Ночью, водная гладь озера отражает душу, а значит и атмосферу столь загадочного времени суток.
Неспокойная рябь рыскает по поверхности этого природного зеркала, в поисках дорожек света, которые рождены обычными уличными фонарями или вывесками магазинов шаговой доступности. Столь завораживающие действо ни как не может соответствовать предназначению своих родителей, но волнует человеческое нутро не слабее грандиозных, ложных в своей сути, празднеств.
В центре описываемого мною озера стоит маленький помост, похожий на самодельные сооружения для крещения неверующего народа, который отчаянно пытается вернуть себе «исконность» своего душевного мира. Ночь, обманывая нас, вдыхает жизнь в выбивающиеся из основного массива детали этого неуклюжего сооружения, посередине, сокровенного озера. Вымышленные, загадочные силуэты, маленькие , коричневые, они словно исконные жители этого места. Вынырнули из пучины и поскальзываясь, неуклюже вступили на «святой» помост и в недоумении оглядываются вокруг. Им невдомек, что по настоящему жуткие создания прибрали к своим рукам их дом. Но это лишь вымышленные силуэты, если кто то и был здесь до нас, до настоящих чудовищ, они давно ушли.
А я все так же сижу и слушаю простой, глупый звук, льющийся из уст человека, которому таинственность этого озера совершенно безразлична.
Тем временем на задворках стучит поезд:
-Тук-тук, тук-тук – с нарастающей силой мчит он в даль подальше от озера, наверняка тысячу и тысячу раз проезжал он это место так не увидев озеро. И люди, которые спрятались в его нутре, так и не увидят – это странное озеро. Он промчался: тук-тук, тук-тук.
Вот и луна вышла, осветив водную гладь своим молочным светом, рассеяв все вымышленные силуэты и успокоив зеркало ночной души. Она принялась за мою, окутывая меня своим светом, погружая чуть ли не в сон, столь легко и непринужденно, что и звук, такой наивный и глупый, перестал звучать.
Мне пора убираться пока магия не покинула этот миг, и я не развеялся как те самые вымышленные силуэты.