"Интеллектуалу хочется, чтобы за удовольствие думать ему платили деньги и заглядывали в рот" Люк Яхве
Был свидетелем, как в припадке безысходности, изрядно выпив, в компании жующих шашлык приятелей, один такой тощий в очках, от бессилия достучаться ночью сочинённым стишком, багроволико орал, размахивая шампуром: "Блиннн! да это же я! я!! я!!! за вас книги читаю, за вас думаю и чувствую, скоты, тупые скааты!!!".
Бабы только хихикали -- нууу, началось, а мужики, перемигиваясь, хлопали по плечу:"Та усбагггойся ты, всё путем, Витё-ок, не парься. Пришел, пей, оно попустит...".
И попустило -- начал пить так, что лет через пять некрасиво умер.
Из убогой квартирки въехавшие жильцы вынесли во двор кипы убористо исписанной бумаги и сожгли.
Пару листков унесённых ветром я подобрал, выгуливая собаку.
"Припасть к земле и притаиться от ужаса пространств в себе...", -- всё в таком духе.
Воистину, кто не находит места на земле находит его в земле.
Притаился в лучшем из пространств...
Те же в том же чавкающем составе на пикниках вспоминали с неподдельной грустинкой: "Витька не хватает, повеселил бы...",-- и, помолчав, продолжали, гогоча, "про жизнь".
Чё ты среди них делал, дурак? Тебе себя не хватало?
А вот не мог, оказывается. Шел в народ по старой интеллигентской привычке и, на, умер таки от безответной любви к нему.
Чеховская драма, однако.
Милый врач...
Увы, диагноз тот же -- "На земле нет ничего такого хорошего, что в своём первоисточнике не имело бы гадости"
А те листочки я оставил себе, мало ли...