Мы знаем Луникс не таким, каким он был в самом начале. Каждый из нас помнит его величественным и прекрасным, гордым и совершенным. Нет в мире человека, который не был бы наслышан об огромной фиолетовой планете с разноцветными реками и безоблачными закатами трех солнц; о ее смертельных пустынях, воспламеняющихся от каждого шороха и звука, и об островах с шипастыми цветами, бутоны которых упираются в небо; о прозрачных океанах, омывающих неприступные скалы материков, и о гигантских белых китах, создающих настоящий шторм ударами своих хвостов.
Нет в мире человека, который не знал бы о самой могущественной планете во Вселенной. Нет в мире места, куда не ступала бы нога луниксианского солдата; места, до которого не добрался луниксианский космический флот, по праву считающийся одним из величайших в истории Вселенной. Каждый знает, именно Луникс носит имя хранителя спокойствия и гаранта справедливости в галактиках. И каждый уверен, нет в мире места лучше, чем единственная в этой солнечной системе планета, греющаяся под светом трех горячих звезд.
Разумеется, при одном упоминании о Луниксе, многие из нас вспоминают Эндлисс, порой называя этот город столицей мира. Название не лжет - его блеску нет предела, как нет предела и его высоте и глубине. (О да, вниз он тоже уходит на десятки этажей нескончаемых офисов!) В этом городе понятие «земля» весьма размыто: шпили небоскребов разрывают облачную пелену, пропадая где-то в вдалеке; аэромобили парят над зелеными газонами, собирая трехэтажные пробки; люди летают по прозрачному турбопроводу, выпадая из него, как свертки утренних газет; по эстакадам на сверхскоростях несутся длинные электрички и поезда, а откуда-то издалека доносятся звуки взмывающих звездолетов, готовящихся скрыться в абсолютной темноте космоса… И если посмотреть на все это разом, можно сойти с ума!
И все же среди суматохи этого легендарного города - символа цивилизации - есть островки умиротворения: узкие улочки между кварталами, уединенные крыши обсерваторий, заброшенные фонтаны на окраинах мегаполиса и бесчисленные сады, самым прекрасным из которых является Королевский.
Стоит ли говорить о нем? Ведь невозможно словами передать масштаб и грацию этого творения веков. Сплетение живого, зеленого, цветущего с тишиной и невероятной атмосферой спокойствия. Многие находят ее в чаще деревьев и выцветших полянок, на скамейках, у журчащих ручьев. Но есть в этом парке место, откуда открывается вид на жемчужину города, на его корону - Дворец семи королей.
«Увидеть Дворец и умереть» - так сказали однажды, и эта фраза тут же разлетелась по Вселенной, переделанная у каждого на свой лад. И правда, этот белоснежный дворец с семью башнями из белого золота, с ниспадающими с балконов до земли кипарисовыми лозами, с широкой мраморной лестницей, ведущей в обитель роскоши и изящества, не может быть забыт или не замечен.
Дворец - это сердце Эндлисса, это его душа. Он был выстроен в самые тяжелые времена, которые когда-либо испытывала Вселенная, и закален в пылу ее ужасных мук. Его создали самые храбрые, самые сильные, самые стойкие из всех, кого помнит планета.
Его создали семь братьев, семь королей. В память о прошлом. И навсегда.
Но Луникс был другим. Были времена, когда на выжженной земле не было ничего, кроме кружащего пепла и обгоревших тел. Те, кто еще мог переставлять ноги сквозь ломоту и раздирающую боль, боролись. Боролись с неизвестностью, с безликим ужасом, с тенью. В те времена тот, кто еще остался в живых после стольких страданий, привыкал засыпать под предсмертные крики и стоны тех, кому осталось совсем немного. Каждый вдох делал легкие тяжелее, смог заслонял глаза. Увидеть где-то в темноте свет означало увидеть пламя, пожирающее жизнь. Надежда гасла с каждым шагом, с каждым взглядом, с каждой мыслью, что смогла проникнуть в забитую дымом голову. Люди не видели друг друга, а едва заметив во тьме силуэт, опускали глаза, изнеможенные, уставшие видеть страдания.
В те времена не было никакого величия, никакого блеска, никакой цивилизации. Нигде. Планеты сгорали одна за другой. Ходили легенды о стаях разъяренных драконов; о мстителе, что шагает среди звезд с огромным факелом в руке; о большом пылающем корабле, что никак не может найти последнее пристанище. Конечно, правду знали не многие. Ведь она была страшней любого мифа, любой сказки, оправдывающей страдания.
Однако семь отшельников, семь братьев, одиноко топчущих тропы Вселенной, не просто знали, что за невидимый ужас поглощает народы, они его видели. Они встречались с ним лицом к лицу, много лет назад, еще когда были детьми. И бежали. Спасая свои души, они прошли полгалактики и в конце концов обрели покой на огромной, но пустой планете. Местные именовали ее Луниксом. Она была прекрасна: изящна и тиха. Каждый день здесь можно было наблюдать три заката и три восхода, любоваться переливами неба от голубого до кроваво-красного, смотреть, как яростные волны прилива разбиваются о скалы, шлейфы которых уходят далеко за горизонт.
Луниксианцы мало смыслили в науке или мореплавании, не представляли ничего о строительстве, сложнее землянок и хижин, жили огромными племенами и прятались от посторонних глаз. Но они безумно полюбили юношей, пришедших издалека, и поклонялись их безграничным знаниям о мире. Вечерами они толпами собирались у костра, чтобы послушать невероятные истории о приключениях скитальцев и о Вселенной, которую им довелось познать.
А братья знали много. Они бежали с планеты, на которой люди ходили под парусом в открытый космос, запрягали голубых пегасов в повозки и мчались среди звезд, оставляя длинный свет из белых искр. Их народ остался защищать свой дом до самой смерти, послав семь юнцов предупредить всех в галактике о приближающейся опасности. Будучи уже взрослыми, они часто вспоминали, как отец на прощание наказал им найти свое место во Вселенной, стать счастливыми и во что бы то ни стало бороться за этот мир. Так они и поступили, возглавив маленький, но сильный духом народ.
Шли годы. Луникс процветал. Семь новых королей встали у истоков его цивилизации. Они трудились на благо Вселенной. Они построили новую Вселенную. Так Луникс вдохнул чистый свет и дотронулся до аромата бесконечности.
Сэмири был невероятно умен. В его честь через сотни лет на Луниксе возвели первый - Сэмирианский - Университет. Роберт любил корабли. Они вдохновляли его на открытия. Он уходил в далекие плавания на долгие годы. Ходят легенды о том, что он познал все тайны этой необычайной планеты. Лионель же предпочел остаться на суше. Говорят, когда он шел по пустыне, песок вздымался до небес, обращаясь в красивейшие замки, построить которые не дано было человеку. Джеральд тоже любил эту землю. Однажды из его кармана выпал камень, и немедленно на этом месте вырос огромный город. Лукаса всегда поражала Вселенная. Бывало, он уходил куда–то в горы и тянулся к небесам, прикасаясь к свету звезд. Брайан повелевал грозами. На месте гигантских капель дождя тут же всходили целые леса. Лерой же, самый младший из братьев и общий любимец, всю жизнь бродил по свету. Он знал, что должен найти то самое место, их дом, как и хотел отец. И однажды, медленно шагая в неизвестности, он почувствовал, что нашел его. Так появилась столица будущей великой империи – Эндлисс.
Однако братья никогда не забывали тьму, что чуть не пробралась в их души; черную пустоту, один взгляд в которую вселял невероятный ужас и отчаяние; пустую бесконечность, которая поджигала планеты и уничтожала все, что излучало свет. Глядя в будущее, они построили огромный дворец, Дворец семи королей, белый - такой, который не может очернить тьма, последнее пристанище всех страждущих. Они знали, что однажды им придется сразиться с чистым страхом, отстаивая свой новый дом.
И они боролись долгие годы, начав, едва заслышав звон скорби и боли всех потерянных в темноте душ, и ни разу не остановившись. Они не теряли надежды, даже когда тьма поглотила их день, и на планете воцарилась вечная ночь, освещаемая лишь кострами догорающих жизней. Они не опустили оружия, даже когда земля под их ногами загоралась от жара страданий, когда воздух наполнился криками отчаяния, а небо - дымом, скрывающим звезды. Братьям казалось, что они очутились в тюрьме, отрезанные от мира, точно так же медленно засыхающего в глухой и мучительной тишине. Их мечи поднимались над головами, разрезая черную пелену, наступающую со всех сторон. Они защищали свой народ, свою планету, себя.
Но день за днем бороться становилось сложнее, ножи затуплялись, мечи выпадали из рук, а тьма становилась сильнее, поглотив все, что они могли видеть прежде. Луниксианцы забыли, что такое солнечный свет, звезды и чистое небо. Они привыкали к теплу костров, выжигающих земли, и уходили все дальше и дальше от неминуемой смерти. Один взгляд в пропасть заставлял их бежать, и лишь немногие могли сопротивляться страху.
Сэмири, Роберт, Джеральд, Лионель, Лукас, Лерой и Брайан не раз видели тех, кто мужественно вставал на их сторону, вытаскивая из ножен свои мечи, но они никогда не встречали луниксианца, который бы стоял до конца без страха и умирал без сожалений. Все когда-нибудь уходили, оставляя их как и прежде - как и всегда! - всемером.
И лишь однажды им посчастливилось встретить незнакомца, в глазах которого не было ни страха, ни боли, ни отчаяния, только печаль и покорность своей судьбе. Легенды не помнят его имени и потому высокомерно нарекают оборванцем, но этот голубоглазый юноша с первых секунд покорил сердца королей. Он отчаянно дрался с тьмой, легко подкидывая свой огненный меч и рассекая клубы черного смога над своей головой; он говорил прямо, открыто и устало, и казалось, знал о Вселенной все.
Он знал многое и о тьме. Он утверждал, что уже видел ее, и не раз. Он рассказывал братьям, как встречался с ней много веков назад, когда люди не знали радостей, кроме любования звездами, и тьма не просто отбирала у них свет, она отбирала надежду, смысл жизни. Но короли услышали главное - он побеждал. Каждый раз он загонял тьму в угол и возвращался живым.
«Тьму нельзя уничтожить, ее можно только отогнать, закрыть в конце галактик. Она вечна и бессмертна. Тьма - это тень света, а потому может быть побеждена только им», - так говорил незнакомец, и короли верили ему.
Оборванец сражался рядом с ними. Его меч раскалялся и заходился искрами, легко прорубая заросли непроницаемой темноты впереди себя. Голубоглазый юноша махал им ловко, но устало. Братьям часто казалось, что все это он уже видел, уже пережил, уже почувствовал. В его взгляде не было страха, ровно как не было ни увлечения, ни страсти, ни желания двигаться вперед, бороться, жить. Его глаза были наполнены безразличием и отрешенностью, словно он уже когда-то боялся, когда-то сражался, когда-то любил.
Когда братья садились вокруг костра и, не видя друг друга за языками пламени, слушали его рассказы о прошлом, о мире, которого сами никогда не знали, о целой Вселенной, что оказалась закадычным другом незнакомца, он грустно улыбался, и в эти моменты был прекрасен. Он говорил, что безумно скучал по Луниксу, ведь это его дом; говорил, что тьма еще никогда не забирала его целиком, а сам он дрался за эту планету десятки раз. Он рассказывал безумные истории о том, как однажды хотел нырнуть в бескрайний океан, но, не рассчитав свои силы, выплыл на другой стороне планеты; как один раз прошел через тысячи звезд и систем с одним рюкзаком на плечах и кривой палкой в руке, потому что хотел встретить закат дюжины холодных голубых звезд, утопающих во тьме друг за другом. Он показал королям ожог на ладони, который получил, пытаясь успокоить одно маленькое обиженное солнце. Он впервые улыбнулся, вспомнив как давным давно поймал белого жеребца с радужной гривой и поскакал на нем по бесконечным просторам Вселенной, пока не нашел систему планет-батутов. Он рассмеялся, говоря как однажды заснул на одиноком облаке, попавшем под страшное течение ветра, и проснулся в темноте посреди пустого космоса - так ему пришлось грести крохотным веслом до первой планеты, замелькавшей поблизости. И хотя юноша редко рассказывал что-то печальное и пугающее, он успел обмолвиться о том, как спас утопающих, выпив все море до последней капли; как вытянул планету из жерла черной дыры и, не удержав ее в руках, бросил куда-то в пропасть галактик; как, будучи совсем молодым, заблудился в темноте на окраинах созвездий и, чтобы осветить себе путь вытащил из кармана фонарь, но этого оказалось мало - тогда он подкинул его в пустоту и представил, что тот засветил ярче солнца, и фонарь тут же обратился в огромную звезду.
Короли восхищались его очаровательным безумием, но любили за веру в лучшее будущее и уважали за невероятную силу духа. Незнакомец не уставал повторять им, что тьма пуглива и подвластна тому, кто ее не боится.
«Нет ничего сильнее света искренних и чистых душ, сияния горячих звезд и непоколебимой надежды», - так он говорил, засыпая на черной земле под бесконечным пустым небом.
А тем временем тьма наступала все ближе, поглощая планету. Под ногами оставались клочки земли, со всех сторон наступало черное море, а вдалеке не было видно ни одной звезды.
«Тьма ушла дальше обычного, - промолвил юноша, сильнее сжав свой меч, и в этот раз в его голосе послышалось сожаление. - Есть всего одна попытка разломить черные цепи и напугать сам страх».
Он подал братьям руки, и они все поняли без слов. Схватившись друг за друга, они обменялись пустыми взглядами, отражающими темноту вокруг, но каждый из них верил, что победа близка, каждый вспоминал прежний Луникс, одинокий и благородный, и мечтал вернуть его былое величие.
Лерой закрыл глаза и подумал о свете: о солнце, о ярких вспышках вулканов, об искрах в затопленной печи. Он безумно скучал по жизни, по лету, по теплому свежему ветру. Он сильнее сжал руку незнакомца, бросив на него короткий взгляд, полный грусти и решимости. Незнакомец улыбнулся ему и посмотрел на небо. Обвивая пальцами ладонь юноши, Лерой чувствовал его сердцебиение, ощущал невозмутимое спокойствие его души и его силу. Эта внутренняя сила походила на море во время шторма, на бурю, не знающую ограничений, на бурлящий гейзер, на огромное торнадо. Лерой никогда не знал ничего сильнее и терпеливее. Незнакомец сосредоточился на бесконечности моментов, проживаемых Вселенной каждый миг, и Лерой вдруг на секунду увидел его душу, израненную и измученную, но светлую и не омраченную грязью и болью. Братья бесконечно доверяли ему все, в том числе и свои жизни. Его свет заставил их забыть обо всех муках, вынесенных из самого детства, и раскрыть сияние своей непорочности. Он прижал королей поближе и направил свет восьми душ в самое сердце тьмы.
Когда Лерой открыл глаза, молодой парень в поношенных холщовых штанах и изодранной фуфайке смотрел на него сверху вниз. Над его головой сверкало солнце, а сам он грустно улыбался.
«Что случилось?» - удивленно, но радостно спросил король, оглядываясь по сторонам. Он мог различать предметы и цвета, мог видеть яркую зеленую траву и голубое море вдалеке.
«Нет ничего сильнее света искренних и чистых душ, сияния горячих звезд и непоколебимой надежды», - загадочно повторил незнакомец, подхватывая с земли свою кривую деревянную палку.
Тяжело дыша от восторга, походящего на счастье, Лерой подполз к братьям, лежащим поодаль. Протянув к ним руки, он попытался их разбудить.
«Они не очнуться, - спокойно сказал юноша. - Они отдали свои души, спасаясь от тьмы. И они победили ее. Они спасли всех нас, всю Вселенную от страшной и мучительной смерти».
Глаза Лероя на секунду снова застлала тьма. Тупая боль пронзила его насквозь, и длинный нож скорби и печали навсегда застрял в его сердце.
Незнакомец закинул на спину свой рюкзак и повернулся навстречу рассвету.
«А как же я?» - отчаянно воскликнул последний король.
Незнакомец медленно и неохотно повернулся. В его глазах не было ничего, но Лерой слишком хорошо помнил свет его души, чтобы поверить пугающей пустоте.
«Я спас тебя, а твои братья отдали тебе частички своих душ, - просто ответил парень. - Они выбрали тебя, они умоляли оставить хоть кого-то. Ты думал о своих братьях, о планете и о ее жителях. Ты готов был умереть за свободу этого мира, и ты жаждал этого сильнее всех. Но теперь ты должен стать еще сильнее, ты должен защищать Луникс и дать ему новую жизнь. Ты должен стать истинным королем, не знающим преград и страха. Ради своих братьев и ради меня. Ты же знаешь, я безумно люблю эту планету».
Незнакомец снова развернулся навстречу солнцу.
«Но как же ты? - крикнул ему вслед Лерой. - Почему тьма не забрала тебя?»
Незнакомец последний раз взглянул на него, но Лерой мог видеть только ослепляющий свет, дорожкой проходящий в море.
«Все просто, - услышал он печальный голос издалека. - Я бессмертный».
Прошли годы, и семь стульев в семибашенном замке заменили на один трон. Лерой похоронил своих братьев в роще у Дворца. Он часто сидел в тени деревьев и говорил с немой землей. В нем были души его братьев, которых он бесконечно любил, и которые отдали свои жизни за жизнь Вселенной. Они оставили его здесь, чтобы он не дал Луниксу зачахнуть, и Лерой поклялся им, что эта планета станет самой великой из всех, что когда-либо знавал этот мир.
Через много-много лет его сын, названный в честь отца, похоронил его рядом с братьями среди вековых деревьев, откуда открывался лучший вид на Дворец. На их могилах он поставил огромный памятник семи королям. Чтобы Вселенная никогда не забывала своих героев.