Лариса села в машину и машинально взяла в руки очки. За столько лет она так и не смогла привыкнуть к ним, надевала в исключительных случаях: за рулём и на важных совещаниях. Муж не раз предлагал ей сделать операцию, но она никак не могла решиться.
Нехотя повернула ключ зажигания, и автомобиль сразу откликнулся, поприветствовав её тихим рычанием. Домой ехать не хотелось, она боялась и стыдилась встречи с дочерью. Вот так, в одночасье, её родной дом стал для неё чужим, если не сказать враждебным. Лариса устала от бесконечных мысленных диалогов, которые беспрестанно вела сама с собой с момента встречи с Кругловым, пытаясь оправдать себя не только в глазах родных и близких, но и в своих собственных. В её голове, где раньше всё было разложено по полочкам, царил сумбур. И это тоже в той или иной степени её угнетало.
«Папа! Папочка! Папуля!» - вдруг вспомнила она и сразу же тронулась с места.
Да, сейчас она быстренько приготовит ужин и поедет к родителям в деревню, а дома оставит записку, чтобы не волновались.
Разобрав пакеты с продуктами, Лариса на скорую руку приготовила куриное филе, пюре из картофеля и салат из капусты.
Через два года после её замужества Галине Павловне приспичило купить домик в деревне, дабы Лизочке было где проводить лето. Сергей Леонидович не возражал, а дальше пошло и поехало! Козы, курицы, утки, индоутки, гуси, не считая собак и кошек. Один-единственный раз – два поросёнка, но после того, как пришёл их срок превратиться в свинину, мясо было роздано по родственникам, Сергей Леонидович получил от брата Олега строжайшее наставление – поросят больше не брать! Галина Павловна месяц не могла смотреть на мясо, оплакивая своих хрюшек.
Постепенно полуразвалившаяся страшненькая избушка превратилась стараниями родителей в милый приветливый домик с палисадником, радовавшим глаза разнообразием цветов летом и осенью.
Она ещё только въезжала на просёлочную дорогу, а Сергей Леонидович стоял уже возле калитки и радостно махал рукой. Он всегда чувствовал её приезд каким-то одному ему присущим чутьём.
– Папка, как же я соскучилась! – обняла Лариса отца, чмокая в щёки.
– Молодец, что приехала! Мать там холодец сварганила, вкусны-ы-ы-ый. Сейчас ужинать будем!
На веранде пахло свежевыкопанной картошкой, в сенях – сухими травами. Галина Павловна в светлом цветном передничке ждала её на пороге. Годы почти не изменили её. Ни одной седой волосинки. Как и раньше короткая стрижка с химической завивкой, румяные, тугие, без морщин щёки, розовая помада на узких губах, подведённые карандашом брови и реснички; только поправилась – из стабильного сорок шестого размера незаметно перешла на пятьдесят второй. Но это её не портило, наоборот, придавало солидности.
– Мать, посмотри, кто к нам приехал!
– Случилось что, Лариса? – тревожно заглядывая в глаза дочери, спросила Галина Павловна.
– Всё нормально, мамочка! Соскучилась. Андрей в Питере, Лизочка в любви, а я всё время одна да одна дома. Вот и решила вас навестить, а утром отсюда на работу. Долго ли? Тридцать минут всего езды-то.
Тревога в глазах матери постепенно рассеивалась, уступая место радости и любви.
– Ну и слава Богу! Переодевайся! Одежда твоя в шкафу на верхней полке.
Лариса скользнула в комнату: чистенько, уютно, по-домашнему тепло. На стенах и полу милые её сердцу ковры, пушистые и мягкие, родом из детства. Она уже давно ликвидировала в своей квартире эти «пылесборники», уговаривала и Галину Павловну избавиться от них, но та ни в какую не желала расставаться со своими раритетами. В очередной раз переставлена мебель. Лариса улыбнулась – в этом была вся её мама.
– Золотце, я баньку затоплю? – заглянул в комнату Сергей Леонидович. – Она быстро у меня стопится. Пять минут и – готово. После ужина попаришься. А?
– Хорошо бы, папуль!
– Тогда я бегом!
Лара переоделась и села на диван передохнуть. За стенкой хлопотала на кухне Галина Павловна, накрывая на стол. Что-что, а готовить она любила и умела. Сколько Лариса себя помнила, стол всегда ломился от еды, холодильник был полон продуктов.
«Главное, чтобы в доме всегда был обед!» – неустанно повторяла Галина Павловна дочери.
И Лариса старалась следовать её примеру, но делала это без особого на то желания. Есть слово «надо», а хочешь или не хочешь – это уже второстепенно.
– Сейчас отец придёт, ужинать будем, мой руки. У меня всё готово, – заглянула в комнату Галина Павловна.
– Мама, я бы помогла тебе! Чего торопишься?
– Отдыхай, Ларушка. С работы, вон какую дорогу проделала. А мне что делать-то? В огороде управились, козочки моей теперь нет… – смахнула она слезу, появившуюся при воспоминании о горячо любимой козе, которая умерла зимой этого года. – Не даёт мне дед новую козу взять. Татьяна Гавриловна, соседка наша, предлагает даже бесплатно, а он противится. Сено, говорит, тяжело косить. А много ли козе сена-то того надо?
– Мамуль, да привезём мы вам молока! Сколько надо, столько и привезём!
– Своё-то лучше! Вон, у Лизочки скоро ребятишечки будут, как замуж выйдет…
Кровь мгновенно прилила к Ларисиным щекам. Как она могла забыть, что Лиза сегодня должна подавать в ЗАГС заявление?! Совсем с катушек съехала со своей любовью! И обратно не рванёшь, родители не поймут, обидятся. Господи, как же стыдно перед дочерью!
– Ой, мамуль, я же забыла пакет из машины забрать! Там бананы, рыбка красная, кофе... – схватив в руки телефон, засуетилась Лариса.
– Ты же знаешь, что у нас с отцом всё есть! Зачем тратилась? – уже вслед выбегающей дочери кричала Галина Павловна.
На улице Лариса первым делом набрала Лизу.
– Доченька, это я! Поздравляю вас с Олегом! Ты прости, что уехала к бабушке с дедушкой. К выходным вернётся папа, и мы отметим ваше событие, – торопливо говорила она, смахивая с глаз слёзы.
– Всё нормально, ма! Мы с Олежкой в кафе, потом к его родителям обещали зайти. Бабушке с дедушкой передай привет и поцелуй их за меня, – весело щебетала в трубку дочь.
– Передам обязательно. Отдыхайте, солнышко! Целую!
– И я, мамулечка, тебя целую! Пока-пока!
Достав из багажника пакет с гостинцами, Лариса увидела идущего от бани Сергея Леонидовича и решила его подождать.
– Затопил! Благодать теперь, несколько дровишек кинешь, вот тебе и баня готова. Молодец Андрей, с умом всё построил, – похвалил он зятя. – Что случилось-то, Ларушка? Все здоровы?
– Да, пап, не волнуйся! Здоровы.
Лариса решила, что обязательно поговорит с отцом за их ночным чаепитием, когда мама уже будет спать. Галина Павловна всегда ложилась в девять, самое позднее в десять часов.
Ужинали в кухне за большим круглым столом, над которым светился оранжевый абажур, в печке дружно потрескивали дрова. На какое-то время все тревоги и волнения Ларисы отошли в сторону, отдалились, показались сном, она вновь ощутила себя маленькой девочкой, окружённой любящими родителями, попеременно вталкивающими в неё еду.
А потом была банька! Настоящая, с берёзовым веником, которым Лариса долго и от души себя хлестала.
Из бани она вернулась посвежевшая и похорошевшая. Когда проходила мимо зеркала, мелькнула мысль: «Жаль, что Андрюша не видит, какая я могу быть хорошенькая!»
Мысль мелькнула и пропала, а на плечи сразу тяжким грузом легли события последних недель.
На столе дымился самовар, по бокалам разлит чай. Лариса видела, что отец ждёт. Сам он никогда не будет настаивать на разговоре, выпытывать не в его правилах.
После нескольких глотков свежезаваренного ароматного чая Лариса не выдержала:
– Беда у меня, папуль! С мужем развожусь.
– Он обидел тебя, золотце? – Сергей Леонидович отставил в сторону бокал.
– Нет, я обидела его, пап… Изменила ему, – Лариса замолчала.
– Это с любым может случиться, доченька. Андрей узнал об этом? – немного подумав, Сергей Леонидович продолжил. – Хотя, зная тебя, могу предположить, что сама во всём призналась…
Она только удручённо кивнула в ответ.
– Пап, ты только не осуждай меня, ладно? Мне так тяжело. Но и это не самое страшное. Ужасно то, что это отец Олега, жениха Лизы – Круглов Андрей.
Сергей Леонидович посмотрел на дочь печально-жалостливым взглядом своих карих глаз.
– От судьбы, говорят, не убежишь, не спрячешься. Придёт время, она сама тебя найдёт… Я во всём виноват, Ларушка! Старый дурак!
– Папка, ты-то здесь при чём? – удивлённо спросила Лариса.
– А при том, что надо было мне ещё тогда поговорить с тобой! А я побоялся в душу к тебе лезть. Да и смотрю, ты вроде как весёлая, на юг с Анютой поехала. Вот и решил, что обошлось всё.
– Не обошлось…
Лариса достала сигареты, закурила.
– Давай и мне, покурю с тобой.
Курить Сергей Леонидович бросил пять лет тому назад. Иногда баловался Ларисиными сигаретами, но одну и то не мог до конца докурить.
Так они и сидели рядом друг с дружкой, плечом к плечу, любуясь на уплывающий вверх сигаретный дым.
– Это не интрижка, папа. Я люблю его и ничего не могу с собой поделать! Понимаю, что нельзя, что преступно… Умом-то всё понимаю, но как только вижу его, забываю обо всём.
Градом полились из глаз слёзы.
– Что делать-то, папа?!
Тяжело вздохнув, Сергей Леонидович крепко обнял дочь и прижал к себе.
– Всё образуется, родная моя. Время на всё только нужно. А советчиков в этом вопросе нет и быть не может. Только тебе решать. Опоздал я со своими советами.
Они долго ещё сидели на кухне, пили чай, и отец не требовал от неё объяснений, они просто говорили о любви.
То ли деревянный дом, то ли разговор с отцом так успокаивающе подействовали на Ларису, но её сон был тихим и спокойным, без страхов и тяжёлых мыслей.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/07/23/1559
Фото из Интернета. Спасибо автору.