ДВОРЕЦ АЭТА
Пьеса в одном акте, основана на реальных событиях
и фактах жизни звериного царства.
Действующие лица и морды:
Ажвейпш (владыка зверей и покровитель охоты в абхазской мифологии).
Бгаладж Куджмаханович (матерый волк).
Абагх-Пыза (козел-вожак).
Хымат (небольшой, но очень злой змей).
Белая Ворона в розовых тапочках.
Сойка.
Начитанная Мудрая Сова.
Лошадь Кумча.
Бульдог Боб (редактор газеты «Голос Усадьбы»).
Тушканчик (фотокорреспондент).
Дамш, Худыш (сторожевые собаки, охраняющие Дворец Аэта).
Лев.
Слон.
Тигр.
Ехидна
Еж, Орел, Кабан, Коршун, Дзондз и Дзорга (местный и заингурский шакалы), Енот, Барсук, Какаду, Кенгуру и др.
Горилло Гамадрилович Шимпанадзе (бывший обитатель Обезьянего Питомника).
Ясновидящий Едрат.
Мастер по костюмам и шкурам.
Начало
Недалеко от берега моря, посреди красивой поляны, на правом берегу реки Чалбащ стоит утопающий в субтропической зелени старинный Дворец Аэта. На этом месте, где стоит Дворец, родоначальник охотников Акун-ипа Хатажуква, который получил титул Абчараха лично от Ажвейпша, построил плетеную хижину в начале третьего тысячелетия до нашей эры. После его смерти колхидский царь Аэт построил Дворец на этом месте для своего сына Апсырта и дочери Медеи. Понтийский правитель, жестокосердный Митридат VI Евпатор захватил это место в 70 г. до Рождества Христова, но вскоре римляне разгромили войска Митридата и перестроили Дворец, назвав его Себастополисом, а сам Митридат бежал к скифам на север, преследуемый Помпеем, и пал жертвой собственного удальства.. Много раз Дворец перестраивался, менял свой вид, менял царей и правителей, но изгнанный из своего Дворца Абчарах всегда возвращался и занимал своё место. Нужно сказать, что Абчарах был всегда первым советником абхазских царей по внутренним и внешним вопросам. Последний Абчарах умер два года тому назад, а сын, пока еще несовершеннолетний, учится в школе. Глава охотников и по совместительству постоянный представитель Ажвейпша в прибрежной зоне, Абчарах долго правил в своем Дворце, и эти годы были довольно стабильными, без внутренних и внешних потрясений. Сейчас дворец не пустует – две собаки – Дамш и Худыш, кавказские овчарки, продолжают охранять Дворец, а также все имущество, госдачи и угодья, принадлежавшие Абчараху. В праздничные дни, а также во время приема высоких гостей Дамш и Худыш поднимают флаг с изображением горного тура и поют гимн – песнь в честь Ажвейпша.
Долгое время в библиотеке Дворца хранился оригинал сочинение Аполлония Родосского «Аргонавтика», где он подробно описал Дворец Аэта. Согласно оригиналу сочинения, которую доставил во Дворец друг Аполлония Родосского - Ра-ипа Аубла Лау-Абаза, глазам аргонавтов открылся великолепный вид Дворца, они дивились ограде и широким вратам, и колоннам, тесно опоясывавшим стену. Над Дворцом поднимался карниз каменный – был он на медных триглифах. Когда аргонавты перешли порог, их взору открылся потрясающий вид: словно в венце из зеленых листьев, виноградные лозы ввысь поднимаясь пышно цвели. А под ними четыре ключа изливались вечно журча.Один из них млеком струился; рядом, другой бил вином; третий – маслом бежал благовонным; четвертый – выбивался из полой пещеры горячей целебной водой. В данное время о них напоминает только река Басла.
Явление первое
Однажды старый, дряхлый Лев оповестил всех зверей о том, что собирается созвать сход, посвященный реформам и наболевшим вопросам в зверином сообществе. После этого, в одно прекрасное утро царь зверей вышел из леса и направился в сторону моря, своей медленной походкой номенклатурного работника высшего ранга. Весть о том, что Лев покинул свое место, мгновенно облетела все окрестные леса и горы. Звери, конечно, пошли за ним, но, ни один из них не решился спросить Льва о том, согласованы ли его шаги с Владыкой Ажвейпшем, который пока является Главой всего звериного царства. Так, или иначе, движимые жгучим любопытством, остальные обитатели гор и лесов вышли из своих мест и потянулись за Львом, строго соблюдая дистанцию. К полудню Лев достиг намеченной цели – подошел к инжировому дереву, росшему возле ограды Дворца Аэта и, не спеша лег в его тени и захрапел. Очевидно, возраст сильно давал о себе знать, силы уже покидали его. Подтянувшиеся звери, не зная что предпринять дальше, остановились в нерешительности, но, неожиданно инициативу на себя взял Бгаладж Куджмаханович.
Бгаладж Куджмаханович (резким, хрипловатым голосом, уверенно и энергично). Отныне охранять Дворец Аэта буду я – Бгаладж, сроком на пять лет, уважающие себя звери дадут мне поддержку! Моя программа : в кратчайшие сроки провести модернизацию экономики и либеральные реформы, ввести частную собственность на землю, дачи, гнезда, норы и берлоги. Главное, конечно, дисциплина, желательно, германского образца 30-х годов прошлого века, ну и конечно, миллиардные финансовые вливания! Для начала всех бродячих собак уничтожим в кратчайшие сроки, во избежания бешенства, а по всей трассе от Псоу до Ингура будут построены туалеты для нужд отдыхающих – входы отдельно, для самок и самцов. Во время моего правления будут осуществлены большие стройки: школы, детские сады, плавательный бассейн в поселке Глубокий Овраг, и чуть не забыл, стадион на 10 тысяч мест для зверей в центре нашей столицы! И еще, заингурских беженцев-шакалов частично пустим в наши чащобы, выдадим всем паспорта, если даже не признают нас. Да, чуть не забыл, на инаугурации придется изменить текст присяги Ажвейпшу, вместо слов «да покарает меня Ажвейпш, если я предам интересы зверей» мы впишем : «да помогут нам в наших делах здоровые звериные инстинкты».
Услышав шум, к воротам Дворца подбежали кавказские овчарки Дамш и Худыш, с громким лаем и рычанием.
Дамш (грозно): – Немедленно возвращайтесь в свои леса, во владения Ажвейпша и займитесь своими делами, иначе – порвем всех как Тузик тряпку!
Худыш (громогласно): – Мочить будем в сортире!
Бгаладж Куджмаханович (вплотную подойдя к воротам Дворца): – Давайте не будем накалять обстановку, спокойно проведем честные демократические выборы путем голосования. За меня проголосует значительная часть звериного сообщества: Енот, Горилла, Какаду, Хымат… у нас много голосов. Например, когда Шакал голосует в Верхнем Баргяпе, даже в Бармыше слышен его голос!
Дамш (саркастически): – Допустим, придешь к власти и как собираешься управлять Дворцом, какими качествами политика обладаешь кроме зверского аппетита?
Худыш: – Напиши декларацию о своих доходах и передай Ехидне…
Бгаладж Куджмаханович: – Все качества, нужные достойному зверю для политической деятельности, у меня есть. А у вас, кроме тупого повиновения, нет никаких достоинств. Кстати, и аппетит у меня умеренный, в неделю буду съедать только одного бычка, или телку. В качестве надбавки будет мамалыга с мацони – айцаркваква.
Хымат (первая вступилась за Бгаладжа): – Куджмаханович прав, во всем мире демократия, а вы цепляетесь за Монархию в виде аристократической республики и поклоняетесь всяким Высшим Силам, которых нет. Это средневековье! Это атавизм! Как положено в цивилизованном обществе, внесем поправку в текст Конституции и путем голосования сначала изберем охрану Дворца, а затем, конечно, и нового, более достойного, зверолюбивого Абчараха. Насколько мы знаем Абчарах, который нещадно нас истреблял, умер бездетным.
Худыш (решительно): – С вами все ясно, для начала хотите ликвидировать охрану, а потом и самого Абчараха! Знайте, у него есть сын, но ему пока двенадцать лет. Сейчас его нет дома, он учится в Цандрипшском колледже.
Бгаладж Куджмаханович (неожиданно проявив гибкость): – Нет, мы ничего не имеем против законного наследника, пусть будет и Монархия тоже, пока демократия не окрепнет. А регентом для юного монарха назначим Гориллу, он больше всех нас внешне, да и внутренне тоже напоминает человека.
Явление второе
Обстановка накалялась. Спорящие стороны привлекли внимание как домашних животных, так и прибрежных людей. К Дворцу стали подтягиваться как сторонники Бгаладжа Куджмахановича, так и сторонники сторожевых собак, а также нейтральные, во главе с Мудрой Совой. Одним из последних подошел Осел и занял свое место возле забора.
В это время, стадо коз под предводительством вожака Абагх-Пыза, с рогами, напоминающими арку, перешло по висячему мосту через реку Чалбащ. Движением головы вожак остановил стадо, а сам, с важным видом и достоинством подойдя к собравшимся, поинтересовался о том, что происходит.
Абагх-Пыза (выслушав обе стороны): – Для нас, животных, впрочем, как и для зверей, первостепенное значение имеет строгое иерархическое подчинение и послушливость. Думаю, что не стоит предпринимать поспешных решений, для начала необходимо направить делегацию зверей на гору Эрцаху, к Ажвейпшу и узнать его мнение.
Бгаладж (неожиданно рассвирепев): – Нету, и не может быть уже того Ажвейпша, который властвовал над нами! Он постарел, оглох и одряхлел – одним и тем же охотникам дает дичь.
Хымат: – До нас дошла ужасная весть: Ажвейпш намеревался из костей зверей построить Замок для своей жены, по ее просьбе. Если б не Мудрая Сова, которая пристыдила Владыку, он готов был нас всех погубить ради исполнения прихотей своей жены!
Начитанная Мудрая Сова (взмахнув крыльями, окинула зорким оком зверей с вершины шелковицы): Глубоко сожалею о том, что заступилась за вас, бунтовщиков. Кое-кого из присутствующих здесь, не помешало бы использовать в качестве строительного матерьяла для Замка!
Абагх-Пыза (возвращая разговор в нужное русло): Не забывайте о том, что Ажвейпш все же бессмертен, хотя и одряхлел немного, кроме того он, как вы знаете, умеет воскрешать съеденную дичь, кости и остатки её мяса завернув в шкуру и ударив своей плетью. Не советую его гневить, лучше подчиниться его воле.
Бгаладж Куджмахонович: – Мы не разделяем мнение той части научной интеллигенции, которая считает, что дикие животные в интеллектуальном и нравственном отношениях уступают домашним. Согласно новейшим исследованиям в этой области науки, в настоящее время наблюдается обратный процесс озверения домашних животных. Пришло и наше время – управлять Дворцом.
Хымат (блестя красным узором на животе, повернув голову в сторону Дворца): – Кому-то там, трудно произнести два слова: Бгаладж-ж-ж Кудж-ж-жмаханович!
Бгаладж Куджмаханович (с беспокойством оглядывая своих сторонников): – Не сдавайте свои позиции!
Осел: – И мы тоже готовы внести свой интеллектуальный вклад в строительство нового сообщества, возможно в качестве экспертов и аналитиков.
Белая Ворона (экстравагантная, с всклокоченными перьями). Ни одной экзистенциальной фразы я здесь не услышала! Просто хочется ржать по-лошадиному от вашей тупости.
Лошадь Кумча: – Если будет в этом надобность, есть здесь кому ржать, а ты каркай своим «меццо-сопрано». Мы находимся на авторитетном зверином сходе, это тебе не проводы во Дворце Аэта спецпредставителя Генсека ООН Дитера Бодена!
(С ужасом вспоминая годы, проведенные на конной турбазе, возле пещеры «Абрскил», где она катала на себе туристов). Нужно добиться того, чтобы туристы приезжали к нам на своих лошадях, нельзя же местное население превращать в обслуживающий персонал гостиниц и турбаз. Так вообще забудем свои неповторимые обычаи и свой родной язык. Почему Парламент не принимает Закон о языке!
Белая Ворона: – Во-первых, в нашем мире животных и птиц почетному гостю принято дарить коня, а не ворону. Так-как я не могла принести тебя, Кумча, в дар столь высокому представителю ООН, то, я от себя лично подарила ему символический подарок – лошадиное ржание. И, кстати, получилось красиво и эстетично! Что-же в этом плохого?
Начитанная Мудрая Сова (обращаясь к Белой Вороне в розовых тапочках, проговорила как бы про себя): – Почитала бы Кьеркегора или Хайдеггера, если очень хочется насладиться экзистенциальным стилем.
Сойка (клювом порывшись у себя под крылом): – Не стоит за этим далеко ходить, наши писатели Мачалакья и Мчындыр тоже неплохие экзистенциалисты.
Белая Ворона (развернулась и пошла прочь, к забору): – Оттряхну пыль ваших троп от моих тапочек и уеду в Крым!
Коршун (рассерженно клекотнул): – Там и допишешь свое «Крымско-кавказское рандеву».
Ехидна (толкнула Ежика в колючий бок, показывая лапкой на Боба. Поскуливая от чрезмерного возбуждения, мастер репортажа Бульдог Боб подошел к стоящему особняком от всех и время от времени важно похрюкиваяющему Кабану и спросил его о том, какие первоочередные задачи стоят перед звериным обществом. «Сейчас, главное, статус и международное признание!» – сказал коротко Кабан, сверкнув клыками, показывая свою компетентность в области политологии и междузвериных отношений): – Сдается мне, что кавказские овчарки будут опять бить Боба, он чрезмерно возбужден и явно что-то замышляет…
Ежик (ничего не понял и пожал плечами): – Зачем его бить, он неплохо справляется со своей работой.
Тушканчик: – Медведь Широколапый-Бытхур обещал скоро спуститься с горы Чумкузба и присоединиться к нам, кто хочет запечатлеть себя с Широколапым в групповом снимке, прошу за мной, к кованной ограде Дворца. Снимки будут висеть на заборе, у входа в МВО. (Никто кроме Барсука не откликнулся на призыв Тушканчика).
Барсук: – Давно я мечтал сфотографироваться вдвоём с Медведем…
Лев (открыв один глаз, а другой прищурив, три раза громко кашлянул и чихнул громогласно. Все притихли, решив, что престарелый царь зверей рассерженно рыкнул, но это был начинающийся бронхит): – Разбудите меня, когда закончится ваш бедлам.
Дзондз (Шакал местный, обращаясь к заингурскому Шакалу Дзорге): – Надоела политика, Вася, пойдем в карты поиграем.
Дзорга (Шакал заингурский): – Нет, сыграем лучше в домино, скоро у вас будет чемпионат мира, может и меня включат в команду. В Драндской тюрьме я был чемпионом среди заключенных.
Начитанная Мудрая Сова: – Предлагаю пригласить на сход Ясновидящего Едрата, по крайней мере он предскажет, кто займет место Абчараха в ближайшие семь лет.
Явление третье
Общим голосованием решено было послать за Ясновидящим Едратом, который мог предсказать то, что произойдет через семь лет. Бгаладж Куджмаханович воспользовался паузой и направил разговор в нужное ему русло. Верный нюх не обманывал его, сложилась революционная ситуация, при которой, верхи не могли править так, как раньше, а низы не хотели жить так, как сейчас.
Бгаладж Куджмаханович: – Дамы и Господа! Приближаются Апокалиптические времена. Ажвейпш постарел, оглох, люди беспощадно истребляют зверей. Додумались даже на вертолете полететь в горы на охоту. Всех зубров, завезенных из Беловежской пущи для размножения за один день истребили, потом за деньги скормили отдыхающим в апацхе на Рице. Нам даже попробовать не дали, зато, в газета «Правда» по этому поводу напечатана была статья под названием «Волки на вертолете». Опять всю вину свалили на нас!
Начитанная Мудрая Сова: – Не о таких ли как ты, Бгаладж, сказано в Писании: «Их конец – погибель, их бог – чрево, и слава их – в сраме». /Посл. к Филипийцам, гл.3, ст.19/.
Осел (со слезами на глазах). А кто съел моего брата у Беслетского моста?
Бгаладж Куджмаханович (нервничая по поводу того, что каждый раз кто-то уводит разговор в сторону): – Мы действуем корректно, в рамках борьбы за выживание и естественного отбора. А что касается твоего брата, который по ночам бродит за чертой города, возле Беслетского моста, дорогой Осел, хочу напомнить, что мы имеем права съесть любого за чертой города. И потом, а какие у тебя, Осёл, вообще доказательства, что брата твоего съели именно мы? За клевету, между прочим, привлекают к ответственности. Все под Богом ходим. И меня тоже, кстати, пытались убить. Притом несколько раз. Но я же не утверждаю, что ослы покушались на мою жизнь. Мой совет тебе, учись, читай больше марксистско-ленинскую литературу, глядишь и дорастёшь до уровня глубокого аналитика.
Осел (вытирая слезы мохнатыми ушами): – Чем мешал мой брат вашему естественному отбору?
Бгаладж Куджмаханович: – Почитай Дарвина, узнаешь! (раздраженно отмахнувшись от Осла) Жаль, но главную беду никто не видит. Нет четкой идеологии, если хотите – национальной идеи. Именно сейчас, как никогда необходимо возродить наши адаты! Посмотрите на что стали похожи наши свадьбы и похороны: пьют по двадцать стаканов вина. Со всей ответственностью заявляю, если я буду охранять Дворец, немедленно будет издан Закон, согласно которому, на свадьбах – не больше семи стаканов; а на похоронах – пять. Только в день похорон будем сажать гостей за стол, и то не всех гостей, а прибывших издалека, скажем из Бзыбского в Абжуйский район, или наоборот. В общем, нужна «перезагрузка» в наших отношениях, зашедших в тупик.
Начитанная Мудрая Сова: – Настоящий кризис наступит, если Ажвейпш самоустранится, отказавшись от нас, ибо мы сегодня извратили «Соглашение между людьми, зверями и домашними животными» принятое в Кодорском ущелье, у Багадской Скалы и подписанный самим Адамом. Текст договора, регламентирующий права и обязанности каждого вида, каждого зверя, написанный на оленьей шкуре, висел в Эдеме, на ветке Дерева Добра и Зла. К сожалению, злые силы уничтожили оленью шкуру, копии были похищены. Но в наших сердцах остались нерукотворные копии! Давайте, пока не поздно, пока он еще на ногах, попросим Ажвейпша, чтобы он принял нас и выслушал. Вместо того чтобы идти в горы, на Эрцаху, мы приперлись сюда, на берег моря, стремясь захватить Дворец Аэта! Поймите же, не наше это дело!
Кенгуру (услышав о том, что в Абхазии состоится сход зверей, тут-же отправился в путь прямо из Австралии. За ним увязался Страус, но где-то в Северной Африке, кажется в Ливии, попал под бомбежку и погиб. С большим трудом перейдя российско-абхазскую границу, Кенгуру проскакал мимо места схода еще на сорок километров. Пришлось ночевать ему на Кенгурийском вокзале, а наутро, пробегая мимо аэропорта Бабушара, увидел такое зрелище, каковое не приходилось, наверно, видеть никому: навстречу верхом на волке, по взлетной полосе как черный смерч, проскакал Ламшац, направляясь в сторону спорного села Аибга. Кенгуру пожалел Ламшаца, ему даже захотелось посадить странного всадника на волке в свою сумочку вместо детёныша и покатать, разумеется если Ламшац поместится в этой сумочке с буркой и посохом в руке. Кенгуру был крайне возмущен отношением российских таможенников к гражданам дальнего зарубежья, направляющихся в Абхазию): – Они заглянули в мою сумочку, и даже шарили в ней запустив туда свои руки! Наверное, доллары искали.
Дзондз (местный шакал): – В такой удобной сумочке хорошо прятать наркотики и перевозить через границу.
Дзорга (заингурский шакал): – Этот странный Кенгуру нам нужет там, за Ингуром, в Эндурске.
Горилла Гамадрилович Шимпанадзе (интеллигентной походкой пробираясь через толпу, сразу обратил на себя внимание собравшихся. Яркая внешность и интеллектуальный вид вызвали жгучее любопытство всего схода. Бульдог Боб поспешил к нему, намереваясь взять интервью. За ним побежал Тушканчик, на ходу настраивая огромный цифровой фотоаппарат): – Дамы и Господа! Накопилось много проблем, но хочется начать свою речь хорошей новостью: в эту субботу приглашаю вас всех в свадебный зал Сухумприбора на бракосочетание: Снежный Человек Абынуаю согласился выдать за меня свою дочь, племянницу знаменитой Заны!
Ехидна (хихикнула): – Интересно посмотреть на чудо, которое родится от такого союза.
Ежик. Если чудо будет мужского пола, вполне возможно, мы получим нового родоначальника новой династии Главы охотников и диких зверей.
Шимпанадзе (услышав ехидное замечание Ехидны): – Это ты, Ехидна, звероптица, посмотри на себя! Скоро превратишься в яйценесущую курицу.
Хымат (интуитивно почувствовав настроение толпы): – Может быть вместо дряхлого Ажвейпша покровителем охоты избрать Гориллу Гамадриловича? Он и внешне почти не отличается от человека. А если надеть на него английский костюм и галстук, как у Саакашвили, шерсть уложить феном и надушить – вылитый Рональд Рейган в молодые годы.
Ехидна (вставила ехидно): – Не забудьте купить еще мокасины 56 размера!
Дамш (осадил наглого Шимпанадзе): – Все знают, что ты совершил побег из Обезьянего Питомника во время войны с заингурскими Шакалами. В Абхазии никогда не было вольных обезьян, поэтому, ты должен покинуть сход!
Шимпанадзе: – Во-первых, я не сбежал из Обезьяньего Питомника, я там работал научным сотрудником. Вывеска и сегодня висит на двери 24 кабинета: «Горилла Гамадрилович Шимпанадзе. Кандидат биологических наук». Меня лично знал даже Эдуард Шеварднадзе. В 1972 году, когда он будучи Первым секретарём ЦК КП Грузии, после расширенного партийно-хозяйственного актива автономной республики, посетил ИЭПИТ, Борис Аркадьевич лично познакомил меня с ним. Долго мы с ним беседовали. Кстати, слово «перестройка» впервые родилось во время нашей беседы. Что касается моей кандидатской диссертации: «Морально-этический и нравственный аспект клонирования обезьяноподобного человека», то она явилась большим вкладом в советскую науку. Бессменный директор ИЭПИТ Борис Аркадьевич Лапин и сегодня готов принять меня ведущим научным сотрудником в Адлерский Обезьяний Питомник. Если здесь, на Родине я никому не нужен, сделаю паспорт, российское гражданство и уеду, тем более, что квартиру мою в Новом районе уже давно заняли.
Ехидна: – Да, но все научные работники Обезьяньего Питомника одной национальности, Борис Аркадьевич просто других не принимает.
Начитанная Мудрая Сова: – Прошу всех воздерживаться от антисемитских высказываний!
Осел: – Друзья не допустим утечки мозгов, зачем нужному кадру уезжать в Адлер, может сам Борис Аркадьевич еще вернется к нам?
Ехидна (подняв своё рыльце): – Пусть Шимпанадзе покажет нам золотые часы, подаренные ему Шеварднанзе!
Шимпанадзе (сдержанно, спокойно и с достоинством). Я, как некоторые, никогда не скрывал и не скрываю дорогой подарок. Я горжусь этим! Вот его золото на моей руке (Шимпанадзе показал шерстистую руку, на запястье которой блеснули швейцарские часы).
Тигр (неожиданно вскочив с места, нанес удар Шимпанадзе в морду): – Мерзавец! Забыл как начальник угрозыска Сухумской милиции Гугуни Пацация вместе с Шапиро арестовали тебя на набережной, когда ты, сбежав в очередной раз из клетки, развлекался с отдыхающими девицами из Перми, представившись им бизнесменом из западногрузинского города Зугдиди?
Шимпанадзе (широким инжировым листом вытирая кровь с носа): – Прошу засвидетельствовать! Это не первый случай, Тигр в последнее время уже избил несколько высокопоставленных зверей, арестуйте его!
Ехидна (на ухо Ежику): – Скорее Слона можно посадить в тюрьму, и то на полтора дня (к тому же по стечению чрезвычайных обстоятельств), но не Тигра… Хотя вообще-то слоны топчут тигров.
Ежик (громко, чтобы все слышали): – Уже посадили! Сегодня утром арестовали Слона, за то, что он, наступив на СЧЕТНУЮ ПАЛАТУ, разрушил его, а хоботом свалил забор из колючей проволоки. При этом, трубным голосом прокричал: «Верните народу украденные 347 миллионов!»
Енот: – Да, это правда, я видел как понесли в ИВС Слону для подкрепления несколько тонн бамбуковых листьев из Ботанического сада.
Хымат: – Пусть посидит, если не умеет разговаривать! Какое его дело знать, откуда миллионы приходят и уходят? Лучше кушал бы дома свою зелень…
Бульдог Боб (подходит осторожно к спящему Льву и шепчет на ухо): – Как вы думаете, чем закончится история со Слоном?
Белая Ворона в розовых тапочках (громко каркает на всю поляну): – Свободу Слону!
Лев (не просыпаясь перевернулся на другой бок и чихнул. Боб как ошпаренный отскочил от него). – Не забудьте разбудить меня, когда закончится сход.
Какаду: – Вообще-то арест Слона стал возможным благодаря законопослушному нраву самого Слона и что, кстати, чуть было не стоило властолюбивым хищникам, стоящим у власти, потерять эту самую власть. Ещё бы несколько часов и их власть вполне могла быть сметена. Вот и освободили его, боясь схода звериного сообщества (вместе с домашними животными), способного дерзнуть освободить хозяина джунглей.
Ехидна: – Потому-то теперь сайт Слона «В мире животных» в интернете, будет самым популярным.
Горный Орел (кружит высоко над сходом в воздухе, подобно истребителю СУ-27. Что-то клекотнул Коршуну,восседавшему на ветке гималайского кедра).
Коршун: – Горный Орел передал нам: «Друзья, потерпите, не ссорьтесь! Вижу, на горизонте появился Ясновидящий Едрат, он направляется к вам со своим волкодавом Хударцви» (Услышав это Бгаладж съежился).
Начитанная Мудрая Сова: – Наконец-то свершилось! С помощью Едрата, мы сегодня примем единственно правильное решение, потому что он правдолюб и кровный родственник как Ажвейпша, так и Абчараха.
Горный Орел (опять что-то клекотнул Коршуну).
Коршун: – Уважаемые соотечественники! Едрат-ясновидец решил посетить не вас, а Ажвейпша, он направляется в горы, к Владыке, а вам просил передать что, Бгаладж Куджмаханович будет править в течение времен, времени и пол-времени. А после этого он будет с позором изгнан из Дворца Аэта. После этого настанут хорошие времена в нашей многострадальной стране.Но, не сразу.О сроках знает только Бог!
Все стало ясно, все немного успокоились и сход стал постепенно расходиться.
Конец