6
- С вещами на выход, - буркнул в приоткрытую скрипучую дверь камеры полицейский, - Слышишь ты, Широгоров?!
Сереже Широгорову стало страшно. Соратники его из ментовки обычно не возвращались. Всех задержанных увозили куда-то, говорят, к военным прокурорам, а там – концы в воду. Но ведь обещали же, спецура гребаная, что бояться нечего будет. Если даже примут менты, выпустят все равно.
На последней акции перестарался он, правда. Привычно издергавши толпу в магазинной очереди, ударил обрезком трубы полицейского прямо под шлем, в самое яблоко кадыка. Обыденно и ловко, как учили, ввинтился в толпу назад, прикрыли спинами верещащие испитые девки – пламенные подруги по сопротивлению.
Не помогло в этот раз. Даже беременной наркоманке Дине досталось электрошокера, а его самого рывком приподнял с размякшего снега жилистый прапорщик без шлема, выкрутил до крика руку, прошипел, сверля прозрачными глазами:
- Только дернись, сука. Я все видел. Побежишь – догоню и раздавлю ботинком мошонку… За пацана ответишь мне, гнида, – и для убедительности легонько тюкнул кургузым стволом ПээМа в переносицу.
Толпу тогда забрали большую. В отделе Широгоров с тоской понял, что в этот раз полиция сгребла среди случайных дебоширов почти всех членов группы. Даже обмочившуюся Дину уложили на кафельный пол. Ее уже начинало ломать, она верещала и остервенело материлась.
В камере за прошедшие две недели удалось посидеть с молчаливым амбалом из образованных. На истовые, выверенные инструкторами речи Сергея жлоб не велся. Уныло смотрел на него сверху вниз, вздыхал и качал лысой башкой. Однажды попросил терпеливо:
- Ты с этой дурью ко мне не приставай, ладно? Очень уж ты глупый, слушать противно…
Откуда же взяться, умищу-то? Широгоров ждал, как манны небесной, окончания восьми классов. Не хулиганил в школе, молча мазал на парту вечные сопли, вполуха слушал на уроках нудную науку, будто дикую китайскую грамоту. Учителя рукой махнули, жалели вслух – мол, где ж ему, бедняге, физику с химией понять, когда мать – алкоголичка, отца отродясь не видывал и дома жрать нечего.
Повезло, когда случайно повстречались нужные люди и тунеядца Серегу Широгорова начали в человека превращать. Отыскали в его грязной норе замызганный паспорт, шлепнули в него брачный штамп, поженивши с гундосой пьянчужкой из соседнего района. Усыновил Широгоров ее детишек – настоящих инвалидов, которым жестокая природа уготовила мрачную судьбу. И вот на руках с двумя бедолагами, в заштопанных, но чистых тряпках, начал Сергей бороться за новый мировой порядок.
Исправно писал заявления, орал на собраниях, с плакатами выстаивал под дождем на площадях. Пускал слезы, когда сам себе щипал живот и руки, имитируя жестокие ментовские побои.
Жизнь, однако, наладилась. Платили за политическую активность неплохо. Распухшая от пельменей и пива супруга тоже не отставала, периодически скандаля в магазинах и различных поликлиниках – собесах. Честно сказать, Сергея она раздражала ужасно. Только из чувства верности общему делу и страха перед большими хозяевами, которые задачи ставили, Широгоров продолжал с ней проживать.
Вот Динка – другое дело. Молодая и модная, с волосами в белую и красную полосу, веселая и наглая, хоть и весу в ней осталось после «крокодила» - килограммов сорок. Худенькая и наркоша – а вот на тебе, - забеременела. Иногда, глядя на ее острый живот с вызывающим синим пупом, который она любила в минуты дезоморфинового забвения обнимать тонкими паучьими руками, Сергей со страхом думал, - кого ж она вынашивает? Кто там притаился под тонкой сухой кожей, накачанный вместе с мамашей дурью еще в утробе?...
Из изолятора его вышвырнули в чем был – вельветовая куртка и измазанные грязью желтые джинсы. На улице поливал ледяной дождик, ветер пробирал прямо до самого нутра. Он направился было к автобусной остановке в надежде, что транспорт за две недели еще не перестал ходить, как вдруг увлекла под локоть твердая пятерня, настойчиво, пригнув другой рукой голову, впихнула в прогретое нутро микроавтобуса.
Человек в серой бейсболке, с козырьком, надвинутым почти до острого носа, опустил с нижней части лица шейный платок, открывая выбритый подбородок с полоской сжатых губ.
- С тобой будут говорить. Лишних вопросов не задавать. Сидеть смирно.
Машина тронулась, покачиваясь на кочках, вырулила с обочины.
Черное стекло в перегородке, отделяющий салон от кабины, мягко опустилось. Оттуда, через дырки в черной вязаной шапке над воротом белой рубашки, на Широгорова глянул неизвестный человек.
- Вы умудрились свести на нет свой собственный и чужой труд за последние полгода, - скучающим скрипучим голосом произнес незнакомец. – Мало того, что вы допустили бесцельное кровопролитие, еще и позволили задержать почти всю вашу группу.
- Я… мне.., - у Сергея помутилось в глазах, когда сосед в кепке быстрым движением нажал ему за левым ухом так, что помутилось в глазах.
- Слушать. Не перебивать.
- Не стоило вас освобождать, - с сожалением, сам с собой рассуждал человек в маске, - кроме прочего, вы еще предприняли провальную попытку вербовать сокамерника. Широгоров, у вас абсолютно растительный ум. Привлечение сторонников, тем более без подготовки, - непосильная для вас задача.
Микроавтобус выбрался на дорогу и теперь проносился по темным, пустым улицам, мчась в сторону центра. Редкие оранжевые светофоры пролетали за тонированными окнами, сливаясь в вереницу трассирующих пуль.
- Слушайте внимательно, Широгоров. Вы остаетесь необходимым элементом общего плана. Залогом вашего старания будут два момента. Первое – ваша подруга находится до сих пор в изоляторе. Чудесного наследника можете больше не ожидать, но полиция особым образом тянет из нее показания, используя ее пристрастие к наркотикам, - черная балаклава покачалась с сожалением,
- Понимая, что вы человек совершенно безразличный, в том числе и к страданием близких, слушайте второе. Прапорщик спецназа, который вас задерживал лично, оказался близким товарищем изувеченного вами бойца. Он обладает всей полнотой информации о вас и, конечно, непременно будет искать. У вас редкий талант, Широгоров, создавать проблемы на пустом месте. Так вот, пока вы в точности исполняете мои указания, ни на шаг не отступая, ваш недруг – моя забота. В противном случае – что он вам там обещал? Раздавить мошонку?!
- Откуда вы..
В этот раз пятерня человека в бейсболке погрузилась Сергею над левой ключицей так глубоко, что он взвизгнул и ударился головой о стойку двери.
Маска палача поморщилась будто.
- Вас просили внимательно слушать. Не создавайте себе проблемы. Сейчас вас отвезут в больницу. Там вы пробудете до обеда. Вас навестят прокурор и журналисты, и вы дадите им сведения, что во время последнего инцидента полицией командовал лично полковник Репин, начальник ГУВД. Вот его фото. Запоминайте.
Сосед из темноты приставил к глазам Сергея экран коммуникатора с фотографией седого хмурого полковника.
- Далее вас отвезут на другую квартиру. Не вздумайте сунуться домой. Ваша супруга не скучает, уверяю. В течение следующих суток получите новые инструкции, следовать которым советую неукоснительно. Вопросы?
Сергей со страхом покосился на соседа в кепке, но тот с сожалением отодвинулся, скрипнув кожей сиденья.
- Что будет с моими ребятами. И … с Диной?
- Не перестаете удивлять, - хмыкнула маска, - Дам себе труд порассуждать. Конечно, такая скотина, как вы, не в состоянии заботиться ни о ком. Я это уже говорил. Значит, опасаетесь потерять для меня ценность, лишившись группы, и тогда – прапорщик уже вот он, плющит вам нос СОБРовским ботинком. Что ж, небезосновательное суждение. Мы вытащим сегодня вашу группу. Вернее, наиболее ценную часть. Более того, мне придется подчинить вам часть людей из других ячеек. Видите, как я вам доверяю?
Сергей вспоминал предыдущие беседы с этим неизвестным. С командирами подразделений они встречались только однажды. Тогда этот тоже был в маске, как и все остальные, как и сам Сергей. Почти год хозяин время от времени баловал Широгорова внезапными встречами, видно, наставлял командиров ячеек иногда лично, для пущей убедительности. Что, если под его маской оскаленная собачья морда?
Сергей вздрогнул. Машина остановилась. Подручный в бейсболке сдвинул дверь и легонько подтолкнул Широгорова к выходу. На улице светились редкие окошки приемного отделения больницы.
- Ступайте, - напутствовала маска, - Просто назовете себя и далее по плану. Поправляйте здоровье. Его много не бывает. У вас только один шанс выжить, Широгоров, – победить…