декабрь 1992 года
С трудом нашла стержень от шариковой ручки, кое-как смастерила подобие авторучки и пишу. Дети «помогают», разрисовывая мой дневник фломастерами. В доме исчезли все авторучки, везде валяются покусанные карандаши, фломастеры и куча игрушек... Дети... Я не писала целый год, не до того было! Мы живём в новой, трёхкомнатной квартире на Печерске, как и мечтал Лёня. Её «выбили» для нас Анна Павловна Чмиль и Юрий Ильенко. Президент Украины Леонид Кравчук дал нам квартиру из своего «личного» фонда. Наша квартира находится в доме при Верховной Раде, нашими соседями стали депутаты ВР разных уровней. Номер нашей квартиры №13, желающих депутатов поселиться в квартиру с таким номером не оказалось, поэтому нам её и дали! Просто повезло, что депутаты такими суеверными оказались! Шучу! На самом деле, её «пробивала» для нас Анна Павловна очень долго и настойчиво, лично подходила к Кравчуку, «ловила» его на заседаниях и в коридорах Верховной Рады, рассказывала о наших близнецах и о невозможности нормально работать заслуженному деятелю искусств дома над киносценариями в 16-ти метровой однокомнатной квартире... Ильенко со своей стороны, будучи министром кинематографии Украины, навязчиво напоминал Президенту Украины о квартире для Леонида Осыки. Он даже прибегнул к оригинальному методу воздействия на Президента Украины: на всех заседаниях Кабмина министр кинематографии Юрий Герасимович Ильенко писал крупными буквами на листке бумаги «Осыка, квартира» и ставил листок на стол перед собой (как бы в шутку), чтобы в очередной раз напомнить Президенту о просьбе. Леонид Кравчук, заметив листок, всякий раз улыбался «шутке» и кивал головой. В конце концов, квартиру нам дали...
-Вам повезло! Смотрите, что творится в Украине! Всё продаётся и покупается! Мы вам успели «выбить» бесплатную квартиру! Скоро такой возможности ни у кого не будет! Вы успели «вскочить в последний вагон»! - сказала нам Анна Павловна, когда Лёня получил «ордер» на квартиру.
Первый раз, когда я переступила порог нашей новой квартиры, я даже растерялась от количества комнат и балконов, их ширины и длины. В квартире ещё шли внутренние отделочные работы, не было ни одной лампочки, паркетный пол требовал циклёвки и покрытия лаком. На беду, в этот период строительства независимой Украины начался стремительный «обвал» рубля. Наши сбережения в банке обесценились. Нам позвонил Митя:
-Срочно! В мебельный магазин возле ГВФ завезли югославские кухни! Снимайте деньги в банке и везите туда, хоть что-то успеете купить!
Мы ринулись в банк, затем в мебельный магазин и успели почти на все 38 тысяч рублей приобрести только один кухонный гарнитур!
-Да... Четыре картины снял, получил за них постановочные по высшей категории, и этого едва хватило на пару ящиков для посуды! Это катастрофа! - сказал с горечью Лёня.
-Но что поделаешь! «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые...». Зато Украина стала Независимым государством, о чём так мечтали украинцы и ты в том числе! За всё надо платить, нам ещё повезло, что квартиру дали бесплатную, считай, что мы «заплатили» за неё, - успокаивала я огорчённого мужа.
Лёня всё лето, пока я была с малышами на даче, работал в соавторстве с Сергеем Дьяченко над сценарием «Крутиж» по роману Богдана Лепкого (в съёмках картины о Сагайдачном ему отказали, сославшись на дороговизну батальных сцен). Ему было не до того, чтобы «спасать» наши сбережения в банке, да и не тот он человек, чтобы бегать, суетиться по такому «меркантильному» вопросу. Ему даже и в голову не пришло «доставать» у спекулянтов втридорога дефицитные товары, стоять в безумных очередях, отмечаться каждый день ранним утром и следить, чтобы не «выбросили» из очереди за каким-нибудь холодильником, телевизором или диваном...
Переехали мы в новую квартиру в конце сентября. В предназначенной под спальню комнате мы постелили прямо на пол матрацы и «по-цыгански» вчетвером спали на полу, так как кроватей не было. Детки были счастливы! Ого, сколько простора!
Мальчишки периодически преподносили нам сюрпризы: то устроят «песочницу» на кухне из круп и муки. Сидят, бросают друг в друга горстями рис и гречку и визжат от восторга! То добрались до моей косметички, умудрились её открыть и разрисовали постельное бельё губной помадой и тенями. А однажды Нина Михайловна привезла нам с трудом приобретённый дефицит - трёхлитровую банку подсолнечного масла. Я временно поставила банку внизу у плиты и вышла из кухни в ванную на «постирушки». Дети бегали сначала возле меня, а потом я услышала восторженные визги, доносившиеся из кухни. Я туда и ...вижу картинку: мои полуторагодовалые дети перевернули трёхлитровую банку с подсолнечным маслом и теперь катались по полу, как по льду, скользили в масле от одной стены к другой на попках и животах, и даже на спине и при этом визжали от восторга и удовольствия! Я остолбенела! Они катались с такой радостью, что я расхохоталась и дала им возможность насладиться этим процессом до конца. Долго потом пришлось «вымачивать» малышей в ванной, чтобы смыть масло, а кухню я «драила» несколько дней подряд...
Мальчики «пошли» в десять месяцев. Сначала «пошёл» Богдан, но через два дня зацепился за что-то и упал, затем некоторое время боялся самостоятельно ходить, пока муж Нины не придумал «упряжь», с помощью которой Богдан осмелел, стал уверенно ходить, и вскоре необходимость в страховке сама по себе отпала... Олекса втихаря « репетировал и тренировался » в манеже, отпускал ручки, отрывался от края манежа, а затем, когда я вынула его оттуда, удивил меня довольно смелой и уверенной ходьбой самостоятельно.
На даче они уже вовсю бегали босые по двору. Я пыталась одевать им на ноги сандалики, но они упорно сбрасывали их и бегали босиком. За день у них на стопах появлялись «занозы», они орали, когда я их удаляла, но упорно не хотели обуваться. Мальчишки подолгу плескались в лужах на берегу Днепра. Вода в реке постоянно «уходила» от берега, когда на Каневской ГЭС перекрывали шлюзы, берег обнажался, образовывались лужи, которые быстро прогревались солнцем. Малышам было раздолье! Они общались между собой на каком-то своём, «тарабарском» языке, но видно было, что понимают друг друга с «полуслова». Первые внятные слова сказал Богдан, когда захотел кушать:
-Мама, дай!
Вскоре и Олекса стал говорить:
-Мама.
Отца они стали звать:
-Цика.
Я Лёню часто называла «Осыка», вот они и решили, что его так и нужно звать. Я постоянно твердила им:
-Папа, это папа!
А они мне:
-Цика, цика!
Зимой детям предстояло сниматься в кино вместе со мной. Леонид Осыка вместе с Сергеем Дъяченко переделали сюжетную линию романа Богдана Лепкого «Крутиж» и вместо девушки-красавицы, которую забирают в заложницы, соавторы сценария придумали, что недруги Украины забирают невинных детей в заложники, требуя взамен атрибуты власти Гетьмана: булаву и печать. Для меня «выписали» драматическую роль матери, которая спасает своих детишек из заточения. Идею снимать по роману Богдана Лепкого «Крутиж» Лёне посоветовал Георгий Якутович. Перед этим, когда Лёне отказали в съёмках картины о Сагайдачном, Осыка перечитал все сценарии, которые были в запасе киностудии, ни один из них его не « задел». Он обратился к украинской классике, так часто вдохновлявшей его. Он искал чего-то, связанного с историей Украины, с Богданом Хмельницким, но камерного, без дорогостоящих батальных сцен. Леониду сразу понравился роман «Крутиж» и он «загорелся»...
ноябрь 1992-январь 1993 года
Киев. Музей архитектуры и быта в Пирогово. Зима. Мороз. Богдан и Олекса сидят в мешках на коне. Мешки краями соединены между собой, переброшены через шею коня и прикреплены с обеих сторон возле головы животного. Верхом в седле восседает «плохой дядя». Детей забирают в заложники. Меня насильно усаживают на другого коня перед всадником, я «криком кричу». Дети по сценарию тоже должны орать, но сыновьям хорошо в мешках, весело, морда лошадки совсем близко, можно ручкой потрогать.
-Стоп! - командует Леонид Осыка. - Света, как детей заставить плакать?
-Попробуем дать им в руки игрушки, а потом отберём! - предлагаю я.
Детям дают по машинке. Мальчишки одеты в кожушки, на головах остроконечные шапки из овчины, грубые вязаные варежки, а в руках теперь яркие пластмассовые автомобильчики. Игрушки странно смотрятся на фоне декораций и костюмов 17 века.
-Внимание! Съёмка! Мотор! Начали! - звучит команда.
Ассистент по актёрам забирает игрушки у детей, те растерянно смотрят, потом слегка «кривятся», но плакать не собираются.
-Стоп! Ещё раз! Начали!
Но дети не хотят плакать «хоть ты тресни», хорошо, что не смеются и на том спасибо.
-Ладно, при озвучивании «дадим» крик! - сдаётся Осыка.
Я забираю наших киноактёров-дебютантов в тёплый автобус, они начинают громко плакать, не могу их успокоить, так как они хотят к лошадкам. Лёня кричит:
-Ещё дубль, срочно несите детей в кадр, сажайте в мешки!
Но как только детей посадили в мешки, они перестали плакать и стали улыбаться. Ну, что ты с ними будешь делать? Возраст детей один год и восемь месяцев. Несознательные ещё артисты...
Вечером мы едем в Острог на поезде, в Острожском замке будут происходить основные съёмки с детьми. С нами едет няня. Она по профессии учительница музыки, любит кино, вызвалась помочь во время съёмок, её услуги оплачивает киногруппа. В Остроге мы поселились в гостинице вчетвером в одной просторной комнате. Номер няни Тани рядом с нашим. Дети « осваивают» коридор, бегают наперегонки и визжат. Они уже «заговорили» и время от времени я различаю осмысленные слова: кип-кап (прыг-скок), тяпы (ботинки), ляпы (варежки), айка (птичка), аввави (собачка), вывави
(жираф), мама Эта (мама Света), бибика (машина), дюдя (холодно), цяця и так далее...
В картине по роману «Крутиж», переименованного на «Гетьманские клейноды», в главной роли снимается Сергей Романюк, это его дебют в кино, он театральный актёр из Ивано-Франковска. Лесь Сердюк играет моего мужа и отца близнецов, Борис Хмельницкий играет отрицательный персонаж Заграву, того самого, что берёт детей в заложники, дочь Богдана Хмельницкого играет Людмила Ефименко. На роль «гетьманівни» Лёня перепробовал многих актрис, в их числе была Ольга Сумская и Татьяна Назарова. Ольга Сумская заявила, что очень занята и киногруппе придётся подстраиваться под неё. Может быть, она таким образом «набивала» себе цену или действительно была загружена съёмками в других картинах, но Лёню такой вариант не устраивал и он отказался от сотрудничества с актрисой. Таня Назарова хорошо отснялась на кинопробах, но при просмотре проявленного материала на экране стало очевидным, что у неё не хватает какого-то «стержня», нет величественности и достоинства, которое было свойственно дочери Гетьмана. Она была «простовата» для такой роли.
-Назарова может играть кого угодно, но не «цариц» и «королев»! А у Люды Ефименко есть характер, есть «стержень», откуда он? Не знаю, но есть!
Приглашая Таню Назарову на кинопробы, Лёня не знал, что она жена Дмитрия Табачника (он был какой-то «шишкой», то ли « советником» при Президенте, то ли депутатом в Верховной Раде, я толком не знала, да и никогда не интересовалась этой персоной), нас « просветил» на этот счёт Владимир Князев:
-Вам не пройдёт это даром, Леонид Михайлович то, что вы попробовали, но не взяли Назарову сниматься. Табачник вам этого не простит. Было бы лучше, чтобы вы вообще не приглашали его жену на кинопробы...
-Я смотрел на неё не как на чью-то жену, а как на актрису, - ответил Лёня.
В Острожском замке снимали сцены с участием наших близнецов. С утра готовили площадку для съёмок, всё готово было где-то к обеду, пока костюмы, пока грим, пока то, пока сё... Несколько раз, когда я с детьми приходила на площадку и, отрепетировав с нами сцену, киногруппа готова была снимать, дети засыпали, так как я приучила их к строгому «режиму», к послеобеденному сну. Группа вынуждена была ждать, когда дети отоспятся... В последующие дни пришлось готовить площадку заранее и привозить нас к 10 часов утра, тогда у нас складывалось всё удачно со съёмками.
Няня Таня вначале помогала нам, а потом у неё разболелись зубы и она стала «пропадать» у зубного врача по полдня.
Вечерами после съёмок мы часто собирались за ужином в ресторане при гостинице. Наши актёры «чудили», выпив лишнего. Борис Хмельницкий пользовался неизменным успехом у официанток, его узнавали посетительницы ресторана, местные красавицы. Боря улыбался направо и налево, говорил комплименты дамам, раздавал автографы и маленькие презенты на «память». Сергей Романюк «закохався» в барменшу. Она ему строила-строила глазки и достроилась до того, что пришёл её муж, а Сергей кричит, слегка хмельной:
-Ты кто такой? Я её люблю!
-Я её муж!
-Пошёл к чёрту! Теперь я буду с ней!
Началась драка. Володя Голубович, снимавшийся в картине в небольшой роли, бросился разнимать драчунов. Сергей долго не мог угомониться, Володя по-десантски «заломил » ему руку за спину и отвёл в номер, караулил его там, чтобы он опять не ринулся выяснять отношения с «коханой» и с её мужем. Володя Голубович, сын знаменитого актёра Миши Голубовича, очень красивый и славный парень, мне думается, что у него будет хорошее киношное будущее. Он как-то подсел к нашему столику, за которым сидели мы с Людой Ефименко, и стал признаваться ей в «тайной » любви и восхищении с «детства», начиная с фильма «Как закалялась сталь». Это было так трогательно и красиво. Людмила нравилась мне всё больше и больше. Она ещё там, в Прохоровке, поразила меня тем, как следила за собой, за своим внешним видом, всегда была красиво одета и причёсана, будь то на грядках с тяпкой или у плиты с ложками и кастрюлями. Молодец! У неё везде порядок, все её слушаются в семье и уважают! Настоящая хозяйка большой семьи (у них с Юрием Ильенко два сына и отец Люды тоже живёт с ними). В Остроге она каждый вечер после съёмок приходила к нам в номер и говорила:
-Детям нужен свежий воздух! Надо идти гулять! Режим надо и здесь соблюдать! Открывайте форточку, пусть комната проветривается, пока нас не будет!
И мы шли гулять! Мороз, не мороз, снег, не снег, а режим есть режим!
В картине был эпизод, когда я на белом коне уезжала «спасать » детей. Мой отъезд снимали в Пирогово, а приезд должен быть отснят в Остроге. Стали искать белого коня в Остроге и в его окрестностях. Нету...
-Ну не везти же из Киева белого коня для одного проезда? Ищите! - сказал директор картины, мой однофамилец Володя Князев.
И нашли... Грязно-белую, почти серую клячу с «проваленной» спиной, с гривой и хвостом в репейниках... Постановщики репейник повыдёргивали, но что делать с серым цветом клячи?
-А давайте мукой её обсыплем, может, посветлеет? - предложил кто-то.
Принесли мешок муки. Обсыпают клячу мукой, а она встряхнётся, передёрнется, и облако муки поднимается на пару метров вокруг неё. Наш постановщик, который посыпал мукой, сказал:
-Бесполезно, но интересно-о-о!!!
Мы расхохотались... И Леонид Осыка распорядился, чтобы привезли белого коня из Киева. Пришлось ждать пару дней, а что поделаешь?
Лёня часто жаловался мне, что денег не хватает для задуманных эффектных сцен с каскадёрами. Он очень уставал, не высыпался из-за детей, постоянно помогал мне. А дети есть дети, то капризничают, то приболели, а вся эта масса бытовых мелочей! Как-то после съёмок мы не успели приехать к «горшкам» в наш номер гостиницы, на улице мороз, детей опасно выставлять голой попкой «до вітру». Оба сына «навалили» в штанишки, воды почему-то в гостинице не оказалось. Мы детей поставили в ванную, поснимали с них колготки, попки испачканы, воды нет, что делать? Лёня бросает штанишки в досаде и восклицает:
-Да, в конце-то концов, Режиссёр я или кто?
Мы кое-как вытерли детей туалетной бумагой, нагрели кипятильником воду из графина, что всегда стояла на столе для «питья», слегка «сполоснули » сыновей и жизнь стала налаживаться... Вскоре и воду «дали»... Я подробно описала этот случай, чтобы напомнить потом себе о том, сколько же нам приходилось много сил и внимания уделять вот таким досадным мелочам, а «сюрпризиков» каждый день было великое множество.
Когда были отсняты эпизоды в Остроге, мы вернулись в Киев и стали готовиться к Новому Году! Я так хотела, чтобы малыши впервые почувствовали Праздник Нового Года, увидели Деда Мороза, ёлку и новогодние подарки. Магазины были пусты, поэтому я вынуждена была сама сшить детям мягкие игрушки. Я нашла мех, разноцветные лоскуты и сшила сначала для Богдана зайчика, одетого в яркие штанишки, а для Олексы сшила мишку в цветном комбинезончике.
Накупила сладостей, печенья, сшила из красного материала сапоги-сумки и вложила в них подарки. Лёня принёс ёлку, мы украшали её все вместе. Малыши, конечно, разбили несколько ёлочных игрушек, толкая друг друга. За праздничным столом мы сидели все вместе. Как мы и договорились, в дверь позвонили, и вошёл Дед Мороз с подарками. Дети очень удивились и с опаской рассматривали « дядю» с красным носом. А дело в том, что «дедом Морозом» у нас была... Нина Михайловна... И чтобы её не узнали дети, она сама изготовила бумажную маску на всё лицо с прорезями для глаз, рта и носа. Посередине маски она приклеила огромный нос из красной бумаги. Узнать её было невозможно! Кроме этого она сшила из красной ткани шубу и «оторочила» её белой ватой с блёстками, в руках она держала посох, украшенный серебряной фольгой. Замечательный получился Дед Мороз! Я думаю, что у детей останется сильное впечатление о празднике Новый Год, и они его будут ждать в следующем году!
После праздника, еле дождавшись, пока все «напразднуются», Лёня стал снимать самые «актёрские куски» роли Романюка:
-Актёр уже готов хорошо сыграть эти сложные сцены. Я специально оставил их на конец съёмочного периода, чтобы Романюк «разыгрался», «вошёл во вкус роли»!
В сцене «корчмы» играли наши кумовья Валя Ильяшенко и её муж Володя Коляда. Володя играл «ну очень отрицательную роль» и у него это блестяще получалось. Валя играла «шинкарку» и, как всегда, выглядела роскошно на съёмочной площадке! Украинская блондинка-красавица с пышной грудью!
Леонид стал плохо себя чувствовать во время последних съёмочных дней. На его счастье в массовке казался врач нетрадиционной медицины:
-Экстрасенс! Целитель! - назвал он себя.
Врач-целитель стал «давать свою энергию» Лёне и, как ни странно, моему мужу становилось лучше. Он мог хотя бы не «срывать» съёмки из-за плохого самочувствия. Сразу же после последнего съёмочного дня мы уехали все вчетвером в пансионат «Жовтень» в Пуще-Водице, куда нас опять устроила Анна Павловна Чмиль, как и в прошлый раз. Она хотела, чтобы Лёня отдохнул и основательно подлечился...
1993 год-13 мая 1994 года
Лето. Я с сыновьями на даче. Позади премьера фильма «Гетьманские Клейноды» в Киеве и Ивано-Франковске. Сергей Романюк договорился с чиновниками своего родного города о премьере в центральном кинотеатре. Люда Ефименко, Лесь Сердюк и мы с детками приехали в Ивано-Франковск на поезде. Это была ещё та поездка! Дети не могли усидеть в купе поезда, они то и дело открывали и закрывали дверь, пока Богдан не поранил пальчик, долго плакал от боли, но потом опять стал дёргать двери купе и бегать по вагону. Хорошо, что я догадалась взять с собой горшок, эти бесконечные «пи-пи», залезания и слезания со второй полки на первую и обратно, кушать, пить, драки между собой из-за игрушки и просто так, от скуки!
Дурдом! Во время премьеры фильма на сцене кинотеатра в Ивано-Франковске дети не долго пробыли на сцене вместе с нами во время представления картины, они побежали в зрительный зал и стали бегать между рядами под общий хохот и умиление зрителей. Детей стали угощать конфетами, печеньем, стали дарить игрушки, мне с трудом удалось вернуть их на сцену для вручения подарков от местной администрации. Специально для детей местные власти приобрели две яркие красные скрипочки на батарейках, когда «играешь» на них смычками, то они издают незамысловатую мелодию.
Зрители тепло приняли фильм, долго аплодировали и сказали много хороших слов об игре актёров и в целом о картине.
После приезда в Киев Лёня «загорелся» снимать следующий фильм об Олексе Довбуше.
Сценарист Сергей Дъяченко вызвался написать сценарий.
За постановочные по высшей категории фильма «Гетьманские Клейноды» мы наконец-то приобрели спальный гарнитур, главным элементом которого была огромная двуспальная кровать, на которой мы опять же стали спать все вместе, так как дети привыкли спать с нами на полу. Спать отдельно в приобретённой специально для них двухъярусной кровати они наотрез отказались... Мы надеялись на дачу, что там дети привыкнут спать отдельно от нас в красивых польских кроватках по типу раскладушек-манежиков с окошечком-сеточкой от насекомых. Кроватки накрывались материалом-сеточкой, это было удобно для послеобеденного сна детей на свежем воздухе: никакие комары и насекомые не проникали в кроватку. Как мы и предполагали, за лето дети привыкли спать каждый в своей кроватке. А я этим летом занялась своим духовным совершенствованием, очередным поиском смысла жизни...
Ещё в период съёмок «Этюды о Врубеле», я купила «Агни-йогу» Елены Ивановны Рерих. Я читала «запоем» удивительные тексты «Листов сада Мория», удивлялась, что тексты мне очень как бы знакомы и в какой-то момент у меня мелькнула мысль: «Я знакома была с ними, наверное, в прежней моей жизни!». О том, что мы живем не одну жизнь и наша душа вечна, я «знала » всегда, это знание «родилось вместе со мной». Я не только читала тексты «Агни-йоги», но и переписывала особенно понравившиеся мне отрывки в толстую тетрадь. Во время беременности и после рождения детей я часто обращалась к этой тетради, напоминая себе о жизни души, а не только о жизни материального уровня, предполагающего « крутиться, как белка в колесе» в вихре бытовых проблем. В книгах «Агни-Йоги» предлагались медитации, подробно описывалось, как их проводить, но у меня плохо получалось, чего-то не хватало...
На даче в Прохоровке я разоткровенничалась об «Агни-йоге» с архитекторами Красильниковыми Лидой и Петей, они мне посоветовали:
-Возле Юрия Ильенко дача врачей Георгия и Людмилы. Он хирург, а она гинеколог. Людмила занимается какой-то йогой, у неё есть учительница из Индии. Она сможет тебе многое рассказать о медитациях.
Я ринулась к соседям Ильенко. Людмила приветливо выслушала меня, а потом легко и доступно стала рассказывать о своём духовном опыте. Я узнала массу интересного и стала ходить к ней каждый день и жадно выспрашивать всё новую и новую информацию о медитациях, о сахаджа-йоге, которую практиковала Людмила. Я многому у неё научилась и получила совет пойти в школу при центре сахаджа-йоги по возвращению в Киев, что и сделала... Я получала массу удовольствия от медитаций и новой для меня информации о духовном совершенствовании, поступающей от великих йогов Индии. В центре сахаджа-йоги в Киеве было около 700 человек разных профессий. При «центре» была организована «школа искусств» для детей, меня пригласили туда преподавать мастерство актёра, но я вынуждена была отказаться из-за своей семейной ситуации. И ещё при «центре» работала «мастерская» по воссозданию трипольского гончарства и росписи. Мне было это очень интересно, и я несколько раз посетила «мастерскую» вместе со своими сыночками. В то время, пока я воссоздавала при помощи длинного глиняного жгута трипольский сосуд, мои мальчики лепили из глины машинки и человечков. Я познакомилась с чудесными людьми, которые, как и я стремились к самосовершенствованию и гармонии. Вскоре йогой «загорелась» и моя верная подружка Ирочка Стежка. Мы стали ходить вместе с ней на коллективные медитации и на праздники, организованные центром «сахажда-йоги».
В Киев приехала основательница сахаджа - йоги Шри Матаджи. Она родом из Индии, из царского рода Шаливаханов. С пяти лет она постигала премудрости йоги в ашраме великого Махатмы Ганди. После окончания школы она получила медицинское образование и основала учение, соединив знания, полученные в ашраме и в медицине. При помощи «сахаджа-йоги», благодаря медитациям, приходит в равновесие и гармонию «тонкое тело» человека и йог « автоматически» излечивается от всевозможных заболеваний, приходят в норму его эмоции и разум, он становится любящим и сострадательным человеком. И действительно, в центре «сахаджа-йоги» царит радость, приветливость, уважение друг к другу и взаимопонимание.
Лёня никогда не возражал против моего увлечения йогой. Он видел, что мне радостно и хорошо после посещения «центра» и ему было хорошо рядом с радостной женой ...
Нашу картину «Гетьманськие Клейноды» отобрали на кинофестиваль православных фильмов «Золотой Витязь». Этот кинофестиваль предполагалось проводить каждый год в разных городах России и в столицах бывших Республик СССР. В этот раз руководство кинофестиваля во главе с Николаем Бурляевым решило провести кинофестиваль в Сербии. Это был акт солидарности с сербским народом, так как в этот период там было военное положение. Лёня повёз картину в Косово, а мы с малышами ждали его. Я нервничала, ведь муж поехал в «горячую точку». Вернулся он с кинофестиваля огорчённый и поражённый увиденным и пережитым в Сербии:
-Там война! Там смерть! Кому нужен был наш кинофестиваль? Сербам совсем не до этого. Они просили нас не выходить из гостиницы, охраняли нас. Я видел убитых и раненых, постоянно слышал выстрелы и взрывы. Местные кинематографисты, которые снимали хронику этой войны, говорили, что всё настолько ужасно и страшно, что один лишь реальный факт, что «на рынке человеческие глаза противника продавали на вес килограммами!!!», приводит всех в состояние шока...
Наша картина понравилась жюри кинофестиваля, Леонид Осыка стал Лауреатом и получил Диплом от кинофестиваля «За вклад в славянский кинематограф ». А фильм «Каменный крест», который муж брал с собой на видеокассете, выпросил себе один сербский кинематографист, заплатив за него 30 долларов. За эти деньги Лёня накупил за границей сладостей для детей и сложил всё в два огромных пакета. Вернувшись домой, он поставил пакеты перед сыновьями. Пакеты были по размерам выше детей. Это были незабываемые мгновения, когда мальчишки восторженно рассматривали всевозможные конфетки, леденцы, жевательные резинки, «тянучки» в виде насекомых, карамельки, шоколадки в красочных обёртках и пробовали всё это на вкус! Долго ещё после приезда Лёни из Сербии по всей квартире я находила яркие фантики от сладостей.
Леонид вплотную занялся работой над киносценарием про Довбуша. Потом стал «пробивать» его, но чиновники отвергали его и упорно твердили:
-Дорого! Ищите что-то малобюджетное!
Сергей Дъяченко, сценарист «Довбуша», пригласил нас на свою свадьбу. Его невестой была молодая актриса Марина, которая должна была играть в фильме о Довбуше «любаску» народного героя, а для меня предполагалась роль его жены Олены. В сценарии были выписаны чудесные любовные сцены... На свадьбе было мало людей, я пела «молодым» свадебные украинские песни и подарили мы им три тома «Агни-йоги» в качестве свадебного подарка...
Но снять фильм о Довбуше по сценарию Дъяченко, Леониду Осыке было не суждено.
-Ищите что-то современное, камерное, малобюджетное, - вынесли приговор в Минкульте.
Лёня «горел» желанием снимать картину «Олекса Довбуш», у него была масса идей, фантазия его была пробуждена, к киносценарию был подключён Георгий Якутович, пересмотрены горы материалов про карпатские типажи и костюмы, изучены гуцульские легенды и так далее. Талантливому кинорежиссёру надо было резко «затормозить поезд», летящий на «полном ходу»... И он «затормозил»...13 мая, в «чёрную пятницу». Леонид Осыка упал с подоконника на пол кухни, закрывая форточку, и сломал позвоночник в районе поясницы. Диагноз: компрессионный перелом. Позвонки его позвоночника вошли друг в друга, как стаканы ...Я в это время шла в магазин за сливочным маслом. На полдороге к магазину у меня вдруг сильно закружилась голова, я остановилась и несколько минут «приходила в себя», перед глазами «всё плыло». Купив масло, я вернулась домой и увидела Лёню, сидящим в коридоре на кресле, как раз напротив входной двери. С его головы струйками стекала кровь.
-Что случилось?
-Я упал, дети помогли мне подняться! Ждал тебя!
В углу детской комнаты сидели притихшие дети. «Как же трёхлетние дети помогли ему подняться?» - подумала я.
Посреди кухни лужа крови, опрокинутый стул.
-Я ударился головой о стул, когда падал...
Я вызвала «скорую»...