ВСЕХ НАЧАЛЬНИКОВ
НАЧАЛЬНИК, или Шанинизм как наука
любви и добра...
По поводу начальников... Есть такая истпедовская байка-быль. «Идет по коридору Курского пединститута озабоченная деревенская старушка в платочке: «Милай, где тут Истпед(с ударением на первую букву), где на нащальников ущат?» Начальников историко-педагогический факультет тогдашнего КГПИ действительно поставлял исправно. Статистикой, наверное, никто не озабочивался, но...
И в областном центре, и в районах области, и по всей стране – чего только не возглавляют эти вездесущие истпедовцы! Кафедры, вузы, техникумы, школы, комитеты образования – это само собой, так ведь порой и в далеких от образования сферах рулят. Много истпедовцев в органах внутренних дел, безопасности, немало в бизнесе, есть и в Думе – областной и государственной, в правительстве области, в самых разных административных структурах страны. Словом, «истпед всегда, истпед везде». Да ведь и задуман был факультет в свое время как школа лидеров. Таких истпедов на весь Союз – несколько, выпускники в стране востребованы, поступить на истпед престижно. Здесь, как нигде, требовался жизненный опыт, рабочий стаж, лидерские качества и всевозможные таланты.
ФАКУЛЬТЕТ – любимое детище легендарного педагога-новатора Льва Уманского. Пригласил к себе работать двух аспирантов Калининградского пединститута – Лутошкина и Шанина. Первые годы истпеда – ярчайшая страница, эксперимент оказался многообещающим. Лагерь «Комсорг» – еще одно великолепное детище великого педагога и кафедры психологии КГПИ.
Уехали из Курска Уманский и Лутошкин (почему так случилось, история особая), остались Шанин и Чернышев – достойные продолжатели.
В 1976 году Евгений Алексеевич Шанин стал деканом факультета и оставался им ровно 20 лет. На его глазах КГПИ превратился в КГПУ, а потом и в КГУ. А всего Шанин проработал в вузе 40 лет. «Шанин и истпед – близнецы и братья. Мы говорим «истпед» – подразумеваем «Шанин», мы говорим «Шанин» – подразумеваем «истпед».
Я не училась на истпеде, но всю жизнь была связана с ним самыми разными узами. Дружу с огромным количеством истпедовцев разных выпусков, да и мой муж –тоже выпускник истпеда. Истпедовские мероприятия, истпедовские вечера встреч...
Роскошная идея, рожденная Евгением Алексеевичем Шаниным: хоть камни с неба будут падать, но в последнее воскресенье марта истпедовцы разных лет собираются в актовом зале альма-матер. В далекой школьной и студенческой юности я писала про истпедовскую стенную печать, истпедовские конкурсы, истпедовский инструктивный лагерь, встречу с Александрой Пахмутовой, которую организовал Анатолий Лутошкин, про истпедовского «Голого короля»... Спектакль-легенда, поставленный Шаниным, старая программка которого наверняка бы удивила многих курян молодого поколения: весьма солидные и известные в Курске люди играли свиту того самого короля, и как играли!
И, конечно, не раз писала про Евгения Алексеевича Шанина, которого вожатая Варя Пашкова часто приглашала в нашу 7-ю школу, в клуб старшеклассников «Алый парус». Он приходил с трогательными коряжками-скульптурами (чуткий человек может увидеть прекрасное в чем угодно!) и огромными рулонами стихов, которые развешивали по стенам коридоров и зала: «Езда в незнаемое», «Открывайте, ребята, Америки»... Помню Шанина в «Комсорге», храню полученную от него в День поэзии книжечку стихов старшеклассников «Тропинка на Парнас»...
У каждого из нас свой Шанин. Накануне нынешнего шанинского юбилея обзвонила несколько десятков истпедовцев разных лет с одним вопросом: «Какой он, твой Шанин, что он для тебя?» и была удивлена одним: цельностью образа педагога, слепленного из мозаики разных цветов и оттенков. И еще теплотой и благодарностью.
Владимир Проскурин, выпускник истпеда 1973 года, заместитель губернатора Курской области:
– «Делать жизнь с кого» – помните такую рубрику в советских газетах? Не ошибусь, если стану утверждать, что многие истпедовцы(и в первых рядах среди них я) делали жизнь с Шанина. Он, без преувеличения, формировал наше мировоззрение и очень многое из того, что мы знаем, умеем, что мы пронесли по жизни, – из тех далёких студенческих лет, от нашего учителя.
В годы моей учёбы Евгений Алексеевич ещё не был деканом истпеда, он вёл у нас «прикладные предметы», был руководителем СТЭМа, начальником штаба знаменитого «Комсорга». Мы очень много общались, очень много разговаривали. Наш СТЭМ гремел в городе. Со своими программами мы объехали всю область. Диапазон моих ролей был широк – от студента-разгильдяя до героя Парижской Коммуны. Помню, мы показывали программу «Баллада о Красном знамени» на Всесоюзном семинаре деканов исторических факультетов, который проходил в Курске. Приняли на ура, очень хвалила нас замминистра образования Любовь Балясная.
Шанин трепетно относился к репетициям и работал над нашими репризами с тщательностью режиссёра драматического театра. И вот однажды, уже на пятом курсе, мы самостоятельно, не мудрствуя лукаво и совсем не комплексуя, поставили ни много ни мало, а «Божественную комедию». Мол, «а не замахнуться ли нам на Данте нашего Алигьери?..» Шанин сидел на спектакле с пылающими щеками, а потом подошёл: «Я разве этому вас учил?». До сих пор стыдно вспоминать.
Практические занятия по культуре речи, риторике, которые вёл Шанин, и то, чему он учил нас в СТЭМе, очень пригодились мне в жизни. До сих пор помню все эти «поезд мчится срежеща, же,че,ше,ща, же,че,ше,ща»… А когда я работал директором 29-й школы, летом организовывал лагерь комсомольско-пионерских лидеров – маленькую модель «Комсорга».
И после института Шанин оставался для нас старшим товарищем и другом, а его дом – местом, где тебе всегда рады, где всегда тепло, дружественно, где тебя поймут, вкусно накормят, и где ты снова чувствуешь себя молодым и счастливым. Стихи и песни под гитару, бесконечные розыгрыши – настоящая, человеческая, хорошая, умная жизнь! Такие посиделки в маленькой квартире Шаниных на Никитской назывались у нас «Шанинские вечера». Так хочется, чтобы они ещё долго продолжались! Здоровья вам, наш дорогой Евгений Алексеевич!
Лидия Карачевцева, первый заместитель председателя комитета образования и науки Курской области, выпускница 1976 года:
– В продолжение темы о фирменной шанинской критике. Помню, после одного из наших выступлений Евгений Алексеевич подошел: «Если бы я пел, то спел это по-другому». Впрочем, в институте я не столько пела или читала стихи, сколько танцевала, а народные танцы Евгений Алексеевич очень любил и всегда нас хвалил. Человек редкой человеческой породы, настоящий шестидесятник – честный, добрый, искренний, романтик и идеалист, интеллектуал! И Педагог от Бога! Я тоже имела честь быть причисленной к ближнему Шанинскому кругу. Впрочем, никого в этот круг не выбирали – вход был открыт всем желающим. Сколько они дали нам, эти Шанинские вечера! Спасибо за все! Я люблю Вас, Евгений Алексеевич!
Борис Чечельницкий, выпускник 1972 года. Всю жизнь отдал системе профтехобразования:
– Нам повезло: Шанин был нашим куратором, и все 5 лет наша группа – лучшей студенческой группой института. Причём не только по формальным показателям – мы жили так ярко и насыщенно, что воспоминаний о тех годах хватило на всю жизнь. Евгений Алексеевич, как Пигмалион, последовательно и дотошно, буквально лепил из нас идеальное представление о Человеке в своём романтическом понимании этого слова. Не было недели без встреч с какой-то интересной личностью, все лучшие люди Курска побывали у нас в институте. Как сейчас помню встречи с писателями Евгением Носовым, Владимиром Детковым, художником Михаилом Шороховым. Евгений Носов в 57-й аудитории читал нам свой новый тогда рассказ «Красное вино победы».
А наша поездка в Ленинград! Спектакль «Радуга зимой» в Ленинградском ТЮЗе – самое яркое в моей жизни театральное впечатление. После спектакля мы встречались с главным режиссёром Зиновием Корогодским – Шанин был знаком с этим легендарным режиссёром по жизни. До сих пор, когда слышу скрипичный концерт Мендельсона, лейтмотивом звучавший на протяжении спектакля, – буквально мороз по коже. Это было потрясение, эстетический шок! А ещё мы с Шаниным постоянно посещали выставки, концерты, спектакли…
Поэзией мы буквально жили, потому что ею жил наш педагог. По главам читали «Казанский университет» Евтушенко. На наши мероприятия приходили ребята не только с других курсов истпеда, но и с других факультетов и даже вузов. А Дни поэзии в институте, которые организовывал Шанин!.. Входишь в институт, а там, в фойе, на импровизированном постаменте, стоит литфаковец Юрий Морозов (впоследствии известный курский поэт) и читает Маяковского! И в каждой аудитории, в каждом зале читают стихи, говорят о поэтах и поэзии – при свечах, настольных лампах и полном свете.
Вокруг Шанина всегда кипела жизнь. И в его холостяцкой комнате общежития на Золотой, и все последующие годы, когда у него уже была семья (спасибо Любе Сорокиной – она настоящая боевая подруга нашего педагога!), в квартире Шаниных – всегда были люди. Нам всегда было куда прийти, в любое время дня и ночи – и в студенческие времена, и до сих пор. С ним было легко советоваться, он умел воспитывать без нотаций и упрёков.
В нашей группе учились яркие и талантливые личности, и все они всегда признавали роль Шанина в своей судьбе. Наш комсорг Василий Барсуков долгие годы был ректором педуниверситета. А мой лучший друг Михаил Грызлов – непревзойдённый мастер художественного слова!.. Его неповторимый голос остался звучать и после его ухода из жизни – записанная им на радио программа по рассказам Носова не оставит равнодушным ни одного чуткого к слову человека. Директора школ, работники администрации, сельские учителя… Из всех вышли порядочные люди с талантливыми судьбами, а именно этого хотел для нас наш Шанин.
Юрий Михайлов, ветеран МВД, «золотой голос» Курска, выпускник 1976 года:
– О, эта портативная пишущая машинка «Москва», на которой Евгений Алексеевич строчил сценарии наших СТЭМовских спектаклей! Спектакли проходили на ура. На премьере «Голого короля» солидный ректор Кабанов от смеха буквально сполз со стула. Вот она, передо мной, программка. Голый король – Володя Сакулин ( ныне – доцент Белгородского госуниверситета), Генрих – Жора Березуцкий (всю жизнь проработал директором Ивановской школы-интерната), Генриетта – Таня Кужарова-Чемонина (завотделом областного комитета образования)...
В 75-м мы поставили роскошную программу «Для вас, женщины! – О вас – мужчины». Все роли, как в греческом спектакле, исполняли парни. Одна из реприз – почти по Шекспиру. Отелло – субтильный Стас Лемберский, Дездемона – огромный, под два метра, Женя Семёнов. Отелло готов был простить любимой флирт и даже измену, но только не Это! «Под сенью тополей я отдала ему свои конспекты, которые для нас двоих писала!..» – «Мои конспекты?!.» Дальше – всё, как у Шекспира: «Умри, несчастная!» Зал неистовствовал от восторга.
Шанин был очень талантливым режиссёром и сценаристом, а репризы «на злобу дня» рождались в СТЭМе чуть не ежедневно. Творчество часто было коллективным –то у одного появится идея, то другой принесёт что-то увиденное или услышанное, что тут же адаптируется к студенческим реалиям. «6 кадров» отдыхает!
В те годы были популярны литературно-музыкальные композиции. И вот недавно на концерте «Любэ», когда участники группы пели военные песни вместе с Краснознамённым хором, мы, не сговариваясь, вспомнили: такое у нас уже было – в 72-м. Наша «Баллада о Красном знамени». Институтский актовый зал. На сцене хор из 80 человек под руководством Лидии Верютиной (Девяниной), слева от хора – ВИА «Куряне»: «Слушайте! Это было на свете!..»
Шанин в «Комсорге»… Мы, молодые шефы, длинноволосы по моде того времени. Каштановые кудри Жени Семёнова (многие годы директор интерната в Московской области) и Сергея Ревинского (заслуженный учитель РСФСР, работает в Глушковском районе). Мы с Колей Ерёминым – блондины. Коля похож на солиста «Песняров» Мулявина.
Горналь, начало смены. Шанин видит только что подъехавшего Колю (тот учит комсорговцев бальным танцам), радостно спешит к нему навстречу, обнимает его и, ласково похлопывая по плечу, что-то шепчет на ухо. Мы смеёмся, потому что знаем, что именно слышит сейчас Коля: «Подстригу! И вас подстригу!» В институте длинные волосы не возбранялись, а здесь, в лагере, с детьми – нужно соответствовать. А стриг Шанин, к слову сказать, замечательно. Мы приходили к нему в комнату после вечерней поверки и отдавали в руки мастеру свои буйны головы. Словом, за юность счастливую нашу спасибо, Евгений Алексеевич!
«...Что слава, что почет, что гром побед?.. Важнее сердце, что теплее биться стало!..». Эти шанинские строчки очень дороги Ларисе Ветчинкиной (Шеховцовой), которая после «Комсорга» сама стала писать стихи.
Наша Варвара Пашкова (Сапожкова) тоже наизусть помнит то, что читал тогда в «Комсорге» Шанин. И не только на вечерах поэзии, а у костра на горе Фагор (Горналь – лучшее место на земле!), на собирушках шефов при свечах в столовой... Окуджава, Новелла Матвеева, Слуцкий, Солоухин, Тушнова, Рождественский... «Светает. Я палец на губы кладу. Опять соловей поселился в саду...». Или евтушенковское «Будем великими!»: «...Еще под сердцем матери качаясь, мы гениальны все!..»
Вот именно это давали шефы «Комсорга» и Шанин своим воспитанникам, это кредо Шанина-педагога: нет неталантливых детей, только нужно помочь им раскрыться, поверить в себя и стать великими! Эту атмосферу – доверия, уважения к личности, ее неповторимой ценности – поддерживал Евгений Алексеевич на факультете. Восхищался талантливыми студентами, холил, лелеял, оберегал.
Никогда и ни с кем на ты. Только – «вы» – со студентами, школьниками, коллегами: «Миша, вы...», «Люда, вы...». Никогда ни о ком плохого слова, прощал, пытался стать на позицию даже обидевшего его человека, как-то объяснить, найти истоки...
Шанинская интеллигентность – не напускная, изнутри. Трудное военное детство. Село на Смоленщине. Отец – в плену, старший брат – на фронте. Мама и трое младших детей. В их доме живут жена и дети партизанского командира. В один ужасный день маму с братом Володей забрали немцы. Больше их никогда не видели. Детдом, потом вернулся отец, забрал домой. ФЗУ: хлебопекарня, запах хлеба... Отец прожил недолго. Педагогический институт в Калининграде, работа вожатым в школе, потом преподавание, Курск...
ВОСПОМИНАНИЯ детства до сих пор болят в нем. Александра Васильевича Морозова, самая колоритная участница ансамбля «Афанасий» (ансамбль назван в честь Афанасия Фета – одно из многочисленных детищ Лидии Девяниной. Она же – организатор Малых Фетовских чтений и многочисленных поездок по стране с работниками Дворца и примкнувшим к ним «Афанасием». Шанин – активный участник ансамбля), вспоминает, как во время поездки в Оптину пустынь Евгений Алексеевич кинулся к какому-то дому: «Здесь был наш детдом!»
Почти до сорока – холостяк, живет в общежитии. Люба Сорокина – его студентка, из второго выпуска истпеда, 72-го года (он был куратором в параллельной группе). Она тоже живет в общежитии на Золотой. Молодой преподаватель весьма демократичен, со студентками дружит, но «в руки не дается» (а «западало» на него, ох, как много девушек и дам!). Наверное, дело в истоках. Слишком ответственно относился к понятию «семья».
Правда, сказал однажды Любе (где-то после 2-го курса): «Мне приснилось, что я женился на Вас». Аспирант часто приглашает к себе девчонок-соседок на жареную картошку или чаю попить, сам заходит «на огонек». Стихи читают, струны гитары перебирают (это Шанин про себя: «Я не играю, так, струны перебираю...»)
Сорокину, бойкую певунью, распределили в Мордовию. И тут... наконец!.. В институте долго не могли поверить. 29 июня в свежеотремонтированной институтской столовой – свадьба. 30-го – выпускной вечер. На свадьбе Алексей Сергеевич Чернышев сказал: «Шанин – единственный, кто воспользовался результатами своей воспитательной работы». Свадьбу играли еще не раз, в столовой «Комсорга» – тоже.
Наконец – однокомнатная квартира на Степана Разина. Из Калининграда Шанин привез роскошную библиотеку, диван («Я на нем до сих пор сплю», – смеется Любовь Федоровна), хрустальную вазу – подарок студентов, и деревянную скульптуру из коряги под названием «Обезьяна у моря». Молодожены с упоением вьют гнездышко. Двери дома открыты всегда. Так было все эти 40 лет. И тогда, когда родились дети – Маша и Володя (в честь мамы и брата), и когда семья переехала в трехкомнатную хрущевку на Никитской... Кто пришел – сразу зовут к столу, угощают чем бог послал – своих друзей, друзей сына и дочери. Много лет семейным хозяйством заведовала теща, Евдокия Петровна, умная, общительная, домовитая и тоже хлебосольная. Друзья знают: у Шаниных всегда угостят и ужином, и чайком, и домашним фирменным вином Евгения Алексеевича, и содержательной беседой, и стихами, и песнями. И с соседями дружат, друг другу помогают. А на даче, так вообще – коммуна. Кто раньше пришел, тот и поливает свою и две соседние дачи.
Шанин-поэт – это статья особая. Его стихи не только лирические, в них много гражданского. Ю. И. Зубков, бывший студент, коллега и друг, восхищается его стихотворением, написанным по свежим следам октября 1993 года, а Варвара Сапожкова читает на своих уроках истории во время изучения периода застоя: «... И очередь удавкой потной на шее Родины висит...»
Шанин – член Союза писателей России. И еще он – заслуженный работник культуры РФ. Много лет был членом худсоветов облдрамтеатра, ТЮЗа и филармонии. Во время празднования 200-летнего юбилея театра ему вручили вечный пропуск «главного зрителя». Был режиссером первого в Курске СТЭМа. Чтобы пополнить знания (хотя школа у него в юности была отменная – короля Лира играл!), пошел в ТЮЗ к Селиванову.
Концертные программы Шанин всегда составлял виртуозно. Ирина Корякина взяла на вооружение его метод: карточки с названиями номеров концерта он долго тасовал на столе, прежде чем выстраивалась стройная композиция.
А хор! Его детище, живущее до сих пор! Истпедовский хор, он же хор института. Первый его руководитель – студентка Лида Верютина (самая истпедовская истпедовка, ныне директор Дворца пионеров Лидия Григорьевна Девянина). Шанин всегда лично присутствовал на репетициях – попробуй не приди. И самое смешное, ведь петь полюбили даже те, кто сопротивлялся до последнего. А конкурсы «Песня, в наступление!», «А музы не молчали», а ВИА «Куряне», участник Всесоюзного конкурса «Алло, мы ищем таланты»!.. Галина Шаронина, по совместительству подруга по жизни Любы Шаниной, много лет возглавляющая факультет общественных профессий, теперь РДПГ, говорит, что до последнего года работы в университете Шанину было дело до художественной самодеятельности. Уже не по статусу, не по должности, а по душе. Не мог он бросить то, чем жил столько лет.
Он учил не только психологии, но еще и технике и культуре речи и многим другим «прикладным» наукам. «Левитанистые» голоса Курска – Юрий Михайлов и Михаил Грызлов (что без них городские праздники, демонстрации и прочие торжества!) – «поставил» Шанин.
Шанинская демократичность – статья особая. «Друг и учитель», – говорят про него и Юрий Зубков, и Михаил Фрянцев, и Александр Репринцев, и Юрий Белянский, и Татьяна Рыкова, и Виктор Раков, и Лидия Девянина, и Валерий Хорошилов, и супруги Чемонины – Юрий и Татьяна – и Валентина Кузнецова, и Владимир Степанов... Декан – тамада на студенческих свадьбах – это тоже очень по-шанински.
Юрий Белянский вспоминает забавный эпизод, произошедший на его собственной свадьбе... В перерыве застолья его отец решительно пересекает зал и направляется к тамаде: «Хто це такий, цей дядько?». «Папа, это наш декан, Евгений Алексеевич Шанин. А что такое?», – встревожился новобрачный. Оказывается, отец жениха был потрясен тем, что, выпив «аж две фляги горилки, цей дядько» так складно говорит уже несколько часов подряд. А в пробки перевязанных ленточкой бутылок изобретательные истпедовцы при помощи шприца накачали минералку. Сколько таких свадеб на веку Шанина?! В лучшие, важные минуты жизни учитель должен быть со своими студентами – это дорогого стоит.
ШАНИН – нежный и мудрый отец и дедушка. Воспитание в семье свободное, на доверии – с кем дружить, куда поступать... Старшая дочь Маша окончила худграф, свободный художник, пишет иконы, расписывает храмы и еще поет, танцует, рукодельница. Володя – по диплому историк, психолог, пока не женат, живет с родителями. Любит музыку, умный, интеллигентный, самобытный. Многие удивляются: «уж Шанин мог бы устроить своих детей получше», а он: «Мир широкий, пусть выбирают». Для себя и своей семьи просить не любит и не умеет.
Трех своих внуков дед с бабушкой помогают воспитывать с удовольствием. Саше Шаниной уже 12. Леша и Ваня – еще малыши.
Несколько лет жила у Шаниных его тяжелобольная сестра Любовь Алексеевна, ее перевезли из Одессы. Евгений Алексеевич терпеливо и нежно ухаживал за ней до конца – кормил, обстирывал и даже спал в ее комнате.
Преданный и надежный. Терпеливый, неприхотливый в быту. Не дает разгореться ссоре – махнет рукой, выйдет, даст страстям остынуть. Шанин производит впечатление «рафинированного интеллигента», но он многое может делать своими руками, даже штопает и шьет. А Варя Пашкова научилась у него в «Комсорге» плести корзины из лозы.
Про «шанинизм», про «близнецов и братьев» и про много чего еще давным-давно придумали истпедовцы. Это шутка, это прикол, но это и святая правда. «Шанинизм» – науку добра и любви несут в себе и как эстафету передают своим ученикам тысячи неначальственных истпедовцев – учителя российских школ – в городах, поселках, селах. А у самого отца-основателя учения Евгения Алексеевича Шанина завтра юбилей – 80 лет!
C юбилеем, Евгений Алексеевич! С юбилеем декана, истпед!
"Курская правда",27.01.2013года
Евгений Алексеевич Шанин ушел из жизни в предпоследний день 2014 года.
"книга первая "Курян моих прекрасные черты".