Пролог
Дорогие мои читатели. Про героизм и беззаветную отвагу русских моряков в трагическом для русского флота Цусимском сражении написано много книг и рассказов. Как документальных, так и художественных. В некоторых подробно и детально рассказаны героические сражения экипажей русских крейсеров и броненосцев. Очень хорошо сама баталия описана у писателя А.С. Новикова-Прибоя, непосредственного участника этого беспримерного похода и сражения русской 2 Тихоокеанской эскадры. Так же Цусима описывается в повестях и рассказах Валентина Пикуля. И если о броненосцах и крейсерах сказано было достаточно много, то я бы хотел остановиться на таких же полноправных тружениках морей, кораблях-участниках этого сражения, как миноносцы. Мне кажется, что их самоотверженные действия были незаслуженно скромно упомянуты во всех трудах историков и литераторов. Вот среди этих пахарей моря находился и миноносец «Безупречный», про который я и хотел бы написать. Все, что я смог найти про этот славный корабль русского флота в открытых документах, это то, что он участвовал в этом походе, принял бой с превосходящими силами японцев и погиб со всем экипажем: 5 офицеров, 2 кондуктора и 66 нижних чинов. Благодаря интернету нашел еще список экипажа русского миноносца. С «Безупречного» не спаслось ни одного человека, о последних минутах этого героического корабля и его экипажа неизвестно ничего. Мой рассказ всего лишь фантазия, попытка воссоздать, пусть даже совершенно недостоверно, последние часы и минуты неравной битвы и гибели этого, несомненно, достойного славы и почестей корабля и его отважного экипажа. Чтобы подвиг цусимского «Безупречного» хоть как-то отложился у нас с вами в памяти. Видать не зря это гордое название носили другие корабли русского и советского военных флотов. Я не претендую на достоверность и историчность своего рассказа. Что же, судите сами, что получилось, дорогие мои читатели. Даты приведены по старому стилю.
Последний бой.
- Тихо то как, не к добру это все. Даже ветер стих. – Командир миноносца «Безупречный» Иосиф Александрович Матусевич, капитан 2 ранга, потомственный военный моряк, любимец команды за крутой, но справедливый нрав, размеренно расхаживал по мостику и всеми силами пытался заглянуть за горизонт. Знать бы что там… Но было еще довольно темно, только на востоке начинала светлеть пока еще узкая полоса горизонта. Скоро начнутся утренние навигационные сумерки, звезды на небосклоне потихоньку начнут гаснуть, сдавая позиции неумолимому солнцу. Самое время чтобы точно определиться с местом корабля в море.
Вчера, ближе к вечеру, исполняя функцию посыльного корабля, они передали приказ Командующего эскадрой адмирала Рожественского принять командование адмиралу Небогатову. После этого, пополнив запасы угля с одного из крейсеров, должны были самостоятельно прорываться во Владивосток.
- Филипп Владимирович, голубчик, как начнутся навигационные сумерки, определите по звездам место корабля точнее. Заодно и с Георгием Владимировичем посоревнуетесь в точности расчетов. После вчерашних боев и интенсивного маневрирования нас могло отнести намного южнее. Как бы на японских миноносцев не наткнуться.
Вахтенный начальник мичман Горонович Филлипп Владимирович, невзирая на молодость, был уже довольно опытным моряком. Но мальчишеское желание доказать, что он все же лучше понимает в штурманском деле чем его коллега Тиле, второй вахтенный начальник, всё ещё сидело в его голове.
- Полноте, Иосиф Александрович. Куда Жорику за мной угнаться. – Горонович тоже подошел к ограждению ходового мостика и облокотился на леер. – Однако скоро рассвет. Где этот бездельник? Ему на вахту скоро.
- Это кто тут бездельник? – На мостик взлетел мичман Тиле. – А ну готовь секстан, морепроходимец! И готовься к особо тщательной сдаче вахты.
Но командир не разделял их радости и оптимизма.
- Черт, как не вовремя светает. Ещё бы пару часов темноты нам, чтобы подальше уйти от этого недоброго места. Тогда шансов дойти до Владивостока у нас было бы больше. – На тот момент ни командир, ни его слаженный боевой экипаж не знали масштабов трагедии Второй Тихоокеанской Эскадры. Не знали, да и не суждено им это уже было узнать. Никогда.
Командир подошел к трубе амбушюра (переговорное устройство), вынул заглушку и крикнул:
- Машинное, как там у вас? Течь устранили?
- Так точно! Немного ,правда, сопливит водичка, но жить не мешает и на скорость не повлияет! – услышал в ответ. Вчера от близкого разрыва японского снаряда разошелся шов заборного трубопровода забортной воды. Мелочь, но было неприятно. В любой момент вода могла бы попасть на паропроводы или раскаленные котлы. Стало немного спокойнее. Что же, если все будет так, как прошедшей ночью, то скоро «Безупречный» придет в порт Владивостока. Там экипаж отдохнет, а корабль пройдет осмотр в доке, мелкий ремонт , после чего вольется во владивостокский отряд крейсеров.
- Ну что, друзья-соперники? Готовы к соревнованию?
- Готовы! – Мичманам не сиделось на месте.
- Тогда ТОООВСЬ! Ноль! – при команде «Ноль!» снимается показание. – Время 4 часа 21 минута. Считайте, господа!
- Итак, сегодня 15 мая 1905 года. Определено место корабля по звездам. Георгий Владимирович, вы запишите все в вахтенный журнал уже сами, А Филлипа Владимировича мы любезно отпустим отдохнуть после вахты. – И, вздохнув, добавил. – Пока есть такая возможность.
- Есть, Иосиф Александрович, сделаем! – мичман Тиле балагурил, не отрываясь от своих расчетов.- Вы бы сами шли отдохнуть. Ведь почти всю ночь на мостике провели.
- Позже, мичман, позже.
Командир засмотрелся на зарождающийся рассвет. Восход солнца в море неописуемой красоты картина! Сначала темно. Потом начинает синеть полоска у горизонта. Она становиться все светлее и светлее, переходя во все более теплые и ликующие цвета. И наконец, темнота отступает и первый луч…
- Мостик сигнальщику! На горизонте, слева по борту, по курсовому углу 35 градусов наблюдаю два дыма. – вахтенный сигнальщик матрос 1 статьи Бухалов одновременно с докладом показывал направление на дымы рукой.
- Может кого из наших догнали? Миноносец «Грозный», кажется, тоже прорывается во Владивосток! – У Тиле в глазах светилась надежда. – Запросим по радио?
- Нет, Георгий Владимирович, чудес не будет. Радио нам не поможет. Наши корабли далеко, а японцы близко. «Грозный» бы мы обнаружили у нас по правому борту. Так что, мичман, это могут быть только японцы, больше некому. Пока тревогу не объявляйте. Понаблюдайте внимательно за дымами, определите направление движения. На «авось пронесет» надеяться не будем. Но чем морской царь не шутит. Наблюдайте.
Командир оглядел мостик, каждого из присутствующих, пытаясь заглянуть им в глаза, почувствовать, что у них на душе, о чем думают. Но страха и растерянности он ни в одном своем подчиненном не увидел. Все спокойно, сосредоточенно, как-то по-особенному, торжественно, что ли, исполняли свои обязанности. Нервозности и растерянности, а уж тем более, страха не было и в помине. Ну что же, минут через 10 все встанет на свои законные места. Почему-то вспомнился Санкт-Петербург, Невский завод, на котором родился «Безупречный», Морская комиссия, принимавшая в строй миноносец. Играет оркестр, дамы в красивых нарядах, торжественное построение перед подъемом Андреевского флага…
- Мостик сигнальщику! Интенсивность дымов увеличилась, направление не изменилось. Похоже, сближаемся.
- Сигнальщик, наблюдать постоянно, об изменении направления и интенсивности дымов докладывать немедленно! – И повернувшись к вахтенному начальнику командир произнес:
- Ну вот и наступил наш час. Не посрамим Отечество! – Автоматически отметил время, затем перекрестился и дал команду:
- Объявляйте боевую тревогу, Георгий Владимирович. Корабельное время 4 часа 28 минут. Когда придет мичман Горонович, сдайте вахту обратно ему, пройдитесь по кораблю, проконтролируйте закрытие иллюминаторов, закрытие переборок, готовность аварийных партий. Фельдшеру 1 статьи Александрову скажите, чтобы операционную разворачивал в кают-компании. Спаси и сохрани нас Господь. Не дай погибнуть бесчестно и бесславно!
Резко и беспощадно зазвенели по коридорам, каютам и кубрикам колокола громкого боя. Они вырывали спящих матросов и офицеров, кондукторов и писарей из коек, заставляя их не задумываясь хватать одежду в охапку и, уже просыпаясь и надевая её на ходу, мчаться по боевым постам, к пушкам, котлам, к торпедным аппаратам, стряхивая остатки былого сна.
- Сигнальщик! Обстановку!
- Дымы по левому борту! Направление на них не изменяется! Определяются силуэты!
- Один крейсер типа «Касаги» и один миноносец! Или сам «Касаги» или «Титосэ». Скажу чуть позже. - Это уже мичман Горонович, известный на эскадре знаток японских кораблей. На спор мог различить друг от друга по малейшим различиям даже однотипные японские корабли. – Идут курсом сближения.
Да, против двух 203 мм, десяти 120 мм, двенадцати 76 мм и шести 45 мм пушек японского крейсера «Безупречный» мог противопоставить всего одну 75 мм пушку и пять 47 мм пушечек Гочкиса. Японский миноносец имел примерно схожее с «Безупречным» вооружение. Предстоял неравный бой.
-Господин капитан 2 ранга! Корабль к бою готов! – Вахтенный начальник принял доклады с боевых постов и повернулся к командиру.
- Ну что, братцы, вот и настал наш с вами звездный час принять геройский и неравный смертный бой. За нашу веру. За нашу матушку Россию. Верю, что никто не из вас не струсит и не смалодушничает! А уж потомки нас рассудят! У нас нет никаких шансов, но сдавать русский корабль, идущий в бой под овеянным славой наших дедов Андреевским флагом я не намерен! –Голос командира был спокоен и звонок в пока еще почти полной тишине.. Его слышали все, кто стоял на мостике и у пушек, у торпедных аппаратов и сигнальных фалов. Невзирая на гул котлов его слышали даже в котельных отделениях через открытые люки. Только гул котлов «Безупречного» немного нарушал эту утреннюю красоту.
- Не посрамим! Не сдадимся! За нашу матушку Россию! – послышалось ото всюду. Казалось, что звуки без всякого сопротивления проходят через переборки и палубы, не затихая и не встречая сопротивления.
- К бою, братцы!– Затем обратился к минному офицеру лейтенанту Быкову:
- Александр Александрович, вы, голубчик идите к своим минёрам, руководите сами наведением и стрельбой прямо у торпедных аппаратов. Вам тут будет не с руки. Шансов у нас мало и нужно использовать каждый. На миноносец не отвлекайтесь, попробуйте атаковать крейсер. Момент выбирайте самостоятельно. На максимальных дистанциях не атакуйте, как можно ближе, но, чтобы взрыватели на торпедах успели взвестись. Ступайте, ступайте, храни вас Бог! - Больше они не увиделись. В середине боя 120 мм снаряд с японского крейсера разорвался рядом с бортом, выкосив осколками всех находящихся у аппарата. Включая и лейтенанта Быкова.
- Уточняю! Крейсер – бронепалубный «Титосэ». Миноносец типа «Ариакэ». Возможно он сам и есть!
- Принято, Филлип Владимирович! Возьмите на себя стрельбу с носовой пушки. Главная цель для вас – японский миноносец. Мы своим калибром мало что сможем противопоставить крейсеру. Пусть комендоры из 47мм пушек поливают огнем надстройки и мостики крейсера при удачных курсовых углах. Но основная ваша цель –миноносец. Все, ступайте!
Потом он обратился к матросу, стоявшему у сигнальных фалов:
- Соколов, братец, возьми-ка ты ещё один Андреевский флаг у баталера, закрепи его намертво на грот-мачте. Пока не началась пальба. Не дай бог, перебьют фал и останемся без флага. Позора не оберемся. Матрос первой статьи Соколов Василий Михайлович, молча козырнул, слетел с мостика. Командир снял фуражку, перекрестился, и голос снова зазвенел.
– Обе машины вперед «Полный»! Руль – лево 15 градусов! За веру, царя и Отечество! – Звякнул машинный телеграф. Миноносец стремительно стал набирать ход. Стремительно вырастали силуэты кораблей неприятеля. Они шли боевым курсом. Орудия крейсера были развернуты на «Безупречный», а японский миноносец пошел на циркуляцию, чтобы оказаться в более выгодной позиции для торпедной атаки.
- Ну, это уже фигушки! На штурвале, право на борт! - И когда нос миноносца направился на борт крейсера – Так держать! Вперед самый полный! – Отчетливо снова звякнул машинный телеграф, переводя команду мостика в котельные отделения. Палуба в нетерпении задрожала сильнее.
С «Титосэ» ударил первый выстрел. Снаряд прошелестел над ходовым мостиком и упал за миноносцем. Перелет.
- Огонь по готовности! – Ревун! Выстрел из носового орудия «Безупречного» оказался так же неудачным. Снаряд не долетел до вражеского миноносца. Бой начался. Забегая вперед, скажу. Длился он около часа. И за это время японцы так и не смогли сломить упорное сопротивление маленького русского корабля.
«Безупречный» грамотно маневрировал, срывая прицельную стрельбу вражеским комендорам, ответно посылая снаряды во врага из своих немногочисленных пушечек.
- Попадание в «Ариакэ»! Сбили трубу! - сразу же следом – Попадание в кормовой мостик «Титосэ»!
Но и японцы пристрелялись. Первое попадание 120 мм снаряда пришлось в кормовые кубрики команды. Снаряд пробил борта миноносца и, не разорвавшись, прошел насквозь, перебив подволочные кабели и трубопроводы воды. Страшного ничего не было и «Безупречный», не потеряв боеспособности, продолжал маневрировать и стрелять по врагу. «Ариякэ» уже дымил и сбавил ход. Один из снарядов нашего миноносца пробил ему борт и разорвался в котельном отделении. Ах, если бы это был снаряд калибром побольше… 47 мм снарядик пробил паропровод, убил двух котельных машинистов и ранил троих. Так же несколько удачных попаданий в крейсер заставило его отойти на большее расстояние для стрельбы. Но везение бесконечным не бывает. Следующим был тот снаряд, который разорвался у борта и от которого погибли минеры. Шла 20 минута боя. Уже были раненые и убитые. Однако миноносец продолжал вести бой. Подожгли кормовой мостик на «Читосэ». Выстрелили торпеду, но её вовремя заметили вражеские сигнальщики. И она прошла мимо японского крейсера.
-Хоть не зря погибнем, Вон как мы япошек то пощипали уже! – Как дети радовались матросы у пушек. Все в копоти и пороховой гари. Только глаза блестели на решительных лицах!
Но следующий снаряд попал «Безупречному» прямо в кормовое котельное отделение. Резко сбавив ход, русский корабль стал оседать на корму. Из люков и пробоины повалил пар. Никто из машинного отделения наружу не вышел. Некому уже было выходить. И почти сразу следующий снаряд около средней 47 мм пушки…
- Ну, вот и все, без хода мы просто мишень… _ командир вытер пот и грязь со лба. Фуражку давно уже унесло куда-то ветром от близких разрывов, китель был пробит в нескольких местах. Из ссадин на голове сочилась кровь. – Вот и все.
Через мгновенье следующий японский снаряд попал прямо в мостик, разметав всех, кто там находился. И командира, любимца экипажа не стало. Японцы расстреливали потерявшего ход «Безупречного» как на учениях, боясь подойти ближе. Вражеский миноносец, получив несколько попаданий, покинул бой с пожаром на корме и с большим креном на левый борт пытался с удержаться на плаву. На крейсере горел носовой мостик, в борту зияло несколько пробоин, из одной валил густой черный дым. Мичман Горонович, оставил разбитое носовое орудие. Он чудом уцелел из всех офицеров корабля после разрыва снарядов. Без кителя, в матросской тельняшке, разодранной фуражке, но без единой царапины, поднялся на то, что раньше называлось ходовым мостиком. Зрелище было ужасное. Командир, его друг мичман Тиле, сигнальщики и матросы после попадания снаряда были убиты. Он с замиранием и тоской оглядел корабль. Стреляло только кормовое орудие. Остальные были разбиты. Из котельных отделений валил пар, кормовые кубрики команды горели. Мичман спустился вниз. Весь коридор был завален сорванными трубами, механизмами, дверями и прочим хламом, пахло дымом и сгоревшей шимозой. Среди всего этого хаоса сидели и лежали несколько раненых, истекающих кровью матросов и один машинный квартирмейстер. Кажется все, кто остался в живых из экипажа корабля. Как могли, они замотали раны друг другу робами и тельняшками и обрывками скатертей. Но встать и идти сражаться они уже не могли. Да и нечем уже было отбивать атаки. Один из снарядов попал в кают-компанию, где была развернута операционная. Живых там никого не осталось. Корабль продолжало трясти от близких разрывов. Замолчало кормовое орудие. Кто-то из отчаянных матросов стрелял по японцам из винтовки. Скоро и они смолкли.
- Черти узкоглазые, даже попасть толком не могут. – Мичман злобно выругался.
- Ваш бродь! Ваш бродь! - Горонович обернулся. На него с надеждой смотрело несколько израненных матросов.
- Что вам братцы! Чем я помочь вам могу! Скажите только!
- Ваш бродь! Не сдавайте корабль и нас япошкам! Стыдно будет детям и внукам тогда в глаза глядеть. Как мы им расскажем, что корабль врагу сдали, и флаг русский опозорили! – они говорили медленно, вразнобой, тяжело дыша. - Лучше тут, с кораблем смерть примем! На нем служили, на нем и погибнем! Ваш бродь, вы уважте уж нас. Лучше смерть чем такой позор.
-Да что вы братцы, да как я могу… Чтобы я вас и корабль… Как вы подумать то могли!– Глаза у мичмана стали влажными. - Но что сделать то мы можем.
- Там… в котельном отделении… кингстоны открыть надо... Тогда точно врагу не достанемся. А в плен нам нельзя. Мы же матросы русского флота… – машинный квартирмейстер Гуськов Кирьян, с трудом говорил. У него были перебиты обе ноги и осколками посечена грудь. – Наклонись, мичман, слушай внимательно, а то говорить трудно. Мне уже не сдюжить, а ты сможешь…
Мичман наклонился и внимательно выслушал раненого матроса. Когда он поднялся, Гуськов кивнул ему головой и закрыл глаза. Душа освободила тело геройского моряка.
-Ступай, ваш бродь! Не томи наши души.
Добравшись до носового машинного отделения, он нашел нужные вентили.
- Значит, не видать мне звание лейтенанта. – Открыв кингстоны, он сел рядышком прямо на палубу. Очень захотелось курить. – Наваждение. Я ведь некурящий.
Это была его последняя мысль. Очередной японский снаряд с крейсера влетел в котельное отделение и разорвался в нем огромным ярко-оранжевым шаром. Чудовищным взрывом «Безупречного» разломило пополам и он с обожжённым, посеченным осколкам, но гордо развевающимся Андреевским флагом, намертво закрепленным на грот-мачте еще в начале боя, быстро исчез под водой. Время было 5 часов 11 минут. Бой закончился…
Вместо эпилога
- Видно что-нибудь? Неужели нет никого? Смотреть внимательно! – Японский лейтенант с командой матросов уже почти час крутились на шлюпке, выискивая хоть кого- то оставшихся в живых с этого отчаянного и непобежденного русского миноносца. Но все было тщетно. Глубины моря умели хранить свои тайны.
По возвращению поисковой шлюпки на крейсер, лейтенант доложил командиру:
- Никого, мой господин! Мы целый час искали! Никого!
- Не может быть, не может быть… Ни одного, даже раненого или убитого... Мы думали, что напали на кролика, а это оказался молодой дракон. Запомните это и идите лейтенант!
Командир японского крейсера капитан 1 ранга Такаги не торопясь подошел к ограждению мостика и долго смотрел на поверхность воды. Потомок древнего самурайского рода, он умел ценить храбрость и отвагу.
- Штурман, занесите координаты места сражения в боевой журнал. Может, когда-то это понадобиться потомкам. Русским или нашим. Храбрость не должна быть забыта. Они оправдали название своего корабля «Безупречный» и бой провели так же безупречно. Если бы все японцы так сражались во имя нашего Императора… И доложите адмиралу Того, что мы нагоним их завтра на рассвете.
Достав свой фамильный самурайский меч из ножен, командир крейсера склонил голову и отдал последний воинский салют и почести морякам русского миноносца так, как это делают для погибших в бою за Императора самураям.