Нимфетка под дождём

Гурам Сванидзе
(из цикла «Хорошие поступки Наполеона» - 10)

Напо пребывал в прекрасном настроении. Гундося арию Риголетто, он направлялся к вокзальной площади. Его 14-летнему племяннику присвоили первый разряд по шахматам. Сам дядюшка удостоился этого звания в более старшем возрасте.

Стоял летний день, небо хмурилось. Первые признаки дождя не смущали провизора. Не было случая, чтобы ненастье застигло его врасплох. Он, всегда предусмотрительный, одевался по погоде.
Чуточку начал накрапывать дождик. Напо приготовился открыть зонтик. Тут его внимание привлекла девочка. Она была одета очень легко, не по погоде. В топик и мини-шорты. Её ладненькое тело, ноги уже тронул загар. Напо наблюдал её со спины. Девочка подхватила котёнка, гулявшего беспризорно на улице, прижала его к щеке и что-то ласково говорила. Напо заметил, что моментами она поворачивала лицо чуть в бок и из губ выпускала дымок. Девочка курила. Напо прибавил шаг, хотел обогнуть её и потом уже раскрыть зонт.
- Это ваш котёнок? – вдруг услышал он голос.
Напо остановился. Вопрос показался ему глуповатым. Почему бы не ответить? На него смотрели чёрные глаза нимфетки, прямо, без вызова, но и без стеснения. Напо видел красивое смуглое лицо, сигарету в крепко сомкнутых губах.
Он посмотрел вокруг.
- Как мила! - подумал он, а потом нарочитым дидактическим тоном заметил ей, что курить вредно. Педагогический раж провизора не вызвал у неё раздражения. Она просто сказала, что её подружки тоже курят. И назвала имя одной из них, наверное, самой разбитной. Произнесла его как-то громко и весело как будто это имя могло что-то значить для случайного прохожего. Во время разговора девочка держала котёнка на руках и гладила его своей худенькой рукой, а тот льнул к ней. Она продолжала курить, и после некоторой паузы в разговоре нерешительно произнесла вслух, а не взять ли ей котёнка домой.

Аптекарь посмотрел на небо. Дождь вроде прекратился. Он в нерешительности повертел в руках зонт и потом спросил девочку о её возрасте. «Четырнадцать»,  - был ответ. Напо вспыхнул. «Ровесница племянника. Почти ребёнок!» Потом выяснил, что она живёт с матерью, которая снимает квартиру, не работает. Спросил имя. Её звали Ирина.

- Почему ты так легко одета? Прохладно ведь, - спросил в том же назидательном тоне Напо. Он показал взглядом на прохожих, у которых на изготовке были зонты. Женщины, девушки были одеты в жакетки. Она только пожала плечами.
Напо сделал паузу. Не знал, как поддержать разговор.
 
Открытость в повадке нимфетки его обескураживала. Что это - ангельская невинность или...? Провизор прибавил ходу, она тоже. Убавил ходу, она тоже. «Не надо было имя спрашивать! Только привязал её себе на голову!» - подумал он.
Они находились недалеко от стойки пиццерии. Напо пригласил её угоститься. У неё загорелись глаза. Аптекарь подошёл к стойке и заказал одну порцию. Он покраснел от досады, когда увидел, как двусмысленно глянула на них обслуживающая женщина. Ирина опустила котёнка на тротуар, выкинула сигарету в мусорное ведро и принялась жадно есть. Она доела пиццу, Напо сказал ей:
- Иди домой, скоро дождь, простудишься!
Аптекарь ещё раз осторожно оглянулся вокруг. Это место на вокзале имело дурную славу. Вокруг расхаживали местные проститутки. Они смотрели как та тётка из пиццерии. Он собрался было уже уходить, хотел сказать Ирине что-то предостерегающее. Но передумал. Провизор почти бежал, на ходу раскрывая зонт. Хлынул не по-летнему холодный дождь. Нимфетка осталась стоять под дождём.

... Вчера в городе у памятника Багратиона я встретил соседа Н.А. Этот тип всегда отличался смешливостью. На этот раз он был спокоен и никаких признаков весёлости не проявлял. Я показал ему на фасад здания, на котором висел плакат со словами Державина: «О, как велик, велик На-поле-он! Он хитёр, и быстр, и тверд во брани...» И далее уже славословие в честь Багратиона. Тут Н.А. разразился гомерическим хохотом. Я вздрогнул, не мог понять, как памятник мог подать повод для такой реакции. Задыхаясь от смеха развесёлый субъект выдавил из себя:
- Я представил себе, что эти строки Державин посвятил конопатому провизору Наполеону Чургумелашвили из нашей аптеки... Ну, ты знаешь, рыжий такой!
Я заметил, что смех доставлял Н.А. физиологическое удовольствие. Иногда казалось, что он сам прислушивается к нему, как бы со стороны. Неожиданно этот тип с хохота перешёл на хихиканье:

- А ты знаешь, что Напо на вокзале застукали в обществе одной малолетки? – сказал он с гаденькой улыбкой, - дезинфекцией пропах, а туда же.
- Враньё всё это! – возмутился я.
Увы, сплетня о приключении Напо имела место быть. Дескать, на вокзале он пристал к молодке, потчевал её пиццей, курил вместе с ней. Впрочем, сплетня скоро изжила себя. Подвела деталь. Мой приятель был некурящим.