Георг Альба
Приключения англичан (повесть).
Не добившись ничего Габони ушли (Для тех, кто по каким-либо причинам не смотрел «Тарзана», поясняю, габони это дикое африканское племя. А дело в Африке происходит).
Гарри вошёл в палатку и увидел: негр мёртв.
- Слушай, Освальд,- спросил Гарри, - он что-нибудь сказал перед смертью?
- Бормотал «слон, кость».
- Значит он знал про бивни! Теперь понятно,залежи недалеко.
С наступлением утра отряд снова двинулся в путь Взору открывалась чудная панорама ярко-зелёных лесов с неподвижными ветвями и листьями, эта почти непрерывная кайма роскошных, густолистых кустарников, усеянных крупными мотыльками, бабочками, всевозможными насекомыми.
- Здесь растительность, с которой по густоте листвы, по разнообразию оттенков, по обилию и благоуханию цветов не может равняться ни одна флора мира, - восторженно воскликнул Гарри, осматриваясь.
- Ты прав, такое буйство природы вряд ли где ещё увидишь, - согласился Освальд.
Путники вытянулись вдоль тропы, по одному человеку в ряд. Обязанность идущих впереди - действовать топорами и ножами, рубя прутья, срезая кору на древесных стволах для обозначения пути, сшибая тростник, обрубая ветки, валя деревья и накладывая их поперёк ручьёв и топей. Каждые четверть часа останавливались из-за перепутанных лиан. Топоры и ножи работали беспрерывно. Продвигались не более полумили в час. Встречались на пути болота, топи и трясины, лужи, подёрнутые зелёной плесенью, глубиной по колено и выше и такие зловонные, что новичков тошнило.
Несмотря на все сложности, к полудню прошли около девяти миль и вдали показались горы.
- Эти горы труднопроходимые, - сообщил проводник Бумба.
Путники увидели длинную цепь гор, покрытых до вершин лесом, высота которых приблизительно ровнялась от 2000 до 2500 футов. Цепь тянулась с юго-востока на юг. Среди вершин выделялись два громадных усечённых конуса.
- Это Близнецы, - пояснил Бумбо, - Так их называют.
Верхняя часть хребта, явственно разделённая на множество пирамидальных пиков с почти кубическими основаниями, перепоясанная снизу широкой полосой молочно-белого тумана, на фоне синих небес необычайной чистоты и прозрачности казалась плавающей в воздухе. По мере того, как солнце склонялось к западу, туманный пояс исчезал.
Когда отряд, выйдя из леса, двинулся по травянистым лугам предгорья, вдоль передовой цепи гор, то с высоты нескольких сот футов стало видно, что лес сплошной массой простирается во все стороны.
Далее начался трудный подъём. Шли медленно и к полудню остановились на широком уступе на высоте 1200 футов над уровнем моря. Слегка отдохнув, путь продолжили, но вскоре дорогу преградил крутой обрыв шириной в несколько метров. Далеко внизу, по каменистому дну ущелья извилисто искрилась стремительная речушка. Высота пугала, но не идти же назад? Решили преодолеть неожиданное препятствие.
-Вон в том месте можно перепрыгнуть, - показал рукой проводник туда, где действительно расстояние между краями пропасти казалось чуть уже. В подтверждение своих слов Бумба разбежавшись на сколько позволял узкий карниз, где находился отряд, прыгнул и оказался на другой стороне, радостно улыбаясь. Остальные, каждый по своему преодолевая страх, последовали отважному примеру. Лишь у последнего чёрного носильщика закружилась голова или он не рассчитал силу толчка и расстояние, и полетел вниз, а с ним, и тяжёлый тюк, который несчастный нёс на себе. Жаль человека, но в каждой подобной экспедиции потери неизбежны.
Вскоре путники поднялись на вершину, с которой отлично как на ладони виднелась вся ниже лежащая местность. Вниз, по другому склону вела очень узкая тропинка. По ней отряд вскоре спустился в долину. Она представляла собой естественную оранжерею: непрерывно исходящие из почвы тёплые пары окутывают её круглый год. И что же удивительного в том, что растительность, находя здесь все условия, потребные для своего наилучшего питания и развития, достигает полнейшего обилия, и красоты, но красоты часто опасной. В долине счастье внезапно изменило путникам…
… Вдруг с противоположной стороны возвышенности, ярдов за тысячу, а то и больше, послышалось нечто вроде слабого гудения. Постепенно оно становилось всё громче и, наконец, превратилось в пение – в устрашающую военную песнь зулусов. Смысл песни сводился к следующему:
« Будем убивать, убивать! Не так ли, братья мои?
Наши копья окрасятся кровью. Не так ли, братья мои?
Ибо нас вскормил Чака, кровь – наше молоко, братья мои!
Проснитесь, дети Мтетвы, проснитесь!
Стервятник парит в воздухе, шакал принюхивается в лесу.
Проснитесь, дети Мтетвы, проснитесь! Кричите громче, мужчины с кольцами в носу! Вот враги, убьём их. Не так ли, братья мои?»
Испуганный Бумба перевёл текст ужасного гимна войны.
И вот над гребнем возвышенности появились щиты. Воины шли группами, примерно по сотни человек в каждой. А всего таких групп насчитали около тридцати. Весьма не малая сила! Перевалив через гребень, зулусы построились в тройную линию и начали спускаться по склону к лагерю. В полутораста ярдах, ещё за пределами досягаемости ружей, они остановились и опять запели:
«Вот крааль белых людей, маленький крааль, братья мои!
Мы его съедим, мы его вытопчем, братья мои!»
Наконец, вперёд выступил глашатай, громадного роста с браслетами из слоновой кости на руках. Приставив ладони ко рту, он громко спросил, зачем сюда пришли белые. Толмачу своему путешественники велели передать дикарям, что отряд не собирается причинить им вреда.
- Мы не верим вам, белые вруны! – прокричал глашатай и вернулся в строй.
Отряд белых щёлкнул затворами, но боеприпасы оказались на исходе, а пополнить их запас в последнее время не имелась возможность. Так что перспектива боя стала неизбежной…
Град стрел и копий в следующее мгновение обрушился на головы путешественников. Зулусы построившись на бегу дугой, чтобы окружить лагерь с трёх сторон, стремительно приближались. Вот они уже в ярдах семидесяти. Со стороны белых сверкнуло огнём. Многие дикари покатились по земле, но остальные, даже не взглянув на раненых и убитых, неслись прямо на лагерь. Обычно раньше бывало достаточно и одного залпа для устрашения неприятеля, но на сей раз, похоже, дело пришлось иметь с бывалым, «стреляным» противником. Залп гремел за залпом, но это не останавливало врага. Груды тел росли, а туземцы всё наступали и наступали. У многих защищавшихся нечем было заряжать ружья и пришлось схватиться за топоры, и ножи. Начался ярый рукопашный бой, но численный перевес на стороне противника. Дальнейшее сопротивление стало бессмысленным и путникам пришлось сдаться в плен. Туземцы торжествовали победу. Пленных связали и погнали в селение победителей. Там героев ждала бурная встреча. Вопли восторга и радости долго оглашали окрестные леса. Невольников посадили в глубокую яму, огороженную высоким частоколом из острых прутьев. Такие обычно служат местным жителям для поимки крупных обитателей леса. Освальд оглядел собратьев по неволе -–среди них Гарри не было. Куда исчез друг, может убит?…
Между тем пропавший Гарри, которому чудом удалось бежать, в одиночестве пробирался сквозь лес и равнину, сквозь заросли и болота. Он шёл второй день и почти окончательно выбился из сил. Вдруг вдали послышался звук напоминающий конский топот. «Наверное стадо спешит на водопой»,- промелькнуло в мозгу - «Значит, и вода где-то неподалёку». Несчастный изнывал не только от голода, но и жажды. Вскоре он увидел скачущий лёгким аллюром отряд всадников в форме цвета «хаки».
« Для успешной войны с дикарями нужно иметь кавалерию, потому что чёрные дерутся всё время вразброд, перебегая с места на место», - почему-то подумалось путнику, - «И всадники в таком бою наиболее успешны, настигая и поражая противника сабельными ударами». Он позвал из последних сил. Его услышали. То была часть английского кавалерийского эскадрона расквартированного в Занзибаре. Офицер, главный в отряде, расспросил спасённого о том, что с ним произошло. Гарри рассказал о постигшем экспедицию несчастье и упросил командира помочь спасти товарищей попавших в плен. Эскадрон отправился на поиски. Гарри тоже посадили в седло (в отряде имелись резервные лошади на случай гибели или потери коня из основного состава). Нашему герою, конечно, случалось и раньше ездить верхом, но искусным наездником он не стал.
Ехали долго, не менее двух суток, но никакого туземного селения на пути не попадалось. Судя по карте, изобиловавшей многочисленными белыми пятнами, недалеко должно было находиться селение воинственных Мтетва. Но оно почему-то не показывалось. Уж не сбились ли с пути? Наступал вечер и решили сделать привал, да и запасы провианта следовало пополнить охотой. Поставили палатки, развели костёр. Вокруг лагеря соорудили насыпь и изгородь из ветвей и валежника – преграду ночным незваным гостям. Мало ли кто ночью может пожаловать на огонёк!
Несколько человек отправилось на поиски дичи. Часа два охотники бродили попусту, не обнаружив ничего, во что бы стоило стрелять. “Заколдованные места”,-возмущались стрелки. Повернули назад и тут, наконец, в ярдах семидесяти от себя за деревцом мимозы увидели старого самца антилопы импала. Он бежал прямо на людей. Удалось прицелиться, когда он уже был в нескольких шагах. Пули впились ему в голову и спину. Импала свалился – жизни в нём оставалось не больше чем во вбитом по шляпку гвозде. Дружный получилс залп! Тушу освежевали, обвязав ремнём ноги и подтянув её на сук дерева. Когда с разделкой покончили, солнце, смущаясь, пряталось в кронах высоких деревьев, а из-за далёких гор спешила огромная, рыжая, нахальная луна. Вскоре наступила та поразительная тишина, которая иногда воцаряется над африканскими дебрями в первые часы молодой ночи, чтобы вскоре быть нарушенной воем и рыком хищников выходящих на охоту.
На следующий день перед кавалеристами, которые с утра смогли пройти несколько миль, возникла новая преграда – необъятное болото.
- Похоже, мы действительно сбились с пути, - признал командир отряда, - на моей карте эти болота находятся совсем в другой стороне.
С лошадьми стало очень трудно – они заупрямились и не шли, чуя беду.
Впереди расстилался богато прошитый экзотическими цветами ровный травяной ковёр. Вода нигде на поверхность не проступала и почва казалась вполне твёрдой и надёжной. Выхода не было – надо форсировать и эту преграду. Первые несколько ярдов всадники преодолели без осложнений, хотя сразу почувствовалось - двигаться по колыхавшейся гуще не очень сподручно. Вскоре впереди идущий погряз в липкой торфяной почве по самое конское брюхо и застрял. Всадник спешился и стал тащить своего боевого друга за узду. Остальные пытались с налёту проскочить опасное место, но и их постигла та же печальная участь. Лошади обезумев от страха лезли дальше, безнадёжно увязая в трясине. Всадники выскакивали из сёдел и сами проваливались по колено и выше. Чем энергичней животные стремились выкарабкаться, тем глубже погружались. Тучи мошкары ликовали – такое огромное количество крови им предстояло выпить!
Лишь одному всаднику удалось выбраться на твёрдое и конь под ним торжествующе заржал. Никогда эти места не наблюдали столь печальной картины: поверхность болота б сплошь покрылась консультирующими конскими телами. Воздух оглашался предсмертным ржанием обречённых животных. Они глубже и глубже уходили в вязкую топь. Но колышущаяся почва выдержала вес людей и им удалось преодолеть опасное место, - всех лошадей, кроме одной, потеряли.
- Джек, ты слышал чей-то крик? – обратился Гарри к офицеру.
Но не успел тот ответить, как из чащи показались две истощавшие фигуры.
- Освальд и Бумба, как вы здесь оказались? – снова воскликнул Гарри, увидев приближавшихся товарищей, - Вы же захвачены в плен?
Освальд сообщил, что дикари всех убили и только им двоим удалось чудом убежать. Долго бродили они по джунглям и вот, наконец, встретили отряд. Радость неописуема: разве такое возможно, чтобы вот так, нос к носу – словно рука провидения вела их друг к другу. Отряд увеличившийся на двоих продолжил путь.
- Стало быть, больше искать никого не надо, - засмеялся офицер, восседавший на единственном уцелевшим скакуне, - сами потерялись и сами нашлись… как в сказке!
- Стало быть, так, - согласился Гарри.
- Только коней зря погубили!
- Но кто же виноват, раз сбились с курса?
- Судя по компасу, мы движемся в сторону побережья, - завершил беседу офицер, глядя на циферблат. - Смотрите как стемнело,даже буквы на компасе едва различимы…
Все задрали головы, глядя на небо, которое быстро заволакивалось свирепыми тучами. Ветер, сначала издалека шуршавший в вершинах деревьев, перешёл в глухой рёв и, быстро приближаясь, разразился, наконец, громовыми раскатами страшной бури, которая гнула, вертела и ломала сучья и сотрясала гигантские стволы. Когда хлынул дождь, пришлось остановиться. Холодный дождь падал тяжёлыми каплями и каждая расходилась по одежде широким пятном, словно кровь от раны при попадании пули в тело. Вверху оглушительно громыхали падающие «медные тазы». Укрыться негде – всюду проникали капли, развести огонь тоже не удавалось, а уже вечерело. Все промокли насквозь, озябли, брызги проливного дождя обдавали со всех сторон, а ядовитые, тёплые испарения продолжали подниматься из почвы.
Наконец, к ночи дождь стих и удалось развести огонь, несмотря на то, что фосфорные спички почти все отсырели. Возле костра просушили одежду, согрелись и на ужин напекли корней маниоки…
Среди ночи всех разбудили вновь оглушающие раскаты грома. Небо нещадно разрубали от горизонта до горизонта ослепительные сабли молний. Снова разразилась сильнейшая гроза. Это не удивительно для атмосферы до того насыщенной парами, что даже здесь часто солнца бывает почти не видать из-за вечного сероватого тумана. К утру, отгромыхав, снова всё стихло и тучи спешно покинули небосвод. С первыми лучами солнца лагерь оживился. Завтракали лепёшками из кассавы вместо давно забытых котлет да печёными бананами. И снова двинулись в путь. Дорога вновь нелегка – в густом подлеске и шагу нельзя ступить без борьбы с лианами и всякой растительной путаницей. Но, несмотря на все, обычные для этих мест препятствия и преграды, отряд к вечеру достиг своей базы, военного городка с небольшим гарнизоном, защищённого по периметру невысоким земляным валом и плетёной изгородью. Опорный пункт колонистов находился на побережье океана и, благодаря регулярно заходившему сюда зафрахтованному судну, осуществлял постоянную связь с основной своей базой в Занзибаре. Освальду, Гарри и верному Бумбе отвели небольшой домик- хижину, где горе-путешественники дожидались очередного приплытия судна с Большой Земли. Вскоре корабль прибыл и друзья добрались на нём до Занзибара, а оттуда уже почтово-грузовым клипером – и к берегам туманного Альбиона. Бумба никуда не поехал, остался на родине предков дожидаться очередных сумасшедших путешественников, чтобы наняться к ним проводником и толмачём – ведь огромное семейство, голодавшее в глухой деревне, надо кормить.
А Гарри и Освальд, неспешно плывя на Родину, уже снова обдумывали план очередной экспедиции, чтобы, немного отдохнув, снова ступить на столь опасную и от того ещё более привлекательную африканскую землю.
***
Прошёл год и инициативный непоседа Гарри начал собирать вторую экспедицию. Естественно, что и Освальд принимал в этой подготовке самое деятельное участие. Друзья закупали оборудование, знакомились с соответствующей литературой, достали необходимую сумму ( и не малую ), но самого главного, разрешения властей, добиться никак не удавалось. Они обивали пороги министерства и адмиралтейства, добивались даже рассмотрения этого вопроса в парламенте, чуть ли ни на приём к королеве собирались, но дело не двигалось. Авантюристы чуть было, не отчаялись, но им на помощь пришла одна всеми уважаемая и известная личность, член палаты пэров, лорд … Имя не назовём из соображений корректности. Помог лорд и слава Богу!
Затею сразу поддержали в Морском министерстве (это, конечно, после ходатайства нашего благодетеля) да и в Географическом Обществе проявили самый пристальный интерес. Дело сдвинулось с мёртвой точки и колесо подготовки закрутилось. Достали нужные приборы, водолазное снаряжение, собрали запасы продовольствия на полгода, зафрахтовали корабль. На сей раз никто не ставил палок в колёса, а напротив, в любой инстанции, куда не обращались , встречали их с распростёртыми объятьями и стремились помочь всем, чем только могли.
Наконец, долгожданный день настал.
На всех городских башнях раздался бой часов, возвестивших четыре пополудни. Наступил час отплытия. Капитан взошёл на площадку над кожухом колеса и в рупор отдал приказания. Все посторонние схлынули с палубы, сходни убрали, и послышалось однообразное, но всякому моряку особенно милое похлопывание якорного шпиля. Тяжёлый якорь весь в иле поднялся со дна морского, матросы и машинисты деятельно засуетились, последовал новый приказ – и чудовище ожило. Оно сначала медленно двинулось вдоль гавани, потом ускорилось, забороздило воду и, наконец, на всех парах понеслось в открытое море.
На листке настенного календаря, висевшего в 2х-местной каюте Гарри и Освальда красовалась дата: 6 июня 1856 года.
Судно стремительно подвигалось, мощно рассекая пенившиеся волны. Берега туманного Альбиона становились всё туманнее. Поначалу трудно было, находясь в каюте, привыкнуть к постоянному треску и поскрипыванию стен, стукотне паровых машин и содроганию всего тела огнедышащего монстра. Но человек ко всему привыкает, тем более тот, кто отправился в далёкую Африку.
Гарри растянулся на койке, Освальд последовал его примеру, взобравшись на другую. Гарри открыл взятую с собой в дорогу толстую книженцию в старинном переплёте. «ИЗБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ АНГЛИЙСКОЙ ИСТОРИИ (достопримечательности и происшествия) – сияло золотое тиснение на обложке. Свет проникавший в большое окно каюты позволял предаться чтению не сильно рискуя перенапрячь зрение.
- Остановился я кажется вот на этой странице, пробурчал про себя Гарри, раскрывая книгу и сладко зевая, несмотря на ранний час, - Хочешь, Освальд, послушать о чём тут?
- Охотно и с удовольствием, - воодушевился друг, укладываясь поудобнее. - Я весь во внимании!
- Тогда слушай, - и Гарри монотонно начал: « Учреждение Ордена Подвязки. Возвратившись из Кале, Эдуард установил славный Орден Подвязки, который обязан своим происхождением маленькому приключению, случившемуся на бале. Прекрасная графиня Сализбурская, танцевавши потеряла подвязку; Эдуард нагнулся и поднял её. Сия вежливость заставила некоторых вельмож улыбнуться, на что король сказал: - Да будет проклят, кто худо о том думает!
И сии слова сделались надписью Ордена. Рыцари носят голубую Подвязку на левой ноге. Число оных 26, включая в оное и короля, который есть глава Ордена. Некоторые историки утверждают, что Эдуард учредил Орден сей после сражения при Креси, где он произносил слово ГАРТЕР, что и означает ПОДВЯЗКА. Другие говорят, что в тот же день велел он повесить Подвязку на дротик, и тем дал знак к сражению. Но первое происхождение гораздо правдоподобнее…»
Гарри прервался и взглянул на соседа. Тот, сомкнув очи, сладко похрапывал.
Следующее утро началось с шума и криков на палубе. Матросы усердно драили её, что делается ежедневно на всяком корабле. Гарри и Освальд вышли из каюты. Было ясное, спокойное утро. Чайки большими стаями кружились над пароходом или отдыхали, качаясь на волнах. Мимо изредка мелькали бриги, клиперы и прочие парусники – земля ещё близко.
- Морская вода, словно изумруды и сапфиры, растопленные солнцем из синевы небес… - мечтательно произнёс, склонный к сентиментальности, Освальд.
На третий день плавания крикливые чайки исчезли, но появились дельфины то поодиночке, то целыми сообществами. Они играли вокруг парохода и команда приветствовала их радостными криками.
«Странно как-то думать, что плывёшь по неизмеримым безднам, так одиноко, далеко от человеческой помощи;» - записывал Освальд в своём дневнике, -«Эта мысль возвышает человека в собственном мнении!»
Старательный Освальда регулярно что-то записывал в толстую тетрадь, то чернилами, то карандашом, в любое время суток, если нетерпеливая мысль просилась на бумагу. Гарри предпочитал читать свой фолиант, иногда предлагая соседу послушать наиболее захватывающие места из богатой событиями истории родного Отечества. Мы были свидетелями этого.
День четвёртый…
Вот и снова в час послеобеденного отдыха, раскрыв том на очередной странице, Гарри начал вслух: «Смерть Генриха.» – Послушай, Освальд, это интересно!
Освальд согласно кивнул.
«В начале 1413 года Генрих одержим был болезнью, которая спустя месяц свела его в могилу. Он имел род удара, который с ним случался очень часто, падал в обморок, и долго лежал без чувств. Некто предсказывал ему ещё прежде, что он умрёт в Иерусалиме; он вспомнил сие предсказание и вообразил, что Бог хотел чрез него исторгнуть город сей из рук неверных. В сим намерении, почитая себя близким к смерти, думал, что должен непременно посвятить остаток своей жизни сему священному походу. Он взял Крест, и велел поспешно готовиться к путешествию; но припадки болезни начали мучить его сильнее и чаще; он чувствовал уже, что конец его приближается; страх, который всегда обладал им в рассуждении лишения короны по причине многих на неё домогательств, в последние дни увеличился ещё боле. Лёжа на постели он желал, чтоб кто-нибудь не воспользовался оною ещё до его смерти. Однажды ( чтец сладко зевнул и для проверки посмотрел на соседа – тот внимательно на сей раз слушал), когда с ним сделался сильный обморок, все думали, что он скончался, и принц Валлийский взял корону… и отнёс её в свою спальню… (Зевота повторно разорвала рот – на соседа уже смотреть неловко ).
… через несколько минут король пришёл в себя, и не видя её, спросил, куда она девалась… когда с ним сделался сильный обморок, все думали, что он скончался, и принц…
- Ты это уже читал! – вскричал сосед. – Сам засыпаешь?
- Извини, перескочил назад, - зевнул в третий раз Гарри и продолжил: «… спросил, куда она девалась. Ему отвечали, что Принц взял. Он велел его призва-а-ать»… ( чтец скривил рот и посмотрел на соседа – не заметил ли тот зевоту?) «… и спросил его, неужели он хочет лишить его престола прежде смерти е-е-го-о-о? Принц отвечал, что никогда того не думал, но что почитая его у-у-ме-е-е-ер-шим, взял он ко-ро-о-о-о…» (Веки чтеца окончательно захлопнулись, книга выпущенная из ослабевших пальцев закрылась и плавно соскользнула на пол.)
- Уснул на самом интересном, - недовольно зевнул в свою очередь сосед.
После 3х-недельного благополучного плавания судно, наконец, достигло знойных африканских берегов и встало на якорь вблизи берега, против песчаной косы, называемой Банана, недалеко от устья полноводной реки Конго. Стали спускать шлюпки и катер, чтобы высадиться на берег. Побережье пустынно. Слегка наклонившиеся в сторону воды, стройные, тонкие стволы пальм отвешивали своей красивой кроной поклон океану. Прибывшим было заранее известно, и это подтвердили в Географическом Обществе, и в Океаническом Музее, что эти места славятся обилием жемчугоносных раковин, чудных подводных растений и волшебных кораллов.
Всё необходимое для дальнейшей жизни и работы исследователи доставили на берег, возвели временное жилище (пару хижин). Судно отсалютовав гудками , отправилось в обратный путь с заходом в другие порты. Доставка в Африку экспедиции - не единственное поручение, возложенном на капитана.
Выполняя обещания, данные учёным, ловцы жемчуга должны параллельно заняться изучением фауны здешней акватории. Переночевав на новом месте, на другой день с утра друзья распаковали водолазное снаряжение и, проверив хорошенько, стали облачаться в него.
Снаряжение: непромокаемые костюмы, сделанные из каучука, заспинные ранцы с воздухо-подающим устройством (металлические резервуары, где воздух сжат под большим давлением), специальные шлемы-маски с воздухопроводными шлангами. Облачившись в “доспехи рыцарей моря”, подключив воздухопроводы масок к ранцам и полюбовавшись друг на друга сквозь окошечки в масках, сделанные из толстого, сверхпрочного стекла, акванавты отплыли на лодке от берега. Ввиду того, что их ноги были обуты в специальные «русалочьи хвосты» из эластичной кожи, ступать обычным способ они не могли, и идти по песку к воде было проблематично. Отплыв от берега на синевшую внизу глубину, они плавно соскользнули с борта лодки в воду. Оставшийся наверху гребец должен был ожидать возвращения ныряльщиков, плавая в зад и вперёд вдоль берега, и следя за стрелками хронометра – подводный рейд не мог быть долгим в силу ограниченного запаса воздуха в резервуарах. Стоит ещё упомянуть, что экипировку завершали: укреплённый на поясе миниатюрный, но мощный блок электрических батареек, от которого провод шёл к фонарю висевшему на груди да острый нож в ножнах – на боку, на случай непредвиденных встреч.
После первого погружения у исследователей была масса захватывающих впечатлений. Освальд только и успевал своим мелким, убористым почерком покрывать страницы блокнота, любуясь поднятыми со дна диковинками.
«Обнаружилось в прибрежных водах множество раковин», - писал исследователь, попутно делая и рисунки образцов. « Первый вид: странная, как будто с длинным клювом, довольно похожая на ковш. Второй вид: вся белая с четырёхугольными чёрными пятнами. Очень толстая, завёрнутая, а отверстие в неё составляет род узкого прореза. Третий вид: с большой ногою, с маленькой головой, с довольно длинными дыхательными скважинами и глазами, сидящими на стороне щупальцев. Вся она бело-молочного цвета, украшена красными пятнами, расположенными рядами; в длину – до 5ти дюймов. Четвёртый, пятый и шестой виды…
Второе погружение посвятили изучению медуз, коих оказалось видимо-невидимо. Освальд писал: « Встретились следующие разновидности медуз: 1) круглые как шар; 2) плоские как тарелки; 3) вытянутые наподобие толстой сигары; 4) совсем небольшие – морская оса; 5) огромные с огненно-красной, точно львиной, гривой, куполообразные, до 2х метров в диаметре…”
Третье погружени посвятили изучению и собиранию образцов водорослей и кораллов.
Подводных растений оказалось очень много. Тут и длинные ленты фукусов, шарообразные или трубчатые лауренции, кладостефы с тонкими листьями, широколистые родомении, похожие на веера кактусов. Разнообразные коралловые колонии встречались то и дело:
Исиды; живущие в одиночестве кораллы – Корнулярии; группы глазастых кораллов, которых называют «белыми»; кораллы - Фунгии, имеющие форму шампиньонов; актинии с венцом щупальцев вокруг рта. Всё это подводное роскошество образовало настоящий цветник. Но лучшими украшениями этого сада были порпиты с кружевными воротничками из лазоревых щупальцев, морские звёзды, образовавшие целые созвездия на песке, офиуры – астрофиты, с разветвлёнными и курчавыми лучами.
Кругом и водоросли. Зелёные – ближе к поверхности; красные – на средней глубине, а коричневые и чёрные – ближе ко дну, где и света меньше.
Прошло часа полтора с момента погружения. Исследователи так увлеклись, что и не заметили как попали в водоворот сильного подводного течения и их понесло в глубину. Они почувствовали нехватку воздуха, запасы которого были на исходе. В потухающем сознании Гарри высветились недавно прочитанные строки: « Между тем как Эдуард приготовлялся к войне с Францией, занемог он жестокою болезнию, которая открыла ему тщету его намерений. Когда почувствовал он конец своей жизни, то взирал совсем другими глазами на то, что дотоле единственно его занимало; показав пример истинного раскаяния, он испустил дух на 46 году…»
Очнулся Гарри в странной комнате. Стены покрыты металлическими листами. Гидрокостюма на нём не было. « Куда попал?» – стучало в болевшей голове – « где Освальд?» Гарри пытался вспомнить. Сильное течение… понесло в глубину… нечем дышать… провал в памяти. Пощупал себя: руки-ноги целы. “Значит, если поблизости нет короля Эдуарда, то не в аду и не в раю. Так где же я, чёрт возьми?!”
Встал с металлического пола, на котором не то сидел, не то лежал и, потерев нывшее колено с неизвестно каким образом полученным синяком, оглядел себя. Обнаружив на теле лишь исподнее, поверх которого надевался утеплённый гидрокостюм, недоумённо подумал: “Кто меня раздел?”
В помещении имелось две двери, одна напротив другой. В одной торчал ключ. Гарри подошёл к той, что без ключа, дёрнул за ручку, покрутил – дверь не поддалась. Подойдя к другой, дёрнул – тоже заперта. Повернул ключ – дверь открылась. «Что за фокусы? Кто меня запер изнутри, а потом, выйдя в другую дверь, запер её снаружи? Зачем?” Выйдя через дверь с ключом,оказался в смежной комнате, ничем не отличавшейся от покинутой и тоже обитой железом. Оба помещения освещались мягким, голубоватым светом, источник которого неизвестен. Но отличие в комнатах всё же обнаружилось. Во второй – по середине стоял невысокий металлический ящик привинченный к полу большими шурупами. Уступая природному любопытству, Гарри попытался открыть крышку ящика, но она не поддалась. Осмотрев объект со всех сторон, заметил сбоку чёрную кнопку. Решив, что с помощью её можно открыть ящик, нажал. Дверь, через которую Гарри вошёл, с шумом захлопнулась. Клю остался по другую сторону.
« Что за шутки?» Гарри стал дёргать за ручку закрывшуюся дверь, но безуспешно. « Ей, есть здесь кто-нибудь?!» – заорал во всё горло и стал бешено пинать в дверь ногами.
Внезапно распахнувшаяся другая дверь мысленные терзания узника. В комнату вошли двое крепких мужчин, облачённых в серые комбинезоны. Они знаками приказали Гарри следовать за ними. Узник повиновался. Долго все трое (конвоиры по бокам) шли длинным, сумрачным, похожим на тоннель, коридором. Перед кованой дверью с висевшей не ней медной табличкой остановились. В полумраке и спешке Гарри не успел рассмотреть надпись – какие-то латинские буквы… Конвоиры постучали и в ответ издалека послышалось предложение войти. Дверь открылась и пленника ввели в просторный, ярко освещённый кабинет. За большим столом сидел толстый немолодой господин. В углу Гарри заметил сидящего на стуле Освальда тоже с двумя охранниками по бокам. «Друг жив,» – согрела тёплая струйка радости. - French – German – English?– спросил господин поднимаясь из-за стола.
- I speak English, - ответил вошедший, почувствовав в речи незнакомца американский акцент.
- I am the owner of that firm. My name is John Bailey – - What your name?
- My name is Garry Potter.
- Что вы делали в этих местах, мистер Потер и ваш коллега мистер…? – снова спросил американец, повернувшись к другому пленнику.
- Отто Фергюсон, - сказал друг Гарри. - По поручению Британского Океанографического
Общества и Морского министерства мы занимались изучением шельфа, - А что это, и как мы попали и сюда?
- Это... как вам сказать, - замялся Джон Бэйли, - … наша фирма занимается жемчугом, а “это” нечто вроде завода или фабрики, только находящейся под водой. Вы оказались здесь благодаря моим пловцам-водолазам, которые вовремя пришли на помощь, когда подводное течение несло вас на глубину.
- В таком случае мы вам несказанно благодарны! –
- Вы спасли нас, мы очень признательны вам! – .
- Что вы, господа,- заскромничал хозяин кабинета, - это всего лишь долг каждого моряка.
- Вы, судя по акценту, американец?
- Ох, уж эти английские уши, чувствительные ко всем малейшим отклонениям от кембриджских норм, - заулыбался Джон Бэйли, - Да, мы из Нового Света…
- На какой глубине мы находимся, - сменил тему Гарри.
- Не так глубоко, всего метров 50, не более. Как вы, наверное, догадываетесь этот подводный монстр представляет собой большую субмарину, стоящую на приколе. Через шлюзовую камеру пловцы выходят в открытое море... А сейчас, господа, мы прервём нашу беседу и вам покажут ваши комнаты, принесут одежду (нельзя же всё время быть только в нижнем белье) да и, думаю, что от обеда вы не откажетесь.
Только сейчас Гарри и Освальд ощутили сильный голод и заметили несоответствие своей одежды общепринятым в приличном обществе нормам.
- Проводите, господ в их апартаменты и принесите всё, что положено. – распорядился глава фирмы.
Друзей разместили по разным комнатам, скромно, но удобно меблированным, затем принесли одежду, напоминавшую те же комбинезоны, что были на охранниках. После этого их пригласили в просторную залу, служившую столовой. Посередине стоял длинный стол накрытый белоснежной скатертью и несколько стульев. Вошёл слуга с подносом, на котором красовались прикрытые серебряными колпаками блюда. Поставив принесённое на стол и положив столовые приборы, официант вышел, пожелав господам приятного аппетита. В помещении невыносимо ароматно запахло. Пленники-путешественники без лишних церемоний приступили к еде. Подняв колпак над одной из тарелок, увидели аппетитнейшего лангуста. Безумный аромат щекотал ноздри
. Две другие тарелки содержали салат из крабов со свежей зеленью и нечто, вроде жареного морского гребешка или трепангов.
- Неужели на борту есть оранжерея, где выращивается кориандр и петрушка? – воскликнул восторженно Освальд, вооружаясь вилкой.
- Похоже, что здесь дело поставлено на широкую ногу, - согласился Гарри, успешно расправляясь с лобстером.
Повторно вошедший стюард принёс две бутылки столовой воды, хрустальные фужеры и что-то сущёно-хрустящее, заменявшее хлеб.
- Не дурно здесь кормят, - заметил Гарри, успешно справляясь с морским раком.
- Да, начало хорошее, но непонятно, что же дальше...
Насытившись и отведав свежей, прохладной воды , довольные пленники с интересом разглядывали серебряные приборы и обратили внимание на выгравированную на вилках и ножах надпись « Джон Бэйли и Ко». Та же гравировка и на тарелках, и мисках.
- Всё здесь, наверное, является собственностью нашего спасителя, – сказал Освальд, играя серебряной вилкой.
- Думаю, твоё предположение правильно.
Постучавшись, снова вошёл слуга и молча собрал остатки трапезы.
Друзья почувствовали, что отчаянно хотят спать. Говорить больше ни о чём не хотелось и они молча поплелись в свои комнаты расположенные по соседству. Войдя, свалились на койки и мгновенно уснули.
***
Открыв очи после долгого сладкого сна, Гарри огляделся. Комната достаточно просторна, освещение мягкое, ласкающее глаз, идущее откуда-то из-под карниза. Над входной дверью тёмный прямоугольный проём затянутый мелкой металлической сеткой. Оттуда тянуло свежим ветерком. Помещение хорошо вентилируется . Горри решил проведать друга и постучался к нему.
- Заходите, - послышался знакомый голос.
-Ты уже встал? – спросил вошедший.
- Спал как убитый после этого обеда, а ты?
- Я тоже! Даже не представляю сколько времени прошло.
- Здесь не существует ни дня, ни ночи, на солнца, ни луны, но только этот не гаснущий искусственный свет.
- Надо нам что-то предпринимать…
- Что?
- Бежать из земной тюрьмы чрезвычайно трудно, спастись же из подводной намного сложнее.
Впрочем, здесь у них должны быть гидрокостюмы и прочее снаряжение.
- Конечно! Надо только поискать…
Короткий стук в дверь прервал беседу и вошедший охранник пригласил их следовать за собой.
Помещение, в которое охранник ввёл друзей представляло ярко освещённый зал не менее 20ти метров в длину. Зал делился на две части. В первой находились генераторы, дававшие электроэнергию; во второй – машины с множеством крутящихся колёс, шарниров и рычагов. Всюду мелькали огоньки разноцветных лампочек словно на рождественской ёлке, раздавались частые щелчки, урчания и завывания. Одинаково одетые сотрудники сновали между машинами и аппаратами. Непонятная постороннему работа кипела.
- Вот так, на таком высоком уровне работает фирма - Джона Бэйли, - встретил широкой улыбкой гостей хозяин и обвёл помещение рукой, - Разве это не впечатляет?
- О да, да! Конечно, конечно, это восхитительно! – дружно закивали головами вошедшие.
- Позвольте заверить, - продолжил Бэйли,- что вы не пожалеете о времени проведённом у нас на станции. Изумление, глубочайшее и восторженное удивление станут, вероятно, обычным состоянием вашего ума. Вы не скоро пресытитесь зрелищем, которое беспрерывно будет развёртываться перед вашими глазами. Вы попали в совершенно новый мир и увидели то, чего не видел ни один посторонний… Я разрешу вам совершенно свободно передвигаться по станции, если вы, конечно, согласитесь работать у нас.
- Вы нас спасли, и мы ,.. -начал Гарри.
-… вам очень признательны за это, - продолжил Освальд, - но там, на поверхности, остались члены нашей экспедиции…
- И нам бы очень хотелось… - продолжил Гарри.
… воссоединиться со своими. - закончил Освальд.
Бэйли, немного помолчав и посерьёзнев лицом сказал: - Уже сам факт вашего здесь пребывания несёт в себе угрозу разглашения тайны. Никто на поверхности, за исключением узкого круга посвящённых, не знает о существовании у берегов Африки этого подводного объекта. Поэтому, выйдя отсюда вы становитесь потенциальными источниками раскрытия наших тайн. Разве есть какая-то гарантия, что вам не захочется поделиться с кем-либо увиденным здесь?
- Вы хотите сказать, что назад нам пути нет?
- Да, вы правильно поняли: или мы сотрудничаем или… Но я надеюсь на ваше благоразумие. Я вас не тороплю с решением. Не спешите, подумайте
Помещение музея представляло собой просторную гостиную с мягкими диванами вдоль стен, огромным аквариумом и большим застеклённым стендом
посередине. Во всю ширину одной из стен виднелось что-то вроде огромного окна закрытого шторами. Сопровождавший друзей охранник внутрь не вошёл и они остались вновь наедине.
- Что думаешь об этом? – спросил, оглянувшись на дверь Гарри.
- Станция эта – чудо техники. Опять янки нас обогнали! – ответил Освальд.
- Не хочешь ли уж ты поработать на дядю Сэма?
- Нет, я никогда не изменю нашей Королеве!
- Мы многое потеряем, если не сумеем всё здесь разузнать как следует.
- Не будем спешить и обгонять события. Нужно спокойно и тихо наблюдать, ожидая подходящего случая для побега.
В своё время у англичан появились серьёзные конкуренты в лице американцев в доставке из Китая чайного листа. Их корабли были гораздо резвее британских, а чай – товар скоропортящийся. Необходимо было всерьёз задуматься об увеличении быстроходности судов. И между Англией и Америкой началось почти двухсотлетнее соперничество, проходившее под неизменным девизом – КТО БЫСТРЕЙ! Теперь конкуренция и в добыче жемчуга возникла.)
-Пойдём посмотрим экспонаты, - сказал Освальд, указывая другу на застеклённый стенд.
Под толстым стеклом витрины лежали нити невиданной красоты жемчугов, в которых отблески электрического света зажигали искры огня: розовый жемчуг, добываемый в основном на дне Красного моря, зелёный, жёлтый, синий и чёрный – эти, встречающиеся почти во всех морях и океанах болезненные наросты на телах разных моллюсков.
- Красота! – изумлённо воскликнул Гарри.
- Наверное это «изумление» и имел в виду Бэйли, когда ораторствовал перед нами. – заметил Освальд.
Некоторые из жемчужин крупнее голубиного яйца. Они, по-видимому, и стоили дороже даже той жемчужины, которую некогда путешественник Тавернье продал за три миллиона персидскому шаху, а красотой превосходили и жемчужину имама Маскаты, которая считалась первой в мире. Выходило, что стоимость этих сокровищ определить невозможно.
Друзья не могли оторваться от стенда, очарованные увиденным. Внезапно светящийся потолок погас, наступил полный мрак и где-то снаружи послышался скрежет, как будто кто-то царапал железом по железу. Свет также неожиданно вспыхнул, но красный и тревожно где-то вдалеке засигналил зуммер. Неужели авария, подумали друзья, не зная печалиться этому или радоваться. Шторы на стене, между тем, стали плавно раздвигаться, открывая огромное окно в подводный мир, освещаемый снопами света ярких наружных прожекторов. Гигантский океанариум открылся взору. Опять припомнились слова хозяина фирмы – «изумление и глубочайшее, восторженное удивление».
Вдруг в верхней части окна показались огромные извивающиеся щупальца гигантского осьминога. Уж не он ли своим клювом производил столь странный скрежет? Чудовище поползло вдоль окна и, казалось, даже осмысленно заглядывало в него. Друзья невольно отшатнулись. Вдруг сбоку словно полотнище колыхнулось на ветру – мелькнул гибкий и проворный электрический скат. Осьминог, почуяв опасность, выпустил фиолетовую струю и метнулся в сторону. Битва титанов не состоялась. Свет снова сменился с угрожающего красного на голубовато-обычный и зуммер вдалеке смолк. Отбой, опасность миновала! Шторы мягко шелестя задвинулись и снова закрыли окно обозрения. Манометр на стене беспристрастно показывал свои 5 атмосфер, соответствуя 50ти метровой глубине.
Дверь музея резко раскрылась и вошёл Джон Бэйли в сопровождении охраны.
- Ну как, сильно напугались? – спросил он, широко улыбаясь.
- Не так, чтобы очень, - ответил Гарри, - но было весьма неприятно.
- Что это было? – спросил Освальд.
- Это учебная тревога на случай непредвиденных ситуаций, - успокоил американец, - хотя спрут и скат настоящие.
Помедлив немного он спросил: - Понравились вам наши экспонаты?
- Да, это замечательно! Невиданно! Фантастично! Бесценно! – перебивали друг друга друзья.
- В том, что бесценно вы абсолютно правы. Такое вряд ли ещё где-нибудь можно увидеть, разве только в сокровищнице русского царя? И то, я в этом сильно сомневаюсь… Надеюсь, вы догадываетесь, что всё это принадлежит одному человеку и он перед вами.
Повисла неловкая пауза. Друзья не знали как реагировать на подобное откровение, но нелвкость исправил сам хозяин вопросом: - Вы не пришли ни к какому решению? Но ничего – время ещё терпит. Даю вам два дня на размышление.
С этими словами Бэйли попрощался и вышел. Охрана
последовала за ним.
Друзья, оставшись одни, переглянулись: Куда спешит старик? Почему так торопит? Снова извечная дилемма – “ To be or not to be?”
- Какой-то странный тип, этот богач, - подумал вслух Гарри. - Сначала устроил мне комедию с запиранием дверей, а теперь хвалится сокровищами…
- Что за комедия? –спросил Освальд.
- Может это, конечно, и не столь важно, но всё же…
- Расскажи, расскажи!
- Когда я очнулся после перенесённого нами в этой железной комнате, то осмотревшись, увидел две двери. В одной из них торчал ключ. Я поднялся, подошёл, дернул сначала ту, что без ключа – закрыта; затем другую – тоже не поддаётся. Я повернул ключ – открывается. Значит кто-то, заперев меня изнутри, вышел в другую дверь, заперев её снаружи (не сам же я себя запер?). Но зачем проводить такие маневры, какой в этом смысл?!
- Ты смотри-ка, и со мной случилось тоже самое… ну, а дальше?
- Дальше - я вышел в дверь, открытую ключом (ключ вынуть не подумал) и оказался в смежной комнате…
- А в ней металлический, привинченный к полу ящик с чёрной кнопкой, да?
- Откуда ты знаешь про ящик и кнопку? Ты был где-то рядом или подглядывал?
- Нет, я находился в своей железной камере, но так же, как и ты, нажал из любопытства кнопку, надеясь, что крышка откроется…
- Да, я нажал и дверь, в которой торчал ключ, захлопнулась!
- И у меня захлопнулась – сценарий один и тот же…
- Потом я стал кричать и колотить во все двери и на шум пришёл охранник…
- Всё также и со мной: стучу, ору – охранник!
- Что же это за спектакль такой, в котором, по воле таинственного режиссера, мы играем заранее расписанные роли? Непонятно – зачем надо было проделывать такие манипуляции с дверями, ключами, ящиками и кнопками?
- Дважды одно и тоже притом! Значит, наш спаситель не только богач, но и большой шутник. Возможно, что он откуда-то и следил за всем происходящим, и развлекался зрелищем.
Друзья ещё некоторое время строили догадки, но так и не найдя подходящего объяснения, отправились по своим комнатам. Следуя длинным, сумрачным туннелем-коридором, обратили внимание на множество приборов на стенах, в основном представлявших собой циферблаты с подвижными стрелками.
- Здесь манометры на каждом шагу.
- Они самые.
- Вот ещё, и ещё… смотри!
- Это, кажется, барометр с гигрометром…
По пути следования заглянули за неплотно закрытую дверь одного из помещений и попали… Да, да, туда, куда мечтали попасть, но не надеялись так скоро. Там в полумраке, висели, как в театральном гардеробе, водолазные костюмы и скафандры, баллоны со сжатым воздухом и прочая атрибутика. Почему помещение не заперто и не охраняется? Наверно потому, что экипаж – одна семья, от кого же охранять? Порывшись в снаряжении ( один копался, другой стоял начеку), друзья обнаружили и свои гидрокостюмы висевшие в стороне от других. Пересчитали все скафандры – их оказалось, помимо своих, двадцать пять. Стало ясно сколько человек обитает на этом заводе. Заодно выяснилось, что с хранилищем соседствует и переходный отсек, где водолазы должны были постоянно выяснять свои отношения с капризнейшей дамой по имени ДЕКОМПРЕССИЯ.
У друзей был соблазн, воспользовавшись благоприятным моментом, немедленно покинуть гостеприимную подводную тюрьму, но два фактора удержали их от поспешного решения. Во первых – убежать, что называется, с пустыми руками, так ничего полезного о тайном заводе не разведав; во вторых – не есть ли это провокация и не подстроена ли эта искусительная своей простотой возможность побега до этго показавшем свой «юмор» шутником? Ведь не даром в словах Бэйли « или мы сотрудничаем или…» прозвучала плохо скрытая угроза.
Решено было не спешить с побегом, а напротив дать согласие на сотрудничество и посмотреть как поведёт себя в этом случае подводный богач. И так много узнано: место, где хранится снаряжение, декомпрессионный отсек, количество членов экипажа.
- Раз вы согласны, то и по рукам! Мы не будем подписывать никаких обязательств и контрактов, – заулыбался довольный американец, - Слово джентльмена стоит дороже клочка бумаги! Так, господа?
- Вы правы, мистер Бэйли! – ответили друзья хором, - Вы нас убедили.
- Тогда мы с вами совершим экскурсию по подводному заводу и я вам кое-что расскажу. - продолжил хозяин и жестом пригласил друзей следовать за собой. Они двинулись по коридору, заглядывая в многочисленные помещения, за дверями которых кипела работа.
- В июле 1850 года это сооружение , наконец, закончили и со стапелей судоверфи в Балтиморе мощным фрегатом доставили к этим берегам, - начал «экскурсовод» рассказ. - Не скрою, постройка и доставка влетели мне в копеечку…
- Значит, всего лет пять ваша станция работает? – спросил один из благодарных слушателей.
- Да, всего лишь пять, но я с лихвой за этот срок сумел всё окупить! – не без гордости заявил хозяин.
- Браво, браво! – отреагировал другой благодарный слушатель.
- Теперь об устройстве, - продолжил гид, указывая на стены. – Корпус двойной: внешний и внутренний. Они оба соединены между собой железными балками, имеющими двутавровое сечение; эти балки придают сооружению необычайную крепость. Корпус обладает таким запасом прочности, как если бы он был весь литой. Обшивка не прогибается, тщательность креплений и однородность материалов позволяет ему не бояться самого бурного моря и большого наружного давления. Эти два корпуса состоят из стальных листов. Толщина листов внутреннего корпуса – около пяти сантиметров и вес его 390 тонн. Внешний корпус, имеющий в высоту 50 и в ширину 25 дюймов и весящий сам по себе 60 тонн. Всё вместе весит около 900.
- Экая махина! – присвистнул Гарри.
- Какая громадина! – вторил другу Освальд.
- Длина корпуса 70 метров, - продолжил, растроганный выражением слушательского восторга, гид, - ширина 8 метров, общая площадь 1200 кв.м., а объём 500 кубометров.
- Ну и Ну! – снова присвистнул Гарри.
- Надо же! – присоеденился Освальд.
-На нашей станции есть шлюзовая камера для контактов с внешним миром, - продолжал распалившийся американец, - У нас установлены две одноцилиндровые пневматические машины общей мощностью 234 лошадиных силы. Сжатый воздух хранится в 200-х баллонах. Используемый машинами воздух поступает в помещение для вентилирования внутренней атмосферы, а излишек его – отсасывается в освободившиеся баллоны. Вы, наверное, и сами заметили, что воздух нисколько не испорчен, и никто не ощущает ни малейшего неудобства.
- О да, о да! – дружно закивали слушатели.
- Команда у нас небольшая – лишних людей нет и все заняты своими делами, – продолжил Бэйли, похоже, очень соскучившийся по человеческому общению. - Ваш покорный слуга, трое моих помощников и охранников, 10 инженеров и машинистов, 10 матросов-рабочих. Всё!
«Всего 24, а скафандров 25», - вспомнил Гарри - « Значит один запасной».
- Если вы заметили – везде водонепроницаемые переборки, снабжённые герметически закрывающимися дверьми. Это на случай, если в какой-нибудь части станции откроется течь. Может, я уже вам наскучил, господа?
- Что вы, что вы!
- В таком случае пройдём в мой кабинет и я покажу вам ещё что-то. Хочу познакомить вас со своим изобретением!
Я разработал новую конструкцию корпуса для быстроходного океанского судна, - зашуршал американец листами чертежей, когда они вошли в кабинет
- Очень интересно, - проговорил Освальд, заглядывая изобретателю через плечо.
- Корпус состоит из двух подводных понтонов, двух вертикальных надводных килей, - тыкал пальцем в чертёж Бэйли, - и основной части корпуса, предназначенной для грузов или пассажиров.
- Любопытно, – воскликнул Гарри.
- Два подводных сигарообразных понтона, - в глазах изобретателя мелькнул дьявольский огонёк, - уменьшают волновое сопротивление корпуса ( основной фактор, ограничивающий скорость судов).
Проведённое недавно в Голландии испытание модели показало, что судно для передвижения в заданной скорости тратит гораздо меньше энергии, чем судно обычного типа. На моём корабле слабее и бортовая и килевая качка. Я надеюсь построить покорителя океана, который сможет передвигаться со скоростью 50 узлов, что по крайней мере вдвое сократит время путешествия между Новым и Старым светом!
- Да, грандиозно! – воскликнул Освальд.
- Такого ещё… не слыханно! – чуть ли не завопил Гарри.
- Кроме большой скорости, меньшей затраты энергии и топлива новая конструкция представляет и ряд других преимуществ: нет необходимости придавать судну обтекаемую форму, а это значит, что на судне увеличится эффективная для хранения груза площадь! – изобретатель с торжествующим видом посмотрел на ошеломлённых слушателей.
***
Прошло ещё несколько весомых отрезков времени (дней или ночей – определить там, на подводной станции, куда нету доступа ни солнцу ни луне, определить трудно). После заявления наших героев о согласии сотрудничать, хозяин станции назначил Гарри своим помощником, помимо уже имеющихся трёх, а Освальду поручил вести бортовой журнал , учтя пожелание последнего заниматься чем-то подобным. Американец продолжал посвящать новоиспеченных членов своего экипажа в характер работы, проводимой на станции, объясняя и показывая им раз от разу что-то новое и интересное. На одной из встреч разговор зашёл непосредственно о добыче жемчуга, что представляло главный интерес для «разведчиков».
- Обычно ловля жемчуга производится в Бенгальском заливе, - рассказывал американец, - в Индийском океане, в Китайском и Японском морях, в Панамском заливе, в Калифорнийском заливе. На Цейлоне ловля даёт наилучшие результаты, но все эти места настолько насыщены ловцами, что не исключено – скоро вместо жемчуга они переловят друг друга. Здесь же, у западных берегов Африки, вблизи устья реки Конго, отыскалось ещё одно, пока никому неизвестное место. Я этот участок «застолбил» и не потерплю конкурентов.
« Хорошо, что мы не сказали ему об истинной цели нашего приезда сюда» - подумал Гарри.
« Мистер явно обольщается на этот счёт, считая себя первооткрывателем! – мелькнуло в голове Освальда, - « У нас в Британии давно уже известно об особенностях этого побережья. Многие исследователи узнали о жемчуге от аборигенов. Но экспедицию послать было недосуг…»
- Обычно добыча осуществляется ныряльщиками, - продолжил Бэйли, - которые опускаются на 10-ти или 15-ти метровую глубину с борта лодки с тяжёлым камнем зажатым между ног. Камень на верёвке, его ныряльщик отпускает достигнув дна. Помощник поднимает камень наверх.
- Значит этот варварский способ в ходу? – воскликнул Освальд.
- Но только не у нас! – парировал Бэйли,- У нас это делают водолазы.
- Кстати, все наиболее жемчугоносные места вблизи Цейлона принадлежат нашим соотечественникам, - проявил осведомлённость Гарри.
- Да, я знаю, что Англия получила их в собственность по Амьенскому трактату в 1802 году, - ответил американец.
- С нашими водолазами не может конкурировать не один ныряльщик, потому что время пребывания пловцов под водой ограничено объёмом их лёгких, какими бы натренированными они не были.
- Наш соотечественник Персиваль, - сказал Освальд, - в описании своего путешествия на Цейлон упоминает об одном кафре, который мог целых 5 минут оставаться под водой, но мне это утверждение всегда казалось сомнительным.
- Я знаю, что есть пловцы, которые держатся на глубине полторы минуты, - дополнил Гарри друга.
- Мне известно, что средняя продолжительность пребывания ловца под водой не превышает и пол минуты, - возразил Бэйли, - и за это короткое время он должен найти, сорвать и бросить в сетку жемчужные раковины. Притом, это очень сказывается на здоровье. Профессионалы-ныряльщики долго не живут и умирают молодыми. Зрение их быстро слабеет, глаза начинают гноиться, всё тело покрывается отвратительными язвами. Часто случается, что и разрыв сердца прямо там, на глубине…
- Какие мерзости вы рассказываете, - поморщился впечатлительный Освальд.
- Да, - сказал Гарри, - это тяжёлая профессия… Подумать только, что столько жизней и сил приносится в жертву женским капризам!
- Если бы только женским! – улыбнулся Бэйли, - Разве вы забыли экспонаты моего музея?
- Но скажите, мистер Бэйли, сколько раковин в день поступает на вашу станцию?
- Тысячи!
- Говорят, что в 1814 году был рекорд: ловцы за 20 дней набрали, чуть ли не миллион! – сказал Гарри. - Сам читал в английских газетах.
- По крайней мере, труд ловца хорошо оплачивается? – спросил сердобольный Освальд.
- Напротив, очень скудно! – возразил Бэйли, - В Панаме им платят не больше одного доллара в неделю, а чаще всего они получают по два цента за каждую раковину с жемчужиной. Но ведь сколько раковин оказывается пустыми!
- А вы сколько платите своим работникам, если не секрет? – поинтересовался Гарри, - …
- У меня здесь работает особый люд... Им нет места под солнцем, им некуда больше деваться и деньги им ни кчему, потому что тратить их негде. Большинство из них я избавил от смертной казни. Они бывшие преступники. Тот, Верхний Мир, давно их отверг и забыл…
- Ах, вон что! – удивился Освальд.
- Вы не боитесь бунта? – с деланной тревогой спросил Гарри.
- Они мне очень преданы как преданы бездомные псы, обретшие хозяина! Ведь вам я тоже спас жизнь и надеюсь, что и вы меня не предадите…
- Приоткрою один секрет, рассчитывая на вашу преданность мне. Я делаю упор не на собирание жемчуга, а на его ускоренном разведении, - хитро прищурившись поведал Бэйли.
- Позвольте, как это? – воскликнул Освальд.
- Искусственный? – удивился Гарри.
- Совсем не то, о чём вы подумали! Искусственный – это подделка, не имеющая никакой цены, а здесь речь о другом: я разработал методы ускоренного выращивания этой «серебряной ягоды» на особых подводных плантациях.
- глаза рассказчика снова засветились дьявольским огоньком. - Но каким образом – секрет, и я им поделиться не могу…
Друзья в приступе очередного восхищения переглянулись. Бэйли, поймав выражение их лиц, добавил, смеясь: - Я обещал вам сплошные изумления? Так изумляйтесь, господа!
***
«Что такое жемчужина?» – записывал Освальд в дневнике. - «Это слеза моря! Для кого-то это отвердевшая роса, для женщин – это драгоценный овальный камень с матовым блеском, который можно носить как украшение на пальцах, на шее или в ушах; для химиков – это соединение фосфорнокислых солей с углекислым кальцием; наконец, для натуралиста – это болезненный нарост у некоторых двустворчатых ракушек, принадлежащих к типу моллюсков, классу пластинчато-жаберных. Все те моллюски, которые выделяют перламутр, т. е. голубое, голубоватое, фиолетовое и белое вещество, устилающее внутреннюю поверхность створок их раковин, - все они могут родить жемчуг. Главным поставщиком серебряных ягодок являются раковины Голотурии. Жемчуг – не что иное, как перламутровый нарост, принявший сферическую форму. Жемчужина либо прилипает к створкам раковины, либо гнездится в складках тела моллюска. Независимо от того, где образовалась жемчужина – на створках или на теле моллюска, - она всегда имеет ядро, вокруг которого
тонкими концентрическими слоями из года в год нарастают перламутровые отложения. Ядром может служить просто случайно попавшая под створки песчинка. Может быть в раковине и не одна жемчужина. Некоторые растят целые ожерелья. Говорят, встречались раковины с сотней серебряных шариков.
Жемчужница представляет собой закруглённую раковину с почти одинаковыми, очень толстыми створками, шероховатыми снаружи. Некоторые из раковин изборождены зеленоватыми полосами, лучами разбегающимися во все стороны. Это молодые раковины. Другие, старые, возрастом в 10 и более лет, тёмные, почти чёрные и доходят до 15 см в ширину».
***
- Как извлекаются жемчужины из раковин? – спросил любознательный Освальд американца в одну из бесед.
- Есть различные способы. Иногда, когда жемчужина прилипает к створкам, её извлекают щипчиками. Но чаще всего собранные раковины раскладывают на подстилках, а дней через десять, когда моллюски начинают разлагаться, их ссыпают в обширные бассейны с морской водой, а затем вскрывают створки и моют. Тут начинается работа сортировщиков: собрав сначала жемчужины, прилипшие к створкам, они отделяют от раковин перламутровые пластинки, поступающие в отдельную продажу, и, наконец, подвергают кипячению части тела моллюсков до полного растворения и отцеживают из жидкости всё, вплоть до мельчайших жемчужин.
- Какая канитель! А ценность жемчуга зависит только от его величины?
- Нет, не только от величины, но и от формы, цвета, блеска, тех переливов света, которые делают жемчуг таким приятным для глаз.
***
- Это не человек, подобный всем людям, - сказал Освальд, когда они с другом снова остались наедине, - но какой-то таинственный обитатель вод… Гений океана!
- Но при всей его гениальности надеяться на то, что он нас когда-нибудь сам отпустит нечего, - продолжил мысль Гарри, - самая элементарная предусмотрительность не позволит ему сделать это, ведь он прямо говорил нам об этом.
- Эта же предусмотрительность требует, чтобы мы использовали первый же удобный случай, чтобы покинуть станцию.
- Но надо, чтобы первая наша попытка побега увенчалась полным успехом. Ибо, если она не удастся, нам никогда больше не представится подходящий случай да и босс никогда не простит нам этого.
- Верно. Время идёт. Первой возможностью надо немедленно воспользоваться. Там наверху давно, наверное, сочли нас погибшими и свернули экспедицию…
- Я думаю, что он, несмотря на наше согласие, нам не верит и, вероятно, хорошо понимает, что мы в душе не отказались от мысли вернуть себе свободу.
- Помнишь? Он заявил в самом начале, что для сохранения своей тайны, всю жизнь продержит нас пленниками.
- Положим, он так прямо не говорил, но подтекст ясен.
- Конечно, трудно себе представить гостеприимство более полное и радушное, но с другой стороны – если нас не держат взаперти, то это объясняется только уверенностью, что со станции невозможно бежать.
- Радости и удовольствия по принуждению не бывает, так что…
- Мой багаж весит мало – он заключается лишь в дневниковых записях.
- А я тоскую по недочитанной книге, оставшейся на берегу…
***
- Господа, желаете сегодня принять участие в подводной прогулке? – спросил Бэйли при новой встрече.
- Конечно, с удовольствием! – друзья понимающе переглянулись (удача сама шла в руки).
- В таком случае следуйте за мной!
Они подошли к железной двери знакомой камеры, где хранилось водолазное снаряжение. Два верных телохранителя сопровождали босса неотступно. Дверь открыли и вошли. Охранники стали снимать с вешалок гидрокостюмы.
- Вот костюмы, в которых вы прибыли к нам, - сказал Бэйли, указывая в угол, - Они в целости и сохранности. Облачайтесь! Вы не боитесь акул?
- Мы ничего , после знакомства с вами, не боимся, - попытался пошутить Гарри.
- Их никто не боится, пока не встретился с ними, - не поддержал шутки босс.
- Надеемся на ваше всемогущество! – продолжил, улыбаясь, Освальд.
- Но, к сожаления, я не придумал средства борьбы с ними, - наконец улыбнулся американец. - Руки не доходят. Эти «рыбки», к тому же, и не так часто встречаются в этих местах…
Одевание молча продолжилось и вскоре, «закованные в латы рыцари» переступили порог шлюзового отсека и задраили за собой железную дверь.
« Как хорошо, что я успел заранее спрятать тетрадь под рубашку»,- удовлетворённо отметил про себя Освальд, ожидая наступления долгожданного «момента истины».
Переходный отсек наполнился водой, шлюз открылся и акванавты оказались в тёплых объятиях океана. В прозрачной воде было очень светло. Лучи солнца, пробивая толщу воды, достаточно ярко освещали дно. Друзья мысленно ликовали: наконец-то, после долгих дней заточения увидели эти волшебные лучи! Счастье охватило пленников-пловцов.
Парение в воде давало непередаваемое чувство свободы. Вот он бескрайний мир во всём своём многообразном очаровании!
Мельчайшие предметы отчётливо виднелись на песчаном дне. Промелькнуло несколько стаек рыб, напуганных незваными гостями. Синей молнией скользнула яркая рыбка-парус. Акванавты, казалось, медленно летели над дном, характер которого мало-помалу менялся. В песке чаще стали встречаться обломки скал, поросших ковром из зоофитов и моллюсков. Наконец, стали попадаться раковины и хозяева этих мест, крабы разной величины.
Вскоре достигли искомых мест, где разбросаны тысячи раковин. Эти драгоценные моллюски, несущие в себе «жемчужный сюрприз», прилеплялись намертво к скалам в отличие от своих обыкновенных съедобных собратьев, которые чертили себе длинные и извилистые тропы в податливом песке. Под сине-зелёной поверхностью вод покоилась, протянувшаяся на несколько миль, жемчужная отмель – вотчина «подводного царя» Джона Бэйли.
Пловцы быстро продвигались под водой, часто огибая высокие пирамидальные скалы, в трещинах и расселинах которых гнездились крупные ракообразные. Наконец акванавты очутились у входа в грот, который располагался у подножья густо заросшей скалы. Включили фонари, так как в гроте царил непроницаемый мрак. Видя замешательство друзей (входить ли в таинственный грот?), Бэйли подбадривающи замахал рукой и вплыл в отверстие, приглашая за собой. Фонари осветили покрытые морским мхом высокие своды, подпёртые каменными колоннами, свидетельствовавшими об искусственном происхождении сей обители. Американец указал на что-то крупное и круглое, лежавшее в центре грота на каменистом выступе. Это красовалась раковина гигантских размеров.
Приблизились к невиданному моллюску и слово «изумительно» снова всплыло в сознании друзей. Бэйли, довольно улыбаясь в окошке своего скафандра, вынув из ножен кинжал, вставил его в полуоткрытые створки чудо-раковины. Потом другой рукой приподнял зубчатый край другой створки. Там между складками тела виднелась растущая жемчужина величиной с кокосовый орех. Её правильная сферическая форма, поразительная чистота и непередаваемо красивые переливы делали из неё драгоценность, которой буквально не было цены.
Дав друзьям вдоволь полюбоваться подводным чудом, Бэйли быстрым движением выдернул нож, и створки мгновенно закрылись. Гарри и Освальд поняли, что «плантатор» растил этот чудесный «плод», чтобы в один прекрасный день перенести его в свой уникальный музей.
Это была даже не драгоценность, а скорее небывалая редкость ибо ещё не родилась та женщина, ухо которой выдержало бы тяжесть такой серьги!
Покинув волшебный грот, акванавты поплыли дальше. Дно поднималось и становилось светлее. Пловцы ( Бэйли с двумя телохранителями и наши друзья) достигла мелководья, где глубина не превышала полутора или двух метров. Сквозь неплотный слой воды пробивались жаркие лучи стоявшего в зените светила. Велико искушение вынырнуть и, сорвав маску, глотнуть, наконец, чистого воздуха полной грудью, что и решил сделать Гарри, высунув голову на поверхность. Гарри, выглянув на свет божий, и до того, пока охранник не потянул его за ногу назад, успел заметить, что находится перед тем местом на берегу, где они с Освальдом не так давно разбили свой лагерь. Голова Освальда
тоже вынырнула из воды, и Гарри указал ему в сторону берега. Две хижины находились на месте, возле них возились люди, лодка, на которой друзья отправились в свой роковой рейд, лежала на песке у воды вверх днищем. Цепкие и сильные руки охранников потянули за ноги глотнувших свободы на глубину. Перед тем, как водная поверхность снова сомкнулась над их головами, друзья заметили и стоящий на рейде корабль. Тот, который доставил их к этим коварным берегам. Сколько прошло дней, если судно вернулось, как договаривались, за первыми обещанными партиями жемчуга? Или, оставшиеся на берегу вызвали его досрочно, сообщив о гибели главных зачинщиков рискованной экспедиции?
Если не воспользоваться этим моментом, то о возвращении домой можно навсегда забыть.
Но как вырваться из цепких лап охранников? В поединке их не одолеть…
Подводники возвращались. Впереди плыл сам «морской царь», за ним - Гарри и Освальд, и шествие замыкали два охранника. В воде стало значительно темней – глубина плавно увеличивалась. Сердце друзей щемило: злая воля уводила их всё дальше и дальше от, казалось бы уже трепыхавшейся в руках свободы. Неужели шанс упущен? Вдруг над головами плывущих мелькнула чья-то большая тень, на миг закрыв собою свет солнца. И в следующее мгновение сзади раздался шум и возня. Друзья обернулись. Гигантская акула вцепилась усеянной острыми зубами огромной пастью в ногу плывшего последним охранника. Коллега выхватив нож бросился на помощь.
Завязалась отчаянная борьба, вода окрасилась кровью Трудно было различить в красном облаке, что происходит. Бэйли тоже обнажил кинжал и бросился на помощь… Внезапное несчастье, как бы это кощунственно не выглядело, давало последний шанс нашим пленникам обрести свободу и они им воспользовались.
Гарри и Освальд, ступив на долгожданный берег, сорвали маски и с неслыханном наслаждением вздохнули полной грудью. Преследования не было. Там, на глубине, не до них.
В лагере заметили появление на берегу пловцов и люди устремились к ним. Новоявленные в свою очередь приветливо махали масками. Поначалу в этих, заросших бородами субъектах, было трудно признать Гарри и Освальда.
Освальд, расположившись поудобнее, просматривал свои спасённые записи, Гарри возлежал напротив с недочитанной книгой в руках. На судне готовились к отплытию, всё с берега перенесли на борт и шли последние, завершающие, работы.
Из записок Освальда. « Морская губка – не растение, а животное низшего порядка, стоящее на более низкой ступени развития, чем даже кораллы. Принадлежность губок к животному царству не внушает никаких сомнений. Класс губок насчитывает несколько тысяч разновидностей.»
- Гарри, отвлекись на минуту от своей Истории и послушай – я тебе прочту что-то интересное…
- Читай, я охотно слушаю!
- Кровавый цветок, Кровавая пена – названия, которые ювелиры дают кораллам…
- Интересно!
- Кораллы – может быть, и есть та грань, где жизнь начинает просыпаться от своей каменной спячки, но ещё не приобрела подвижности…
- Я бы тоже, пожалуй, сейчас погрузился в спячку…
- Тебе не интересно?
- Интересно, интересно! Пошутил. Продолжай!
- Коралл – колония мельчайших животных, образующих каменистый, хрупкий полипняк…
- Что, что?
- По-лип-няк… полипы!
- Понятно… продолжай!
- Полипы имеют одного родоначальника, породившего их почкованием. Живя общей жизнью, каждый из членов колонии в то же время имеет свою частную жизнь.
- Хитрецы какие!
- Кораллы - любопытные создания природы, по очереди относящиеся ко всем трём царствам природы: минеральному, растительному и животному. Это лекарство древних и драгоценное украшение наших современниц…
- Истосковался я, между прочим, там под водой по «нашим современницам»… А ты?
- Я бы тоже был не прочь оказаться в объятиях одной из них…
- Да, давненько, давненько мы с тобой не видели женской ласки.
- Ну вот, доберёмся благополучно если до Большой земли, то и наверстаем упущенное…
- Освальд, я тебя терпеливо выслушал, про твои «кораллы» – теперь в качестве ответной меры и я тебе почитаю. Только не вздумай заснуть!
- Ты сказал, что хочешь погрузиться в спячку, а не я! Читай!
- «Смерть королевы Марии».
- Почему опять про смерть? Сначала Генрих, теперь Мария. Интересно, кстати, чем там, под водой, дело кончилось?
- Боюсь, что об этом мы никогда не узнаем... Слушай про смерть и радуйся, что сам остался живой!
- Ладно, читай.
- « Трудно описать, какую горесть чувствовала Мария о потере такого места, с которым англичане, менее нежели в пятнадцать дней, и среди зимы, потеряли всё, что у них оставалось от прежних завоеваний во Франции.
Мария так жестоко была оным поражена, что с того времени беспрестанно страдала. Придворные старались её утешить, но она отвечала им: вы не знаете причины моей болезни и печали. Кале занимает столь сильно моё сердце, что, ежели вы по смерти моей откроете его, то ничего более в нём не найдёте, кроме сего города.
Она умерла 17 ноября 1558 года, сорока трёх лет, завещав похоронить себя в простом платье, похожем на монашеское».
- Не устал? Читать дальше?
- Смотри, кто там шествует по берегу, размахивая руками, - выглянул Освальд в окно каюты, - Вроде бы все на борту?
- Да, в самом деле, кто это?
- Постой, постой – что-то в нём знакомое да и одет странно…
- Он в скафандре!
- Да, это наш Бэйли!
- Странное явление. Что он делает один на берегу?
- Он явно хочет привлечь чьё-то внимание.
- На погоню не похоже - сколько времени прошло…
- Надо дать знать капитану, чтобы спустили шлюпку!
Джона Бэйли взяли на борт. Вид у него был подавленный. Хоть он всё ещё и походил на «морского царя», но уже - свергнутого, что и нашло подтверждение в его рассказе.
Поединок с акулой закончился гибелью одного из охранников. Гнаться за беглецами поздно, а вернувшись на станцию, он обнаружили, что там бунт. Вот вам и преданность спасённых и обогретых «псов»! Как он ошибся в людях! Они позарились на сокровища…
Восставшие захватили судно и угрожали расправой боссу. Всё же чудом Бэйли удалось вырваться, хоть и лишившись всего. Правда, лишь одну единственную «вещицу» удалось спасти, и то потому, что она находилась вне пределов станции. Бэйли держал в руках ту, величиной с кокосовый орех, жемчужину из грота.
- И вы оказались « Брутами», - посетовал подводный «Юлий Цезарь».
- Вы ведь до конца нам не верили, - сказал Гарри, - Выходит, сначала вы спасли нас, а теперь мы – вас, и мы квиты!
- Я бы хотел отправиться с вами в Англию…
- Этому ничто не мешает.
- У меня и есть небольшой сувенир для Её Величества, - Бэйли положил на стол подводный «кокосовый орех».
- Эта вещица, я думаю, достойна Королевской Особы… - согласился Гарри.
- Единственное, что остаётся непонятным во всей этой истории, - заметил Освальд, - это: зачем вы нас как-то странно запирали в самом начале? Двери: одна с ключом, другая без, железный ящик с кнопкой… Тут всего лишь шутка или здесь скрыт какой-то смысл?
- Находясь на станции, вы узнали много моих секретов, а об изобретённом мной сверхскоростном судне на понтонах я поведал вам сам, так что, позвольте последний секрет вам не открыть…
Бэйли загадочно улыбнулся. Снаружи раздалась команда капитана. Послышалось однообразное, но милое слуху моряка, похлопывание якорного шпиля. Тяжёлый якорь, весь в иле, поднялся со дна морского. Матросы и машинисты деятельно засуетились. Последовала новая команда, и паровое чудовище ожило, медленно двинулось, потом всё ускоренно забороздило воду и, наконец, на всех парах понеслось в открытое море.