- Неужели так сложно было понять, что если я велел отдать перевод лично мне в руки, то это значит, что именно так и нужно сделать! – медленно вещал молодой толстый мужчина, степенно прохаживаясь вдоль большого прямоугольного стола, - Скажите мне, Ольга Сергеевна, что в моих словах вам не ясно? – он с презрением воззрился на стоявшую посреди кабинета девушку в строгом деловом костюме густого бордового цвет. Она резко вдохнула, заправила за ухо плотную темную прядь, и неловко начала оправдываться:
- Исидор Олегович, я думала… - но начальник её перебил:
- Вы думали? Нет, вы посмотрите люди добрые, - он остановился напротив Ольги и шутливо развел руками, обращаясь к невидимым зрителям, - невероятная эволюция! Обезьяны научились думать! Что? Что ты думала, каракатица? Я тебя ждать должен? – Исидор снова выпучил глаза в сторону Ольги, отошел к своему столу, и, пожевав губами, продолжил уже спокойнее, видимо решив на этот раз завершить экзекуцию, - Думаю, штраф в двадцать процентов премиальных научит вас работать. Возвращайтесь на рабочее место.
Он демонстративно повернулся к Ольге спиной, изображая, что даже смотреть на неё не в силах, и молча ждал, пока та, пунцовая от обиды на несправедливые обвинения, пятясь выйдет из кабинета.
Странное имечко Исидор получил в наследство от прабабки, которая была без ума от Айседоры Дункан и, ни с кем не посоветовавшись записала правнука как ей было угодно, попутно пригрозив родственникам, лишить их наследства, если кто-нибудь решит возразить. Никто не возразил. Исидор Олегович был сложным шефом. Фирму, которая на заказ делает переводы технических текстов, патентов, инструкций, ему в своё время подарил отец – олигарх, владелец заводов, газет, пароходов, когда понял, что непутевого сына нужно чем-то отвлечь от гулянок и пьянства. Исидор остался доволен новым развлечением и с тех пор корчил из себя профессионала, унижая и оскорбляя подчиненных. Разобраться непосредственно в работе он не пожелал, считая это необязательным.
Закрыв за собой дверь и отойдя на некоторое расстояние, Ольга позволила себе расслабиться:
– Козел противный! – шепотом ругнулась она, быстро шагая вдоль легкой пластиковой перегородки, доходившей примерно до пояса. В их фирме, почти все сотрудники делили один огромный кабинет, который начальство гордо называло иностранным словом оупенспейс, а работники гораздо более прозаично – курятником. Ольга свернула за высокий стеллаж. Тут, среди разноцветных пластиковых папок и горшков с искусственными цветами стоял её стол, вечно заваленный бумажками и цветными наклейками. На столе располагался старенький, видавший виды компьютер, который натужно хрипел и порыкивал при работе.
- Ты как, живая? - Коллега Маришка участливо склонила блондинистую голову, - Я же всё отнесла уже, чего он орет-то?
Ольга неопределенно пожала плечами, сдерживая подступившие слёзы, и уже хотела тихонько усесться, чтобы спокойно доработать оставшиеся часы, когда поймала взгляд Марины. Взгляд выражал удивительную смесь сочувствующего интереса, замешанного на чувстве собственного превосходства:
- «Ну, как там он тебя?» - говорили эти глаза, - «Я в отличие от тебя, отнесла перевод начальнику, когда он просил. А ты не сдала. Я молодец!»
Ольга обвела глазами притихших коллег. Общее пространство для работы было придумано с целью сплочения коллектива и воспитания командного духа, для повышения производительности. Эффект был достигнут прямо противоположный, люди существовали как жуки в пластиковой банке: лезли друг на друга, пихаясь и рассерженно жужжа. Подставить коллегу, по-крупному и не очень считалось обязательным элементом корпоративной культуры. Успехи других повергали в уныние, а провалы от души веселили. Вот и теперь все с нарочито независимым видом печатали что-то на компьютерах, но было совершенно очевидно, что они внимательно слушают каждое Ольгино слово, чтобы потом позлорадствовать над той, кто сегодня была менее удачлива, чем они. Терпение девушки лопнуло:
- Да идите вы все, знаете куда? – проорала она, схватила сумку и, раздраженно стуча каблуками вылетела в холл, хлопнув напоследок дверью.
***
Холла не было. Вообще. Вокруг Ольги, насколько хватало взгляда простиралось выжженное солнцем поле. Сухая земля потрескалась под неласковыми резкими лучами. Ольга удивленно оглядывалась.
- Наверное, от стресса в голове помутилось, - подумала она, - нужно умыться и всё пройдет. Я просто перепутала дверь и вышла на задний двор. Погода поменялась, пока я работала. У нас всегда так, то дождь, то солнце, - Ольга сделала шаг назад, отступая обратно за дверь, и оказалась в маленькой грязной комнатенке. Потолок был настолько низкий, что даже невысокая Ольга почти касалась его макушкой, пол земляной, но ровный. Рядом со входом стояла высокая бочка, наполовину заполненная протухшей вонючей водой, напротив валялся ворох какого-то тряпья, как лежанка бомжей, которых Ольга раньше часто видела у метро. На стенах висели странные инструменты и приспособления, похожие на те, что выставляются в музеях с табличками «Орудие труда». В единственное окно был виден кусок того же поля и песчаная дорога вдалеке. Ольга потрясенно потерла лоб и оглянулась, услышав конское ржание. Она поспешила выйти на улицу.
К хижине приблизилась группа людей в странных одеждах. Четверо были в коротких серых туниках и кожаных доспехах. Они восседали на лошадях и время от времени пинками ног в сандалиях вынуждали идти быстрее двоих бедно одетых мужчину и женщину, которые старались увернуться, чтобы избежать ударов, шли очень неохотно и периодически пытались высвободиться. Руки у них были связаны.
- Извините пожалуйста, где я нахожусь? – вежливо поинтересовалась Ольга, привлекая внимание. И всадники, и их пленники удивленно уставились на девушку.
- Здравствуйте! – повторила она, - что это за место? Я не знаю, как попала сюда. Вы кино снимаете?
Вместо ответа все громко засмеялись. Один из всадников, очевидно предводитель, подъехал к Ольге и, обращаясь к свои спутникам, резко прокричал что-то на незнакомом языке. Он дернул девушку за лацкан жакета. Ткань протестующе затрещала. Ольга попыталась вырваться, но воин оказался очень сильным. Он грубо встряхнул девушку, а затем толкнул к пленникам, которые расступились, словно опасаясь с ней соприкоснуться. Всадники тронули пятками лошадей и продолжили путь, сворачивая к дороге. На возмущенные крики Ольги никто из всадников не обращал внимания, но пожилая женщина, идущая рядом, сильно пихнула девушку в бок, вынуждая замолчать. Ольга решила, что каким-то невероятным образом попала в заложники к сумасшедшим фанатикам и что будет лучше дождаться, пока они придут в какое-нибудь цивилизованное место, чтобы потом заявить о своих правах или попытаться сбежать.
Идти пришлось долго. Ольга сожалела, что забыла в хижине сумку и не может даже посмотреть на телефоне время. Она пробовала считать шаги про себя, но быстро сбилась. Пять тысяч шагов – это сколько минут? А часов? Дорога становилась шире и твёрже. Навстречу стали попадаться так же странно одетые люди, повозки, запряженные ленивыми коричневыми быками и даже отряды воинов, вооруженных копьями и мечами. По-прежнему не было видно никого, кто выглядел бы как нормальный человек или мог бы ответить на вопросы Ольги. Когда солнце встало почти над головой, группа вышла к большому городу. Недалеко от дороги располагались шатры и лотки уличных торговцев. Предводитель всадников, ехавший первым, спешился, затем отдал какую-то команду спутникам и те подъехали к большой желтой палатке, стоявшей обособленно от других. Откуда-то из складок плотной ткани вынырнул смешной толстенький человечек, одетый как древний римлянин с картинок учебника по истории. Широко улыбаясь он быстро о чем-то договорился с разбойником, после чего тот знаком велел пленникам подойти. Толстяк достал из складок своего одеяния мешочек с деньгами и протянул разбойнику. Тот осторожно достал горстку темных монеток и внимательно пересчитал, шевеля губами от усердия. Через несколько минут торг продолжился. Ольга поняла, что речь идет о ней, так как мужчины то и дело посматривали в её сторону. В диалоге можно было расслышать знакомые слова «femina» и «loca». Это продолжалось довольно долго, после чего толстяк, с сомнением покачав головой достал ещё одну монетку и кинул её в ладонь разбойника. Они обменялись рукопожатием и похлопали друг друга повыше локтя, явно довольные завершением сделки. Ольга поняла, что её продали вместе с остальными. Через какое-то время несколько молодых мужчин собрали палатку и, погрузив часть поклажи на повозку, отправились в путь.
К дому толстяка они вышли только к вечеру. Несмотря на шок от пережитого и чудовищную усталость Ольга с интересом оглядывалась вокруг. Она оказалась на небольшой вилле на окраине города, с открытым внутренним двором и большим количеством хозяйственных построек по периметру. Все строения были выполнены из светлого камня, крыши покрыты чем-то вроде соломы или тростника. Толстяк выстроил прибывших во дворе и стал что-то негромко объяснять. Около одной из построек Ольга заметила красивую молодую девушку, которая и интересом за всеми наблюдала. На девушке было длинное платье оливкового цвета. Длинные кудрявые волосы перевязаны тонким шнурком, на ноге широкий металлический браслет. Девушка была босая. Внезапно раздался резкий окрик хозяина:
- Loca! – произнес он и сделал жест рукой показывая на себя, -Dominus Appius, - после чего другим аналогичным жестом указал на Ольгу.
- Ольга. Оля – представилась та, вежливо кивая.
- Oly, Oly, - задумчиво произнес Аппиус, оглядываясь по сторонам, после чего, щелкнув пальцами пошел к небольшому сарайчику в дальнем углу двора, поманив за собой Ольгу.
Там он, приложив сложенные ладони к щеке и наклонив голову показал девушке, что здесь она сможет поспать. Сам сарай больше походил на собачью будку: дверей не было, окна заменяли маленькие проемы на уровне глаз, чтобы зайти внутрь нужно было сильно пригнуть голову. На полу была лежанка в виде кучи соломы, прикрытой сверху куском грубой ткани. Ноги Ольги подкосились, и она без сил опустилась на это убогое ложе. Хозяин удовлетворенно покивал и куда-то ушел. В отдалении послышался его голос:
- Ануир! Veni! – прокричал Аппиус, после чего добавил ещё несколько быстрых фраз уже тише.
Ольга так и сидела без движения, пока не услышала быстрые шаги. Кто-то приближался к её сарайчику. Через несколько мгновений Ольга увидела ту самую девушку, которая наблюдала за ней раньше. В руках у девушки была корзинка, из которой она достала несколько круглых лепешек персик и кувшин с водой. Съестное девушка положила на край лежанки, а воду поставила рядом, после чего медленно отступила к выходу. Ольга осторожно взяла одну лепешку и откусила. Только теперь она поняла, как была голодна. Девушка жадно набросилась на пищу и сама не заметила, как съела всё до крошки, после чего благодарно посмотрела на девушку, та скромно улыбнулась:
- Ануир, - произнесла она, и постучала себя ладонью по груди
- Оля, - представилась Ольга и постаралась вежливо улыбнуться. Улыбка вышла кривая и жалкая. Все тяготы дня разом набросились на девушку, и она горько заплакала, некрасиво размазывая по щекам слёзы вперемешку с тушью. Ануир взмахнула руками и, смочив остатками воды платок, который достала откуда-то из одежды, протянула его Ольге, усевшись рядом. Та, как смогла, вытерла лицо и шею. Какое-то время девушки посидели молча, после чего Ануир сложила под щекой ладони, так же как хозяин до этого, изображая сон, легко поднялась и, подхватив корзину, вышла из сарайчика, напоследок ободряюще прикоснувшись к плечу Ольги. Девушка закрыла глаза, усталость дала о себе знать. Засыпая, она надеялась, что прошедший день окажется всего лишь кошмарным сном.
***
Хозяин разбудил Ольгу на рассвете. Он кинул ей какой-то сверток, оказавшийся серым платьем наподобие того, что носила Ануир. Ольга быстро переоделась, опасаясь, что кто-то может её застать, и вышла из сарайчика. Хозяин уже ждал её во дворе. Он неодобрительно посмотрел на кружевные лямки от лифчика, торчащие на плечах девушки, но ничего не сказал. Знаком велел следовать за ним. Они пришли в просторное помещение, похожее на склад, по бокам которого стояли корзины, заполненные кусками мрамора разной формы и размеров. С улицы то и дело заходили мужчины и женщины с такими же кусками, которые они добавляли в зависимости от размера в ту или иную группу. Всего работников было семь, если не считать Ольгу. Пять мужчин и две женщины. Все они выглядели не лучшим образом, но на голодающих не походили. Аппиус несколько раз поочередно указал Ольге на огромную груду камней, сваленных на улице недалеко от входа, затем на крайнюю корзину слева, показывая, что ей следует присоединиться в работе к остальным. Девушка попробовала возразить, но хозяин сильно ударил её кулаком под ребра и ещё раз показал пальцем на корзину. После чего вышел.
Таскать камни пришлось целый день. Ольга заметила, что время от времени к складу подъезжала повозка, запряженная быками, которая увозила заполненные корзины, а пустые возвращала. Девушка пробовала выбирать камни поменьше, но одна из женщин грубо вырвала булыжник из её рук и вручила другой – гораздо тяжелее. Пить разрешалось из большой бочки, стоявшей на улице рядом со входом. Вода в ней быстро нагрелась под солнцем и была невкусной, но это было лучше, чем ничего. В полдень появилась Ануир. Она принесла большие баулы с едой. Приветливо улыбнувшись, она раздала всем по миске густой похлебки из какой-то крупы, а также по паре лепешек и кусочку масла. Ольга наелась досыта, но сожалела, что не оставила ничего про запас, ведь она не знала, когда их покормят в следующий раз. К тому времени как солнце склонилось к закату девушка совсем выбилась из сил. Очередной камень, который она несла выскользнул из рук и упал на землю, больно оцарапав косточку на лодыжке. Очень хотелось плакать. В какой-то момент Ольга заметила, что остальные работники потянулись к выходу на улицу. Она пошла за ними и увидела, что на пороге появился большой чан с водой. Все по очереди подходили к нему, чтобы умыть лица и руки, после чего молча шли куда-то вглубь двора. Ольга смога подойти к чану только последней, когда вода в нем стала белесо-мутной от пыли, которую в ней смывали. Такая водная процедура не сделала девушку чище, но хотя бы немного охладила пылающее лицо. Ольга горестно вздохнула и не спеша направилась к своему сарайчику.
Во дворе было пусто, На больших двустворчатых воротах из толстых бревен, служивших входом висел массивный железный замок. Над воротами располагалась узкая площадка, позволяющая желающему подняться наверх и посмотреть на улицу. К сожалению, лестницы не было и, чтобы узнать, что находится за стеной Ольге пришлось заглянуть в узкую щелку между створами ворот. Она заметила небольшую округлую площадь с фонтаном, вокруг которой располагались такие же виллы как та, где находилась она. В одном дворе ворота были открыты, около них стояли две дородные дамы и негромко о чем-то переговаривались. На дамах были длинные наряды, собранные красивыми шнурами у плеч и на талиях, ниспадающие до земли плавными складками. У одной в руках был сверток с торчащими оттуда пучками зелени. Другая, не прерывая беседы срывала с ветки растущего тут же апельсина яркие плоды и складывала в стоящую на земле корзину. Женщины были чем-то сильно озабочены, то и дело оглядываясь на что-то, находящееся вверху за их спинами. Ольга проследила за их взглядами и увидела огромную гору, возвышавшуюся над городом. Почти ровный конус, на склонах которого росли деревья поднимался гораздо выше линии горизонта. Казалось, гора вздыхала и двигалась в последних лучах уходящего солнца. Над усеченной вершиной то и дело поднимались клубы серого дыма. В этот момент Ольга узнала эту гору. Она сотни раз видела её на картинках, сувенирных магнитиках и по телевизору. Везувий. По улице пробежал мальчишка, спугнув птицу, дремавшую на ветке. Женщина прикрикнула на него. Ольга со стоном сползла по стене на землю. Сердце сковал липкий ужас. Стало ясно, что на лице не пыль от работы с камнями, а серый вулканический пепел, мелкой пылью повисший в воздухе.
-Oly! Oly! – позвала из дома Ануир. Она стояла на пороге и махала Ольге рукой, подзывая к себе.
Ольга поднялась и заметила, что в доме поднялась суета. Зажглось несколько факелов на втором и первом этажах. Послышался голос хозяина Аппиуса, отдающего резкие команды. Показался и он сам, быстрым шагом подошел к воротам, и распахнул их, оттеснив Ольгу в сторону. Во двор въехала повозка, которой правил высокий худой мужчина с коротко стрижеными седыми волосами. Он был одет как воин, на плечи был накинут плащ с капюшоном. Несколько рабов начали грузить в повозку тюки и сундуки. Во дворе показалась испуганная женщина, такая же полная как Аппиус. За руку женщина держала Ануир. Она стала что-то умоляюще кричать Аппиусу, показывая на Ануир, но тот отрицательно качая головой, проверял, надежно ли крепится поклажа. Ольга поняла, что хозяева собираются уехать и оставить их в доме. Она подбежала к Аппиусу и зашептала, так как от страха не могла говорить:
- Пожалуйста, возьмите нас с собой! Мы все погибнем здесь! – Ольга цеплялась за полу хозяйского одеяния и плакала, - я умоляю вас!
Воин, сидевший в повозке пнул Ольгу так, что она упала на землю. Быстро вскочив на ноги, девушка снова бросилась к хозяину, продолжая рыдать.
- Loca! – рассерженно бросил Аппиус и замахнулся на Ольгу кулаком. Откуда-то сбоку вынырнула Ануир, она схватила Ольгу за локти и потащила в сторону дома, лопоча что-то успокаивающее.
Через несколько минут Аппиус подсадил женщину в повозку, и они уехали. Стало очень тихо.
Вскоре начался пожар. В небе вились клубы серо-черных облаков. Стены построек словно дрожали, подсвеченные бордовыми и оранжевыми бликами. Ветер срывал с деревьев горящие листья, бросая их в сторону ещё целых крыш. Стало трудно дышать от ядовитого дыма, который плотным покрывалом окутывал всё вокруг. Девушки сидели в углу террасы на втором этаже опустевшей виллы, тесно прижавшись друг к другу. С улицы слышались крики отчаяния и боли. Ольга вспомнила, что некоторым людям удалось спастись, уплыв на лодках. Но для этого нужно было бежать к воде! Ольга вскочила на ноги и потянула за собой Ануир:
- Идем! Идем Ануир! Нужно бежать! – уговаривала она. Ануир завизжала от ужаса, так как в этот момент ворота вспыхнули и во двор начала неторопливо вползать огненная река лавы. Девушки побежали вдоль террасы, надеясь спуститься с другой стороны дома. Деревья, растущие вдоль стены, вспыхивали одно за одним, присоединяясь к общей смертельной пляске. По шаткой деревянной лестнице девушки спустились на землю. Огонь был совсем близко. Ануир потащила Ольгу вбок за какую-то тонкую перегородку и девушки оказались во внутреннем коридоре. С улицы слышался шум пожара и треск камня. Дышать стало невозможно. Ольга закрыла нос и рот краем платья и двигалась наощупь, обжигая руки о раскаленные стены. Она теперь бежала первой, Ануир едва поспевала за ней. Показалась маленькая дверца. Ольга толкнула её, распахивая настежь, и в этот момент почувствовала, как сильный толчок в спину бросил её к дальней стене. Она оглянулась и увидела, что Ануир охвачена пламенем, у неё не было волос, обгоревший рот кривился в немом крике, от одеяния давно остались одни оплавленные лохмотья. Ольга кинулась к девушке, но Ануир последним нечеловеческим усилием затянула дверь на себя, отрезая Ольгу от языков огня.
***
Ольга стояла сильно зажмурившись, уткнувшись пылающим лбом в стену. Над ухом послышался ехидный голос начальника:
- Отдыхаем, Ольга Сергеевна? – Исидор Олегович подошел совсем близко и внимательно смотрел на неё. Ольга подняла на него глаза, в её взгляде было что-то такое, от чего начальник сделал пару шагов назад и продолжил уже с безопасного расстояния, - Заняться нечем?
- Пошел ты знаешь куда? – тихо проговорила Ольга
- Вы что себе позволяете? – начальник явно не ожидал ответа, или тем более подобной грубости, - Я вас уволю!
- Да пожалуйста! – обрадовалась Ольга, - Я прямо сейчас уйду! Подавись своей работой, баран! – закончила она почти радостно.
На душе стало спокойно и приятно. Ольга легким шагом направилась к выходу из здания. Она размышляла о том, какие удивительные вещи иногда творит человеческое сознание. Ей казалось, что она действительно чудесным образом попала в древний Рим, где стала рабыней в доме того строителя. Строителя? Ремесленника? Ольга никогда не узнает, кем были те люди, ведь в реальности их не существовало. Она не таскала тяжелые камни и не пила прогорклую воду из большой бочки. Юная красавица Ануир не угощала её персиком, не сидела рядом, чтобы успокоить странную чужеземку, и не спасала её, ценой своей жизни. Ольга потянулась к входной двери и тут же отдернула руку. Ладони были в страшных бордовых ожогах и ссадинах.