Рассказ пенсионера Владимира Ивановича
Мой отец, Иван Кириллович, в свои молодые годы жил в Минске. Работал на швейной фабрике. В 1937-м году, когда всю нашу страну лихорадило от сталинских репрессий, попал в эту мясорубку, и был сослан на десять лет на Калыму. Отбыв этот срок, был отправлен на поселение в наш, Зейский район, в село Овсянку. Здесь он и познакомился с моей будущей матерью, Марией Ипатьевной. А в 1953 году родился я. Из Овсянки наша семья вскоре переехала жить на прииск Октябрьский, где я окончил пять классов. Дальше учиться не захотел, поехал в село Ровны, выучился там на тракториста, после чего работал по этой специальности в сельхозтехнике.
Отработав год трактористом, уволился, и в Сурлжевском речном порту окончил курсы рулевых мотористов. После этого проходил одну навигацию боцманом на пароходе-буксире «Заря». доставляли на баржах уголь из Свободного в Зею. За навигацию успели сделать пять рейсов, доставив в Зею угля на весь отопительный сезон.
Нравилась мне эта работа. Мне подчинялись все матросы парохода. Боцман – это по сути дела заведующий пароходским хозяйством, завхоз. Даже так об этом сказал поэт:
Боцманы – это попросту завхоз,
На все руки мастер и работник,
Если море стонет – он матрос,
Если море спит – он просто плотник.
Команда на пароходе подобралась дружная, все знали свои обязанности и выполняли их безупречно. На остановках я закупал продукты для команды. При ходе судна стоял за штурвалом. И вот стоишь ты за штурвалом, любуешься рекой, берегами. И такая радость на душе!
В 1972-м году был призван в армию и вот здесь мне моя специальность рулевого очень пригодилась. Все два года прослужил в Хабаровске, командиром катера. В основном развозил генерала по его служебным делам, реже – офицеров чином ниже.
Демобилизовавшись в 1974-м году, приехал в Зею. И в течение многих лет проработал трактористом в Верхнезейском леспромхозе. Работа эта мне пришлась по душе. И вот почему. Пять дней работаю, а в пятницу вечером еду на попутном лесовозе до участка леспромхоза Неупокоевский, где жили охотники – профессионалы зейского зверопромхоза супруги – якуты Макаровы, Яков и Ольга. Вот они и приняли меня в свою бригаду.
Кругом – тайга непроходимая. Для охоты – раздолье. Яков и Ольга в основном охотились на мелкого зверя: соболя, белку, зайца, колонков. А я стал промышлять на медведей, лосей, коз. За се-зон, с сентября по апрель, убивал по 3 - 4 медведя, и порядка десяти лосей. Неоценимую помощь мне в этом оказывали собаки.
Как-то однажды в наш город приехал зоопарк, у которого я купил щенка-волчиху. Выросла она, и стала отличной охотничьей собакой. На ходу рвала коз. А в паре с ней работал кобель – по-месть волка с собакой. И работал замечательно. Вот с ними я и промышлял много лет зверя в тайге. Увлекся этим делом. Здоровье было хорошее. Зрение – отличное. Стрелял без промаху, в голову. Од-на пуля – один медведь. Ружьё – дробовик 32-го калибра. Только дважды потратил на медведей по две пули. И оба этих случая запомнились мне на всю жизнь.
…Первый случай произошел ранней весной, когда медведи уже готовились к выходу из своих зимних убежищ. Берлогу обнаружили собаки и обложили её громким лаем. Медведь проснулся. На мгновенье показалась с рыком его разъяренная морда – и тут же скрылась. Собаки яростно бросились атаковать берлогу. Я – на чеку, ружье – на взводе. Волнение необыкновенное. И вновь на мгновенье показалась медвежья голова со страшным ревом. Прозвучал выстрел в голову. Голова скрылась. Медведь затих.
– Но всё, очередной Мишка готов, – подумал я.
Но не тут-то было. На яростный лай собак медведь со страшным ревом выскакивает из берлоги. Собаки бросились на него. Завязалась борьба. Второй выстрел – в ухо. И огромная туша медведя медленно начала оседать на землю.
…А второй случай произошел поздней осенью, когда сытые медведи, отъевшись вдоволь ягодами, грибами и орехами, готовятся залечь в берлоги. Я шел по мари, планируя с неё зайти в лес, в надежде встретить козочку. Смотрю – вдалеке, на опушке леса появился силуэт какого-то зверя. А подойдя ближе понял, что это медведь. Что делать? Стрелять – далеко, промажу. Подойти к нему по-ближе – проблема: у медведя нюх отменный, учует меня, уйдёт. Но мне повезло: ветерок дул не в сторону медведя, и я потихоньку, помаленьку начал приближаться к зверю. Подхожу всё ближе и ближе. Вот огромная фигура медведя встала на задние лапы. Неужели учуял? Пора стрелять. Целюсь в голову. Стреляю! Медведь взревел и бросился в мою сторону. Целюсь снова в голову – желательно попасть в ухо. Раздался второй выстрел! И громадина рухнула на землю.
…Но прошло время. Яков умер. Ольга состарилась. И наша охотничья компания рассталась. Да и мне уже седьмой десяток идет. Но охотиться продолжаю. И собаки хорошие охотничьи у меня имеются – Пальма и Фунтик. Медведи водятся по Снежногорской трассе, а козы – в районе КПД. Но а чтобы не было скучно летом – лет пять тому назад смастерил у себя во дворе миникузницу, и выполняю кое-какие кузнечные работы. И заказы есть. А это – прибавка к пенсии. Вот так и живу: звезд с неба не хватаю, но кое-чего в жизни добился, – закончил своё повествование Владимир Иванович.
А рассказ Владимира Ивановича записал
Николай Сачков.