Вычетов был педантичен с детства. Его раздражало, когда кто-то был неточен в утверждениях или менял тему, отвлекаясь. Окружающий мир он воспринимал как бесперебойный механизм. И только в человеке Вычетов находил какие-то сбои этого механизма - всяческие необузданные желания, увлечения, отвлечения от логически выверенного хода мысли. Кроме научного знания, подтверждаемого экспериментально, у Вычетова не было никаких авторитетов. Наука превыше всего - она явит всё доселе скрытое в мироздании. Конечно, и родители были для Вычетова каким-то авторитетом, но только после того, как он исправлял неточности в их рассуждениях.
Многое в мире Вычетов считал лишним. Не тем ему мог не нравиться окружающий мир, что в нём чего-то не доставало, а именно тем, что в мире много лишнего. Настолько однородной и монолитной казалась ему Вселенная, что он считал в ней лишним всё выделяющееся, самобытное - например, яркая человеческая личность, индивидуальность, народ с его традициями. Таким образом, Вычетов был в высшей степени космополитом. Он не признавал разделения человечества на народы, на культурные типы, на ещё какие-то типы. Ему была совершенно чужда какая-то любовь к родине, так как её нужность или пользу невозможно было доказать рационально. Вычетов ничего не делил на родное и чужое, делил только на разумное и неразумное. Главной, если не единственной шкалой человеческого достоинства для него была культура мышления. Всякое искусство вычетов тоже не очень уважал, находя в нём "размягчение мысли". Ему не нравилось, что люди слишком разные. Его идеал устройства человеческого общества можно найти в романе Замятина "Мы", где в мире было Единое Государство, единый тип стеклянных зданий, и, главное, люди с едиными мыслями.
Совершенно другим человеком был Трепетов. С детства он являл собой воплощение вежливости, уважительности и послушания. До такой степени, что это даже стало кого-то раздражать. Он просто становился похож на слизня, не имеющего ни о чём собственного мнения. Он смирно всему учился, а сам никогда никого не учил. Разве только в подростковом возрасте Трепетов добавил себе развлечений. Но с возрастом стал жалеть о них. И не потому, что на манер Вычетова, считал их лишними, а боялся, что за них придётся расплачиваться, что они ведут не туда.
С годами это привело Трепетова к глубокой религиозности. Он сполна осознавал испорченность грехопадением человеческого рода, в первую очередь, свою. Он считал, что с ним должно происходить только то, чего захочет Бог. Но глубокая вера, с другой стороны, добавила ему, можно сказать, ярости в отстаивании церковных догматов.
Жил на свете и тот, кого не волновало вообще ничего - ни культура мышления, ни, тем более, воля Божья. Это был Веселов. Он всячески прожигал свою жизнь, устраивая пьянки в людных местах, снимая проституток и всё в таком роде.
Ещё некто - Горьков, был замотан тяжёлыми жизненными обстоятельствами, и не собирался иметь никаких идей, пока не разрешит эти обстоятельства.
Но ни на кого из описанных выше не был похож Рассветов. Он всматривался в каждого человека, в любых убеждениях находил долю истины, за исключением слишком зверских убеждений. Рассветов любил мир в его многоцветии и многогранности. Он считал, что без многообразия не может быть гармонии. Самым прекрасным в многообразии мира Рассветов считал свою родину, свою культуру, своих друзей, свои радости и даже свои беды - они тоже выстраивали гармонию в его жизни! Он мечтал выработать воззрения, которые объединят все другие, встречающиеся в человеческих умах. Мечтал об объединение всех сфер человеческого духа - и философии, и науки, и религии, и искусства. Если он чего и боялся - это утратить детский восторг перед красотой и величественностью мироздания.
И где же эти пятеро человек могли встретиться? На факультете философии!
Все, кроме Веселова и Горькова свою специальность получили. Но в процессе учёбы все немало конфликтовали. В первую очередь начали грызться Вычетов и Трепетов. У них был долгий конфликт в вопросе об абсолютной истине: является ли она в экспериментальной науке или в божественном откровении. Трепетов срывал лекции, когда преподаватель говорил что-то плохо сочетающееся с утверждениями Священного Писания. Однажды воскликнул: "Давайте не будем впадать в ересь!" Вычетов же доказывал нелогичность религиозных убеждений Трепетова. Эти горячие споры, бывало, чуть не превращались в драки. В качестве третьей силы, "рефери", Вычетов привлекал Рассветова. Но тот так и оставался третьей стороной, ибо не принимал фанатизма - ни религиозного, ни рационалистического. Он утверждал нечто противоположное обоим этим фанатизмам - гуманизм. Иногда Вычетов был недоволен и Рассветовым:
- Давай-давай, высказывай своё мнение, что ты всё ухмыляешься ходишь? Ты - философ или кто?
В стороне от конфликтов обычно был Горьков. Он был вял, говорил медленно и со вздохами. Только когда его спрашивали товарищи, почему он так долго отсутствовал, мог ответить грубо: "А это не твоё дело". На занятиях ответы его были серенькими (когда он вообще мог приходить и что-то отвечать). Такую амёбу представлял собой Горьков.
Веселов же поступил на специальность "философия" просто ради прикола. Он хотел утвердить своё бездумное поведение, разгульный образ жизни как философское воззрение.
Иногда Вычетова бесили все сразу. Трепетов - своим дилетантством; Рассветов - тем, что начинал было философствовать как надо, но отвлекался затем на что-то личное; Горьков - тем, что он такая вялая амёба с примитивными высказываниями. Но больше всех Вычетова бесил Веселов, не имеющий никакого отношения к философии, но что-то из себя строящий. Его Вычетов обзывал нецензурными словами, но только за глаза.
В итоге Вычетов стал единственным, кто продвинулся в карьере философа. Всё делая рационально, он обзавёлся покровительством одного преподавателя, под руководством которого очень скоро защитил диссертацию и в соавторстве с которым написал... учебник! Да-да!
Веселов отрастил такие хвосты, что учиться не смог, и продолжил катиться по наклонной.
Горьков просто ушёл в себя.
Трепетова сначала не взяли в монастырь, сказав, что у него ещё не сформировалась личность. Но он, отслужив сначала в интеллектуальном полку армии, со второй попытки умер для мира.
Кто там остался? Рассветов! Не всё оказалось так прекрасно, как его фамилия... После получения философской специальности он понял, что не может применить её на практике, да вообще имеет необычайно мало практических способностей. Обладая привлекательной наружностью, он пробовал знакомиться с девушками, но быстро надоедал им своими необычными, заумными речами. Вот и произошло то, чего так боялся Рассветов - он утратил детское восхищение миром, впал в депрессию, и только через несколько лет устроился на работу - простенькую, неквалифицированную, но всё-таки с зарплатой, которой хватало на жизнь. Рассветов стал стремиться стать проще, обычнее, ибо этот ореол какого-то мыслителя ему ничего не давал, кроме чесотки. Внутренней.
Вот, собственно, и всё что я хотел рассказать...