Еврейское кладбище

Александр Державец
Какая мирная картинка:               
Сквозь крону клена солнца свет,   
Едва заметная тропинка   
В давно нескошенной траве.
Чуть в стороне какой-то камень
Прикрыли дикие цветы.
Чужой в этой цветочной гамме -       
Осколок каменной плиты. 
На нем следы ударов лома
И трещина, как борозда.
Под ней одна из жертв погрома -
Шестиконечная звезда.
Наверно, кто-то торопился
И не успел ее добить,
А может просто поленился,
Свалив плиту, чтоб не дробить. 

На ней слова остались чудом. 
Строка безмолвно говорит:
"Жена и дети не забудут
Тебя, наш дорогой Давид".
А дальше выбитая фраза.
Подставив буквы по одной,
Прочтешь с трудом и то не сразу, 
Что похоронен здесь портной.
Его могила небогата.
Наверно, был из тех портных,          
Что шьют за небольшую плату,
Чтоб только прокормить родных.
К такому обращался всякий,
Если костюм, к примеру, мал.
Он сюртуки и лапсердаки   
Из старого перешивал.

Вдоль по тропинке - осторожно:
Лежат обломки там и тут.          
Еще могила. В ней сапожник
Нашел и потерял приют.
Нежданно он лишился места,
Но это не его вина.
Куда податься неизвестно -   
Бродяжья доля суждена.

А вот могила музыканта,
Как все разрушена она.
Когда-то он сверкал талантом
На свадьбах и похоронах.       
Еще любило все местечко, 
Когда, собрав вокруг ребят,
Он, сидя на своем крылечке,         
Играл тихонько - для себя.
Забыв проблемы и заботы,
Соседи слушали в тиши,
А он играл, не зная ноты,
Без денег, просто для души.   

Кому и чем не угодили
Сапожник, музыкант, портной?
За что разбили их могилы,
Не пощадили ни  одной.   
Их много лет хранило время,
Они, как вехи старины       
Напоминали: здесь евреи,
Скончавшиеся до войны.
Тех же, кого война застала,
По именам не назовут,
Но знают все, что их немало.   
Лежат недалеко во рву.

Кому-то наглости хватило,               
Кто-то посмел, прикрыв лицо,
Разрушить старые могилы               
И потревожить мертвецов.
Ни наказанье, ни помехи
Не защищают от громил.
Кто мог спасти, давно уехал.
Кто должен был, не защитил.

Ни слов прощальных, ни слезинки.
Все в прошлом. Будущего нет.               
Петляет меж могил тропинка,
Едва заметен ее след.
Закат. И солнце не согреет.
Уныло дождик моросит,   
Смывая память о евреях,   
Когда-то живших на Руси.