то другого. Думаю, Вы должны были стать легко управляемой, но что-то пошло не так. Вы настолько самостоятельны, что теперь ищут Вашего расположения и склоняют к сотрудничеству. Кто? Ваши создатели. Сильные мира сего. Военные структуры. Почему? – Шувень Ли прервал монотонный бесстрастный сказ, открыл глаза и сухо взглянул на меня. – Грядёт апокалипсис. Убежища, по Вашему «Выволоки», - это спасение. Но не для всех. «Избранные» не допустят «неизбранных». Последним предстоит погибнуть, по мнению, скажем, представителей элиты мира. Поэтому будут очень цениться те, кто сможет пройти сам в Убежище и провести нужных людей.
Ночь будто обняла весь мир. Звёзды льдисто помаргивали из невообразимых высей. Луна, зацепившись за макушку огромной ели, холодно взирала на приговорённую планету.
Кел скорбно опустил гордую голову на лапы и, казалось, перестал дышать. Мау с застывшим взором замер, прижавшись к волку.
- Да. Супер оружие или супер проводник… Я чувствовала что-то в этом роде, - мне стало зябко и «пусто». – Будто перестала быть… человеком. Трудно примириться.
- Да, - обронил китаец и опять закрыл глаза. Его сильные пальцы стали перебирать чётки быстрее.
В голову отчётливо «постучали». Не Платон. Рэм. «Не сейчас», - я резко отклонила «вызов».
- Господин, Вы ведь не всё сказали. Я готова выслушать ВСЁ, - мне страшно захотелось найти в дальнейшем рассказе лазейку. Куда бы я вместе с Мау и Келом смогла бы скрыться от грядущего. Где я смогла бы быть просто человеком, а не прибором…
Шувэн Ли, не открывая глаз и быстро перебирая малу, несколько минут молчал. Мы не мешали ему. Мы ждали, и, наверное, каждый думал о своём.
- Госпожа Тая! Я поговорил с учителем. Рассказал, что видел и что ду-маю об этом. Он одобрил моё решение, - китаец открыл глаза и в задумчи-вой почтительности долго смотрел на меня. Малу в его руках успокоились и медленно стали выстукивать странный ритм.
Всё как бы остановилось, и я будто повисла в пространстве без времени. Я напряглась, не понимая, что происходит. И тут вдруг почувствовала, что растекаюсь, как если бы была маслом, намазываемым на огромный бутерброд. Ни звука, ни шёпота выдавить из себя я не могла. Я теряла форму, и только сознание и зрение каким-то внутренним усилием на уровне генов не подчинялись распылению.
И именно это мне помогло увидеть, как Мау и Кел в ярости бросились на моего мучителя. Но они оба будто налетели на невидимую стену. Китаец был невозмутим и недосягаем. Я не могла слышать, но могла видеть боль, отчаяние и кровь моих друзей, пытавшихся разорвать защиту врага.
И тут во мне вскипело моё Озеро. Я закрутилась спиралью и бешеным смерчем прорвалась сквозь защитный круг и обвилась вокруг горла злодея.
И всё восстановилось… И время, и пространство, и вечер, и я сама.
Я сдавливала рукой горло буддийского монаха с холодным расчетом проникнуть в его мысли перед неизбежной кончиной.
« Простите, Госпожа. Так надо было… Иначе… нет… смыс…»
Я ослабила хватку.
«Нет… смысла в моём рассказе. Так сказал учитель».
Я убрала руку и выпрямилась. Китаец дрожащей рукой приложил чётки к своему горлу. Он неотрывно смотрел на меня, но ни испуга, ни вины в его взгляде не было. Была лишь потаённая печаль.
- Жалеешь, значит. Трогательно, - я зашлась жёстким лающим смехом. – Много вас, «жалейщиков»: сделали из меня мутанта; лишили родных, чтоб ничто меня не связывало; забрасывали в самые жуткие ситуации и смотрели, как я там бултыхалась - выживу или нет. Затем стали делать на меня ставки в своей апокалиптическо-военной игре! Но посвящали только в некоторые моменты, какие сами считали нужными для марионетки. А потом, когда я, по неведомым и им, и мне причинам, стала освобождаться от управления, перегрызлись за меня. Уверена, даже не беря в расчёт, что подвергают меня смертельной опасности! Как говориться, паны дерутся, у холопов чубы трясутся. И тут с удивлением и садистским наслаждением претенденты на мутанта заметили, что угрозы жизни дарят мне новые свойства и навыки. Ставки при этом, очевидно, резко пошли вверх. А теперь, окончательно утратив контроль над монстром, стали искать его расположения. И у каждого свои понятия о пути к моему благоволению.
- Госпожа… - прохрипел Шувэн Ли.
- Хватит! Наломали дров! А я ваши дрова подожгу! – я в бешенстве рубанула рукой так, что чуть не вывихнула плечо.
Справа что-то сильно затрещало, вспыхнуло и погасло. Я резко обернулась. От зимовья остались одни обугленные щепки.
«Как это? Зачем?..»
Медленно подойдя к развалинам, я тоскливо замерла. Гнев испарился. Мау и Кел застыли рядом.
- Экин, даль-ше идём трое. На твой место я оставить китайца здесь, у зимовья. Не убить. Пусть жить… жи-вёт. Но нам не надо прово-жатый, - Мау развернул меня к себе, в его тёмных глазах плескалась затихающая ярость и боль.
- Нет зимовья… Нет медведя. Захочу – не будет многого. Я умею разрушать. Убивать. Но не созидать, - липкий страх стал заполнять мою душу.
Голова Кела легла мне на плечо, его шершавый язык стал лизать щёку.
«Я не знаю, кто я. Я опасна в гневе. Мне нельзя к людям. Лучше остаться в тайге», - мысли набатом били в висок.
«Госпожа! Разговора не избежать. Выслушай. Тогда и решай, что делать».
Я, как в замедленной съёмке, обернулась. Казалось, темнота окутала весь мир, и только наш маленький костерок разорвал её покрывало, которое клочьями повисло на рядом стоящих деревьях.
- Мысли твои я уловила. Видно, очередной «подарок» судьбы, - я неспешно пошла к костру.
Села на бревно и стала вглядываться в пляску огня. Мы с ним были похожи – оба беспощадно оставляли после себя пепелище.
Мау пристроился рядом, тяжёлым немигающим взглядом, буравя монаха.
Кел сурово улёгся перед нами, поближе к костру, как бы прочертив границу, которую он намерен охранять не на жизнь, а на смерть.
- Госпожа, - голос Шувэн Ли всё ещё был несколько придушенный, - Разговор должен быть откровенным. Я, почувствовав фальшь, замолчу. Вы, почувствовав фальшь, можете… сделать, что хотите.
- «Что хотите»… Убить, например… «Будь беспощадна. Так надо»… - я неотрывно смотрела в огонь. – Я наливаюсь непонятной для меня силой. Но блуждаю в полной темноте. Время от времени кто-то, очевидно ради забавы, зажигает маленькую свечу. И я бегу туда, но натыкаюсь на опасность. Для себя, для друзей. И я защищаюсь. И становлюсь сильнее. И свеча гаснет. Я даже кое-что успеваю рассмотреть. Но темнота опять накрывает меня. И в сердце моём поселяется ярость.
- Госпожа… - монах опустил голову.
- Я думаю, все посвящённые уже поняли, что из меня попытались сделать Синмавча Буга или Ки-сикиль Ан . А вернее, Меру-дэ Ан . Но никто не знает – тёмную или светлую, - я немного помолчала, потом заговорила вновь. – Господин, вы читали Толкиена? Он создал необычный мир со своей диковинной историей. Так вот там, некоторые из светлых эльфов, переселившись в этот мир, случайно попали на тёмную его сторону. И в результате многочисленных издевательств и пыток превратились в отвратительных существ – орков.
Я встала, поправила огонь – замёрзли руки. Погладила Кела.
- Если бы вы спросили меня в самом начале пути – какая я, я не задержалась бы с ответом. Теперь, - руки всё никак не могли согреться, - не знаю. Где-то посередине. Если всё будет продолжаться так и дальше. Этот вопрос станет бессмысленным.
На некоторое время повисла тишина. Только слышно было потрескивание поленьев в костре.
- Если я почувствую фальшь, я встану и уйду. И меня больше никто не увидит: ни Вы, ни Платон, ни Серафим, ни другие «смотрители Выволоков», ни сильные и ни слабые мира сего, - я прервала молчание. – И если хоть кто-то попытается нарушить моё уединение…
- Я понял, Госпожа, - Шувэн Ли склонил голову. – Я безгранично сожалею. В последнее время мы все напряжены и… напуганы. И мы не уверены, кто Вы на самом деле. Поэтому и такая жестокая проверка. К тому же между «Выволоками» обострились разногласия. Всё очень сложно в последнее время… Можно ли Вас, Госпожа, спросить вновь? Кто тот облачный человек, с которым Вы говорили?
- Это Георгий Платонович Строчинский, заведующий лабораторией генной инженерии. Не знаю, под чьим «крылом». Засекречен. Как и моя мама. Была… Думаю, как-то связан с гибелью моих родных. Сейчас изо всех сил покровительствует мне, - я ухмыльнулась. – Уверена, что приложил свою «лапу» к моей мутации. Но он единственный, кто приоткрыл завесу неизвестности вокруг меня. Кстати, член «Комитета 300».
Я не выдержала и злобно рассмеялась. А Шувэн Ли наоборот нахмурился.
- Госпожа! Вы знаете обо всех Убежищах? – китаец вопросительно взглянул на меня.
- Более-менее подробно о четырёх. О пятом, Тунгусском, приблизительно, - я устало вздохнула.
- Пятый не Тунгусский. Он шестой. Пятый наш. В пустыне Гоби, - Шувэн Ли опять закрыл глаза и зашелестел чётками. – Госпожа! Что Вы знаете о Шамбале , о Калачакре ?
- Представление имею, но подробностей, в свете «Выволока», не знаю, - я сползла с бревна и уселась рядом с Келом. Мау обнял меня за плечи и тепло задышал в затылок.
- Шамбала – царство-братство в пустыне Гоби - образовалось в незапамятные времена, а ушло в Убежище в XII веке. Астероид-убийца по воле Вселенной пощадил наш мир, образовав три прохода в тайное Убежище: в Тибете, в районе хребта Кайлас; на юге Монголии, в пустыне Гоби; на Алтае, у горы Белухи. Мы называем себя Белым Братством или Белой Ложей. Туда входят Просветлённые Учителя. Это брахманы, джайнисты и буддисты; даосисты и конфуцианцы , пифагорейцы и атомисты , зороастрийцы и танахейцы ; ламы и мученики; блаженные и преподобные. Позже Просветлённые расширили Убежище, сделали новые входы и соединили входы всех «Выволоков», - монах рассказывал монотонно, без эмоций, но я прислушивалась к каждому слову.
- Создание каждого «Выволока» сопровождалось потрясениями. После ухода Шамбалы в Убежище, разразилась гибельная засуха и пришла саранча, а потом накрыли ураганы и ливни Империю Юань, будто смывая её с трона правления. Сотни грызунов двинулись на Запад, где уже проснулись и оспа, и проказа. Монгольская тень легла на Русь и Восточную Европу. Во Франции бушевала столетняя война, разразились гражданские войны в Италии и Испании. По Великому Шёлковому пути последовала в Европу и сама Чёрная смерть, с лёгкостью захватывая по пути города и страны. Вымирало до 90% населения. Чума «пировала» двадцать лет. В Европе она пожрала почти половину жителей.
Шувэн Ли склонил голову в знак скорби и немного помолчал.
А у меня перед глазами возникали озёрные картинки: и страна мудрости и духовной силы, сокрылась… и сто лет косила людей война на западе… и проснулись давние неизлечимые недуги… а на восток пришла засуха… и налетели полчища саранчи… и грозное войско, что та саранча, устремилось на запад… и пришёл голод… и погнал он мелких грызунов на заход солнца… и помчалась вслед за ними «чёрная смерть»… и сотни тысяч людей пометила она своей меткой, и пировала она на горах трупов… и только в небесах белые люди в белых одеждах скорбно брели куда-то…
«Что это? Вселенское равновесие? Давая, забираю? Будущее спасение за сегодняшнюю гибель?»
И ещё я думала о предстоящей войне. «Почему человечество так боится и так стремится погубить то, за счёт чего существует? Неужели в нас заложена «программа» самоуничтожения? В нас? Или в отдельных группировках? В «кукловодах», что сами назначили себя вершителями судеб?»
Тревога стала перетекать в негодование. «Одни развяжут войну, другие будут погибать в угоду первым. А меня хотят использовать. Оружие, проводник. А, может, и охранник? Не за тем ли ты здесь так поёшь, монах? Не за тем ли тебя прислали смотрители?»
- Нашу страну называли по-разному: Шангри-Ла , Агартха , Беловодье , Лемурия , Му или Пацифида , Эдем … Не буду утомлять перечислением. Но среди вымышленных описаний всегда выделялось лишь одно правдивое зерно, - китаец широко раскрыл глаза, - Белое Братство пускало к себе только чистых душой.
- Ну, значит, мне туда путь заказан, - я резко оборвала рассказ монаха. – Господин Шувэн Ли, а нельзя ли как-то на счёт меня.
Акела уже давно спал, хоть и чутко. Только я и Мау слушали китайца. Ночь постепенно уплывала на запад, но утро не спешило проснуться. Тайга замерла в предзаревой дрёме.
- Я поняла, что все заинтересованные стороны ждут от меня каких-то действий: вести ли за собой в «Выволоки» нужных им людей. Или не пропускать «ненужных». Или, что я буду охранять ото всех ваши тайные «шамбалы», - я едко усмехнулась. – Это касается назревающей войны? Кто опасается, а кто и, наоборот, надеется, что я притащу в Убежища армии бойцов и склады оружия и создам там военные базы? Не притащу и не создам. Но и охранять не буду. Так и передайте своим хозяевам.
Шувэн Ли опять закрыл глаза и замолчал уже надолго. Я не торопила его. Мау положил голову мне на плечо и задремал.
- Война не апокалипсис. Никто не будет затевать ядерную бойню, - монах внезапно заговорил, и я от неожиданности вздрогнула. – Америке надо и дальше навязывать свои сланцевые ресурсы и держать всех под контролем. Ирану необходимо «место под солнцем» и лидерство в ералаше арабских проблем. Старый Свет агонизирует, и его останки яростно делят США, Россия, Китай, Турция и арабы всех мастей.
Шувэн Ли поправил догорающий костёр и воззрился на меня.
- Это не ново. Это было, есть и будет в подлунном мире. Опасность не отсюда, - китаец понизил голос, будто нас кто-то мог подслушать. – Йеллоустон. Палеовулкан. Он готов. Взорвётся сам и запустит длинную цепь извержений по всему миру. Континенты начнут изменять свой облик. Затопления и поднятия суши. Землетрясения и цунами. Пепельный слой окутает Землю. Наступит суровая зима на долгие годы. И в этом хаосе может «выстрелить» и ядерное оружие. Укрыться можно будет только в «Выволоках». И укрыться захотят все – и сильные, и слабые мира сего. Но вот знают об этом очень не-многие посвящённые.
- И… когда? – я с ужасом представила себе, как стоны и плач перекрывают грохот разрушений, как воды поглощают города, и трупы бьются в прибойной волне. И как ко мне тянутся миллионы рук с мольбой о помощи или с яростью обречённых в желании растерзать.
- Очень скоро, - вздохнул монах. – И ещё. Мы ждём седьмого «Выволока». Он грядёт. Мы всегда это чувствуем. Произойдёт это тоже скоро. И случится это над Восточной Сибирью. И там должен появиться свой хранитель. До недавнего времени мы были уверены, что это Вы, Госпожа. Но теперь…
Я и Мау сидели, затаив дыхание. От моего скепсиса не осталось и следа. Кел давно лежал с открытыми глазами, но так и не поднял голову с лап.
- Я не супер оружие. Я не проводник. Я не хранитель… Так кто я? – мои губы будто заиндевели.
- Вы сильнее любого хранителя. Но и неопытнее. Только хранитель может создавать новые входы в своём Убежище. Через десятилетия служения «Выволоку». И ходит только через входы. Вы, Госпожа, можете входить и выходить, где захотите, с кем захотите. И думаем, что в любое Убежище, - Шувэн Ли с почтением и нескрываемой опаской взглянул на меня. – И никто Вам не указ. А Вы ещё так молоды. Любое посягательство на Вашу жизнь не приносит Госпоже вреда, лишь делает Вас сильнее и независимее. Вы ещё не сформировались до конца. А чем закончится это формирование? Не знаем… Вы чисты сердцем, но не владеете своими чувствами. Горечь потерь, обиды и недоверие сделали Госпожу такой, какая Вы есть. А какая Вы есть?.. И есть ли предел могуществу Госпожи? Созидательно оно или только разрушительно? Не знаем… Вы, как вылупляющийся птенец, разбиваете скорлупу: Вашей семьи, Ваших друзей… А, может, и Вашей Родины, и всей Земли?.. Может быть. Мы не знаем…
Предутренняя тишь обняла тайгу. От безмолвия зазвенело в ушах.
- Я?!Семью? Друзей?.. Землю?.. Ты бредишь, монах, - выдавила я из себя лишь через какое-то время. – Ты сумасшедший…
Китаец, с замолкшими чётками в руках, застывшим взглядом стоика взирал на меня, как на рок, предопределённость и неотвратимость.
- Мы точно знаем лишь одно: путь Госпожи и путь нашего мира един. Но куда ведёт Ваш путь – мы опять-таки не знаем. Он будет усеян трупами. И Вы либо погубите всё, либо через огонь и смерть направите к возрождению, - Шувен Ли опустил голову. – Вы не из чьей-то свиты… Вы сама… Простите, Госпожа…
Мау и Кел, казалось, перестали дышать. Холодная стена будто отдели-ла их от меня.
«Я сама… что? Кто?»
- Ты врёшь! Ты не можешь знать… наверняка! – как оказалась перед монахом, я не помню, но моя рука уже крепко сжимала его нижнюю че-люсть в желании раздавить, сломать.
Монах не сопротивлялся. Лишь глаза его целились в мои. И, видно, беззвучный «выстрел» был произведён. Память вдруг швырнула мне в лицо последовательность картинок-событий, в которых короткий путь от весёлой девушки Таи до нынешней Таисьи был проделан без реинкарнации. Я не умирала, зато умирали другие…
Сердце отказывалось принимать эту истину. Но разум, хоть и в ледя-ном ужасе, начал осознавать правду под натиском воспоминаний и аргументов.
Покачиваясь на непослушных ногах, я переступила через бревно, на которое бестелесной ветошью осел монах, и пошла к пепелищу.
Никто за мной не последовал. В голову уже давно настойчиво стучал Рэм. Я «отключила» связь, неловко переставляя негнущиеся ноги.
«Значит я или Мессия, или Антихрист. Не человек. Лабораторный му-тант. Все хотят использовать в своих целях. И боятся. И… я погубила семью. Я. Одним своим существованием».
Я вдруг вспомнила Андрея. «Он откуда-то и как-то, видно, почувство-вал меня. Попытался остановить. А я разве не попыталась бы? Мать Арма-геддона… погубившая свою семью. Одним своим существованием».
Я с трудом присела около бывшего зимовья. Протянула вдруг онемев-шую руку к углям.
«А вот теперь грядёт спасение или погибель всему. Бред? Может быть. А если, правда?»
Угли были чуть тёплыми. Они быстро остывали.
«Наверно, так будет выглядеть Земля. Пепелище».
Я подняла ватную голову к побелевшему небу.
«Куда могу привести людей я? Я. Неизвестно кто. Сама блуждающая во тьме. Со своими страхами, горестями. Без знаний, опыта. Я, погубившая, свою семью».
Что-то вдруг надломилось во мне. Я сама для себя стала чужеродной и опасной. Будто тень легла на мой разум.
Я встала на колени.
«Нет. Я не смогу встать на чью-то сторону. Встать в чей-то строй. Я должна буду собрать, возглавить и повести за собой. Кого? Куда? К Свету или в Пепел?»
Я провела рукой по лицу, коснулась губ. Тёплый пепел на холодных гу-бах…
«Разношёрстная элита начнёт прислуживать Антихристу. И тянуть каж-дый в свою сторону. Прельщая властью. И требуя спасения лишь для себя. И гори весь мир огнём».
Голова всё наливалась тяжестью.
«А толпы «лишних» людей будут молить Мессию о спасении. И, не найдя его во мне, проклянут. И гори весь мир огнём».
Немеющей рукой я перекрестилась.
«И мир сгорит. А я задохнусь от Пепла. От вины. Что не смогла спасти. Как сейчас, что не уберегла семью. Я. На самом деле, не Мессия, не Анти-христ. Просто человек».
Рука нащупала нож в кармане куртки. Хороший нож… Эвенкийский…
«Пепел погибшей семьи. Пепел миллионов людей. Мессия. Антихрист. Человек. Не всё ли равно. Одиночество… Вина… Пепел…»
Нож, разрывая плоть, вошёл в шею. Туда, где био-чип.
«Всё… Теперь всё…»
ССЫЛКИ:
Ван Чжун – (кит.) срединный король.
Биху – (кит.) убежище.
Хонхиэ – (кит.) пустыня
Цитата из Агни Йоги ( книга «Агни Йога») - синкретическое религиозно-философское учение, объединяющее западную оккультно-теософскую традицию и эзотеризм Востока. Создателями учения являются Николай и Елена Рерихи. Учение было впервые опубликовано в серии книг, изданных в 1924—1938 годах без указания автора.
Мала – буддийские чётки.
Агни Йога.
Синмавча Буга - Избранный Небом (эвенк.)
Ки-сикиль Ан – Дева Неба (пра-мировой язык, авт.)
Меру-дэ Ан - Воин Неба (пра-мировой язык, авт.)
Толкиен Джон Рональд Руэл - английский писатель и поэт, переводчик, лингвист, филолог. Наиболее известен как автор классических произведений «высокого фэнтези»: «Хоббит, или Туда и обратно», «Властелин колец» и «Сильмариллион».
Шамбала – мифическая страна в Тибете или в пустыне Гоби. Таинственное место обитания учителей человечества, в которое невероятно сложно попасть. Упоминание о ней впервые появляется в «Махабхарате» (древнеиндийском эпосе).
Калачакра - система буддийского мировоззрения, предполагающая, что человек и мир связаны, как микрокосм и макрокосм, и что, изменяя своё бытие, самого себя, человек может менять соотношения энергий во Вселенной и саму Вселенную.
Джайтисты – последователи джайнизма – древней дхармической религии Индии, появившейся в IX-VIвв до н.э. Джайнизм проповедует ненанесение вреда всем живым существам в этом мире.
Даоисты – последователи даосизма - учения о дао или «пути вещей», китайского традиционного филосовско-религиозного учения.
Конфуцианцы – последователи конфуцианства - этико-философское учения, разработанного Конфуцием (553—480 до н. э.) и развитого его последователями, вошедшего в религиозный комплекс Китая, Кореи, Японии и некоторых других стран.
Пифагорейцы – последователи Пифагора, основавшего религиозно-философское учение, возникшее в Древней Греции VI—IV вв. до н. э. Обряды этого учения были связаны с учением о переселении душ.
Атомисты – последователи атомизма – натурфилософской и физической теории, согласно которой чувственно воспринимаемые (материальные) вещи состоят из химически неделимых частиц — атомов. Возникла в древнегреческой философии.
Зороастрийцы – последователи зороастризма - «Благая вера почитания Мудрого» - одна из древнейших религий, берущая начало в откровении пророка Спитамы Заратустры.
Танахейцы – последователи Танаха – Священного Писания (Ветхого Завета) - принятое в иврите название еврейского Священного Писания, аббревиатура названий трёх сборников священных текстов в иудаизме.
Шангри-Ла – божественная земля в Тибетских горах.
Агартха - мистический центр сакральной традиции, расположенный на Востоке.
Беловодье – мистическая страна праведности.
Лемурия - мифический остров (или континент) в Индийском океане. Упоминание о Лемурии как о земле в Индийском океане с развитой цивилизацией, встречается в мифологии разных народов.
Му или Пацифида - гипотетический затонувший континент в Тихом океане.
Эдем - идеальная область вечного счастья и блаженства пребывания с Богом, доступная только для добродетельных людей.