Порхает осень желтыми бабочками, сдувая пыль с книжных полок, с любви моей - ржавчину... с выцветших фотографий моих погибших братьев. Со свежесорванных лилий, догнивающих в вазе... С абажура, с фамилий, с души безобразий...
Партитура дождя сдувает пыль нелюбви:
С до, с ре, с ми.
...Сдувала, сдувала... Но пыли не становилось меньше, а крылья бабочек опустились на дырявое покрывало. И тут померещилось:
Влетел в окно дворник на грязной метле, и протянул мне ведро, приговаривая:
- Бросай в него все, что мешает тебе. А заполнится доверху тягой бескрайнею - накрой ведро крышкой и принеси его мне.
И многое в него бросалось. Завяли цветы - опустились на дно, сгнило яблоко - баскетбольным мячом помчалось, сердце сносилось - плюхнулось. Но...
что-то было не так. Дрожали старые друзья и ерзали на столе поцарапанные компакт-диски, вслед за кассетой с фильмом индийским... Доверху - отсыревшим, тухлым... Крышкой - хлоп, и вакуум в комнате.
За ручку ведро, а оно перышком лебединым... Унесу далеко, прошлое сгинет. Подставит висок дулу равнодушия, дворник в мусоропровод затем опрокинет, и снова черным по белому, черным по белому.
- Где стояло ведро? - шевеля рыжими усиками, спросит дворник и выметет двор, а я вспомню... под умывальником. Вернувшись домой, по инерции, шаркая шлепанцами, пойду в кухню. На корточки.
И ничего не пойму.
...То ли ничего не исчезает бесследно: фотографии по полу разбросаны, с них мне улыбается "я" и друзья, чьи-то глазки раскосые... Сердце валяется, в угол забилось. И лилии белые, лилии свежие...
...То ли дворник веселый подсунул бракованное ведро - без дна.
Вот и порхает осень, и злится весна.
И сдуваю пыль с си, с ля, с соль...
...с фа.