гл. 20 Остров

Эль Ка 3
 Фото из личного архива автора. Первый вечер на нашем Острове. 1971 г               

начало здесь http://www.proza.ru/2017/05/08/1131

Гл 20. ОСТРОВ

      Слетает лист. Последние деньки, когда можно полюбоваться бывшим когда-то сочным зелёным, а теперь р-р-раз, и золотым нарядом. Падает к ногам глазет золотой, оставляя обнажёнными стволы-манекены. А впереди...

Ждёт снега нынче детвора,
Нужна ей зимняя забава.
И целый день: «Пор-ра! Пор-ра!»
Ворона каркает картаво


     Казалось,  мы так долго плыли все в одной лодке. Но как оказалось, нам всё это только казалось. Такая вот тавтология. Вроде и в одну сторону плыли, вроде и мыслили в одном направлении. Но сначала расселись из одной лодки в разные, вроде и рядом плывём, только кто-то быстро машет вёслами, кто-то  лениво. А кто-то и вовсе бросил их и отдался на волю течения. Растянулась наша флотилия.   Остановиться, сойти на берег, сесть у костра, песню спеть, выпить  кружку доброго вина и снова вести задушевные разговоры. Но вот ведь какое дело... Кого-то Харон уже перевёз на "остров мёртвых", кто-то уплыл так далеко, что оказался за океаном.

    Грустно-то как... Не собраться нам у костра. Дым... Клубится дым воспоминаний. Вот он Остров.
Наш ОСТРОВ, который открыл нам Володя Хмелин...

     Промелькнула первая весенняя сессия. Началось лето. Практика по живописи в Пушкине - Царском селе. Мы писали акварели  в Екатерининском парке и в интерьерах  Екатерининского дворца. Сколько тогда залов было восстановлено? Три, четыре? Поднять из таких руин дворец за 25 послевоенных лет. Но кто теперь помнит, что не было перекрытий, что даже стены были не все. То, что от него оставили немцы, долгое время было представлено на фотографиях  не только во дворце, но и на стендах в самом парке. Фотографии страшных разрушений. Во дворцовых залах гитлеровцы устроили конюшни. И обогревались они кострищами, где  мебель дворцовая и изумительной красоты паркет служили  им топливом.

Убрали, спрятали все документальные снимки, как будто и не было ничего, или это мы сами разрушили всё  и теперь стесняемся свершенного.  Фашистами. И фото в белом пустом зале - вот тут была знаменитая янтарная комната...

     Фасады восстановили довольно быстро. А вот интерьеры, где барочная лепнина, скульптура, деревянная резьба, возрождали очень медленно. Спецов после войны почти не осталось. Да и когда подросло новое поколение, их не хватало. Муху-то сначала и открыли для того, чтобы готовить реставраторов скульптур и живописи.
Всматриваясь в детали и  рисуя их, мы были благодарны нашим мастерам и реставраторам за их скрупулезный труд, за их самоотверженность.  И счастливые гордились, что нас пускают работать, а не ходить с экскурсией. Вроде, как и мы тут свои.  Вот такая причастность.

     Один раз упросили сторожа не выгонять нас из Екатерининского парка после закрытия. Белые ночи... Писать акварелью акварельный рассвет, где бродят тени Ахматовой, Остроумовой - Лебедевой, Пушкина,  лицеистов. Да вроде нас и немного осталось, человек восемь с этюдниками расположились вокруг пруда у «Верхней ванны». Камеронова галерея светлым облаком над нами парит. Сторож ходит со своим колокольчиком.  Нахмурился и вроде как не замечает "группу в полосатых тельняшках красиво плывущих"  … ой, стоящих за этюдниками над водой. Дальше пошёл позвенькивать, обходить свои владения.

    А потом мы всей компанией закатились к Тане Громцевой на завтрак.
И её мама радушно встретила и накормила голодных будущих художников. Как же вкусно готовила Танина мама! Котлеты с грибным соусом с настоящими грибами, или завёрнутый в трубочку лангет, а в трубочке печёнка. М-м-м... Танина семья отличалась хлебосольем.
Практика в Пушкине закончилась. У кого предстояла халтура, у кого стройотряд. Каникулы!
 

      Володя Хмелин предложил поехать отметить окончание первого курса на свое любимое место на Карельском перешейке. Так он открыл нам ОСТРОВ.

 Странное название озера  для теперешнего времени -  "Комсомольское". А на нем три острова. "Остров любви", маленький, совершенно голый, плоский, каменный. "Остров свиданий", просматривающийся со всех сторон, тоже небольшой и каменный, но в трещинах проросли то ли три, то ли четыре тоненьких сосны. И большущий, с крутыми берегами, заросший сосновым лесом - "остров страданий". На наш вполне закономерный вопрос, почему "островом страданий" назвали самый красивый, мы получили исчерпывающий ответ от местных :" А на нём девушки невинность свою теряют".

    Каждый год мы потом отмечали окончание курса на этом острове. Пять лет, пять незабываемых поездок, слившихся в один праздник. Или всего пять?
     Володя предупредил, что  связи с большой землей не будет три дня, пока в договоренное время не приплывет  за нами лодочник.  Загрузились продуктами, конечно крупами и тушёнкой, запаслись дешевым портвейном с сухим вином, и рванули на "плироду". (опять Гешино словечко) Расплатились с лодочником, естественно, как в любой деревне в то время - бутылками,  а он нам до утра лодкой разрешил попользоваться. И поплыли. В несколько заходов. И вот, причаливаем к берегу. Крутой подъём.
 
    На макушке острова, среди чащи леса, съехавшей лысиной лежит  большущая поляна.  Место для кострища. Толстые бревна периметром вокруг него, уже давно положенные  и  оберегаемые любителями этого места. И есть площадка для игры в волейбол. Мальчишки палатки ставят, девчонки разбрелись сухостой, да хворост  собирать. Во-о-оздух! Лесные ароматы трав и сосновых иголок. У воды ивняк растет с редкими берёзками, повыше сосны. И цветут ландыши.  Какие запахи... голова кружится.
Расслабон полный.
 Палатки поставили, быстренько сварганили бутерброды, шпроты, яйца. Разлили по железным кружкам вино. Гитары в руки.

Дым костра создаёт уют,
Искры гаснут в полёте сами
Пять ребят у костра поют
Чуть охрипшими голосами


    Вот тут уже поближе между собой стали три наших группы. Да не то слово! Мы хорошо перемешались, диффузия произошла, однозначно. Правда, буквально на клеточном уровне. Переженились, детей нарожали. После, после Мухи. Климовская  только на дипломе Мишу, крестника моего, родила. А Саша вместо того, чтобы брать помоганцев себе, ещё и Тане диплом  помогал делать. Как его хватило?
  Именно с ОСТРОВА образовался костяк курса.

Вечер бродит по лесным дорожкам,
Ты ведь тоже любишь вечера.
Подожди, постой ещё немножко,
Посидим с товарищами у костра.

Искры летят, лица светятся в темноте, в колыхающемся пламени то  одно лицо выступит, то другое. Молодые, красивые. Романтики.
Много песен было спето, Галич, Ада Якушева, Высоцкий, Кукин, Клячкин. Много песен было спето.
И много выпито.
А раз выпито всё, то подвиги!

ПОДВИГИ!!! УР-РА!!!

    Внизу  у самой воды в вытащенную на берег лодку забрались девчонки. Не помню, три или пять? А мальчики наши подняли эту лодку с нами и потащили вверх. ХОХОТУ! СТРАХУ! Страшно вывалиться и страшно за мальчиков - не подвернулась бы у кого нога, не надорвались бы.
Утром проснулись, солнце светит, небо голубизной сияет. Как-то быстро у нас всё получалось. Запах  сосновый смешался  с дымом костра и каши. А какой ароматный чай в ведре! Загораем. Мошкара, мухи зз-зз-ззз. Вот Толик Коцарев с Гешкой Головко шахматы переставляют, Валера Заикин с  Верой Акимовой наблюдает, Витя Цветочкин, конечно фотографирует! Мячик покидали в волейбол, ракетками с воланами помахали - и в воду.  Купаться! Плавать! И снова на поляну. Загорать...

    В первый вечер выпивалось всё спиртное, А потом два дня свежим воздухом упивались  и балдели от него  не хуже, чем от вина.

    Вечером рыбалка. С лодки  ловим. Саша Корзников, Володя Гукасян, Витя Оришич, Таня Громцева, Ксения Алексеева и я. Ночи-то белые. В конце июня они такие  короткие. Вода, как зеркало гладкая. Тишина. Небо упало в озеро, опрокинулось в это молочно-седое безмолвие. Только всплеск, когда кто-то из ребят подсекает и тащит рыбёшку. Мальчики сделали  такую палочку-веточку с обломанными отростками для насаживания пойманной рыбы. Кукан. А так как она была у меня в руках и я  должна была надевать рыбёху на это штуковину, или выбрасывать, как слишком маленькую, то я спрашивала -" Эту на...?" А на что я забывала. И называла её вместо "кукан", "какун"... И вот среди этой тишины, когда только щелкает соловей, да нечаянный плеск от покачнувшейся лодки, я произношу шопотом: "И эту на какун?"  Взрыв смеха " Любочка, мы сейчас всю рыбу распугаем. КУКАН  это КУКАН".
    Комары… Так ведь тепло-то как! Бедный искусанный Сашенька! У него кровь видно очень сладкая. Комары на него садились, не смотря на  одеколон "Гвоздика", дым от костра и дым от сигарет. А меня не кусали, видимо у меня кровь ядовитая-ледовитая...

    На третьем курсе Оришич приобрёл настоящие джинсы. Не индийские, а американские!!! "Леви Страус". Роскошь эту в 73 году только у фарцы можно было достать. Главное, не попасться на одну штанину ( обманывали, ужас как). Больше джинсов не было ни у кого. И нет, чтобы стройотрядовские штаны с курткой в лес надеть как все, он в этих новеньких джинсах отправился в поход. Щёголь.
 В тот раз с нами Тома Мухина поехала. День... Вечер... Нескончаемый вечер, плавно переходящий в утро.

Ты у меня одна, словно в ночи луна,               
Словно в степи сосна, словно в году весна.
Нету другой такой ни за какой рекой,
Нет за туманами, дальними странами.

 ...Разбрелись кто куда после костра. Оришич, Гукасян, Корзников, Головко  с удочками ушли. Каждый в свой затончик встал. Я и Тамара пошли проведать своих возлюбленных. Идём по тропинке, что кружит вокруг острова почти у самой воды.
 В лесу, конечно уже темно, только озеро светится  сквозь ветки ивняка, кое-где кусты расступаются и образуют окно в мир. А мир этот так светел!  В таких небольших лагунках можно спокойно зайти в воду -дно песчаное. Где-то стоит мой Саша и Томкин Володя.  Мы стараемся говорить шёпотом, ветки под ногами хрустят только, да рыба иногда чавкает, всплывая на поверхность.. Это она кислорода набирает над водой. Вот кто-то чиркнул спичкой - закурил.  Стоишь на берегу, как за кулисами театра и смотришь на освещенную сцену .
     В одной из таких сцен видим Витю Оришича. Он зашёл подальше в озеро и сосредоточенно смотрит на поплавок. Витя стоит в воде к нам спиной. В своих джинсах. Великолепных "леви страус". Стоит по самое, как говорится, не могу.  Тишина.

И тут взыграл капитан "очевидность". Обалдевшая от такого отношения к новым штанам, Тамара громко говорит:
  -Витя, а ты что, в ДЖИНСАХ в ВОДЕ стоишь?!!!!
 Смех ребят, что стоят со своими удочками где-то неподалёку, мой и её разносится над гладью озера и долго звенит...
Он и сейчас звучит и двоится, троится, и  эхом отдается в моей голове. И я слышу эхо этого смеха. Счастливого, молодого, звонкого смеха в белую июньскую ночь...

*

  В этом году  немыслимо рано наступила зима. Снег выпал в начале октября и лежит уже месяц.

Позвонил Володя Хмелин. Целый час общались. И хотя не было сказано ни слова о болячках... То, что мы все постарели телом это понятно, но душе-то всегда 18! И голоса оставались неизменными. А тут... Вот услышала в его голосе странный плеск. Этот плеск, именно он, не отпускал меня, пока не вылился в строчки. В такое звучание.

Мои друзья! Ваши лысины, ваши седые бороды,
появившаяся надтреснутость в голосе,
Всё уже говорит о том,
что плеск волн
тёмного Стикса
слышен уже и вами. Харон
с отрешённым взглядом
причалил к нашему берегу.
Кто  следущий?
Или ещё только следующий…
Или он уже следом идущий.

Не хочу быть сивиллой, но... Но это что-то выше меня.  В эти дни не стало Геши Головко.
Друзья мои, живите!  Живите ещё долго! Как был прекрасен наш союз, союз одного весёлого курса. Не было такого ни до, ни после нас. Правда.