Любовное море

Жанр произведения: любовный роман, психологический триллер.


Я люблю тебя,
И заря на меня опускается…
Я люблю, и любовное море
Вокруг разливается.

Я тону в этом море,
Любимый, с тобой.
Вместе мы под водой,
Под большою луной.

И хочу я забыться.
Не страшно мне горе.
К счастью нас унесет,
Пусть любовное море.

Глава 1

Вы когда-нибудь замечали, как хороша и беззаботна жизнь подростка. О, этот ранний подростковый возраст! Когда ты уже не миленький ребенок, который боится собственной тени, но и не замороченный старшеклассник, и тем более не взрослый человек, у которого в башке место мозга клубок тупых, депрессивных проблем.

В этом возрасте можно делать все, что захочется. Забираться на гаражи, деревья, стройки. Играть в игры до «позеленения», забивать на учебу, познавать мир порно индустрии, вести себя, как конченый урод и все подобное в той же опере.

И никто тебе ничего за это не сделает. Максимум, что тебя ждет, это «серьезный разговор» с родителями. Но согласитесь, это совсем малая цена за полную свободу действий.

В таком возрасте ты не знаешь, что такое ипотека, простатит, политика, давление или жизнь в одной квартире с тещей.

В таком возрасте ты даже с трудом знаешь собственное строение тела, не говоря еще о чем-то. Но в этом-то заключается весь кайф.

Настоящий кайф — это и есть неведение и полное отсутствие знаний. Ведь когда ты о чем-то задумываешься, то твои крылья кайфа падают вниз с легкостью веток сирени, срезанных фанатичным садовником.

Макс Федоров еще ничего не знал и не о чем не задумывался. Поэтому он буквально летел по городу, слушая через наушники то ли «Касту», то ли «Капу», то ли еще более совершенное творение русского репа.

Он шел ни куда-нибудь, а к своему другу Коляну. Ему предстояло пройти порядочное расстояние. Но это его мало волновало.

Осень только началась. Уроки довольно давно закончились. Он уже успел сделать вид, что «грыз гранит науки». И его мама, как сотни таких же наивных матерей, наивно думала, что её сын реально выучил все и даже больше. А значит, вполне можно и выписать ему «вольную».

На самом деле все было далеко не так. Но самого Макса это мало волновало. Он шел по своему маленькому городу, который все язвительно называли поселком. И ему казалось, что все вокруг мультяшное. Его мозг почему-то рисовал вместо реальности графику в стиле «Саут Парка» или «Гриффинов». И это ему безумно нравилось.

Идя быстрым шагом, молодое тело парня преодолевало все новые и новые метры. Вот он прошел мимо здания суда. Вот он свернул в проулок, где находились сразу несколько ларьков с шаурмой. Они были похожи на назойливых таксистов, которые вот-вот набросятся на тебя и начнут силой навязывать свои непомерно дорогие таксистские услуги.

Вот он увидел, как за пятиэтажками отчетливо показался новый квартал с огромными (по меркам местного ландшафта) одиннадцатиэтажными домами. Квартиры в этих домах довольно быстро раскупались, что при местных зарплатах в десять-пятнадцать тысяч рублей походило на какую-то аномалию.

Вскоре Макс вышел на большую улицу, которая была чуть ли не больше, чем главная, хотя официально считалась второстепенной. Там он миновал гигантский супермаркет, который со стороны напоминал металлический строительный вагончик, существенно увеличенный в масштабе. И если бы не яркая надпись с призывом набивать свою бренную плоть именно здесь, то понять что этот «железный фрик» не сбежал из Чернобыля, было бы очень сложно.

Старые дома, не совсем старые дома, дома, которые покрасили в стиле «психоделика лайт» и многое другое. Все это пронеслось гораздо быстрее, чем можно себе предположить. И Максим оказался во дворе простенькой пятиэтажки, откуда ему предстояло извлечь своего давнего друга.

Сделать это было крайне сложно. Ведь друг не особо любил гулять, хотя сам вечно утверждал обратное. И прежде чем пойти с ним куда-то, надо было приложить немало сил, средств и матерных слов.

Максим нехотя достал из ушей наушники и спрятал их в недрах своей легкой куртки. Затем он подошел к металлической двери и набрал номер необходимой ему квартиры. Он прослушал специфический звуковой сигнал один раз, но отвечать никто не спешил.

После этого домофон проиграл свой незамысловатый трек еще и еще раз. Но ответа снова не последовало.

Макс уже хотел психануть и удалиться с чувством глубокого оскорбления и желанием прибить Коляна. Но последний все-таки взял трубку.

— Кто там… — Растерянно произнес он.

— Хорошь дрочить! — Закричал Макс что есть силы, желая тем самым подогнать своего неторопливого друга.

— Да заткнись ты, дебил, — пробурчал голос на другом конце домофона. — Иду я блин, придурок.

После этого аппарат отключился. Макс для вида посмотрел по сторонам. Хотя ему было абсолютно плевать, что его странный выкрик мог кто-то услышать. Но все же рефлекторно он произвел пусть и запоздалые, но меры безопасности.

Понимая, что ждать своего товарища предстоит еще долго, он посмотрел на солнце, которое находилось довольно высоко в небе. Ему казалось, что, несмотря на похолодание и учебу, лето все еще не закончилось. Вот-вот этот странный период пройдет, и снова наступит жара, каникулы и беззаботные дни с шатанием по городу и компьютером.

Макс машинально улыбнулся, чувствуя какую-то непонятную эйфорию. Ему было плевать на все. И это делало его самым счастливым человеком на планете.

Это счастье могла омрачить только вездесущая учеба, которая навязывалась ему с огромной силой. Но сейчас он был не в школе. Так что повода для грусти точно не было.

Подумав еще немного, парень вдруг услышал, как дверь в подъезде отворилась. Одновременно с этим оттуда вывалился подросток небольшого роста с взъерошенной прической и в кожаной куртке не по размеру.

Этот странный, заспанный тип и был тем самым Коляном, которого вечно так тяжело было вытащить из дома на «свет божий».

— Здорово, петух. Ты что ломишься? — Спокойно заявил он, и протянул руку Максу.

— Ну, ты ж трубки не берешь, Вконтакте не отвечаешь. Все дрочишь и дрочишь, дрочишь и дрочишь. Надо же тебя как-то спасать.

— Слышь, заткнись! — Буркнул Колян и пошел вперед, сам не зная куда.

— Вверх-вниз, верх-вниииз, туда-сюда, туда-сюдааа, — пел Макс, идя позади.

Вдруг его одноклассник резко обернулся и серьезно заявил.

— А у тебя губы, как у гея.

— Что, — смутился Макс. На это Колян просиял улыбкой, и в его глазах, как на электронном табло, загорелись цифры «1;1».

— Это у меня они обветрили, слышь! — Воскликнул Максим.

— Гейские губки, гейские губки. Цок-цок. Сделай мне цок-цок, мой мальчик! — Со смехом закричал Колян, изображая, нечто похожее на поедание банана без помощи зубов.

После этого Макс с криком погнался за своим одноклассником, догнал его и отвесил пендаля. Потом они поменялись местами. И так несколько раз, после чего они немного успокоились, установив между собой дружескую ничью.

— Блин, ты достал уже, — тяжело дыша, сказал Макс. — Мы вроде в Мордор собирались идти. Пойдём вообще или как?

— Ага, кто еще кого достал… Ну, собирались, так пойдём, — ответил Колян, вытирая лицо рукой.

— Только смотри, там нет никого?

— Да не должно…

— Ну, тогда пошли, а то поздно.

Парни наконец-то перестали дурачиться, и бодрым шагом отправились по извилистым улочкам на окраину города.

Они миновали местный детский садик и какую-то больницу. Позади них осталась непонятная свалка, на месте которой когда-то был дом то ли барина, то ли купца, то ли инопланетного рептилоида. И даже частный сектор довольно быстро проскользнул за их спинами.

Парни весело беседовали, подобно двум старым бабкам, перемывая кости своим одноклассникам и учителям.

При этом все их мнения были веселыми, матерными и откровенно радикальными. Если бы кто-то их слышал со стороны, то их бы точно привлекли, как минимум, за экстремизм и пропаганду гомосексуализма. Но они оставались неуслышанными, что было для них настоящим спасением.

Они спорили насчет ориентации известных видео блогеров и рейтинга новых фильмов. Их критике подверглись новинки музыки и автопрома. И лишь мрачный образ недостроенного трехэтажного дома прервал их крикливые, пошлые рассуждения.

Небольшое здание в три этажа высотой смотрело вдаль пустыми глазницами окон. Оно находилось за чертой этого городка, но весьма близко к такой черте. Поэтому оно казалось каким-то неопределившимся человеком. Такое чувство, что оно хотело войти в город, но вдруг остановилось подумать о своей бетонной судьбе.

Вокруг этого недостроенного жилого дома, (больницы или что это вообще могло быть) рос в изобилии дикий клен. Для вида территория была обнесена профлистом старого образца. Только эта ограда была во многих местах изрядно повреждена. А значит, она, как английская королева, выполняла сугубо представительские функции.

— Вот она, черная крепость Мордор! — Произнес Макс, пытаясь вложить в свой голос как можно больше таинственности.

— Но сможем ли мы пробраться туда незамеченными, мой юный хоббит, — отозвался Колян.

— Определенно да. Если вражеские орки (в виде бомжей и наркоманов) не преградят нам дорогу.

Не говоря больше ни слова, подростки как по команде пошли по поросшей травой некогда асфальтовой дорожке. Они вплотную подошли к остову здания и нырнули в кусты, окружающие его.

Без проблем найдя нужных размеров прореху, Макс прошмыгнул на территорию этого мрачного объекта.

— Э, эээ! Осторожнее, Максон! Не суетись! — Крикнул ему вдогонку Колян.

Фёдоров обернулся и увидел, как его друг показывает ему кусок доски, в котором торчит внушительных размеров ржавый гвоздь.

— Опааа. Во щас бы меня продырявило. Спасибо, брат, — конечно, Макс мог ответить и менее серьезно. Но тот факт, что на этой безобидной стройке можно легко сделать шашлык из собственной ноги, не располагал к юмору.

Вообще, эта странная помойка, которой было окружено здание, таила в себе много опасностей. И ни один нормальный человек не решился бы даже близко сюда подойти.

Но ни ржавые гвозди, ни битые бутылки, ни чей-то давно использованный презерватив не остановили юных покорителей «Черной крепости».

Вскоре оба парня уже во всю исследовали территорию, которая была завалена всякой строительной дрянью.

Во всем этом хламе не было ровным счетом ничего интересного. Поэтому подростки пристроились к одному из окон первого этажа и с легкостью пролезли внутрь постройки.

Внутри было как-то тепло и относительно светло. Пыль покрывала все так, будто ее насыпали специально. Но парням это нисколько не мешало. Они были привычные. Ведь вряд ли в их комнатах было намного чище…

Сначала подростки просто рассматривали старые надписи сделанные баллончиками, которыми был испещрен первый этаж. Потом они стали обследовать комнаты. В одной из них валялись теплые одеяла.

Макс разу же пошутил на тему того, что зима уже близко, и посоветовал Коляну взять себе обновку. На что последний чуть не повалил шутника на эти самые одеяла.

Потом парни поднялись на второй этаж по бетонной лестнице, которая была весьма добротной. Там было место для костра. Похоже, кто-то пытался здесь что-то жарить. Кроме того, на полу валялись какие-то железки, которые почему-то никому не оказались нужными.

Колян схватил кусок арматуры и гордо заявил:

— У этой крепости может быть только один король!

— Да. И это явно не ты, мелкий дрочливый щенок, — отозвался Макс, хватая с пола трубу.

После этого парни принялись изображать ожесточенный поединок двух воинов из новомодного фэнтези. Сначала Колян наступал на Макса, потом Макс на Коляна. И так длилось до тех пор, пока они не натолкнулись на ведро без дна, придав ему значительное ускорение.

Этот предмет обихода пролетел через всю комнату и упал с лестницы, создавая такой грохот, как будто кто-то бил ЖД вагоном по гигантской кастрюле.

Такой сигнал заставил парней прийти в себя. Они переглянулись, поправили одежду и с серьёзным видом принялись обследовать старое здание дальше.

Вскоре Колян нырнул в какую-то маленькую комнатушку и вытащил оттуда большой и толстый кусок пенопласта.

— Эй, чувак. Ты посмотри, кого я тут нашел!

— Журнал с голыми мужиками? Ну, дрочи на него один, я воздержусь…

Когда Макс обратил внимание на своего друга, то тот бросил пенопласт на пол коридора, упал на него и принялся прыгать на нем животом. Его куртка становилась грязной и пыльной от такого действа. Но ему было плевать.

— Это моя телка! Смотри, как я ее имею! Я жарю, ее как последнюю шкуру.

Макс с улыбкой подошел к пенопласту и сел на его край коленями.

— Ааа, вот как? Тогда ты не возражаешь, если я оприходую твою телку в рот, пока он свободен.

— Эй, ты что! Она верна только мне! Не смей трогать ее своим трехсантиметровым отростком!

— Это у кого трехсантиметровый! Да у меня шланг, как у негра!

— А ну иди сюда, шланго-нерг! Щас твой шланг откручу на хрен!

После такой перепалки парни упали вместе на пенопласт и принялись изображать импровизированные приемы борьбы, пытаясь придушить друг друга изощренными способами.

Они кряхтели и пыхтели пару минут. Их «драка» со стороны напоминала игрища каких-то земляных червей или насекомых.

Повалявшись как следует, они сели на край пенопласта и уставились, тяжело дыша, на окно расположенное напротив.

— Фух, блин. Что-то мы переборщили с тупостью, — выдохнул Колян.

— А ты хоть матешу делал, нет? — Спросил Макс.

— Нет. Там не хрена не понятно. Цифры с буквами — порождение сатаны.

— Непонятно ему.… Опять четверку по контрольной схватишь, а все непонятно. Отличник хренов, — с дружеской издевкой заявил Макс.

Колян молча улыбнулся, считая, что оправдываться бессмысленно. Ведь он реально неплохо учился, и все жалобы «с его адреса» звучали, как минимум смешно. Вместо ответа он задумчиво спросил.

— А ты контурные карты сделал?

— Что, конченые карты? Какие еще конченые карты?

— Ну, там Южную Америку наносить надо было.

— Да ну на! Ничего не делал, а что?

— Ах, ничего, молодой человек! — Воскликнул Колян и встал с пенопласта. — Ничего, значит! Ты маме своей так отвечать будешь, молодой человек!

— О Боже, Любовь Павловна, это вы? Вы вселились в тело моего голубого друга? Что вы теперь со мной сделаете! — Наигранно воскликнул Макс и стал на колени на пенопласт, как бы вымаливая себе прощение.

— За несделанные контурные карты и за оскорбления своего лучшего друга, я сяду тебе на лицо.

— Нет. Только не на лицо! Лучше сядьте на бутылку, вам так будет гораздо лучше!

— Мне ни к чему бутылки! Я не пью. Я сяду тебе на лицо. Своей сракой тебе на лицо.

Колян орал и изображал руками огромную задницу у себя за спиной. Это было вдвойне смешно, так как его собственная пятая точка едва ли была больше, чем у не оперенного цыпленка бройлера.

— На лицо! Я сяду тебе на лицо!

— Нет. Я умоляю вас, Любовь Павловна. Я не переживу такого, Любовь Павловна!

— Переживаешь! Мою сраку уже не остановить! Моя срака уже раздвинулась! О срака! О моя срака! Прям тебе на лицо…

Колян настолько вжился в свой извращенный образ, что ему можно было дать «Оскар», или на крайний случай гран-при «Кинотавра».

Макс не выдержал и со смехом свалился на то место, которое еще недавно было «возлюбленной Коляна».

Но вдруг парни как по команде затихли. И сделали они это не потому, что их заела совесть или желание быть культурными. Внизу кто-то передвигался. Да. Кто-то отчетливо шаркал ногами на первом этаже.

И это не могло не волновать и не озадачивать. Ведь сюда могли забраться, как малолетние влюбленные, которым негде перепихнуться, так и откровенно двинутые наркоманы.

Переглянувшись друг на друга, парни молча поднялись и бросились в поисках укрытия. Они судорожно прочесывали комнату за комнатой, пока не нашли какой-то чулан с дверью.

Дверь была сделана из грубых досок. Видно ее поставили специально, чтобы строителям можно было оставлять на ночь свой инструмент в этом Богом забытом здании, когда оно только еще возводилось.

Макс и Колян, словно испуганные рыбы, пронырнули в небольшой темный угол и как смогли, забаррикадировались там при помощи сломанной лопаты. Сделали они это как раз вовремя.

Ведь тот, кто находился внизу, явно решил подняться наверх. Его шаги становились все отчетливее. «Бах, бах, бах», — разносилось по всему зданию.

Казалось, что сама смерть идет по грязной лестнице, чтобы забрать всех, кто не успел от нее как следует укрыться.

Сердца обоих подростков стучали так, что казалось, их вибрация готова разрушить это строение. Они прижались друг к другу насколько это возможно и уставились в щель, через которую можно было видеть то, что происходит в районе лестницы.

Вдруг шаги еще больше усилились, и незваный гость показался ребятам. В роли приближающейся смерти выступал толстый, усатый мужик, который явно был не в настроении.

На нём была линялая куртка охранника, что говорило о том, что именно он, на самом деле является властелином данной «черной крепости». Мужчина не был вооружен. Но в его руке (несмотря на еще довольно ранний вечер) был огромный фонарь, которым можно было прибить любого.

— Вот сучата такие! Я вам дам, собачьи дети! Я вам залезу! Повадились бегать на охраняемом объекте, как черти! — Прокричал он, осматривая все вокруг.

В этот момент парни как по команде затаили дыхание. Им очень не хотелось, чтобы охранник их заметил.

Ведь неизвестно, что на уме у этого здоровяка. Судя по его безумным глазам, он вполне мог свернуть шею каждому из них, и наивно заявить, что так все и было.

Но он, как бы читая их мысли, посмотрел на каморку, в которой они скрывались. Несколько секунд длились вечно. Время остановилось. Страх пропитал весь этот непонятный дом до самого подвала. Уж лучше выскочить из своего укрытия самостоятельно, чем преодолевать такое жуткое напряжение.

Но наконец-то мужчина отвел свой пристальный взгляд от двери и отправился дальше. Возможно, он и мог бы найти подростков. Но ему самому этого не слишком хотелось.

Ведь охранники — они как философы. Им лучше постоянно находиться в поиске, чем один раз кого-то или что-то действительно отыскать.

Потому что гораздо проще сделать вид, что все хорошо, чем возиться с непонятными нарушителями, которые могут быть, как сопливыми подростками, так и вполне себе опасными преступниками.

Полагаясь этой логике, и немного матерясь, охранник принял решение уйти в место «своей постоянной дислокации». Но перед этим, надо было проверить все здание, чтобы соблюсти установленный свыше регламент.

Парни услышали, как шаги потихоньку отдаляются и идут наверх.

— А какой-то петух говорил, что здесь не охраняется, — прошипел Макс, чувствуя как Колян стоит у него на кроссовках.

— А еще один «какой-то петух», сам до этого так говорил и просился сюда сходить.

— Ладно, заткнись. Он еще здесь…

Еще какое-то время ребятам пришлось сыграть роль селедки, которую по ошибке засолили в пыльной бочке.

И лишь только когда сторож окончательно отсюда убрался, они вывалились из своего убежища, чувствуя непомерную свободу и облегчение.

— Я тебя ненавижу. Ты мне ноги отдавил, — заявил Макс, морща свой лоб.

— А ты терся об меня членом всю дорогу, я же не жалуюсь, — отряхивая себя, сказал Колян.

По идее, неудачливые покорители долгостроя должны были убраться отсюда. Но их мимолетный страх снова превратился в бесшабашное чувство пофигизма, которым так славятся подростки.

И как ни в чем не бывало, они направились на третий этаж, где преспокойно забрались на подоконник одного из окон, расположенного на задней стене здания.

Отсюда открывался вполне неплохой вид: лес, поле, какие-то дорогие, загородные коттеджи и солнце, медленно идущее на закат.

— Дааа, — смотря на все это, протянул Колян. — Когда ты это видишь, тебе не хочется любить?

— Когда я это вижу, мне хочется хавать.

— Придурок, — Колян немного отодвинулся от Макса, как бы выражая свое крайнее недовольство.

— Да ладно, не ерепенься. Говори что хотел, — в свое оправдание заявил Макс.

— Да что говорить… Я хотел бы сидеть здесь, но со своей девушкой. Чтобы мы могли быть как настоящая пара, и смотреть на это солнце, эти дома, это небо, как все нормальные влюбленные.

Макс чувствовал, что его друга сильно понесло в неправильную, романтическую сторону. И он не нашел ничего лучше, как спокойно сказать:

— Ой, чувак, я сейчас блевану радугой.

— Да нет! Я серьезно! — Воскликнул Колян, и в глазах у него отразились лучи краснеющего солнца.

— Это же так круто, когда вы вместе, как вон Паша из десятого со своей «курицей», как Рыбин с Петровской, и как вообще все нормальные чуваки! Неужели ты никогда в своей жизни не думал об отношениях с кем-то? Неужели тебе никогда не хотелось быть с кем-то рядом очень долго. Например, два-три месяца, а может даже больше. А может, даже и пожениться! А?

Макс также попытался посмотреть на закат. Но в догорающем солнце он увидел не самую романтическую картину.

Ему вдруг представилось, как он с большим пузом и лысиной лежит на диване. На нем надет идиотский желтый свитер и тапки-собаки. А вокруг него бегает худая, морщинистая женщина, которая почему-то спит и ест вместе с ним. Она вечно орет и что-то хочет. И он не может никак от нее избавиться.

При этом на людях она наваливает на себя тонну косметики и делает ангельский голосок, выставляя его (Макса) чуть ли не самой примитивной обезьяной по сравнению с ней.

— Нет, — выйдя из раздумий, заявил Макс. — Я не думал об отношениях с бабами. Не думал, и думать не собираюсь. Мне и без них как-то не в лом живется.

— То есть ты всю жизнь планируешь никого не трахать, и не с кем не целоваться?

— Нет. Почему? Для этих целей всегда можно нанять проститутку, глупую тусовщицу, твою жопу на ночь, на крайний случай.

— Какой же ты еще малолетний придурок, — констатировал Колян. — Любовь с девушкой — это прекрасно. Это как вон то солнце, только ещё круче. Это то, чего хотят все нормальные парни. А ты ни черта не понимаешь, Макс! И понять не хочешь…

— Конечно, дядь Коль. Куда мне до вашей мудрости, — ответил Максим.

Но Колян уже его не слышал. Ему чудилось, как из заката выходит девушка, которая сразу же сама предлагает ему встречаться. Они вместе бегут по этому мелкому поселку, и на них с завистью смотрит каждый, кого они знают. При этом они сами никого не стесняются и целуются как те пары, которых можно встретить в центре у фонтана, и в парке около колеса обзора.

А Макс в это время думал о том, как бы хорошо было, если бы внизу проходила бабка. И он бы крикнул ей сверху что-нибудь. Она бы наивно не посмотрела вверх и приняла бы его голос за голос Бога. Он приказал бы ей что-то вроде: станцевать ламбаду или еще нечто более прикольное. А потом бы снимал все выходки старой шалуньи на телефон.

Раздумья двух друзей длились не слишком долго. Они понимали, что им уже пора отправляться домой. Ведь, несмотря на свою мнимую взрослость и все грязные выходки, мамкин контроль еще никто не отменял.

И если вернуться слишком поздно, то такой всемогущий контроль может оставить их на неделю без интернета или сделать еще что-нибудь зловещее в этом роде.

Глава 2

К большому сожалению Максима, эта вылазка в «Черную крепость Мордор» была не только первой, но и последней. Еще несколько раз они с Коляном гуляли, где ни попадя, но в этот дом так и не заходили.

Через какое-то время прошел слух, что кого-то в этой недостроенной развалине то ли убили, то ли изнасиловали, то ли еще что-то. И это отбило у многих подростков интерес гулять по стройкам.

Время тянулось все медленнее. Надежды на лето таяли все больше. Солнце уже так не вдохновляло, прячась за серыми пледами осенних туч.

Спокойно пошел снег, спокойно пролетел Новый год. Спокойно началась предпоследняя третья четверть. И Макс, казалось, находился один в этом спокойствие. Всего один живой человек в чертовом морге, где есть куча обязанностей и никаких свобод.

В последнее время, Макса бесили всё большие вещи. Ему не нравилось то, что большая часть его одноклассников вместо того, чтобы как раньше прикалываться и троллить учителей, реально решила «взяться за ум», опасаясь всевозможных ЕГЭ, которые будут в дальнейшем.

Ему не нравилось, что вести себя пассивно, скрытно и депрессивно становилось более модным с каждым днем. Ему не нравились учителя, учебники, собственные родители. Хотелось поскорее свались из школы и стать бродячим рок музыкантом или жирным видео блоггером, который снимает свои странные ролики на фоне засаленной шторки, и постоянно жрет на камеру какую-то дрянь.

Но больше всего парня удручал Колян. С наступлением весны этот проклятый, недоделанный кретин, который по совместительству был лучшим другом Макса, умудрился по уши влюбиться.

И это грозило дружеским отношениям больше, чем Северная Корея мировому сообществу. Проклятый Ромео ходил вечно сам не свой. С ним не о чем было говорить, он не понимал шуток, его стало в два раза сложнее вытаскивать из дома.

Но самое обидное, что он не планировал ничего предпринимать. Его цыплячий страх не давал возможности даже намекнуть Лерке из параллельного, как сильно она ему нравится.

А эта особа с большими верхними зубами, непомерно вытянутым телом и плоской грудью сама, конечно же, ничего не понимала. Или может, не хотела понять…

И с этим надо было что-то делать. С этим срочно надо было что-то делать! А иначе, либо Колян умрет от горя, либо Макс умрет от его тупости. Либо все умрут вместе, от того, что эта непонятная ерунда притянет к Земле очередной смертоносный астероид.

Понимая это прекрасно, Макс неустанно разрабатывал план действий. Он делал это на уроках математики, во время решения простейших квадратных уравнений, на русском когда проходили деепричастный оборот, дома за компьютером, в туалете утром и вообще везде.

Образ Коляна, который повесился от несчастной любви, постоянно маячил в его голове. И это было весьма плохо. Ведь если такое произойдет, то шляться по улице и в дружеском запале юмора посыпать друг друга матом будет окончательно не с кем. А это явно не есть гуд.

Раздумья Макса кончились сами собой. В его голове родился до боли простой, и как показалось ему, до боли действенный план.

Сидя очередной раз Вконтакте, который давно заменил ему родной дом, парень принялся копаться в поиске, с целью откопать Лерку из параллельного класса. И это весьма быстро ему удалось.

— Ага, вот она твоя зубастая харя. Еще вечернее платье нацепила. Конечно, для авы самое то. И что в тебе этот придурок только нашел? Ладно, не бросать же этого жопошника в такой жопе… Надо бы и посильное содействие оказать в виде федеральной, гуманитарной помощи.

Думая, таким образом, Макс штудировал страницу Лерки. К счастью, она не была в отношениях. Восхитительных комментов от противоположного пола также практически не наблюдалось.

Может ее, уже перехватил какой-нибудь лоб класса из одиннадцатого, и она не хочет афишировать с ним отношения? Да ну на… В таких ситуациях все только и кричат о том, как их «царская светлость» закадрила «взрослого мальчика». Нет. Она определенно ни с кем не мутит. И это определенно неплохо!

Радостно потирая руки, Максим взялся за свою потрепанную жизнью и играми клавиатуру, и принялся набирать сообщение Лерке.

По всей видимости, она была открыта для романтических знакомств и отношений, так как даже не сопротивлялась добавлению незнакомого ей парня в друзья и часто использовала смайлики при общении.

Но Максу не нужна была такая открытость. Он не смотрел на эту странноватую особу как на объект сексуального или еще какого-нибудь внимания. Поэтому он говорил просто, быстро и по делу. И это имело не плохой эффект.

После нескольких дежурных сообщений о погоде, природе и ситуации на Украине, парень перешел в решительное наступление.

— Ты Колю из моего класса знаешь? — Спокойно спросил он.

— Да. Так примерно знаю кто это, а что)))

— Ну, вот я его друг. Надеюсь, что пока лучший.

— Мммм… поздравляю тебя!

— Поздравлений не надо. Я хотел сказать, что он тебя любит, а признаться боится. Типа ты его пошлешь. А сам сохнет, как баба. И если я не вмешаюсь, то он точно от этих всех чувств вздернется на ближайшей церкви. В общем, надеюсь, ты поняла, — набрав все это, Макс почувствовал, что по его телу пробежала мелкая дрожь.

Такое чувство, что он сам признавался в любви, а не выступал чьим-то «пиар менеджером».

— Может не стоит этого вообще делать, — пронеслось у него в голове. — Но руки сами собой нажали кнопку «отправить» и эта мысль повисла в воздухе, как выстрел посреди тихого утреннего леса.

— ТЫ ДЕБИЛ что ли! Не смешно, придурок! (((- Грозно ответила на такое искреннее сообщение Лерка.

Максу это не слишком понравилось. Ведь он, возможно первый раз в жизни, сделал что-то реально светлое и доброе.

Он уже приготовил свои «ракеты массового поражения», которые были начинены отборным матом и грязными шутками.

Но кое-что важное заставило его сменить гнев на милость. Парень немного одумался после такой наглости и вставил в строку сообщения ссылку на тот самый сайт, который обещал под страхом смерти никому не показывать.

Этот сайт не находился в поисковых сетях. Он был создан Коляном для того, чтобы туда можно было в любое время заливать любовные признания для своей «дамы сердца».

Там было много красивых фраз, комплиментов, даже стихов. А еще там были фотографии, где при помощи Фотошопа Колян и Лерка находились вместе. И между ними была настоящая любовь, правда в виртуальном пространстве.

Вот так вот. Когда-то были записки, личные дневники и тетрадки, а теперь сайты. Вот что значит сила научного прогресса!

Макс сам от себя не ожидая, немного помешкал. Но руки снова сами собой отправили сообщение. И теперь оставалось ждать, когда Лерка перейдет по ссылке. А перейдет она абсолютно точно.

Ведь по ее носасто-зубастому лицу явно было похоже, что она не обделена дамским любопытством.

***

Колян как всегда сидел дома и занимался просмотром не слишком нужной ему чепухи в интернете. Он сделал уроки, которые, несмотря на свои псевдо хулиганские повадки, делал всегда, как по расписанию. Его родители снова куда-то свалили, наслаждаясь тем, что их сын больше не безмозглый малыш, которого нельзя оставлять дома одного.

Хотя подростки в пустой квартире иногда куда опаснее малышей… Но им это было неведомо. И они свалили по своим делам. По делам еще вполне не старых родителей.

Это была настоящая свобода для любого молодого парня. Хотя Коляна это нисколько не вдохновляло. Он не спешил приводить проститутку и вставлять ей на белом диване в прихожей. Он не закатывал шумную вечеринку и не нюхал «веселый снег» на мамином журнальном столе.

Он просто сидел и пялился в этот квадратный, синий портал, который поглощает наши жизни не хуже любого библейского дьявола.

Но такое «овощное» сидение вскоре было нарушено. Взявшийся не пойми откуда Макс перешел в решительное наступление. Он звонил на телефон, писал Вконтакте, «стучался» в Скайп, и готов был даже влезть в окно, просочились сквозь москитную сетку.

Наверное, он опять хотел гулять или что-нибудь в этом роде. Как он может быть таким взбалмошным и взвинченным без перерыва на обед и выходные? Для Коляна это было настоящей загадкой.

Колян долго сдерживал этот тяжёлый натиск, но все же сдался. Он поднял трубку и нехотя спросил, что от него хотят. Ему сразу же показалось странным, что Макс не шутил, а вел себя вполне пристойно. Правда, Колян быстро про это забыл, не придав большого значения.

Поддавшись настырным уговорам Макса, он решил всё-таки выйти из своей «монашеской кельи» и отправиться на встречу к другу, несмотря на свое более чем подавленное настроение.

На этот раз Максим не стал приходить к его подъезду. Поэтому Коляну пришлось выбраться из дома и немного прогуляться по свежему воздуху ранней весны, до парка их города-поселка.

Выйдя из дома, он почему-то вспомнил то время, когда они с Максом (тогда в сентябре) лазили по Мордору и не только. Тогда солнце было совсем высоко. И заходило оно почти как летом.

А сейчас, уже в четыре часа дня был самый настоящий разгар вечера. Да еще этот проклятый мокрый и грязный снег портил весь пейзаж. А обшарпанные, не мытые машины были похожи на каких-то тупых животных, которые толпились во дворах.

Деревья стояли голые и вялые. И даже ветер был скорее промозглым и мокрым, чем романтическим и весенним.

Кутаясь в свое, недавно купленное пальто и горбясь, как старуха у храма, Колян проковылял через пару переулков к парку. Не успел он, как следует мысленно проклясть Макса, который вытащил его в эту грязную весеннюю вакханалию, как этот самый Макс уже показался вдали.

Это по-настоящему бесило. Ведь теперь все-таки придется с ним гулять, изображая хорошее настояние и заинтересованность.

Парни поравнялись, сухо поздоровались и неспешно пошли вдоль частично «кастрированных» тополей по довольно длинной аллее.

— Ну и зачем ты меня вытянул? — Нудно произнес Колян. — Погода говно. У меня уже ноги промокли.

— Да я хотел кое-что сказать, — неожиданно серьезно и сдержанно произнес Макс.

— У нормальных людей для «кое-что» есть телефон, скайп, хренайп и все такое.

— Чувак. Я вижу, что с тобой что-то происходит. Ты в последнее время скатился по многим предметам. От тебя нет ни одной годной шутки. Ты выглядишь, будто тебе лет семьдесят! И не надо говорить, что это не так.

— Ну, допустим ты прав, и что дальше?

— Дальше то, что я знаю, что ты сохнешь по этой… По этой Лерке. И я знаю, что когда все это началось после нового года, то я сказал в шутку…. Сказал, что она зубастая акула, а ты грязный акуло-фил.

— Очень смешно, Петросян, — грустно заметил Колян.

— Нет. Я пришел сюда не для того, чтобы вспомнить мои старые, возможно не самые удачные шутки. Я пришел сказать о том, что я осознал свою ошибку. И решил оказать конкретную помощь, как твой… А к черту! Как твой лучший, мать твою, друг!

— Ты даже не хотел поговорить со мной об этом. А теперь говоришь о помощи? Макс, не думай что я такой дебил.

Макс остановился и понял, что дальше медлить бессмысленно. Он многозначительно взглянул на друга и сдержанно произнес:

— Колян, я сказал Лерке, что ты её любишь и показал ей твой сайт.

— Тот самый сайт? — Резко оживился Колян.

— Тот самый сайт…

— Что она сказала! Она ведь тебе что-то сказала! Давай выкладывай!

— Она удалила меня из друзей и кинула в черный список… — Как бы оправдываясь, заявил Макс. Он хотел сказать что-то о том, что все не так плохо. И что это было в его заранее продуманном плане. Но сделать это уже не удалось.

— Ах ты, сука! — Лицо Коляна приобрело угрожающий вид. Глаза его загорелись, а щеки покраснели.

— Да какого хрена ты вообще решил, что можешь лезть в мою личную жизнь!? Ты что о себе возомнил!? Я бы сам все сделал! А ты все испортил, гребанный, ублюдский придурок!

Макс испытал легкий укол совести, но гнев сразу же перекрыл этот порыв.

— Это я придурок!? Это я лезу в твою личную жизнь!? Да ты уже два месяца нюхаешь жопу этой чертовой акулы, как псина! Над тобой смеется весь класс! Ты не с кем не общаешься! Ты со мной не общаешься! И если бы не я, то ты бы еще лет десять как дебил писал свои дебильные признания на этот обконченный сайт!

Колян ничего не ответил. Он замахнулся кулаком и попытался ударить Макса. Тот машинально отпрыгнул в сторону и попал ногой в какую-то лужу. Его ботинок сразу же наполнился холодной жидкостью с кусочками снега.

Чувствуя адскую злость, Макс перешел в контрнаступление и ударил Коляна в грудь. Тот от неожиданности споткнулся и медленно сел в снег, под которым также скопилась мартовская вода. Пальто и джинсы парня сразу же промокли. И казалось, что это охладило его пыл.

— Ты! Ты кусок урода! — Закричал Колян, тыкая пальцем в Макса. — У тебя никогда ничего не будет! Ничего и никогда. Ты думаешь, что ты такой сильный и можешь лезть в чужую жизнь! Да ты просто лох и клоун по жизни. И еще… Ты мне никакой не друг!

— Иди домой сушить жопу! Романтик хренов! — Со злостью отозвался Макс.

И двое парней, как боксеры после тяжело поединка, отправились по своим углам, которыми являлись квартиры, к тренерам, которыми являлись их родители.

Максим шел домой с таким настроением, будто он убил и съел пару человек. Ему хотелось пнуть каждый кусок талого снега, который валялся на обочине. Он пытался нарочно наступать в различные лужи, как будто бы это доставляло таким лужам боль и страдания.

Он старался идти как можно скорее. Ему хотелось бежать или даже взлететь, как реактивная ракета, от собственной злости. Парень ощущал свою вину с одной стороны, и ярость по отношению к тупому Коляну, который его не понял, с другой.

Хотя он сам не особо сильно понимал друга, в свою очередь. Но свое «бревно в глазу» он предпочитал не замечать.

Когда Макс наконец-то добрался до своей квартиры, расположенной на третьем этаже ободранного советского здания, то он хотел хлопнуть дверью так, чтобы этот дом к чертовой матери сложился пополам.

Но чей-то голос, доносящийся с кухни, не дал ему этого сделать. К его матери кто-то пришел. Его мать определенно с кем-то беседовала. И судя по глуповатой и похабной интонации, этим кем-то являлась Лолка.

Троюродная сестра Максима по отцовской (или еще какой-то там) линии. Она была уже довольно старой по меркам парня. Ей стукнуло 18, и она должна была через пару месяцев заканчивать школу.

Но вот мозги этой дамы явно не знали об этом. Про нее ходили грязные (и вполне оправданные) слухи. Ее видели на чужих «хатах», в машинах и летом в кустах около памятника Ленину. И даже ее родители не могли всем своим железным гнетом прекратить похождения нерадивой дочери.

Надо отметить, что Лолка искренне ненавидела своих родителей. Она считала их настоящими поработителями душ. И возможно, поэтому она таскалась с кем ни попадя, назло им. Или же ее задница, как собственно и передница, просто хотела острых ощущений. И эти ощущения всегда находились в изобилии…

Но, несмотря на все, мама Макса относилась к этой худой, глазастой брюнетке вполне ласково. Именно поэтому она была частой гостьей в Максовом доме. Для нее это было что-то вроде помощи психолога.

А вот для матери Макса такое общение открывало новые горизонты в сфере бесполезных причитаний и нравоучений.

Для самого же парня все эти разговоры были лишним поводом для недалеких шуток и первобытных развлечений. А именно это ему и было необходимо больше всего на свете.

Резко сменив свой гнев на милость, Макс подкрался к кухонной двери. Его мокрые ноги оставляли следы на линолеуме. Но он не спешил менять носки, боясь пропустить «спектакль».

— Ой, тетя Люда, — с придыханием говорила Лолка. — Он подошел и обнял меня сзади за талию. Я была в шоке и не знала, что делать!

— Ну, Лолита, девочка моя. Ты должна понимать, что обниматься с каждым парнем — это не правильно. Что о тебе подумают люди и твои родители?

— Ну, он так-то встречаться позвал. И вроде из нормальной семьи. Просто я как-то пока не готова ко всему этому.

— Лолиточка, ты должна понять, что все эти ваши обнимашки и поцелуйчики должны быть гораздо позже, чем общение и прогулки. В наше время вообще, парень с девушкой могли и пару месяцев провстречаться, и даже за руки на людях не ходить.

Лицо Макса озарилось злорадной улыбкой. Да конечно, мальчик из приличной семьи ее за талию обнимал. Ага, еще принц на белом единороге ночью прилетал. А аборт в том году сам собой сделался? Макс то все про это знает. Он не такой глупый, как его мать, которая кроме своей работы и сериалов ничего не видит.

Максим послушал еще немного и испытал острое желание вбежать на кухню и закричать что-то вроде:

— Она врет! Она все врет! На костер эту затраханную ведьму!

И чтобы не натворить глупостей, он был вынужден быстро шмыгнуть в свою комнату.

В комнате парень не только переодел носки, но и разыграл целое представление. Он становился у окна, вытягивал вперед губы, отставив назад задницу, и изрекал:

— Тетя Люда, Меня опять тряхали фсей тальпой. Фто мине тепель делать?

— Ой, Лолита-милая. Купи себе железные трусики с замком. Говорят, они от всего этого отлично помогают.

После этого, Лолита спрашивала адреса, где можно приобрести сие нижнее белье. А мать Макса наивно рассказывала ей, где находятся специальные магазины для людей с повышенной нормой «дырявости».

Спектакль продолжался до тех пор, пока главный актер, режиссёр и сценарист в одном лице, как следует, не устал.

Покривлявшись вдоволь, Макс открыл учебник истории, но сразу же бросил его в сторону. Он вспомнил о своей злости и сел за компьютер, чтобы кое-что сделать.

Фото, где они были вместе с Коляном, начали отправляться в виртуальную мусорную корзину. Колян был удален из друзей во всех соц. сетях.

Кроме этого, Макс хотел заблокировать его номер на мобильном телефоне, чтобы тот даже при большом желании не мог до него дозвониться. Но в последний момент парень все-таки передумал.

Разобравшись со своим теперь уже врагом, Макс попытался решать заданные ему уравнения. Он читал историю, листал учебник химии.

И через полчаса напряженного, по его меркам, труда, он снова полез в компьютер, где его ждали любимые видео, игры, группы и все то, что составляет смысл жизни для подавляющего большинства современного социума.

***

Максу слишком рано захотелось спать. То ли его сегодняшние передряги свалили его с ног, то ли организм устал от вечного разгильдяйства своего хозяина и решил отключиться, то ли роль сыграло то, что в последнюю неделю Макс не укладывался в свою скрипучую кровать раньше двух часов ночи.

Но факт, есть факт. Забыв выключить компьютер, и с трудом раздевшись, парень упал практически замертво. Ему казалось, что он летит по какому-то туннелю. Но только не вниз и не вверх, а вообще непонятно куда. В таком направлении, которое на нашей планете пока не существует.

От этого он получал дикое удовольствие. И ему хотелось лететь и лететь дальше, пока его жизнь не закончится вместе с этим туннелем радости.

Но такой полет не был слишком долгим. Из глубин своего сна Макс слышал звонок телефона. Казалось, что его телефон превратился в огромного шмеля, и, летая по всей комнате, пытался ужалить своего обладателя дребезжащим, звуковым жалом.

— Нет. Нет! Я не хочу! Мой туннель! Я не брошу мой туннель! — Мысленно закричал Макс.

Но было уже поздно. Его сон был окончательно разрушен. Сонный и злой Макс с трудом взял в руку, как казалось ему, непомерно тяжелую трубку, и прохрипел:

— Алло.

— Макс, тут такое случилось! — В трубке был явно голос Коляна.

— Тебе что надо? — Злобно прошипел Максим.

— Я хочу извиниться перед тобой! Ты был прав, брат. Я просто дебил, и зря на тебя набросился. Просто, мне в башку залетел чей-то член, и весь процессор на хрен переклинило.

— С фига ли баня подгорела? — Постепенно оправляясь ото сна, заявил Макс.

— Баня подгорела с того, что Лерка сама ко мне добавилась. Походу ей понравилось, что я там про нее писал. Она вообще нормально со мной общалась… Не хочу каркать раньше времени. Но у нас завтра после школы что-то вроде свидания. И все это сделал ты! Если бы не твоя тупость (кхе-кхе) помощь, то у меня бы точно ничего не получилось.

— Ну, наконец-то, сынок! Признал батины заслуги. А то все батя плохой. Батя — гондон. А батя знает толк в рыбе! — Весело ответил Макс.

— Ой, прости петуха неразумного! Ой, согрешил я грешный! — Подыгрывая ему, отозвался Колян.

— Ладно, не плачь доченька. Батя добрый, всех прощает.

После «отпущения Коляновых грехов», Макс не забыл выпытать у него, как все прошло, о чем он разговаривал с Леркой, и как вообще дошел до темы свидания.

После чего он со спокойной душой завалился спать. Но предательский сон подозрительно долго не шел. А когда пришел, то туннеля счастья там уже не было. Там были многоэтажки, перевернутый экскаватор, дождь и какая-то рыба. В общем, обычный сонный бред, который приходит к каждому, как бы доказывая, что вся наша жизнь — это сплошной абсурд.

Надо сказать, что история Коляна закончилась хэппи эндом. Он действительно начал встречаться с Леркой. Это снова вернуло ему чувство реальности. Их дружба с Максом значительно укрепилась.

Они часто ходили с Максом, где им не вздумается. Иногда с ними была Лерка. При этом не было даже намека на любовные треугольники, многогранники и прочие геометрические фигуры из пресловутых русских фильмов.

В общем, подростковая жизнь со всеми её ночными прогулками, мечтами и бунтарством полностью захлестнула Макса. Он радовался этому и чувствовал, как дни буквально летят.

Только идиллия никогда не длится вечно. Она как пламя свечи, точка равновесия, женская верность или иная непостоянная чертовщина. Поэтому Макс недолго наслаждался ярким временем надежд и мечтаний. А в дальнейшем, он много раз признавался себе в том, что именно эти недолгие «Коляно-Лерковые» тусовки были самыми счастливыми днями в его жизни.

Глава 3

Ранний подростковый возраст — это самое лучшее время в жизни каждого человека. И это связанно не только с тем, что в таком возрасте много свободы. Нет. В большей степени это связано с быстротечностью такого времени.

Ведь после легкого и беззаботного раннего юношеского возраста быстро приходит поздний юношеский возраст. Вот тут-то и начинают происходить все те «прелести», из-за которых переходный период даже заскорузлые врачи признают трудным.

К Максу такой период подкрался как-то чересчур медленно. Он уже практически заканчивал школу, как вдруг с ним стали происходить странные вещи.

Сначала он заметил, что все его друзья (в их числе и Лерка с Коляном) все реже с ним общаются. Потом он осознал, что и сам не шибко-то жаждет такого общения.

Все чаще он стал увлекаться странными вещами. Например, как-то до трех часов ночи он изучал научные статьи о том, насколько реально в сегодняшних условиях выращивать человеческие конечности в лабораториях.

А уже через пару дней он сам не мог понять, на кой дьявол ему вообще потребовалась такая информация.

Но это было еще не все. Самое страшное, что Макс обнаружил то, что он удлиняется. Его тело как будто кто-то вытягивал при помощи пыточного устройства. Пальцы становились более тонкими. Руки стали значительно длиннее. Ноги превратились в лапки страуса, который явно сидел на диете. Даже голова казалось, перестала иметь свою округлую форму, став непонятным эллипсом.

Таким образом, буквально за год парень из плотного и вполне симпатичного малого стал долговязым прыщавым тинэйджером. Он походил на типичного героя американского фильма про подростков. Только при этом к его прыщавой физиономии не прилагалось подержанной машины, особняка около моря и друзей, с которыми можно вечером поискать привидений. Просто нелепый вид без всяких прикрас. И никаких тебе бонусов в придачу.

— Неужели это я? — Говорил Макс, долго рассматривая себя в зеркало, что находилось в ванной. — Ты врешь мне? Не ври мне! — Зачем-то добавлял он.

Но зеркало не желало ничего отвечать. Оно просто передавало уже существующую картинку. И ему было плевать на всяких странных людей, которые от него еще чего-то требовали.

Только не надо думать, что на этом все кончилось. Самые серьезные перемены произошли в душе парня.

Первый раз он почувствовал это, смотря рекламу женских колгот по телевизору. Там демонстрировалось, как девушка, естественно с помощью самых лучших в мире колготок, цепляет себе успешного парня, который по виду был как минимум секс символом какой-нибудь Болгарии.

Они идут вместе по цветущему городу и мило обнимаются практически через каждый метр. Смотря на все это, Макс вдруг подумал, что хочет эту девушку. Но не так, как он хотел таких особ раньше. Он почувствовал глубоко в себе такое желание, которое сложно было подавить при помощи правой руки и бумажных салфеток.

Это желание буквально заполняло все его странное тело. Оно переливалось через край и заливалось глубоко в душу.

Пытаясь во всем разобраться, Макс начинал все больше понимать, что ему хочется любви. Именно любви, а не чего-то еще. Он боялся даже мысленно признаться себе в этом. Внутри него все еще сидел тот самый Макс, который любил отпускать грязные шуточки и жестко ненавидел все, что связно с чем-то милым, няшным и любовным.

Он не давал новому Максу разобраться в себе. Он служил своего рода иммунитетом от инфекции, если такой инфекцией было желание кого-то любить.

Правда и сама «любовная инфекция» не дремала. Она накапливалась и накапливалась в организме, желая найти выход.

И однажды мощный иммунитет все-таки дал сбой. Как-то раз ночью Макс нашел в интернете странный фильм, где рассказывалась история одной пары, которая вместе преодолела «огромный рулон» жизненных трудностей.

Раньше парень лютой ненавистью ненавидел такие творения режиссеров. Но теперь он молча смотрел в монитор, осознавая, что плачет, как маленький ребенок. И слезы его, будто ливень всемирного потопа, заливали все, что только можно на компьютерном столе.

Утром он не мог понять, что с ним случилось. Но чувство того, что он сходит с ума все усиливалось. Он до боли в сердце хотел любить и тонуть в своей собственной любви, как в огромном море.

Но он не мог получить желаемое. Ведь чтобы начать борьбу за что-то необходимо признаться себе в том, что тебе необходимо именно это, а не иное. Такого признания сам от себя он получить не мог.

Все детство и юность он полностью отрицал любые отношения с противоположным полом. А тут его самого накрыла волна романтической жажды. Он был похож на психиатра, который свихнулся, или на гомофоба, который переспал с собственным другом.

От этого ему было страшно. И такой страх сказывался на его поведении. Например, на прошлой неделе он не выучил обществознание. Но при этом он не попытался заговорить учительницу, найти выход из ситуации или сказать хоть что-то. Он просто стоял и смотрел сквозь всех. И мало кто догадывался, что все его мысли вот уже не первый месяц направлены явно не на обществознание.

Конечно, все подростки в старших классах немного не в себе. Но Макс был поистине самым странным из всех. Поэтому с каждым днем звание местного психа закреплялось за ним все больше.

Хотя он не знал о таком звании, ведь ему не хотелось ни с кем общаться. Нет. Даже больше. Он стал бояться каких-то либо контактов с внешним миром, предпочитая находиться в обществе своего верного компьютера.

Теперь он в чем-то понял Коляна и всех тех людей, которые избегают буйных прогулок и тусовок. Он понял их на своем горьком примере. Но это понимание нисколько его не спасало.

И вот однажды, когда он снова пялится в монитор взглядом зомби из американского фильма, произошло кое-что, что заставило его, как следует взбодриться.

Родителей парня не было дома. И он преспокойно играл в очередной шутер, все дальше уходя от проклятой реальности.

Но сделать это не позволил его дверной звонок. Он подал свой идиотский сигнал, заставив парня подпрыгнуть.

— Какого черта! Ошибся кто-то, — сразу подумал Макс. Но звонок снова взялся за старое.

— Мне не нужен ваш хренов пылесос, суши или что вы там рекламируете! — Не зная, зачем выкрикнул Макс. Как бы вторя его словам, звонок вновь подал голос.

С непреодолимым желанием убить любого, кто бы там не пришел, Макс выскочил в коридор и распахнул дверь.

На пороге стоял Колян. Тот самый Колян, с которым они нормально не общались уже целый год. Тот самый Колян, который забыл про Макса, тратя все свободное время, на Лерку.

Но теперь он без предупреждения ломился в его квартиру. Наверное, этому хитрому дятлу что-нибудь надо? Определенно так!

— Колян? Что ты хотел? Я тебя кроме школы лет десять не видел.

— Макс! Произошло кое-что очень важное. Ты единственный, кому я могу это рассказать, чувак. Я пришел, чтобы помочь тебе и заодно поделиться всем этим. Давай! Выползай из своей трехкомнатной жопы!

Голос парня был весьма торжественным. Это даже немного завело Макса.

— Слушай, если это так важно, то расскажи это в хате. У меня как раз родоков нету. Так лучше будет, — Макс сделал жест рукой, как бы приглашая его войти.

— Ну… Как знаешь, — Колян возбуждено заскочил в квартиру. Максим проводил своего гостя в зал.

Там он усадил нежданного визитера на диван, а сам принес из холодильника лимонад и сел на большое кресло, купленное еще в конце девяностых. Конечно, можно было сказать, что парни выпивали пиво. Но в отличие от американских семей, у нас в холодильниках редко можно встретить что-то покрепче молока. И это не потому что все такие правильные. Просто алкоголь для простых, русских семей — это дорогое удовольствие. Слишком дорогое, чтобы запасать его впрок.

Так что даже тот факт, что лимонад оказался в наличие — это уже настоящее чудо.

— Чувак, я не буду медлить и сразу скажу, — запинаясь, произнес Колян, отпивая лимонад из кружки. — Я хочу пить, как сука, потому что у меня аж все горит. Щас бы прям выпил ведро, если бы было. Иногда знаешь, такой сушняк бывает.

— Спасибо за быстрый и четкий рассказ.

— А да, точно! Значит так, у меня было «это» с настоящей девушкой!

— Это что такое за «это»? Я на твоем языке не понимаю, — Макса так рассмешил Колян, что у него даже появилось чувство юмора. И он почувствовал себя заметно лучше.

— Я занимался сексом, старик! Вот что значит «это»! Я вставил телке в первый раз в жизни!

— Какого черта! Ты мутишь с Леркой уже полвека. И ты только сейчас ее «завалил»!?

— Да какая еще Лерка? Я ее послал две недели назад.

— То-то я не вижу вас вместе в последнее время в школе… Соболезную, чувак.

— Да какое в жопу соболезнование!? Мне плевать на эту плоскую суку! Я уже после первых двух месяцев ее разлюбил. Так мутил, пока мутится… Она такая целка-патриотка, что в ее трусы и отряду нац. гвардии не пробраться. Это она с виду похожа на нимфоманку. А так нееее… — Колян скорчил смешную рожу, показывая крайнее пренебрежение.

— Подожди! Если не Лерка, то кто же тогда тебя так осчастливил?

— Ирка Дыркина! Как тебе такое!?

Колян говорил об Ирке Цвиркиной, которую «местные, народные сказители» прозвали Дыркиной.

Это странноватая особа, которой было уже лет под тридцать, вполне любила выпить и все что связанно с данным действом. Она спокойно признавалась, что ей плевать на любые отношения, кроме постели.

За это ее все молодые мамочки, вместе с бабками совковского разлива, мечтали сжечь на костре. То ли они реально были ярыми борцами с содомом, то ли просто завидовали.

Ведь в их жизни не было ничего, кроме пьяных хрюканий собственных мужей и грязных пеленок. А Ирка воплотила в жизнь все тайные мечты, которыми полна почти каждая вторая особа женского пола, вопреки всем своим выкрикам о высших ценностях и материнстве.

Услышав ответ Коляна, Макс даже немного поперхнулся лимонадом.

— Как так! Она же старая. Как она вообще тебе дала?

— Ну, я тоже не молодой. Мне уже через полгода восемнадцать.… Это целая история. Здесь прям шпионская сага намечается.

— Да говори ты уже, шпион хренов! — Не выдержал Макс. И Колян начал говорить.

— В последнее время я стал все больше пересекаться с Пашей-монтером. Может, знаешь такого? Такой нормальный мужик, ему уже лет 25 где-то. Вот он меня и надоумил обратиться, так сказать, за помощью к этой самой Ирке. После школы я купил вина (еле продали суки с этими дебильными законами). Так вот, я купил вина и пришел прямо к ней домой, как к тебе сейчас… Она была дома.… И я сказал ей, что, мол, давно ее видел и хотел пообщаться и все такое. Она поначалу начала выеживаться. Но я сказал, что мне уже двадцать, типа я студент из другого города. Потом мы с ней зашли в хату. Кстати нормальная такая хата. Это все брехня, что у нее там наркопритон. Так вот, зашли мы в хату, и там все случилось, короче.

— Как случилось!? — Не скрывая огромного любопытства, воскликнул Макс.

— Ну, когда мы уже бутылку оприходовали, я полез к ней целоваться вот так, — Колян сделал губами странное движение, показывая в лицах все случившееся. — Она потом сама меня засосала конкретно. И я на нее залез на диване. Вначале казалось, что ничего не получится.… Я тыкался куда-то и не мог справиться. Но потом, я провалился во влажную пустоту. И знаешь, это было что-то, я чуть сознание не потерял, прям на ней. Такой шок! Я этого никогда не испытывал!

— Обалдеть.… Надеюсь, что ты хоть ничего не подцепил от нее, кроме потери сознания от оргазма?

— Да я вроде в резинке был, а так не знаю.… Будем надеяться.

— Да уж… Ты конечно даешь.… Но при чем тут я? Зачем ты вообще ко мне прибежал? Похвастаться?

— Нет, — с неподдельным возмущением ответил Колян. — Я просто хотел сказать, что все это реально круто. И если ты тоже попробуешь, с той же Иркой или с Натахой, или еще с кем-то, то тебе станет лучше. Ты сразу захочешь жить, чувак, и перестанешь ото всех прятаться, как сейчас. Тебе просто надо потрахаться. Вот тебе и вся психологическая помощь!

Сначала, Максу показалось, что в словах его друга есть здравое зерно. Но его воспаленный мозг вдруг представил, как он заливает в свою глотку горькую жидкость для храбрости (а Колян, непосредственно так и делал) и в полу пьяном угаре подходит к Иркиному подъезду.

Он словно жалкий щенок напрашивается к ней домой. Ему приходится придумывать поводы и вынужденные комплименты, от которых тошнит.

Потом он пьет с ней и попутно пытается склонить к интиму. Ему приходится хвалить ее ужасные, обвисшие груди. Он восхищается ее короткими ногами и целлюлитом.

В итоге, он как-нибудь делает своей дело и чувствует, что это не он вставил ей, а скорее всего наоборот. И даже «влажная пустота», в которой он побывал, не доставила ему того удовольствия, о котором он думал.

Полуголый, как жертва маньяка, он выбегает из дома этой пропитой потаскухи. И после всего этого он просто блюет, испытывая жуткое отвращение к себе и всему нашему конченому миру.

— Спасибо, но мне такого не надо, — сказал Макс. Его зрачки расширились. На лице отобразилась маска ужаса. И он даже немного привстал с кресла.

— Чувак, что ты несёшь!? Не поголубел ли ты здесь без меня?

— Причем здесь это, Колян! Ты хоть послушай со стороны, чему ты радуешься! Я не хочу делать это говно! Я не хочу таскаться с грязными шмарами только для того, чтобы засунуть свой чертов отросток в какую-то влажную… как ты там сказал? Мне не хочется пить с ними, изображать удовольствие и пялиться на их гнилые во всех смыслах тела. Мне не хочется быть тупой обезьяной, которой по фигу. Мне хочется делать «это» с любимой девушкой. По любви, как нормальные люди! Мне хочется, чтобы мы вместе могли восхищаться друг другом, чувствуя при этом взаимность. Мне хочется, чтобы мы оба падали в обморок от удовольствия и делали «это» снова и снова. Мне хочется, не просто залезть на нее, а ласкать ее, как это и положено изначально. Мне хочется, если так угодно, тонуть с ней в любви, забивая на все, что происходит вокруг! Вот что по-настоящему мне надо! — Сам того не замечая, Макс поднялся со своего места и стал ходить по комнате, как ученый, который совершил великое открытие, и теперь рассказывает об этом толпе скептиков.

Только вот «скептики» не особо поддались такому выступлению. А в частности, Коляна речь ни капли не вдохновила.

— Брат, что ты гонишь! Какая еще любовь? Какие еще ласки и всякая хрень? — Сдвигая брови, произнес он. — Помнишь, тогда в Мордоре я нес какую-то шнягу из этой оперы. И ты тогда пытался меня вразумить. Ты говорил правильные вещи. Ты был тогда настоящим мужиком. А теперь, ты расклеился, как сладкий сахарок….

— Тогда в Мордоре? Тогда в Мордоре я был тупым малолеткой!

— Да прошло всего два года, чувак!

— Иногда и одна секунда способна поменять жизнь!

Колян понял, что Макс распалился не на шутку, и доказывать ему что-либо не имеет смысла. Он спокойно заявил, что сейчас нет резона спорить, и отправился к выходу.

— Любовь, это конечно круто, — сказал он, покидая квартиру Макса. — Но мечтая о любви, ты рискуешь остаться один, со своим компом, диваном и лимонадом…

— Мне плевать, даже если так, — отрезал Максим. И Колян поспешно свалил, громко ударяя по лестнице каблуками своих кожаных туфель.

Когда Колян ушел, то Макс, закрыв за ним тяжелую дверь, вернулся к своим обычным делам, а точнее к их полному отсутствию.

Но этот непонятный жест бывшего друга кое-что принес с собой кроме хаоса. Максим не на шутку начал задумываться о том, что этот парень, несмотря ни на что, смог добиться своего. Он хотел любой ценой получить этот проклятый всеми секс. И у него это получилось.

Конечно, он «лег» с мягко говоря, не самой лучшей девушкой в округе. Но факт остается фактом. А что если перенести ту же модель поведения на ситуацию Макса? Что если взять и навязать свое желание любить и быть любимым какой-нибудь милой особе? Конечно!

Он уже сейчас же начнет действовать, влюбит в себя кого-то и все его проблемы рухнут. Да, именно так. А какого черта все должно быть слишком сложно! Жизнь — это простая штука, а не кусок Кубик Рубика.

Уже в тот же вечер, несмотря на то, что было уже поздно, Максим принялся искать девушек для отношений среди своих друзей, чужих друзей, вообще не друзей и проч.

Он настолько увлекся своей «охотой», что даже не заметил, как вернулись родители. Ему было плевать на все вокруг. И даже когда его мама покормила его котлетами прямо за компьютером, он ничуть не сопротивлялся этому.

Макс боялся спать. Ему казалось, что эта яркая мысль пропадет во сне, смешавшись с какой-либо дрянью, которая ему вечно снится. Поэтому необходимо действовать здесь и сейчас. И не останавливаться ни на единую миллисекунду!

Надо сказать, что первые же попытки парня увенчались успехом. Он быстро нашел ту, которая была не прочь с ним познакомиться. Стройная девушка с русыми волосами, у которой на аватарке стояла фотография, где она была на море. Она училась на год младше его, и ей он определенно понравился.

Ее звали Жанна. Она была очень общительной. При общении девушка присылала много смайликов и часто сама начинала разговор. Это разжигало пыл Макса так, что он готов был спалить весь квартал, просто прикоснувшись своей разгоряченной от любовного томления щекой, к какой-нибудь стене.

Но он не хотел спешить, решив пообщаться с ней пару дней только онлайн. И эти дни стали настолько яркими, что даже вспыхнувшая в тысяче световых лет Сверхновая и то была бы намного тускней.

Парень стал более общительным. Он быстро запоминал то, что от него требовали учителя. Это позволило ему немного подтянуть учебу, которую он искренне ненавидел.

В школе к нему уже несколько раз подходил Колян, который пытался выцепить информацию, насчет того, как там все прошло с Иркой.

Но Макс ничего ему не рассказывал. Он хотел, чтобы его друг-извращенец сам своими глазами увидел, что с ним встречается не какая-нибудь пропитая в доску, престарелая Ирка, а Жанна из десятого класса. Его ровесница, которой он (несмотря на все свои недостатки во внешности) понравился с первого взгляда. Точнее, с первого сообщения…

Дни шли очень быстро. Осень постепенно входила в свои права. Но Макса это нисколько не удручало. Он каждый день ходил на уроки, как на праздник. А потом шел домой, чтобы пообщаться с любимой девушкой.

Он не подходил к ней в школе. Она была довольно стеснительной, на его взгляд. Да и вообще, ему хотелось, чтобы они сначала встретились в неформальной обстановке, и у них произошел поцелуй или даже секс. А уж потом и можно заявлять «всему миру» о своем грандиозном триумфе.

Но не стоит думать, что Макс Федоров был таким глупцом. Он прекрасно понимал, что в делах амурных особо медлить не стоит.

И очередным сентябрьским вечером он спокойно и без тени сомнения написал Жанне Вконтакте, то, что давно уже планировал написать.

— Привет. Может быть, мы с тобой завтра погуляем после уроков. Погода очень хорошая!

— Привет… Я завтра занята. Мне надо готовиться к ЕГЭ. Я хожу на подготовительные курсы.

Макс сам не на шутку боялся этого дьявольского экзамена, которым его пугали все, от собственной матери, до католических священников. Поэтому он прекрасно понимал Жанну.

Но как потом оказалось, у этой дамы были планы, и на послезавтра, и на после после завтра, и конечно же на выходные…

Она оказалась настолько «занятым» человеком, что даже сам президент России был относительно свободным по сравнению с ней.

Чувствуя какой-то подвох, Макс решил любой ценой увидеть Жанну в реальной жизни, и заставить ее все объяснить.

Скорее всего, она просто стесняется и испытывает некую неуверенность по отношению к нему. Но если он поговорит с ней лично, то все ее страхи определённо развеются.

Одним скучным, школьным днем Максим встретил Жанну в длинном коридоре на втором этаже. Она шла в окружении своих подруг, которые тоже, надо сказать, были вполне ничего.

— Привет, Жанна! — Весело крикнул Макс, чувствуя, что сейчас она начнет улыбаться так же радостно, как на своих фото, и возможно, представит его своим подругам.

— Привет, — холодно ответила девушка и «королевская процессия» направилась далее.

Внутри парня упал какой-то холодный шар. Он почувствовал, что его тело наполняется дрожью. Сделав несколько шагов, он схватил Жану за плечо, заставив ее остановиться.

— Подожди! Ты ничего не хочешь мне сказать?

— А что я должна тебе сказать? — После этих слов «придворные» Жанны немного захихикали, прячась от жесткого взгляда Максима.

— Может, мы поговорим с тобой наедине? Нам ведь есть о чем поговорить! — Макс чувствовал, что скользкая неловкость подкатывает к его сердцу. И если она не отойдет с ним в сторону, то от стеснения он просто провалится на месте.

— А чего это я должна отходить с тобой куда-то? Говори здесь.

— Здесь? Да можно и здесь, какого черта! — Сам не зная зачем, воскликнул парень. Холодный ответ девушки пробудил в нем самые тёмные чувства. И он больше не желал оставаться спокойным. — Я хотел у тебя спросить одну вещь, почему ты так сильно занята, но при этом шляешься с твоими (вот с этими в том числе) подружками в парке до часу ночи!? И не надо говорить, что это не так. Я все про тебя знаю! Ты врёшь мне! Мутишь со мной отношения, а сама меня избегаешь!

— Отношения! Я мучу с тобой отношения!? Эй, девочки, смотрите у меня с ним отношения! — Сказав это, Жанна громко расхохоталась. И вся ее «прислуга» последовала ее примеру.

— Да мы уже две недели общаемся! Ты говоришь со мной о чувствах! Ты шлешь мне чертовы поцелуйчики!

— Девочки, я не могу! Ах-ха-ха… Я всего пару раз в день, когда мне очень скучно, пишу ему какую-то фигню. Я даже не помню, что отправляю именно вот этому, а что еще кому-то! А он думал, что мы уже чуть ли не женаты. Ахаха-ахаха, ха, хаааа…

— Бедный, наивный мальчик, — заявила накрашенная толстушка — одна из подруг Жанны.

— Вообще-то у нее уже парень есть. Он в десанте служит, — с издевкой заявила еще одна дама небольшого роста.

Чувствуя, что земля (а точнее пол) уходит из-под ног, парень молча отправился назад. Он вошел в свой класс, где царила странная для перемены тишина, взял свои вещи и ушел домой. Ему было плевать на всех учителей, школу, родителей, вселенную и галактику соответственно.

Когда он прибыл домой и включил компьютер, то заметил, что Жанна добавила его в «черный список». А это значит, что объяснений и мотивов ее поведения он так никогда и не узнает.

Как это ни странно, но после всего этого Макс не чувствовал боли. Он просто понял, откуда берутся все кровожадные маньяки, о которых вечно трубят каналы вроде «НТВ» и проч. Их порождает не плохое воспитание или нехорошие фильмы. Нет. Они являются плодами человеческого коварства. Чёрного, звериного человеческого коварства.

***

Надо сказать, что это была не единственная попытка парня наладить свою личную жизнь. Через пару недель после Жанны, он познакомился с Настей. Она сразу добавила его в так называемые «отношения». Они даже один раз гуляли в парке. Но потом она заявила, что к ней вернулся бывший, которого она, разумеется, безумно любит.

После этого, Макс общался с девушкой из другого города. Но это все как-то закончилось само собой.

Он пытался «зацепить» еще кого-то из своего поселка. Но это также не приносило должных результатов.

И чем больше неудач терпел Максим, тем больше он закрывался от мира. Тем больше его все считали странным и нелюдимым. А с такой репутацией искать девушку в маленьком городке гораздо сложнее, чем искать черную кошку в темном погребе, или как там принято говорить.

Глава 4

Весенний вечер спустился на Землю неожиданно быстро. И все деревья с их распускающимися, изумрудными почками стали вдруг темными и неприятными. Улицы превратились в мутные реки. Дома стали похожими на черные айсберги среди арктического моря. И только фонари пытались разрушить царство этой всеобщей ночи.

Макс как обычно сидел за компьютером. Он листал страницы всех пабликов, которые только попадались ему в ленте новостей.

В последнее время это стало его самым любимым занятием. Ни подготовка к ЕГЭ, ни походы к репетиторам, ни планы на будущее, а мемы, посты и видосы. Только мемы, посты и видосы — вот вам и весь смысл жизни.

И это действительно так. Ведь именно этот развлекательный и часто глупый контент дает нам иллюзию счастья, ничего не требуя взамен. Все что нам нужно, так это просто любой гаджет и более-менее стабильный интернет. Согласитесь, совсем не много для реалистичной симуляции эйфории.

Максим прекрасно чувствовал, что это его последняя весна, которая могла что-то изменить. Потом ему придется учиться. Скорее всего, придется учиться в институте, иначе родители сдерут с него живьем кожу.

И в этой бесконечной учебе у него уже не будет шанса окунуться в то море любви, о котором он так мечтал, но так и не мог достигнуть.

Макс видел, как его мечту исполняют другие. Он замечал, как даже самые не привлекательные парни и девушки из его и других классов находят себе пары. Они сбиваются в стайки и тихонько обсуждают свои романтические отношения на переменах.

А по вечерам, как настоящие молодожены, они ходят вдоль и поперек по их маленькому, никчемному городу-поселку. И с каждым шагом, они, кажется, втаптывают душу несчастного Максима в грязь этой недоделанной весны.

Думая обо всем этом, парень все дальше уходил в мир ненастоящей, к его большому сожалению, реальности. Он не был зависимым от компьютера, просто это реально помогало ему не свихнуться.

Через какое-то время он услышал, как дверь в его комнату открывается с характерным скрипом.

Какого черта кому-то понадобилось в его личном храме боли и страдания?

На пороге стояла его мать, которая вдруг почему-то решила нарушить покой Максима.

— Какого фига! Я уже две недели не хожу к репетитору по русскому. Похоже, сейчас она до смерти затрахает мой мозг, — подумал парень, предвкушая нечто зловещее.

Но тетя Люда пришла к своему сыну явно не за этим. И от этого было все только хуже.

— Максимка, ты извини, что я тебя прерываю, но мы должны с тобой поговорить, хорошо?

— Да. Хорошо, — Максим нехотя отвернулся от компьютера.

Можно было сказать, что он любил свою маму и ждал от нее поддержки и понимания. Но он, скорее ее ненавидел. Ему иногда искренне было странно, как такое жирное, кудахчущее существо вообще могло его породить.

Парень не понимал, как прожив почти полвека, ей удается быть такой правильной и до глупости наивной. Она вела себя так, как будто ее в жизни никогда не трахали. Такое чувство, что она исключительно «занималась любооовью» с его отцом, да и то пару раз в жизни.

Такое чувство, что она никогда не напивалась в усмерть в молодости и не падала о скрипучий пол носом, споткнувшись часа в три ночи об порог в хмельном угаре.

Такое чувство, что она никогда не терла себя «там» долгими подростковыми ночами, когда на нее накатывала волна внезапного, дьявольского возбуждения.

Максу казалось, что она вообще никогда не жила. А вылезла из старого, пыльного шкафа и сразу стала сорокалетней.

«Неужели мать заслужила такие мысли о ней?» — Спросят многие. Да. И сделала она это, совершив лишь одну ошибку. Ошибку, которая называется: «Я реально думаю, что если мой ребенок вылез из моей вагины, то он навечно останется грудным малышом».

— Максим, я понимаю, что с тобой происходит что-то не то. И мне важно знать это. Потому что скрывать что-то от своей мамы неправильно, — наигранно тонким голосом запела тетя Люда.

Макс почувствовал, как волна отвращения вперемежку с агрессией подкатывает к его горлу.

— Нет, мам. Все хорошо, — стараясь ответить, как можно более нормально, произнес он. Но от этого его голос прозвучал странно и фальшиво.

— Не надо мне врать. Я прожила жизнь. И знаю, о чем думают мальчики в твоем возрасте. Ты хочешь заниматься сексом, а не учиться, — причем слово «сексом» было сказано через «е». И это вдвойне бесило Макса. Он постарался ничего не отвечать, чтобы не накалять ситуацию.

— А это не правильно, мальчик мой. Ты должен учиться, трудиться и работать. А потом ты можешь уже думать о создании семьи. Вот если девочка рано ищет молодого человека, то это нормально. Как, например, сделала твоя сестра Лолита. А мальчику надо встать на ноги. У мальчика должны быть деньги, чтобы кормить детей.

— Черт, как же она меня бесит. Может садануть ее колонкой от компа? Она тяжелая. Я почти точно ее вырублю. Нет. Заткнись, псих. Дослушай до конца, и она сама свалит, — крутилось в голове у парня.

Но дослушать ему так и не удалось. Сам от себя, не ожидая, он заявил.

— Со мной все в порядке. Я нормальный человек. И не надо мне говорить о том, чего не существует!

— Существует, милый мой, существует! Я вижу, как ты все закрываешься от нас с папой. Я знаю, как ты разглядываешь здесь голых девочек. А это между прочим уже зависимость. Мы в твои годы такими не были.

— Я никого и ничего не разглядываю! Я делаю всё, что от меня требуется, — говоря это, Макс чувствовал сильное желание схватить клавиатуру и перейти врукопашную.

— Делает он, конечно!? Все говорят, что ты какой-то нелюдимый. И мы с папой это видим. Учиться не хочешь, думать о жизни не хочешь. Только сидишь и сидишь, и непонятно чем занимаешься. В наше время за это бы уже так отчихвостили, что мало не показалось. А сегодня подростки предоставлены сами себе. И творят, что попало.

— Что ты от меня хочешь!? — Едва сдерживаясь, заявил Макс. — Я сижу дома. Никого не трогаю. Я не беременею в шестнадцать, как Селиванова. И меня не таскают в полицию, как Зубова. А тебе вечно что-то не нравится, мам. Да что вы все от меня хотите!

— Мы хотим, чтобы ты общался с нами. Со мной, с папой. Мы хотим, чтобы ты ездил с нами к бабушке на выходные, как раньше и рассказывал, как дела на учебе по вечерам. А ты ведешь себя, как прости Боже, наркоман! И говоришь, что все нормально!

— А знаете, чего хочу я? — С натянутой улыбкой произнес парень. — Я хочу сдохнуть!

С этими словами он повернулся к компьютерному столу, и с силой ударился головой о столешницу. На данный момент это ему казалось самым лучшим уходом от неприятного разговора. И знаете.… Это действительно сработало.

С криком: «Ой, Боже, отец смотри, что наш остолоп вытворяет!» — Тетя люда выскочила из комнаты. И ее истошные крики были слышны еще какое-то время.

Макс чувствовал сильную боль и видел искры, которых на самом деле не было. Но его цель была достигнута. От него наконец-то отстали. А это было так важно для его и без того израненной и больной души.

Но это облегчение было совсем не долгим. На следующий день Максу снова надо было идти в школу, которую он ненавидел больше, чем свою мать и больше чем вообще кого-либо.

Школа бесила и доставала его. Она была для него тюрьмой, где он чувствовал себя тупым, никчемным неудачником. Но он подобно моряку на подводной лодке никуда не мог отсюда скрыться.

Радовало лишь одно, что скоро этот бред закончится. И начнется другой бред в виде института. Остается надеяться лишь на то, что этот бред будет менее бредовым предыдущего бреда.

Хотя, если судить логически, то все в нашей жизни является сплошным бредом. Смысл тому или иному событию мы придаем сами. И если человек лишен духовного удовлетворения, то придать смысл чему-либо он просто не в силах. А Максим, как раз и был полностью лишен такого удовлетворения. И путей решения своих проблем он просто не видел.

***

Когда Макс шел в школу утром после неприятного инцидента с матерью, то он увидел, что солнце сверкает необычно ярко. И его лучи, отражаясь на замерзших весенних лужах, пытаются ослепить всех и вся. И это даже как-то скрашивало довольно сильный холод апрельского рассвета.

Макс даже хотел улыбнуться, идя навстречу таким лучам. Но потом темные мысли поглотили его, и он уже ничего вокруг не видел.

Надо сказать, что этот знак природы не был таким уж глупым и бессмысленным. Ведь сегодня в школе произошло то, что парень не мог предположить даже краешком своего разгоряченного сознания.

Максим, как бывало довольно часто, опоздал на первый урок. Это был урок русского языка, который вела его классная руководительница.

Парень сидел за своей партой и тяжело дышал после небольшой пробежки до кабинета. Его дыхание походило на глухие выкрики или на чей-то шепот. Но вдруг в класс зашла учительница Татьяна Николаевна, и это заставило его умолкнуть, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Парню сразу бросилось в глаза то, что она была не одна. И это взбудоражило всех присутствующих. По классу прошел какой-то странный потусторонний гул.

Вместе с учительницей была девушка с белыми волосами, тонкой фигурой и яркими, стреляющими на поражение, глазами.

Татьяна Николаевна своим властным голосом бывшей коммунистки заявила, что это Лена Вятская. Ее родители по каким-то важным причинам вынуждены были приехать в их городок. И теперь она будет доучиваться оставшиеся месяцы с ними, и сдавать единый государственный экзамен соответственно.

После небольшой вступительной речи, Татьяна Николаевна заставила и без того стесняющуюся Лену подойти к каждому своему новому однокласснику и представиться. По мнению учителя, это должно было облегчить вход нового элемента в устоявшийся коллектив.

Судя по ее виду, сама новенькая так явно не считала. Но деваться было некуда. Поэтому она пошла вперед, будто по бутылочным осколкам.

Первой Лена подошла к Абасовой, которая сидела на первой парте и всегда доставала всех своей излишней разговорчивостью и дотошностью.

— Лена, — заявила новенькая, подавая свою маленькую ручку.

— Люба. Очень приятно. Если что, то можешь ко мне всегда обращаться, если тебе надо, — улыбнувшись во все свои пухлые щеки, заявила Абасова.

Потом новенькая подошла к Зубову, Стецкой, Николаевой. Когда очередь дошла до Коляна, то он немного приподнялся на стуле и заявил:

— Николай Анатольевич. Всегда к вашим услугам.

А местный весельчак Вершинин вообще сказал, что он Петя Камушкин, что вызвало мгновенный взрыв хохота во всем классе.

Глядя на этот странный ритуал, Макс чувствовал, что по его телу бегают непонятные электрические искры. Он видел, что эта девушка заметно отличается от тех, «колхозниц» и «доярок», с которыми он был вынужден учиться.

Она приехала из города. Не из их города, а из ГОРОДА, настоящего крупного населенного пункта. И этот факт доказывали ее манеры, образ разговора, стиль в одежде. Ведь даже деловой школьный костюм смотрелся на ней, не хуже вечернего платья.

Наблюдая за тем, как Лена ритуально обходит класс, Макс вдруг заметил в окне белое облако. Оно было таким ярким, как блузка Лены. И к нему хотелось поскорее прикоснуться.

Парень чувствовал, как это облако приближается к школе, и каким-то образом входит в класс. Оно было огромным и добрым. Оно навевало что-то простое и нежное. От его присутствия хотелось радоваться и улыбаться. Вдруг из самого центра облака выскочила чья-то белая ручка.

И звонкий голос: «Лена», — раздался откуда-то. Максим вздрогнул и, опомнившись, пожал руку девушки.

— Я Лена. А ты? — Уже не скрывая улыбку, повторила она.

— Максим. Я Максим, — ответил он, чувствуя, что его голос звучит так, будто он только что прикончил зомби.

— Не обращай внимание. Он у нас немного «странненький», — пропела вездесущая Абасова.

По классу пробежал легкий хохот.

— Все ровно, брат. Девушки не кусаются, за исключением Спицыной, — отчеканил со своего места Вершинин.

Класс взорвался хохотом. А Спицына, с которой шутнику довелось сидеть, попыталась ударить его книгой.

Макс чувствовал, что все смеются над ним. Он бы мог перевернуть все так, как будто все смеялись вместе с ним. Но сложно поставить на колеса трактор, если он уже валяется кабиной к низу.

Парень вдруг испытал резкое желание встать и выскочить куда подальше. Но сделать это ему не дал здравый смысл, который к счастью вовремя проснулся. Поэтому Макс остался терпеливо сидеть на своем месте, с болью внутри ожидая, пока все успокоятся.

И ждать пришлось довольно долго. Каждая секунда такого ожидания готова была разорвать его на части. Ему хотелось провалиться под землю, сгореть заживо или просто не существовать. И только после прохождения всех «кругов ада» чувство неловкости и стыда немного притупилось.

В дальнейшем день прошел спокойно и гладко, как и любой день увальней-выпускников, от которых требуется просто подготовиться к экзаменам, выучив то, что они и так учили более десятка лет.

Когда Макс пришел домой, то он сразу же взялся за страницу Лены в социальных сетях. Нельзя сказать, что он влюбился в нее с первого взгляда или она его покорила своей красотой. Нет.

Но тот ток, который носился по его телу во время знакомства Лены со всем классом, не давал ему покоя. И не думая ни о чем, парень принялся смотреть на виртуальный образ той, которая его так зацепила.

Видно было, что девушка была явно не бедная. Она любила путешествовать, и проявляла различную активность. Судя по ее фото, она даже работала летом в каком-то заведении, напоминающим собой кафе.

Но при этом у нее на странице не было фотографий, где она бы примеряла на себя «образ проститутки». А это для современного общественного уклада было большой редкостью.

Все это заставило Максима многократно усилить свой интерес. Ведь именно таких девушек он практически не встречал. Первый раз ему попалась настоящая красавица, которая не торгует своей красотой, а скорее выставляет ее, как дорогой экспонат в музее.

Макс хотел написать ей как можно скорее, но ее страница была закрыта «по всем фронтам».

А если он подаст заявку в друзья… Если он скажет ей, что он тот самый Макс, который смотрел на нее сегодня взглядом психа? Если он опять сделает что-то не то? То она не только пошлет его куда следует, но и расскажет всем, какой он идиот. А этого точно допустить нельзя!

Рассуждая, таким образом, Макс принял выжидающую позицию. Он ждал день. Потом ждал неделю. А потом и целый месяц.

И это муторное, непонятное, тяжелое и непреодолимое ожидание имело свои неприятные побочные действия.

Сам того не осознавая, он подобно строительной компании, строил в своем сознании многоэтажку под названием «Дом имени Лены». Этот дом становился все больше с каждым часом. И если говорить без строительной терминологии, то это и была та самая любовь.

Любовь, которая так легко убивает и созидает одновременно. Любовь, которую так хотят и так боятся.

И именно сейчас Макс понял, как сильно ему не хватает того Макса, каким он был всего пару лет назад. Ему чертовски хотелось, чтобы кто-то насильно признался Лене за него в любви, как сделал он тогда с Коляном.

Но видно, что ему такого легкого пути не светило. И надо было что-то предпринимать самостоятельно. А иначе, он упустит Лену, как свежепойманную рыбу, даже не попытавшись ее удержать.

Максим все время искал подходящего момента. Ему казалось, что с этой яркой и аристократичной девушкой, которая легко покорила весь класс, надо общаться наедине и вживую.

Она обязательно его поймет. И возможно (хотя и не совсем факт), но ответит ему взаимностью. Тогда он наконец-то испытает всю ту прелесть взаимной любви, о которой уже больше года мечтал, мучаясь бесконечными бессонными ночами.

И во всех его расчётах и планах, все складывалось, как нельзя лучше.

Правда, на деле все обстояло не так гладко. Как только парню хотелось сделать шаг вперед, какая-то страшная сила тащила его назад, заставляя опустить едва поднятую ногу на место.

В итоге, он сумел только пару раз перекинуться с Леной несколькими фразами, которые касались сугубо учебных дел.

Но при этом он постоянно ходил за девушкой, подобно маньяку, который хочет знать о своей жертве все.

Он шел за ней по коридору, когда она куда-то выходила. Он провожал ее (без ее ведома) до столовой. Он смотрел на нее на уроках. Он был частью ее, сливаясь с ней воедино. Только она об этом ничего не подозревала. Или же подозревала, но предпочитала тактику жёсткого игнора, которая так излюблена многими дамскими особами.

Неизвестно, сколько бы еще Макс преследовал свою «добычу», но один случай положил конец его мытарствам.

Однажды, в класс Максима не пришла учительница, создав так всеми любимое «окно» в учебном процессе. Во время этого самого окна учащиеся весело обсуждали все подряд. Они наслаждались весенним солнцем начала мая и тем, что скоро им предстоит пойти во взрослую жизнь. И многим наивным одиннадцатиклассникам этот факт почему-то казался радостным.

Макс ни с кем не разговаривал. Он был погружен в свой телефон, рассматривая в нем как обычно все, что не попадя. Но вдруг он отчетливо услышал свое имя. Возможно, кто-то хотел с ним поговорить? Нет. Его имя произносили еще для кое-какой цели.

Парень поднял голову. На него смотрела пухлая «мордочка» Абасовой и добрая половина класса.

— Максим, а Максим. Ну, скажи, ты Ленку нашу новенькую любишь? — Заявляла без всякого стеснения девушка. При этом ее лицо блестело так сильно, что казалось, будто из него вот-вот польется нежный медок. Это говорило о том, что ей безумно нравится быть в роли свахи.

— Что? — Спросил Макс и посмотрел по сторонам, как бы ища скрытые камеры, которые снимают его для программы «Розыгрыш».

— Да ладно, брат. Не стесняйся. Все путем. Когда свадьба? — Заявил с веселой интонацией Вершинин.

Максим бросил свой взгляд на Лену. Она смотрела на все это отрешенно. Казалось, что она наблюдает за цирком клоунов, и ей этот цирк особого удовольствия не доставляет.

Больше всего, Макс боялся, что она скажет что-то вроде: «Эээй, не сватайте меня за этого уродца! Я лучше засосу в сортире поросенка!»

Но нет. Она молчала. Ей было все равно. И это почему-то пугало.

А вот остальные одноклассники говорили, и отпускали шутки. Их было много, а он был один. Поэтому все это с каждым мгновением больше и больше перерастало в откровенную травлю. Бесчестную и грязную травлю несчастного влюбленного парня.

Макс слышал, как кто-то рассказывал, что видел, как он (Макс) провожал Лену до женского туалета. И этот бред слушали все, не забывая вставлять свои комментарии.

Кто-то заявил, что Максим ее караулит, чтобы потом съесть. Некоторые девушки вообще крутили пальцем у виска и говорили что-то уж очень нелицеприятное в адрес парня. Но во всеобщем шуме понять их было уже невозможно.

Он чувствовал, что мрак в комнате, несмотря на солнечный день, сгущается. Ему казалось, что его сейчас разорвут на части, как целлофановый пакет. Он не знал, что ответить, как отшутиться или как всех заткнуть.

Ведь, по сути, они все были правы. А он нет. И это отсутствие правды на его стороне буквально выбивало из-под его ног почву.

Надо было что-то делать. Срочно надо было как-то реагировать. А иначе, он умрет прямо здесь. И его смерть увидит Лена, которой это точно не понравится.

На этот раз голос здравого смысла спал как младенец. И парень, поддавшись собственным инстинктам, выскочил из класса и убежал прочь, не взяв с собой свои вещи, и не сказав в сою защиту ни слова.

Он бежал навстречу яркой весне. А в душе у него бушевал ноябрьский сумрак. И этот контраст выжигал все в его сердце, не оставляя шансов ничему живому.

***

Знаете, что самое обидное в любом позоре? То, что на следующий день о нем никто не вспоминает. Все ведут себя нормально. Точнее даже «нааармальна», «как бы, нааармальна». Делая вид, что все хорошо, но подло хихикая где-то за спиной.

Примерно то же самое произошло и с Максом. На следующий день ему никто ничего не говорил. Все смотрели в его сторону вполне нормально. Он чувствовал эту недоделанную нормальность, и ему хотелось убивать. Он прекрасно знал, что ни у кого не случилась амнезия.

Просто все затаились. Это они сейчас делают вид, что вчерашней травли и побега Макса домой не было. Но как только произойдёт что-то корявое и неординарное, они сразу выпустят свой яд, как последний козырь, чтобы показать свою правду и превосходство.

Понимая все это, парень затаился, приклеившись задницей к своему месту. Он больше не пытался подойти к Лене, ни с кем не разговаривал и даже не ходил в столовую, хотя поесть он любил. Но это было давно. Тогда, когда его душа еще была похожа на что-то живое.

Но, несмотря на все трудности и терзания, парень почему-то не желал так просто сдаваться.

Понимая, что его ситуация усугубилась еще больше, Максим решил дать самому себе последний шанс. Он подойдет к Лене, когда она будет идти домой и поговорит с ней так, как и должен говорить взрослый парень со взрослой девушкой. У него обязательно все получится, а если нет, то пусть все катится к чертовой матери. Ведь хуже уже явно не будет.

Несколько дней Макс внимательно следил за тем, как Лена по узкой зеленой улочке отправляется в сторону дома, где она проживала. И каждый раз девушка шла в сопровождении кого-то из девчонок.

Макс чувствовал, что ещё немного и его нервы не выдержат, и он забудет про такую затею.

Но вот в один из ярких дней мая парень увидел, что Лена после школы пошла домой в гордом одиночестве. Это был настоявший куш, похожий на выигрыш в лотерею. Надо было действовать как можно быстрее и настойчивее.

Он подождал какое-то время и отправился за ней, собравшись с духом.

Лена шла вдалеке, а Макс был у нее «на хвосте», как настоящий спец. агент. В таком порядке они миновали маленькую улочку, над которой склонились деревья с молодой листвой.

Дальше, они попали в переулок, где располагалось множество магазинов одежды.

Макс обратил внимание на манекен в черных очках. Эта пластмассовая статуя имела рельефное пластмассовое тело. И казалось, усмехалась, глядя на парня. Макс подумал о том, что не плохо бы было тоже быть таким мачо. Тогда вряд ли кто посмел бы над ним смеяться.

Но на деле, он явно проигрывал кукольному конкуренту. И сделать пока ничего не мог.

После этого «магазинного переулка», Лена вошла во двор большого дома. Это было довольно обширное и светлое пространство с парковкой и детской площадкой.

Максу вдруг показалось, что она может его заметить. Он сам от себя не ожидая, резко отстал и скрылся за большим деревом, которое росло тут же.

Лена тем временем перешла через этот просторный двор и шмыгнула в подъезд. Макс испытал некое облегчение от того, что девушка его все-таки не заметила.

И только тогда он вспомнил, что должен был не следить за ней, а признаться ей в своих чувствах, как планировал еще неделю назад.

Чувствуя неимоверную пустоту внутри, Макс медленно поплёлся к той двери, в которую ушла девушка. Он взошёл на крыльцо из четырех ступенек и погладил металл домофона.

Как бы хорошо иметь ключ от этой адской машины и знать при этом, где она живет точно, в какой квартире. Он бы обязательно пришел бы к ней. И тогда.… Тогда бы она просто не посмела его прогнать прочь.

А теперь ему не оставалось ничего, как стоять и смотреть в упор на тот ужасный портал, поглотивший его любимую.

Макс уже хотел идти домой, как дверь неожиданно распахнулась, чуть не ударив парня по носу. Он машинально отошёл назад и практически спрыгнул с крыльца, чуть не упав вниз головой.

На пороге подъезда стояла Лена. Лицо ее было красным, а глаза метали стальные молнии. Она крепко сжимала в руках свою сумку с учебниками, намекая на то, что этот предмет может стать холодным оружием.

— Ты думал, что я не вижу, как ты за мной идешь? Ты вечно ходишь за мной в школе! А теперь решил еще и дома доставать? — Резким тоном обратилась она к парню. Но Макс был настолько ошеломлен этим, что буквально потерял дар речи.

— Надо мной уже все в классе смеются. Я как дура! А ты все не отстаёшь! Ты хочешь, чтобы я родителям или учителям сказала? Или как вообще!?

Глядя на Лену, Максим понял, что ее злость больше вызвана страхом, чем агрессией. Похоже, что она наслушалась баек про его персону. И теперь на полном серьезе думает, что он местный маньяк.

— Прости меня, — чувствуя неизвестно откуда появившийся прилив сил, начал Макс. — Я не хотел тебя напугать. Но я хотел тебе сказать. Я давно тебе хотел сказать, что Абасова говорит правду. Я действительно люблю тебя. И это не шутка.

— Что? — На лице Лены выросла маска глубокого недоумения.

— Я понимаю, что мы не можем быть вместе. Твоя блузка сидит на тебе, как на манекене из магазина. А я выгляжу, как чертов бомж. Ты приехала из города. А я, наверное, сдохну в этом посёлке и ничего не увижу в жизни. Но, несмотря на это, я люблю тебя. Я хочу быть с тобой, как обычный парень с обычной девушкой. Я хочу, чтобы не над нами смеялись, а мы смеялись над всем миром. Я хочу, чтобы у нас сложилось все так, как в тех чертовых фильмах, что смотрит моя мама. Я не могу без тебя! И никогда не смогу в этой жизни. Если бы я мог сказать это раньше, то я сделал бы это. Но мне было страшно, что ты пошлешь меня сразу, и у меня не будет возможности даже просто за тобой ходить. А ведь после твоего появления у нас, эти «хождения» стали для меня смыслом жизни.

Высказав это, Макс почувствовал, как ему становится легче с каждой секундой. То страшное напряжение, которое он испытывал, наконец-то прошло. Ему вдруг стало настолько плевать на все, что даже если бы этот девятиэтажный дом, перед которым он стоял, свалился на него сейчас, он бы даже не попытался убежать или крикнуть.

— А теперь можешь орать на меня матом и рассказывать кому хочешь. Но от этого я не буду любить тебя меньше. Просто знай об этом и живи своей яркой жизнью, как раньше, — добавил он, закончив свою речь.

Лена хотела что-то сказать. У нее даже открылся рот на мгновение. Но она явно не ожидала, что местный дурачок в растрепанном, форменном пиджаке сможет так точно и так ясно признаться ей в чувствах.

На лице ее изобразилось изумление, переходящее в смятение. И не зная, как быть со всей этой ситуацией, девушка резко развернулась, бросившись в свой подъезд. На этот раз она действительно ушла домой, без какой-либо подоплеки.

Максим, не чувствуя ровным счетом ничего, тоже отправился домой. Он прошел через несколько улиц, то смотря себе под ноги, то на яркое солнце, которое нисколько его не слепило.

Находясь в таком шоке, он закончил этот несуразный день и пришел в школу на следующее утро, как обычно, без всякой задней мысли.

Лены на уроках не было. Можно было подумать, что она не пришла от переизбытка эмоций после его признания. Но все оказалось куда прозаичнее. У нее была температура. Об этом сказала одна из девушек, которая с ней общалась.

Для Макса это было вдвойне неприятно. Он чувствовал себя узником, которого вот-вот повесят, когда старый кладовщик наконец-то выдаст веревку.

Шок парня сошел на нет. И теперь ему было не совсем все равно. Он искренне боялся того, что Лена может всем рассказать, как он шел за ней до самого дома, а потом нес какой-то непонятный бред.

Если такое случится, то его посчитают психом не только в нашей, но и в соседней галактике. И тогда, даже после многих лет, ему будет сложно с кем-либо разговаривать. Ведь абсолютно каждый будет считать его именно тем придурком, которым он является сейчас.

Но к счастью, такого не произошло. Когда после одного мучительного дня отсутствия, девушка вернулась на занятия, то она все также безупречно выглядела, все также спокойно со всеми общалась. И все также не обращала внимания на Макса. А это было меньшее из зол. И Макс вполне мог порадоваться. Если слово «радость» было вообще уместно в такой ситуации.

Ведь в идеале, она должна была дать ему хоть какой-то шанс. Хотя бы одну малую искру надежды. Но, похоже, что она решила применить против него тактику жесткого игнорирования. И под гнетом такой тактики Максиму теперь предстояло жить, делая перед всеми вид, что ничего не случилось.

***

Через пару дней после своего пылкого признания Максим должен был идти к репетитору по русскому. Он ненавидел этого репетитора, роль которого выполняла сухая бабуля в очках, всеми нейронами мозга. Но родители настаивали, и он терпеливо посещал ее вот уже который месяц. Эта заслуженная пенсионерка на пенсии может и знала русский язык вдоль и поперек, но обожала «кудахтать» и ныть даже хуже Максимовой матери. И это не могло его не убивать.

Она постоянно говорила, что изучение языка — это величайшая наука в мире. И что со своим пассивным отношением Максим никогда не добьется высшего бала ЕГЭ, который и так был ему нужен не более чем собаке гладиолус.

Придя после очередного такого занятия, Макс с трудом стянул с себя мокрую от пота рубашку. Май еще не вступил в права полностью, но на улице пекло как из духовки.

Мысленно проклиная все на свете, парень отправился за компьютер, который был единственным существом на планете, которое его понимало.

Тетя Люда как обычно пыталась пристать к сыну с очередным, на ее взгляд, важным разговором. Но Макс умело смог парировать ее вероломное наступление.

Тем самым он обеспечил себе выход к компьютеру практически «без потерь боевой техники и личного состава».

Зайдя в Контакт, Макс увидел конвертик, который означал, что кто-то в кои-то веки о нем вспомнил. Это был Колян. Старый, добрый Колян, который не общался с ним после того случая с первым сексом и Иркой.

— Привет, что хотел? — Спокойно написал Макс.

— Слушай старик, извини, что я ничего не сделал. Мы с тобой раньше были… Сейчас есть в смысле. Мы с тобой друзья! И я зря не помог тебе с Ленкой. Я должен был помочь.

— Да? Когда ты ржал над шутками Вершинина про меня, я тоже так подумал.

— Нет, чувак, серьезно. Я могу помочь тебе с Ленкой, как ты мне тогда.

— Лерка не Ленка, — ответил Макс, с ностальгией вспомнив события, которые произошли той памятной весной.

— Блин, брат. Ты просто ото всех закрываешься. И это всё портит. Если ты был более открытым и общительным, то такого бы не было.

— Ага, мне написать на лбу «Я открытый и общительный»? А на груди сделать тату «Люблю Лену Вятскую»?

— Ты все воспринимаешь в штыки. Зачем ты так? Давай вместе подумаем и что-нибудь решим. У нас впереди еще есть лето до поступления в универ. Ленка вроде это время будет здесь. Это значит, что все не так хренова.

— Решай что хочешь. Мне по боку, — отрезал Макс.

Его бесило это неумелое сочувствие Коляна. Он громче всех смеялся над Максом в школе. А теперь под давлением зачатков совести вдруг решил написать. Написать тогда, когда это уже совсем не нужно. Написать тогда, когда все случилось так, как случилось.

Задумавшись на какое-то время, Максим посмотрел в окно. Солнце клонилось к закату. И майский вечер подбирал под себя город. В это время так хотелось спеть что-нибудь из Юрия Шатунова и вскрыть себе вены от боли и безысходности.

Максим представил себя с остро заточенным ножом и диском хитов «Ласкового мая», и криво улыбнулся. Его почему-то смешила такая страшная, но с другой стороны, нелепая картина.

Еще какое-то время парень наблюдал за падением в бездну очередного никчемного дня. В который раз он мысленно обругал себя за опрометчивые действия, нерешительность и глупость.

Потом он снова взглянул на компьютер. Монитор показывал новое сообщение в количестве одной штуки.

— Ну, этот кретин никак не уймется! — Подумал парень и открыл, чертов конвертик.

Вместо пафосной аватарки Коляна, здесь была фотография какой-то девушки. Неужели опять рекламный спам, которого в последнее время так много? Нет.… Не похоже…

Лена. Ему писала Лена! Та самая, которую он караулил, как зазевавшуюся курицу. Та самая, которой он пытался объяснить все и сразу. Тогда, около этого серого, огромного дома.

Сердце Макса упало ниже уровня пяток. Он с трепетом прочитал то, что она говорила. И ему казалось, что он вовсе не умеет читать. Так сложно это было сделать от нахлынувшего волнения.

— Прости. Мне раньше никто не говорил таких слов. Я думала, ты со странностями. Мне Юля и девчонки там, говорили, в общем, не важно. Но я какое-то время сама была странной в своей школе. Поэтому я все понимаю. И если ты хочешь, то можешь мне ответить, если конечно не обижаешься. Давай здесь пообщаемся… Только не в школе. Не хочу, чтобы опять было как в прошлый раз.

— На любимых не обижаются. Я готов выслушать все, что ты скажешь, — отчеканил по клавиатуре Максим, а лишь потом подумал, что именно, он написал.

Глава 5

Можно было сказать, что в этот раз парню снова не повезло, и кроме общения в социальных сетях он ничего не получил. Но жизнь не такая уж грязная стерва, какой выставляют ее плаксивые романтики. Поэтому в этот раз Макс продвинулся довольно не плохо в своих любовных исканиях.

Лена оказалась вполне общительной и милой особой. С ней всегда было о чем поговорить. Она практически не сплетничала и вообще мало на кого обижалась, предпочитая просто не обращать внимания на плохих людей.

Это касалось и самого Макса. Так что за без малого неделю общения, у них не случилось ни одного конфликта, которые у других происходят чуть ли не каждые полчаса.

Такое спокойствие и взаимопонимание тянуло отношения все дальше и дальше. И первое свидание не заставило себя долго ждать.

Сегодня Макс наконец-то должен был погулять со своей возлюбленной вечером, наедине. Это было настоящее свидание. Настоящее свидание, на котором будет именно та девушка, которую он любит.

Конечно, можно было сказать, что свидание — это не миллион долларов. И это действительно так. Ведь в такой ситуации свидание определенно стоило гораздо дороже.

Макс практически разучился куда-либо собираться. Ведь кроме школы, магазина и репетитора он никуда не выходил в последний год. Поэтому он некоторое время просто ходил по дому кругами, как заведенный электро-заяц. Потом он пытался замазать прыщи на своем лице маминым кремом. Но это у него (из-за недостатка опыта) мало получилось.

В итоге, он просто умылся и надел свою рубашку в синюю клетку, которую ему купила мама «Чтобы гулять с девочками». Тогда он думал, что этот атрибут гардероба точно не пригодится. Но, как оказалось, его странная мать на этот раз была вполне права.

Кстати, о матери. Она была не на шутку взволнована тем, куда это ее сын собирается на ночь глядя. Но когда парень сказал, что у него свидание, все вопросы тут же прекратились.

Когда Макс вышел на улицу, то он оказался в другом измерении. В измерении под названием «вечер середины мая». Все вокруг цвело, пахло и пело. Казалось, что даже деревья непонятной породы, которыми был засажен двор его подъезда, превратились в гигантские яблони с огромными цветами.

Во всем этом райком блаженстве не хватало только полной луны, восходящей над горизонтом. Но ее вполне заменял небольшой месяц, висевший где-то за облаком. Так что картину можно было считать вполне себе полной.

Парень видел, как его мини город живет своей вечерне-весенней жизнью. Многие молодые и не очень люди покидали свои мрачные подъезды, чтобы отправиться на дискотеку, на прогулку с собакой или как он (величайший счастливчик на планете) на свидание.

Все вокруг кипело и варилось в котле счастья, любви и праздника. И как он раньше не замечал всего этого? Почему только девятнадцатый по счету май в его жизни по-настоящему раскрылся и заставил его затаить дыхание? А может быть, раньше всего этого просто не было? Может быть, это избранное время для таких избранных, как он…

Разглядывая все вокруг, как будто бы это был мир из романа в жанре фэнтези, парень направился в парк, где с ним обещала встретиться Лена. Он не чувствовал земли под ногами. Он плыл над машинами и деревьями. И поэтому дорога до парка заняла у него не более двух секунд.

Когда он оказался среди благоухающих деревьев, то Лены еще не было. Но мыслей о том, что она может не прийти, у парня даже не возникало. Поэтому он спокойно ждал ее на одной из скамеек, предвкушая радость грядущей встречи.

И это ожидание увенчалось сокрушительным успехом.

Вскоре, Лена показалась вдалеке, в свете заходящего солнца. Без своего делового костюма она смотрелась нежно, мило и даже как-то по-детски. Ее джинсы с вышитым узором делали ноги весьма тонкими. А ее футболка с яркой надписью как бы скрывала грудь. И это делало ее такой до боли простой и любимой.

Макс сразу же почувствовал некое тепло, которое исходило от этого человека. Если бы она пришла в короткой юбке и «тонне» макияжа, то такого тепла бы точно не было. И он мог бы вполне засмущаться. Но этот легкий образ городской девочки напрямую располагал к доверительному общению.

Максим подошел к Лене и хотел ее обнять, сжав в охапку. Но в конце запоздавшее стеснение взяло верх. И он просто пожал ей руку, сказав: «Привет».

— Привет, привет! Я не сильно задержалась? — Хихикнула девушка.

— Да нет! Я ждал тебя гораздо больше….

— Когда стерег меня около школьного туалета?

— Ну.… Это все бред, конечно. Но с долей правды… — Макс попытался изобразить улыбку.

Не сговариваясь о маршруте прогулки, пара неспешно прошла сквозь парк. Потом они прогулялись по главной улице, где было довольно много таких же, как они пар и мам с колясками.

Затем, они вышли на городскую окраину и направились в след уходящему солнцу, как два ковбоя в старинных фильмах.

Разговор между молодыми людьми практически не утихал. За время прогулки они успели обсудить все, от последних новинок музыки, до размножения дальневосточного краба.

— Не обижайся на своих одноклассников, они нормальные ребята, — заявила Лена после некоторой паузы, которая образовалась при обсуждении одной из тем. — Они реально хотели как лучше. Просто со стороны, наверное, казалось по–другому.

— Я и не обижаюсь. Просто иногда возникает желание сделать из Абасовой шашлык на соевом масле. А так, никаких проблем…

Спасибо всем, кто прочитал данный фрагмент. Полную версию романа можно найти на сайте:

ВНИМАНИЕ! Читать полную версию книги за 30 руб. без посредников: https://vk.com/club146741418?w=product-146741418_1879108

www.litres.ru/vladimir-vladimirovich-muhin/lubovnoe-more/

P.S. Также рассматриваю варианты по предоставлению полного текста книги на вашу электронную почту или Вконтакте.

Спасибо за внимание)