Далеко немногие сейчас не вспомнят имена Дугласа Пи, Дэвида Тибета, Бойда Райса и многих других, кого можно отнести к так называемому оккультному, гностическому или эзотерическому подполью. Некоторых из них можно отнести к откровенному сатанизму, один из представителей пост-индастриальной сцены Дженезис Пи-Орридж создал учение Thee Temple Ov Psychick , которая состояла из синтеза новаторской символики, основанной на работах Кроули и Берроуза.
А если мозговитому музыковеду задать вопрос про индустриальную сцену, то он начнет рассказывать про музыкальный оккультизм, фашизм некоторых исполнителей, немножко заденет истоки, исходившие из альбомов Дэвида Боуи «Low» и «Heroes», чуть-чуть затронет Брайана Ино, а уже потом начнет говорить про исполнителей индастриала, но он расскажет наверняка совсем немного. Я знаю почему. Потому что любую музыку, исходящую из оккультизма, фашизма, сатанизма ЛаВея и Кроули можно назвать индустриальной, несмотря на то, какую манеру имеет исполнение композиции: будь то маршевая музыка, пропитанная шумом и электрогитарами, как у Бойда Райса или же бардовские мотивы акустической гитары, как у позднего Дугласа Пи и его проекта Death in June, или же гностическое или апокалиптические наклонности Current 93, или пэйган-метал раннего Варга Викернеса, который позднее перешел на мягкий электро-неофолк, заметный на альбоме «The Ways of Yore» и многое другое. Все эти исполнители пропитаны одной и той же идеологией: оккультизм, фашизм, сатанизм, философия Рене Генона и Алистера Кроули, язычество, у некоторых даже заметно влияние гомосексуализма. Музыка, которую не каждый поймет, которая либо ужаснет, либо заставит уснуть – это и есть индастриал.
Неофолк – сравнительно старый жанр. Это своеобразное совмещение эмбиента, постпанка, бард-рока и индастриала. От последнего в современном неофолке ничего не осталось, однако есть одно огромное НО. Идеология неофолка и подпольного индастриала одна и та же: оккультизм, у некоторых – легкий фашизм (иногда этот фашизм доходит до радикальности), в неофолке присутствует интерес к неоязычеству, возрождению дохристианских верований, в частности, есть интерес к скандинавской мифологии. К ним относятся и поздний Burzum, и Death in June, и Current 93, и Gorgoroth, и многие другие группы из оккультной среды.
Синонимом неофолку является дарк-фолк. Но у этих двух слов есть своя особая граница. Да, это по своей сути одно и то же, если не считать того факта, что неофолк – очень мягкий жанр и очень легко его смешивать с эмбиентом, бард-роком и неопсиходелом. А дарк-фолк – это ранняя форма неофолка, близкая больше к пэйган-металу, постпанку и постиндастриалу. Позднее все исполнители дарк-фолка перешли на мягкое звучание и уже нет смысла называть эту музыку темным фолком. Нет, мрачное исполнение никуда не делось, но вместо тяжелых рифов там присутствовало звучание акустической гитары, синтезаторов и других инструментов, близкие к эмбиенту. А те, кто оставил тяжелое звучание перешли на блэк-метал и мартриал-индастриал.
В России классический портрет неофолка совершенно другой. Русский неофолк – это своеобразный коллаж из арт-рока, фьюнжа, хард-рока 70-х, психоделики 60-х, фолк-рока и русских народных мотивов, близких к гуслярам и нет особых границ между дарк-фолком и неофолком. Идеология такого течения очень специфична: легкое кроулианство, обработанное Дугиным, православие, христианство всех конфессий (как у Летова) буддизм, сибирский шаманизм. И есть особая тяга к традиционализму, какой он есть. Сергей Калугин, один из первых исполнителей является монархистом, Егор Летов в свое время состоял в Национал-большевистской партии, которая являлась носителем крайнего советско-сталинистского консерватизма, а Борис Гребенщиков – исключение из правил. БГ, как он говорил, вне политики.
Самое интересное еще, кроме идеологии в русском неофолке – это его малочисленность. От силы можно выделить троих исполнителей, более существенных и более характерных исполнителей этого стиля. А это
1. Сергей Калугин. Для его музыки, создаваемая вне проекта «Оргия праведников», характерно акустическое звучание в темпе французских и испанских миннезингеров, использование фламенко в музыки и аполитичность текстов, сюжет которых – это своеобразная сказка.
2. Борис Гребенщиков. Сольное творчество известного и по-своему эпатажного лидера культовой группы «Аквариум» начиналось с англоязычного альбома «Radio London». Последующие альбомы – это исполнение народных песен, есть в его сольной дискографии диски с песнями Александра Вертинского и Булата Окуджавы. Это второй исполнитель неофолка после Калугина, но в отличии от него, в его творчестве отсутствует фламенко и миннезингерство.
3. Егор Летов. В его творчестве как раз нет границы между неофолком и дарк-фолком. Тяжелое звучание, русские народные мотивы, философские тексты, некоторые из которых выполнены в технике нарезок (как я это еще называю «Привет Уильяму»), а также шаманские мотивы сделали альбомы «Прыг-скок: детские песенки» и «Сто лет одиночества», если уж не первыми, но основанием для того, чтобы создать русский неофолк. И это лучше назвать даже дарк-фолком.
Неофолк, как мне говорил один мой знакомый, неотделим от традиционализма. В нем и музыкальный неоклассицизм, и идеи Эволы, и пощечина современному миру, и миннезингерство переплетаются воедино и создается коктейль, называемый неофолком. Только у каждого он разный.