Глава двадцатая. Сплетни, наружка и тренировка

Аллиса
Получили строгий приказ готовиться к великой чести увеличиться на одну единицу. Паникер Шестой потребовал немедленно отказаться, мотивируя сложностью участка и стабильностью работы с опорой на число тринадцать. Седьмой поддержал и вынес на голосование. К нашему единодушному мнению не присоединились основоположники ячейки: Первая и Второй. Первая – праматерь Третьего, Пятой, Восьмого и Двенадцатой, сказала, что от чести нельзя отказываться. Второй – праотец Третьего, Четвертого, Седьмой и Десятой, философски отметил, что демарши обстановку дестабилизируют и ничего не решают. Тем не менее, постановили:
1. Разделить монолит на условно мужскую и женскую половины;
2.   Дабы не пересечься случайно в слепых зонах лабиринта по пути к рабочим местам, упреждать о своем появлении свистом;
3. Если случиться случайная встреча, придерживаться в движении правой стороны хода и ни в коем случае не соприкасаться во избежание.

      Их дневника вечного дежурного по мегалиту №518 Шестого


Ты думал о себе прекрасно
Наверно все-таки напрасно
Ты под окном остановился
И много о себе узнал

Благотворительная реклама клуба «Движение добровольных помощников пристава» на добровольно-убедительной основе.


Перевод единиц измерений:
- 1 вер – около 10метров
- 1 тыд – около килограмма

    Ветер был злым и колючим. Он носился туда-сюда, заставляя плотнее кутаться, множился и завихрялся, не был сильным, но холодным до дрожи и проникал практически во все щели. Старательно разгонял тучи и марь, вычищая небо до голубого блеска, так что солнце шпарило нещадно.
   Обладатели небольших патио загорали и потели вовсю, приглашая в гости богатых владельцев открытых полей для пядыра, в кои-то веки, ощутив свое над ними превосходство. 
   Безусловно, у доны Даины Рэк закрытый  дворик был самым изысканным и престижным. Такой вердикт вынесла вся женская часть задрюкской элиты, собиравшаяся здесь регулярно с утра до следующего утра. Кроме непосредственно ровного загара, обременялись самыми животрепещущими местными сплетнями. Лидирующей стала тема районного пристава и постоялого двора.  генератором и двигателем темы - Ейлей Закос – мать Эгилы - секретарши околоточного, а нынче временного наблюдателя (так, во всяком случае, её величали) за работой Нцы.
   Вот и сегодня дона Закос вывела разговор о работе районном приставе:
-Заставила мою девочку ставить на учет всех гостей района. Та сутки просидела на телефоне. Это что?
-Это из-за поножовщины в «Орлином гнезде».
-Ой. Мало тут резали? Первый раз что ли? И не было никаких переписей. Это петрушку Нца специально устроила, когда появилась Эгила. Подковырнуть, понимаешь ли. Видит, что девочка с образованием, воспитанием, не ей чета. Мстит. Может, не понимает, но чуйкой своей деревенской чувствует разницу в уровнях. Тут и сравнивать нечего. Эгила и Нца. Да это классический полный задрюк. Селянка. Ей бы коровам хвосты крутить, а не районом командовать.
-Представляете, врывается третьего дня буквально на завтрак, и тут же заводит разговор о покойниках, - поддержала её супруга коронера.
-А что не то с покойниками?
-О-о! Это, конечно, только между нами. Всё очень серьезно. Мы пока не знаем подробностей, но речь идет о банде черных реинкорнаторов.   
   И все на секунду примолкли, отдавая должное величию задачи жены коронера. Ну, и самому коронеру, раз уж он оказался её мужем.
-А кто такие эти черные реинкорнаторы? – подала голос новенькая.
    Она всегда считалась простушкой, и была допущена из вечернего салона в круг избранных благодаря интересу к ней завхоза экспедиции. Хотя и поговаривали, что у него где-то жена и дети, но в Задрюке он считался солидным и перспективным мужчиной.
- Это те, дорогуша, - снисходительно пояснила дона Рэк, - кто перерождается за счет других.
   Знания о реинкорнаторах были случайно услышаны буквально накануне, зато теперь могла блеснуть эрудицией. Но это были всё, что она знала, так что следовало сменить тему:
-Ром-Дим так и не появился? Помяните мое слово, что-то тут не чисто.
       Все согласились. Исчезновение хозяина на кануне приезда постояльцев выглядело весьма подозрительно. А ещё эти новые работники!
      Из абсолютно надежных источников было известно, что Браниг, тоже, между прочим, отсутствовавший долго и по непонятной причине, заявился на постоялый двор, бряцая запчастями колымаги, у которой от государственной машины осталась лишь зарядка.  Не один заявился, а с пассажирами: девушкой и тремя мужиками разбойничьей наружности. 
   По одной версии Нца очень рассердилась, по другой – обрадовалась, но в итоге работники остались, заселив правое открытое крыло постоялого двора. Хмурых работяг сходу пристроили подручными к старику Куксе, купировав тем самым его бунт. Супруг Гретты Тигровны  к тому моменту был перегружен работой до такой степени, что перестал делать вообще что-либо, лишь самовары разводил, изъяв тайком из вещдоков таинственный сапог, так что помощники стали своеобразным подарком.
   Девушку Гретта Тигровна забрала к себе в дом. Официально объявила, мол, из-за работы хозяйство в запустении, и гостья ей только поможет, но каждый понимал, что наняла служанку за еду.
-Ух и верткая старуха, - цокала языком Ейлей. – Свалила на Эгилу всю работу по работе, а на девчонку по дому. Прекрасно устроилась.
   Донна Рэк замялась. Вежливость требовала поддержать донну Закос и перемыть кости старой Тигровне, но были у хозяйки клуба Вдовствующих Невест перед Греттой некоторые обязательства.
    Когда-то, когда затея с КВН только зарождалась, а новый клуб был на грани превращения в банальный бордель, донна Рэк в отчаянии пришла к Гретте Тигровне. Она и сейчас вряд ли бы объяснила странный выбор. Почему именно к вечной секретарше районных приставов? Наверно, потому что более серьезные дамы могли и на порог не пустить? Как вариант. Нца, конечно, сразу бы раскусила, что привел Даину к Гретте Тигровне инстинкт родовой крысы. Пришла дона Рэк с дарами: двумя бутылками жесткого компота, это когда на восемь частей водяры приходилось две части слабоалкогольного взвара.  Плакалась, мол, затеяла хорошее дело, клуб знакомств для солидных людей с хорошими, хоть и одинокими женщинами, а оно вона как кособоко выползает.
   Гретта Тигровна хмыкнула, пообещала подумать и наказала купить приличный стол для роба,  ввести непременный вступительный взнос и ограниченное количество входных билетов, нанять что-то вроде мажордома и придумать побольше фишек, тапки какие-нибудь особенные, к примеру.
  Даина ушла скорее озадаченная, чем просветленная, но всё выполнила в точности, хотя с трудом представляла, что некто в глухой провинции в состоянии расписать приличный роб. Восьмилепестковый стол для роба со специальными ящичками, четырьмя колодами робовых карт оказались самым дорогим приобретением, потому что потребовали себе винтажных стульев, новых гардин и едва ли не ремонта.
-Так-так-так, - одобрила Гретта Тигровна покупку. – Отодвинь эту красоту из центра в тот уголок и жди в четверг гостей.
    Первой гостьей оказалась знаменитая бабка нынешнего градоначальника. Выскреблась из возка, отвергла дрожащую руку взволнованной хозяйки:
-Мне, милочка, сказали, что тут можно расписать приличный роб?
   У композиции с искусственными цветами задержалась:
-Это, безусловно, оригинальный выход из положения.
   Дона Рэк тут же распорядилась искусственные цветы выбросить. Только живые букеты или сухоцвет.
   Следующей явилась старуха Ойгна.
   Доне Рэк так и не удалось узнать, каким образом та оказывалась у её ворот. Она даже засады устраивала, но бесполезно. Ойгна просто появлялась и барабанила в гонг:
-Здеся, что ль роб расписывають?
   Отодвигала мажордома и, подобрав многочисленные юбки, шустро уточкой шкандыбала к столу.
   Гретта Тигровна приходила либо предпоследней, либо последней, отговариваясь загруженностью.
   Четвертым партнером по робу была Елли Беккет. Восторженная и милая старушка, много давшей Даине, возможно, не подозревая этого. 
   Два года каждый четверг женщины ходили к доне Рэк, как на работу. Престиж клуба взлетел выше Папилломы. Два года суровой школы для клуба Вдовствующих Невест.
   Потом умерла бабка мэра, пропала старуха Ойгна, дела окончательно выдернули Гретту Тигровну из клуба, да и зачем ей клуб при наличии старики Куксы и отсутствии партнеров по робу. Только Елли Беккет задержалась до самой своей кончины. Дона Рэк искренне жалела  старушку и активно помогала в её похоронах.
-Думаю, опыт Гретты Тигровны будет не лишним для любого потенциального районного пристава, - напустила тумана хозяйка патио.
-Да, девушки, признаться честно, ни хрена мы не молодеем, - поддержала Даину вечно бесцеремонная жена главного лесничего.
    Каким образом связаны секретарша районного пристава и уходящая молодость никто уточнять не стал, зато сразу заговорили о приехавшей из Ко-Шика судейской бригаде.
   Старшим председателем был бескомпромиссный уважаемый женатый и верный супружескому долгу до отвращения старик. Когда-то, лет шесть назад, дона Рэк прислала ему приглашение (бесплатное!), но была проигнорирована. Не сразу сообразив, в чем дело, нанесла визит. Ой, как зря. С тех пор именно этот почетный старший председатель высшей категории получил прозвище «старый хрыч». Одно радовало: председательствовал он нечасто. Зато пять других судей бригады – сказка. Если отбросить трех практикантов, которые есть по сути дети, то двое оставшихся с лихвой компенсировали бесперспективную молодость и старость. Прибавьте к ним импозантного и очень богатого таинственного гостя гостиницы «Королевский люкс». Получается весьма заманчивая картинка. О богатом незнакомце пока что было известно мало. Он снял весь этаж,  дверь к председателю городского совета открыл ногой, при этом удостоился приглашения на обед, а имя его было коротким и емким – Рыш. Что такая находка для любой женщины не зависимо от возраста, семейного положения и моральных принципов делала в Задрюке? Вот она, главная интрига.

    Необычайное время» Прекрасное и завораживающее. Все люди братья, или сестры, или другие приятные родственники! И погода соответствовала настроению. Солнце отражалось в стеклах и преломлялось в хрустальных плафонах уличных фонарей, подкрашивая сочную зелень кустов и деревьев в приятный салатовый цвет. Клумбы и рабатки в соответствии со строгой геометрией и семейственностью вырисовывали четкие цветные фигуры. Треугольники из невысоких стелящихся фиолетовым лоскутом орбиет  заканчивались вертикальными формами с шарами плетистой желтой настурции,  белоснежные овалы карликовых флоксов перерезали поперечные прямоугольные конструкции, заполненные молодилом с бронзово-красными  розетками. И вся эта красота отделена друг от друга стройными разнообразно стриженными деревьями. Ни одному из них не позволили расти, как Осля на душу положит. Исключительно и в строгом соответствии с выполнениями высокохудожественных задач по услаждению человеческого глаза.
    Род-Дим  вышагивал по аллеям, помахивая новым приобретением – черно-коричневой тростью с цилиндрическим набалдашником цвета топленого молока. К трости прилагались элегантная шляпа и кашне, но погода и прогулка не соответствовали наряду, так что обошелся канотье и льняным пиджаком.
    Рядом резвились кошки, заплетая поводки косичками.
   Первую прогулку с ними вспоминать не хотелось, хотя была забавной. Но это такая забава, которую со смехом вспоминаешь по прошествии некоторого времени, а не сразу. Ничтяк, бодро набившийся тогда в сопровождение, сбежал первым. Спасибо соседке снизу, вовремя помогла отловить наглых котов. Кажется, даже не поняла, что это не собаки и рекомендовала сходить к инструктору. Совала карточки и зачем-то просила заходить к ней в гости без стеснения. Тем временем кошки затеяли разборки с собачками, и Ром-Диму пришлось деликатно и настойчиво поворачивать старушку спиной к разворачивающейся драме. Апофеоза дожидаться не стал, решительно подхватил кошек под шлейки и зашагал домой. Кошаки расслабились и болтались свободно, а у дверей таки вывалились. Отбежали на пару деверов и присели, глядя удивленно, отчего это Ром-Дим их не догоняет? Чересчур раздосадованный поэт объяснил, что он о них думал и предложил поселиться на улице вечно. Кошки лениво потянулись и согласились на комфортное совместное проживание. В разгар идиллии на крыльцо вывалил Ничтяк в полном боевом охотничьем облачении с сетями и компасом наперевес.  Кошки возбудились и тут же выкинули обещание из головы, взвились на ближайшее дерево и дружно заорали оттуда оскорбления, которых, слава Гжути, никто не понимал. 
    С работой вышло много лучше, чем с выгулом кошек. Владелец типографии и печатного агентства долго не мог взять в толк, как это реклама чего-то может  быть объемом меньше, чем разворот.
-Какие три строки? Что в них скажешь? И что читать настоящему чаусу? Мы не для кражичей каких пишем! И где вас словарь рифм.
-Дома, - цедил Ром-Дим. – Но я его помню почти наизусть.
   Через часик владелец остыл и отправил на первое задание – сделать рекламу чекушечной «Ах, нам весело». Выдал небольшой аппаратик-картинограф. В Задрюке были похожие, но много больше размерами. А редактировались картинки одинаково -  стилусом, так что проблем с ретушью не было.
   Нельзя сказать, что чекушечная была уютной или хотя бы чистой. В воздухе витали различные ароматы, создавая неповторимую гамму запахов, вызывающую рвотные рефлексы. Ром-Дим подозревал, что и этот ингредиент присутствовал в вони, но вслух похвалил заведение за новаторский подход в искусстве создания интерьера.
-Ах, это, - махнул рукою половой. – У нас, конечно, есть специальное место для мордобоя, но иногда выплескивается. Да кажный раз и выплескивается. Мы строго следим, чтоб гостей не задевали. Людям нравится. Кто смотрит, кто участвует. Физицкая нагрузка. Отчень отвлекает от мыслей. Сейчас краснодеревщик подрулит и всё поправит в мебелях. А вы для вдохновения курить чего будете, или внутрь употреблять? За счет заведения, ес-ственно.
   Ром-Дим сказал, что будет смотреть, и завис у барной стойки.
   Краснодеревщик заявился вместе с первыми посетителями, но это никого не отвлекало. Посетителей, казалось, вообще ничего отвлечь не могло. Вид у них был потасканный и вороватый. И это мягко сказано даже в сравнении с последними пропойцами и бомжами нищебродского квартала Задрюка.
    Один субчик припал к плечу Ром-Дима и изливал глубокие мысли о смысле жизни вообще и свободе личности в частности. Подошел другой и ступил в полемику. Третий робко потянул за рукав.
-От меня жена ушла.
-Она три года как ушла, - ловко вставил реплику половой.
-До сих пор болит. А вот приду сюда, хряпну чекушку, и как рукой сняло. Просите их фирменного, рекомендую.
-Лучше штопор. Куриться легко. А потом  мир просто сияет. Зеленое солнце, синие зайцы, оранжевые облака. Да так ярко становиться и ясно. Глубины бытия раскрываются.
   Ром-Дим дождался объявленного мордобоя, сделал много картинок, тут же накидал длиннющий рекламный стих и прискакал в типографию синим, то есть, конечно, серым зайцем.
-Что там у вас, - недоверчиво покосился на картинки владелец.
   Потом прочитал, потом почесал лысый затылок:
-А может и сработает. Надо искать новые формы. Новый виток развития культуры чаусов. Вы точно не кражич?
   И выдохнул, услышав, что ни в коем случае.
   А утром на каждом афишном столбе, в каждом киоске висел буклет, почти плакат с творением Ром-Дима.
   С дуба падает лист березовый
Не зеленый он, ярко розовый
Я упал в полях – руки в стороны
Надо мной кружат сине вороны
Я беду с молвой лишь отвел рукой
как случился там жаркий мордобой
Грусть-печаль-тоска - всё нам нипочем
Радость светлая больно бьет ключом
Что ж я пил вчера, иль пригрезилось
Мне в чекушечной «Ах, нам весело».
- И всё это уже положили на музыку. Пять! – владелей типографии помахал перед Ром-Димом пятерней. – Пять заявок от композиторов. Только на авторские можно жить припеваючи. Правда, просили удлинить текст, - в глазах его плескались предвкушение наживы и азарт. – Ты идешь в магазин винтажных аксессуаров. И не стесняйся, бери чего хочешь, а в чекушечной  ничего не попробовал. Они звонили, жаловались.
   Так у Ром-Дима появилась трость. Потом была кофейня «Пенка», потом – варьете «Обна-Жена». Потом заявилась жена владельца типографии с претензиями на слишком агрессивную рекламу. Ром-Дим растерялся, но спас  Ничтяк и уволок разгневанную женщину к себе, где она и прижилась. Во всяком случае, старушка снизу поведала об этом на прогулке под большим секретом.
    И нынче на площадке перед дверью его ждали. Ром-Дим растерялся. Вроде реклама курсов кройки и шитья не должна была разрушить семью.
-Поговорить надо, - пробубнило закутанное с ног до головы создание.
-Дануна? – не поверил глазам Ром-Лим.
     Дануна раздрапировалась и упала в кресло:
-Я нашла  твои плоские елки, но сначала – ужин.
     И это было справедливое требование, хотя и не отвечало на вопрос: каким образом она разыскала Ром-Дима?
-Велика тайна. Как только услышала песню, сразу сообразила. Думаю в иПОПе тоже сообразили, там дураков нет. Уверена, что наружка за тобой следит.
   Поэт удивился. Как при наличие кошек ему навредит мышка?
-Какая мышка? – поперхнулась Дануна.
-Мышка-нарушка.
    Дануна развеселилась. Все-таки Ром-Дим очень наивный, хоть и демон! Не мышка-нарушка, а слежка-наружка. За ним однозначно вели наружное наблюдение, так что теперь надо бы продумать схему незаметного ухода.

    Когда-то в Ко-Шике раззнакомилась Нца с шулером на покое. Так он себя называл, и не верить ему оснований не было. Она его опекала и вытаскивала из передряг, а он ей раскрывал секреты карточного мастерства.
   Сейчас, на пороге большой игры, решила проэкзаменовать потенциальных кандидатов.
   Посоветовалась с Греттой Тигровной, и та устроила наилучшим образом.
   У Уля Ле собрались вшестером, разбились на пары и расписали малый контильон.
   Через час Нца у всех выиграла, включая партнера, потому что на последнем туре партнеров нет. Осталась недовольна и устроила разбор с разносом:
-Как ты купился на шлейф осенних дам, если первая из трех вышла вначале? – отчитывала  Чоса.  – Да, у тебя декада по мелочи, но рано начал понтоваться, когда одна колода не остыла, а третью даже не вскрыли. Куда ты лез? Оставил в прикупе и меняй в процессе. Гретта Тигровна. Вы с Дай Но сильная пара, но такая говорящая. В игре ты или врешь, или молчишь. Особенно лицом, а у вас щека дергалась…
-У меня тик, - с достоинством расправила плечи секретарша.
-По номиналу карт?
   Лишь Маркфей удостоился скупой похвалы:
-Вы, верно, состояние в свое время проиграли?
-И не одно. И не только свое.
-Чувствуется опыт.
    В итоге резюмировала, мол, все не готовы, и наверно, лучше не соваться. На предложение Уля Ле самой участвовать в большой игре, раз такая надобность, возмутилась. Как ей можно? Она же официальный представитель закона! Лицо, облаченное властью! Это в высшей мере безответственно.
   Назначила тренером Маркфея, передала место Сироше, томившемуся у самовара и срочно отбыла. Что-то ей свербело срочно ехать на Буку. Она не могла бы сказать точнее, куда именно, и в этом очень рассчитывала на Орниха.
    К вечеру яркое Солнце куталось в малиновый закат, после чего наступала  ночь с непрозрачными сумерками.  Ветер гонял туман туда-сюда, изредка позволяя свету Противни скупо освещать дорожки. Тем не менее, конь шел уверенно. Сначала по дороге к городскому пляжу на Хлопотунье, потом по мощеной тропе к охотничьему дому «За двумя елками». Под конец ломанул через заросли и вынес на поляну.
   На поляне шла возня с двумя эпицентрами: под падубом трое в широких одеждах разбирались в рукопашной с четвертым, а в другой стороне двое столь же странно одетых людей пытались разложить девицу. Та отбрыкивалась, сверкая белыми ляжками, но не кричала.
   Нца достала СиКо, но тот был слишком бесшумным для предполагаемого наскока. Для усиления эффекта с треском взвела Глюк, словно хворост ломала.
   Нападавшие ожидаемо сиганули в кусты, оставив не на шутку взбешенную Микки Соль и изрядно помятого Героя, нанятого ею в качестве телохранителя после выпущенного Нцой распоряжения.
    Освободившись от кляпа (теперь понятно, почему не звала на помощь) Микки в первую очередь наехала на охрану. Она же предупреждала, чтоб брал с собой оружие.
-В следующий раз возьму дробовик, - пообещал Герой, утирая юшку.
-Вы их разглядели? Кто это?
    Микки пожала плечами. Нападавшие были в масках, капюшонах и почти не разговаривали. Имен не называли.
   Герой сказал, как отрезал, мол,  сектанты это из «подсудного дня». 
   Нца, бормоча «возможно, возможно», ходила кругами, разглядывая траву. Странно, очень странно. Никаких тотемных следов. Надо бы днем тут повнимательнее прошарить.