Один пожилой сотрудник – забавный Юрий Николаевич – находился на службе в крупной проектной компании раньше инженером-проектировщиком, а затем, когда ушел на пенсию, на четыре часа с утра – настройщиком-оператором высокоточных приборов. Всех сотрудников смешили его ужимки и шутки, когда он начинал объяснять каждую мелочь.
Он по-своему называл техническое оборудование, с непривычки, путал компьютер со счетно-вычислительной машинкой или кондиционер именовал отопительной Сплит-системой. Обогревателями называл радиаторы. Однажды дизайнерские японские воздухоочистители нарек вентиляторами, а кипятильником – электрочайник, который они постоянно прятали от проверяющей пожарной инспекции. Общественный холодильник путал с морозилкой, кофемашину фирмы Krups и кофеварку объявил смесителями. О фенах, эпиляторах, мощных безмешковых пылесосах, мультиварках, сушилках для продуктов, свч-печах, электроплитах, газонокосилках, посудомоечных и стиральных машинах, утюгах с парогенераторами, отпаривателях, блендерах, цифровых приемниках и кинокамерах, беспроводных наушниках, ноутбуках, ай-падах и ай-фонах знал только понаслышке.
Сослуживцы удивлялись, как его жена готовила ему ежедневно котлеты, так как он был коренастый, сильный с хорошей мускулатурой, но лысоват и с вставной челюстью. Наверно, они говорили, прокручивала на обычной ручной мясорубке
Кто-то прозвал его просто – «генералом» за его военную выправку и пенсионный возраст. Так это прозвище к нему прицепилось из-за уважения к его потешной внешности и доброму, отзывчивому характеру. Он всегда являлся по первому требованию, потому что разбирался во всех электроприборах. Он мог легко отремонтировать что угодно, не смотря на отсутствие навыков работы с ними. Было ему семьдесят два года, но он зарабатывал на черный день, внося разнообразие в существование конторы и деловой настрой.
Ростом он был не выше полутора метров или чуть больше, ходил прямо, одевался в старомодный пиджак от выходного костюма в полоску с большими карманами и лацканами. Но иногда появлялся весь разодетый: в белой рубашке, таких же, как пиджак, полосатых брюках, высоких ботинках и галстуке в крапинку.
Кокетливая секретарша – самая преуспевающая на фирме девушка, знающая толк в мужчинах и модах – убежденно считала его старым холостяком, но боялась доложить об этом всем сотрудникам. Но поговаривали, что он тайно встречался с ней по воскресеньям, гулял летом по набережной в шелковой синей рубашке и джинсах, а она в пестром платье с синими цветами. Пара выглядела великолепно. Все отдыхающие, некоторые были его сослуживцами, прогуливающиеся с детьми, так и решили, что они любовники.
Но со стороны было понятно, что ни о каких таких делах речи быть не могло. Прогуливающиеся горожане могли лишь предполагать, что она его внучка или дальняя родственница. Смотрелась издали эта картина замечательно на белом фоне гранитной балюстрады. Потом кое-кто стал подшучивать над ними. Но никто не придавал значения таким анекдотическим казусам, потому что и так было понятно его рвение занять свое свободное пространство и досуг женским вниманием.
Его жена разошлась с ним очень давно. Единственная дочь, с кем он поддерживал теплые отношения: периодически звонил и разговаривал о ее карьере, окончив музыкальное училище по классу фортепиано, нанялась на работу в Германию и стала кинологом, скрещивая ценные породы собак и ухаживая за ними в питомнике. Она сообщила об этом гораздо позднее, когда вышла замуж за немца и получила вакантную должность в Гамбурге, крупном промышленном городе. Туда Юрий Николаевич собирался съездить с секретаршей и побродить по миниатюрной стране чудес, заглянуть в ботанический сад, посетить музеи, бухту и порт.
Зимой Юрий Николаевич любил прогуливаться в центре города недалеко от своего десятиэтажного дома, где занимал однокомнатную квартиру на последнем этаже, полученную после раздела имущества. Иногда присаживался на обледенелую скамейку на самый край и наблюдал за голубями и воробьями, порхающими с ветки на ветку, дожидаясь кого-то. Но когда начинался ветер или снегопад, он спохватывался и шел домой, надышавшись морозным воздухом. Никто не мог поверить, что в нем уживались черты тирана и ребенка. Адвокат была на его стороне, когда своими вопросами доказала равноправие сторон.
Познакомились они с будущей супругой случайно в санатории, куда ездили по путевке. Она была замужем, но увлеклась игрой в теннис, стремительно прыгая и отбивая ракеткой мячик. Мужу она говорила, что должна улучшить свою стройную фигуру. Он уходил в горы с палаткой, запрещая жене носить тяжелые рюкзаки. Приносил козий сыр, жирное молоко, сметану, творог, чтобы угостить. Будучи на редкость упрямым, никогда не смеялся, говорил вполголоса, глядел исподлобья на выкрутасы на теннисной площадке отдыхающих.
Юрия Николаевича он не стал убивать, но пригрозил, что если тот не отстанет со своими предложениями продолжить партию в теннис, миром дело не закончится. Жена, как куропатка, бежала от него куда-нибудь на экскурсию или вспархивала на балкон номера Юрия Николаевича, чтобы оттуда наблюдать за похождениями благоверного, у которого появилась симпатия среди официанток.
Ситуация разрядилась однажды вечером на танцплощадке. Оркестранты заиграли медленный вальс. Все, у кого были личные отношения, разошлись со своей второй половиной, предоставив судьбе выбор.
– Так, ты выйдешь за меня замуж? – стал выяснять курносый моложавый специалист – в образе Юрия Николаевича у понравившейся ему замужней женщины.
– Посмотрим на твое поведение, – ответила будущая супруга, стыдливо глядя ему в глаза, – на поверхности – любовь, а потом развод.
– Да или нет? – не выдержал Юрий.
– Вернемся домой, поговорим, – ответ показался ему достаточно красноречивым.
– Я верую в наши с тобой красивые отношения, – воскликнул Юрий и при всех поцеловал избранницу. – Устроим банкет, поедем в Сочи.
Ей некуда было деваться. У ее мужа – не курящего и не пьющего – возникли перипетии с официанткой, кому он отдавал продукты питания, полученные для больных детей.
Молодую жену Юрий Николаевич обожал, но она изменила ему с директором магазина, где она торговала овощами. Потом просила прощения, клялась, что он больше не услышит об ее загулах. Но он выгнал их с дочкой на лестницу. После чего она уехала к матери и подала на развод.
Любил он посещать кулинарию, покупал там пирожки с капустой или картошкой, пил кофе. Проходил через парк около оперного театра, дефилировал взад и вперед, среди засыпанных снегом кустарников и елочек, читал афиши с репертуаром.
– Все города носят самобытные черты, – он сообщал иногда сотрудникам, после починки того или иного прибора, – но без технической оснащенности они бы не прожили и дня. Электричество играет важную роль в нашей работе.
Женщины молча соглашались с его высказываниями, потому что он был щедрый на угощения и всегда приносил хороший цейлонский час к обеду. Работал он в проектном институте с первого дня основания. Постоянно получал премии, и оклад его соответствовал зарплате крупного чиновника. Просыпался летом очень рано. Делал физзарядку, завтракал и торопился не опоздать, чтобы не получить нагоняй от шефа. В перерыв уходил на обед мимо вахты дежурного.
– Завтра буду в тот же самый час, – ронял он на ходу.
Ему кивали вслед, завидуя такому распорядку. Болеть он себе не разрешал. Занимался плаванием, лечебной физкультурой. Но очень скорбел после смерти своей престарелой матери. Она умерла от рака в больнице, которую он обслуживал, как электрик, подрабатывая в свободное время. Ее похоронили на еврейском кладбище. Он часто посещал могилу, приносил несколько астр или тюльпанов, в зависимости от сезона.
Кладбище находилось далеко от его красивого дома, где отремонтировали лифт на средства жильцов. Добились они такого хорошего преимущества, когда написали в Думу о своих опасениях. Им вскоре разрешили нанять нужных людей.
Посещал Юрий Николаевич городские собрания и благотворительные концерты, проводившиеся у них в проектном институте. Иногда сам выступал с докладами для молодежи, готовился специально, посещая Интернет-библиотеку, что занимало его по максимуму. Последняя его речь вызвала положительную бурную реакцию в зале. Он выглядел великим полководцем среди своих коллег, а не реакционером, праведником и покровителем – настоящим генералом.
– Наша область, как и вся Россия, славится бурной деятельностью, централизацией, свободолюбием, демократичностью, требовательностью, богатством и бескорыстием, – начал он свою пафосную речь, стоя на трибуне за кафедрой в большом современном зале, расположенном на первом этаже, освещенном скрытыми в панели плафонами. – Весна привнесет изменения в наше сознание и мироощущения…
Он говорил долго, агитируя выступить за президента и демократическую фракцию на выборах в городское собрание депутатов, кем его назначили после такой пламенной речи. Громкие аплодисменты с мест из зала вскружили ему голову, но он выдержал сильный приступ головной боли. Сел на стул около сцены. Сразу вызвали медсестру. Она измерила ему давление, дала сердечные капли.
– Хорошо, что вы не растерялись, – успокаивала его секретарша, наливая в стакан воду. – Мы будем голосовать за вас.
– Спасибо, надо двигать историю своими силами, – сказал он твердо, держась за красивую руку девушки. – Ты поверила в меня.
– Не только я, но весь коллектив, – поддержала секретарша своего покровителя. – Вы так красиво смотрелись на сцене.
Он с достоинством принял ее благодарность. Он добился, наконец, своего истинного признания, как настоящий генерал доказал, что у него есть возможность командовать настоящей армией и победить.