АРХИЕПИСКОП БОРИС (ВИК) – УПРАВЛЯЮЩИЙ КУБАНСКОЙ ЕПАРХИЕЙ. НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В октябре 1954 г. архиепископ Борис (Вик), о котором впоследствии уполномоченный Совета по делам РПЦ по Одесской области скажет, что «вся его деятельность - это упорное сопротивление всем нашим мероприятиям», а заместитель уполномоченного Совета по делам РПЦ по УССР М. Гладаревский отметит, что он «всячески ищет причины для сопротивления нашим рекомендациям по объединению религиозных общин, закрытию церквей и сужению деятельности духовенства», был назначен Патриаршим экзархом Северной и Южной Америки, архиепископом Алеутским и Северо-Американским, и, одновременно с этим – управляющим Краснодарской епархией [Православная энциклопедия. Под ред. Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. М. 2009. Т. 6. С. 35-36. http://www.pravenc.ru/].
Предлагаемая вниманию читателей статья представляет попытку, используя материалы информационных сообщений уполномоченного по делам РПЦ по Краснодарскому краю за 1954-1956 гг., осветить некоторые аспекты его деятельности на Кубанской кафедре.
Прежде чем перейти к изложению основного материала, следует кратко охарактеризовать новые исторические условия, наступившие после смерти И.В. Сталина в марте 1953 г. Если в позднесталинский период (1943-1953 гг.) отношения между РПЦ и государством напоминали «перемирие», то в период правления Н.С. Хрущева это перемирие было грубо нарушено. Однако произошло это не сразу. В 1954 г. ЦК КПСС принял два постановления по вопросам научно-атеистической пропаганды, первое от 7 июля 1954 г., в котором отмечалось, что «партийные организации неудовлетворительно руководят научно-атеистической пропагандой среди населения» и второе от 10 ноября 1954 г., где, наряду с вскрытием фактов грубого администрирования и оскорбления чувств верующих и духовенства со стороны отдельных местных работников, в то же время говорилось о необходимости «усиления идейной борьбы против религиозных воззрений и воспитания трудящихся в духе воинствующего материализма» [РГАНИ. Ф. 4. Оп. 16. Д. 554. Л. 5].
Тем не менее в это время активного наступления на церковь еще не было, фактически оно началось только в 1958 г., после того, как 4 октября 1958 г., ЦК КПСС принял секретное постановление «О записке Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам» «О недостатках научно-атеистической пропаганды», предписывавшее всем партийным и общественным организациям и государственным органам развернуть решительное наступление на «религиозные пережитки» советских людей. По масштабности предложенных мер, эта акция была беспрецедентной, но об этом мы поговорим в других исследованиях. В описываемый же нами период, в рядах уполномоченных царила некоторая растерянность, граничащая с недоумением. Так, в частности, уполномоченный по делам РПЦ при СМ СССР по Краснодарскому краю С.Ф. Бабушкин, задавал в адрес Совета такой вопрос: должен ли уполномоченный заниматься просветительской деятельностью среди духовенства, повышать его кругозор и объективно учить его влиять на более отсталую часть населения, учить его увязывать церковное учение с вопросами современности, что, несомненно, будет укреплять позиции церкви, и есть ли в этом необходимость? [ГАКК. Ф. Р-1519. Оп. 1. Д. 91. Л. 79-95].
На что Совет дал недвусмысленный ответ: главное в работе с духовенством это «его изучение с целью выявлении среди них лояльных и патриотически настроенных лиц для использования их на работе с иностранными делегациями или для работы за границей. Задача, которую поставил Совет перед Уполномоченными, заключается в том, чтобы Уполномоченный продуманно проводил эту работу, как с епископами, так и с отдельными лицами из духовенства, которых они хорошо изучили, и о которых у них сложилось положительное мнение, и через которых можно осуществлять влияние на деятельность церкви» [ГАКК. Ф. Р-1519. Оп. 1. Д. 107. Л. 1-2].
Таким образом, можно сделать заключение, что период с 1954 по 1958 гг. характеризуется неким «затишьем перед бурей» и, в своем роде, является весьма уникальным предметом для исторических исследований. Что же касается данного труда, то именно на этот период и приходится деятельность выдающегося, на наш взгляд, церковного деятеля, архиепископа Бориса (Вик) на Кубанской кафедре.
Теперь обратимся непосредственно к жизнеописанию владыки Бориса. В Православной энциклопедии содержатся сведения о том, что Борис Иванович Вик родился в г. Саратове 28 августа 1906 г. в семье рабочих. К 1918 г. он окончил 2 класса Саратовского духовного училища, в 1923 г. поступил в Саратовский Спасо-Преображенский монастырь, где нес послушание иподиакона, в 1925 году окончил среднюю школу 2-й ступени. В 1926 г. обновленческим архиереем рукоположен во диакона целибатом. В июне 1928 г. пострижен в рясофор с именем Серафим, в 1930 г.- в мантию с именем Борис. В 1930-1931 гг. состоял клириком в обновленческой Рязанской епархии. В 1931 г. мобилизован на военную службу в тыловое ополчение. В 1934 г. принят в общение с Московской патриархией в монашеском достоинстве, без признания хиротоний. В мае 1935 г. рукоположен во диакона, затем во иеромонаха. Вскоре Борис был арестован и в июне 1935 г. осужден, в июне 1937 г. освобожден. В августе того же года поступил на работу в Саратовмашстрой, где работал до сентября 1940 г. В мае 1941 г. перешел на должность коменданта в трест зеленого строительства (зелентрест) Саратовского горсовета, 28 августа того же года мобилизован и до октября 1942 г. работал начальником снабжения и заведующим складом промышленного строительства, после чего служба Б. Вика в гражданских учреждениях закончилась.
1 ноября 1942 г. архиепископ Григорий (Чуков) назначил Бориса настоятелем Саратовского кафедрального собора, вскоре после чего, возвел в сан игумена; 19 августа 1943 г. Борис возведен в сан архимандрита. 2 апреля 1944 г. в Богоявленском кафедральном соборе в г. Москве состоялась хиротония Бориса во епископа Нежинского, викария Черниговской епархии. Хиротонию возглавил Патриарх Сергий (Страгородский). 16 апреля 1945 г. он назначен правящим епископом Черниговским и Нежинским. В 1946 г. награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». 13 января 1947 г. переведен на Саратовскую кафедру; 18 ноября следующего года Борису поручено временное управление Чкаловской епархией, а 4 марта 1949 г. он назначен епископом Чкаловским и Бузулукским.
В июне 1950 г. епископа Бориса командировали в Берлин для ознакомления с церковной жизнью Германской епархии. По результатам поездки епископ Борис и протоиерей В.Д. Шпиллер подготовили Патриарху Алексию I (Симанскому) доклад, в котором ставились вопросы о необходимости активизации церковной жизни в Западной Германии, а также о необходимости переустройства епархии. 26 сент. 1950 г. Борис назначен епископом Берлинским и Германским. Его предшественник на этой кафедре архиепископ Сергий (Королёв) вернул в лоно РПЦ множество русских эмигрантов. Этот процесс продолжался и при Борисе. 25 октября 1953 г. с РПЦ воссоединился бывший настоятель общины РПЦ за границей в Берлине архимандрит Мстислав (Волонсевич); впоследствии архиепископ. Борис принимал меры по восстановлению и ремонту православных храмов в ГДР и Западном Берлине, в том числе Воскресенского кафедрального собора, кладбищенского храма святых равноапостольных Константина и Елены в Тегеле, епархиальных домов в Потсдаме и Берлине.
В архиерейском доме в Берлине с апреля 1951 г. действовал домовый храм во имя преподобного Сергия Радонежского. По инициативе Бориса, 1 января 1952 г. в Германии начал издаваться ежемесячный журнал «Голос Православия» тиражом 500 экземпляров. Редакционную коллегию журнала возглавил сам Борис. При архиерейском доме была организована демонстрация советских патриотических кинофильмов. Православная Германская епархия во главе с Борисом была зарегистрирована в ГДР как единственная представительница Русской Православной Церкви. В октябре 1951 г. Борис был возведен в сан архиепископа и назначен временно исполняющим обязанности экзарха Московской Патриархии в Западной Европе [Православная энциклопедия… [Там же].
К сожалению, в Православной энциклопедии остается открытым вопрос о происхождении (национальности) Бориса, однако в документах уполномоченного имеются данные, которые проливают некоторый свет на этот вопрос. Известно, что в октябре 1954 г. Краснодарскую епархию посетили три человека духовного звания (фамилии не установлены), которые заявили, что едут из г. Харбина (Китай) в Ставропольскую епархию. В беседе со священником Прокоповичем об архиепископе Борисе они сказали, что он известен им, как немецкий колонист… (возможно имелось ввиду, что он является потомком немецких колонистов. [А.Б.]) [ГКУ «Государственный архив Краснодарского края» (далее ГАКК). Ф. Р-1519. Оп. 1. Д. 91. Л. 84-85.].
После своего назначения на Кубанскую кафедру, архиепископ Борис, в отличие от своего предшественника, взял курс на замещение приходов, в которых более 3-х лет не было священников. Упомянутые приходы возникали периодически в результате отказа духовенства служить там из-за их малой доходности или же по каким-либо иным причинам, а через некоторое время, с согласия Совета по делам РПЦ, они снимались с учета как недействующие, после чего уполномоченный сообщал в Москву об уменьшении количества молитвенных домов в епархии в результате успешно проведенной атеистической работы.
Такое уменьшение ничем не компенсировалось, так как новые молитвенные дома не открывались в то время ни при каких условиях. В данном случае архиепископ Борис лишал уполномоченного этой возможности и стремился не только вернуть к жизни угасающие приходы, но и помочь им вновь обрести жизнеспособность. К моменту назначения владыки Бориса в Кубанской епархии насчитывалось 12 таких молитвенных домов, за возрождение которых он и взялся. Для этого, по словам Краснодарского уполномоченного С.Ф. Бабушкина, он стремился «пригласить всех, кого только можно». Так, в один из недействующих более 3-х лет приходов в ст. Староджерелиевской владыка в апреле 1955 г. направил бывшего священника В. Листова. Листов В.А., 1895 г.р., в прошлом учитель, с 1920 по 1927 гг. служил псаломщиком; с 1927 по 1932 гг. – диаконом, а в 1933 г. рукоположен во священника. С 1934 по 1942 гг. он работал в гражданских учреждениях; в 1942 г. – начале 1943 г. служил священником на оккупированной немцами территории, затем был призван в Советскую армию, в 1944 г. попал в плен, а по возвращении из плена поступил в церковный хор Св.-Николаевской церкви г. Армавира.
Еще один священник был направлен в молитвенный дом ст. Нижегородской Апшеронского района [ГАКК. Ф. Р-1519. Оп. 1. Д. 91. ЛЛ. 49-50, 79.].
Неустанную заботу Борис проявлял и по отношению к церковным помещениям. Он неоднократно, с особенной настойчивостью, добивался освобождения подвальных помещений под Екатерининским кафедральным собором и засолочного пункта в подвале Св.-Троицкой церкви г. Краснодара. При этом владыка даже составил проект парового отопления собора и заключил соглашение с городским зелентрестом о разбивке цветников и посадке цветов в ограде собора, чтобы там было также как «в сквере перед крайисполкомом».
Однако уполномоченный С.Ф. Бабушкин с не меньшей настойчивостью, достойной лучшего применения, отказывал владыке в этих просьбах, указывая на то, что основная часть помещений собора, в которой до революции были зимняя церковь и усыпальница, занята под склад готового платья и содержится в хорошем состоянии, а поскольку город «имеет весьма большую нужду в подвальных и складских помещениях, так как в период немецкой оккупации много больших зданий с подвалами и складскими помещениями было разрушено», то освободить подвал под собором не представляется возможным…».
Одновременно с этим, владыка Борис взялся за наведение порядка и в самой епархии. Чтобы укрепить церковную дисциплину он запретил духовенству без его разрешения выезжать в г. Краснодар, отменил всякого рода «трудовые отпуска» и разрешил вкладывать приходские деньги в сберкассы только на имя церковных советов по доверенности, а не на имя священников или церковных старост, как это делалось раньше. При епархиальном управлении он учредил должность бухгалтера-ревизора [ГАКК. Ф. Р-1519. Оп. 1. Д. 91. Л. 58, 60. Д. 107. Л. 32-33].
Понимая, что определенным стимулом к развитию церковной жизни будет ослабление налогового бремени на приходы, владыка обратился к уполномоченному с жалобами от духовенства Краснодара и Кропоткина на переобложение священнослужителей подоходным налогом. При этом он заявил, что работники Краснодарского краевого финансового отдела ведут себя крайне грубо и, вообще, в крае проводится политика налогового пресса, имеющая целью заставить духовенство отказаться от церковного служения. Однако уполномоченный отверг претензии архиепископа и «разъяснил» ему, что никакой особой «прессовой линии по отношению к духовенству в крае не проводится», а в силу специфических условий при исчислении доходов духовенства «могут быть ошибки как в ту, так и в другую сторону» [ГАКК. Ф. Р-1519. Оп. 1. Д. 91. Л. 57].
Тогда архиепископ Борис снизил на 50% отпускную цену на свечи Краснодарской свечной мастерской. Это, в свою очередь, уменьшило более чем на 200 тыс. рублей подоходный налог с мастерской на эту же сумму, и увеличило церковный доход, так как продажные цены для верующих остались на прежнем уровне, Высвободившиеся средства были направлены на украшение храмов и молитвенных домов, а также на снабжение их необходимой богослужебной утварью [ГАКК. Ф. Р-1519. Оп. 1. Д. 91. Л. 64].
За непродолжительное время нахождения владыки Бориса на Краснодарской кафедре, было посвящено 12 священников (для сравнения - в 1954 г. на Кубани не был рукоположен ни один священник).
Среди посвященных уполномоченный перечисляет 8 иереев:
- Зубов Федор Федорович, священник, 1893 г.р., в 1922 году окончил медицинский факультет Казанского университета, но не сдал дипломной работы, вследствие чего, не получил диплома. Шесть лет был учителем средних школ, 13 лет работал бухгалтером. В 1948 и 1950 гг. работал госинспектором и зав. фельдшерским пунктом; во время Отечественной войны служил фельдшером.
- Старченко Лонгин Ефимович, священник, 1908 г.р., образование 7 классов; 1926-129 гг. служил псаломщиком, 12 лет работал бухгалтером, участник Отечественной войны в должности старшины пулеметной роты, награжден 2 медалями «За боевых заслуги», в 1950 г. осужден на 15 лет за растрату государственных средств, после 4-х лет отбывания наказания – досрочно освобожден. Растрату погашает.
- Баканча Степан Тимофеевич, 1929 г.р., образование 7 классов, духовное – в 1948 году окончил 1-годичные пастырские курсы в г. Кишиневе. Служит диаконом Троицкой церкви г. Краснодара. В 1948-1955 годы служил псаломщиком кафедрального собора гор. Иванова Ивановской области.
- Строев Георгий Михайлович, священник, 1928 г.р., образование светское 8 классов средней школы и один год технического училища, духовное – в 1955 году окончил духовную академию с дипломом кандидата богословия.
Отец рабочий-токарь по дереву, мать работает медсестрой, проживает в г. Чкалове. Сестра 1926 г.р., замужем, член ВЛКСМ, муж сестры член партии. Жена – Климова Светлана Порфирьевна, 1936 г.р., до замужества (октябрь 1955 г.) состояла членом комсомольской организации, работала медсестрой в Кремлевской больнице. Отец жены шофер, мать медработник, проживают в г. Москве.
- Околот Евгений Гаврилович, диакон, 1933 г.р., образование – 8 классов средней школы; 1980-1952 гг. служил псаломщиком молитвенного дома ст. Новолеушковской, 1952-1953 годы служил в армии, 1953-1955 гг. – псаломщиком. Родители - колхозники.
- Пурик Михаил Андреевич, священник, 1926 г.р., образование 7 классов; 1941-1943 гг. учился в плодоовощном техникуме в г. Орехово Запорожской области; 1943-1950 гг. служил в рядах Советской Армии; 1950-1951 гг. [работал] стрелочником на железной дороге; 1951-1955 годы – псаломщиком молитвенного дома ст. Старомышастовской.
- Сумров Борис Яковлевич, диакон 1907 г.р., образование низшее среднее; 1926-1930 гг. служил псаломщиком; 1930-1933 гг. – в рядах Советской армии; 1937-1947 отбывал наказание в исправительно-трудовых лагерях; 1947-1955 гг. – псаломщик.
- Гришин Вадим Яковлевич, 1929 г.р., образование светское 7 классов, духовное – в 1951 году окончил Ленинградскую духовную семинарию, а в 1955 г. – духовную академию с дипломом кандидат богословия. Родители: отец – участник гражданской войны – командир бронепоезда, в финскую кампанию (1940 г.) командовал артиллерийским полком, после войны работал в г. Москве начальником транспортного отдела Главхимсбыта, член партии с 1924 г., умер в 1950 г. Мать проживает в г. Москве, работает шофером в поликлинике при Басманной больнице. У родителей был один сын [ГАКК. Ф. Р-1519. Оп. 1. Д. 91. Л. 80-81].
Как видно, из числа рукоположенных, двое были кандидатами богословия и один окончил годичные пастырские курсы. Кроме того, два священника были назначены на должность после отбывания наказания. В отчете за 1955 год уполномоченный отмечал, что у архиепископа Бориса имелась особая симпатия к лицам, бывшим в заключении и ссылках. На вопрос: почему он их собирает в свою епархию, владыка ответил: «Куда же им бедненьким деваться-то…» [ГАКК. Ф. Р-1519. Оп. 1. Д. 91. Л. 58.].
В то же время архипастырь продолжал заниматься воспитанием духовенства. Так, 29 октября 1955 г., он передал уполномоченному проект послания по епархии, в котором не только описывал пребывание Патриарха в г. Краснодаре, но и, делал строгие замечания кубанскому духовенству. В частности, архиепископ отмечал, что во вверенной ему епархии имеются священники, которые стыдятся своего пастырского звания, своей духовной одежды, всячески стараются сократить и скомкать совершаемое ими богослужение и требы, отказываются читать проповеди и нести Слово Божие для назидания своих пасомых, в то же время «никак не стыдятся и не отказываются питаться от алтаря Господня». «Истинный пастырь, пекущийся сделать своих пасомых сынами Божьими, - продолжал владыка в послании, - должен сделать их и верными сынами великой семьи нашей Родины, воспитывая их в духе трудолюбия, и подвизая их к исполнению возложенных на каждого из нас гражданских обязанностей». В заключении архиепископ выражал свое недовольство теми священниками, которые, обходя его, обращались к членам епархиального Совета, и твердо заявлял, что с таким криводушием он будет бороться до конца.
Продолжая посещать приходы, владыка требовал от духовенства, чтобы оно не только точно соблюдало все правила церковной жизни и являлось для всех примером, начиная с внешнего вида, и заканчивая благолепием храмов и церковной службы, но и ближе общалось с народом, читало доходчивые проповеди, и в беседе с верующими, увязывало слово Божие и учение Церкви с современной жизнью, с тем, чем живет народ, как духовно, так и материально [ГАКК. Ф. Р-1519. Оп. 1. Д. 91. Л. 86-87; 90-91].
Такие призывы не прошли бесследно, и вскоре, в своих отчетах, благочинные стали сообщать архиепископу Борису о конкретно проводимой работе на местах. Так, Отрадненский благочинный Леонид Чернецкий сообщил владыке о том, что с церковного амвона настоятелями стали произноситься проповеди, главной темой которых стали борьба за мир и запрещение атомного оружия. С амвона зачитывались статьи из журнала «Московская Патриархия» и материалы центральных газет – «решения Бюро Всемирного Совета Мира», «Против безумия атомной войны», «Уничтожить жало атомной смерти», «О проведении в СССР кампании по сбору подписей под обращением Всемирного Совета Мира против угрозы атомной войны» и др.
Объезжая приходы своего благочиния, благочинный Л. Чернецкий инструктировал настоятелей, чтобы они знакомили верующих с текущими событиями из церковной и гражданской жизни, проводили с верующими беседы не только во время службы, но и вне службы, «когда верующие приходят в церковь и, в ожидании службы, сидят в ограде на скамеечках».
Руководитель Славянского благочиния Александров сообщал архиепископу, что отцы-настоятели вверенного ему благочиния «умножили проведение духовно-нравственных бесед с верующими. В этих беседах заострялась мысль, что мы не должны стоять в стороне от этой христианской идеи – стремление к миру во всем мире, и должны, не покладая рук, принимать самое близкое, живое участие, в укреплении мира на мирном фронте труда, укрепляя и умножая своим полезным трудом, каждый в меру своих сил и способностей, благосостояние и мощь нашего мирного Отечества».
Не остались в стороне и настоятели храмов г. Краснодара. Так, в своей проповеди, произнесенный в Свято-Екатерининском кафедральном соборе в день памяти Великомученицы Екатерины, протоиерей Беневольский высказал следующие рассуждения: «Всякий подвиг, особенно соединенный с самопожертвованием, покоряет наше сердце, как проявление высочайшей красоты души. Разве могут умереть когда-либо в памяти народной подвиги наших героев Великой Отечественной войны, отдавших свои молодые жизни за наше благополучие, за нашу мирную жизнь, за счастье нашей Родины. Подвиги их овеяны бессмертной славой». Заострив на этом внимание верующих, Беневольский сказал: «Поэтому к памяти св. мучеников верующие сердца проявляют особую любовь за их жертвенные подвиги, за то, что своими страданиями и смертью они осуществили высшие священные основы христианства: твердую, непобедимую Веру, несомненную Надежду и пламенную Любовь. И если во всякой области человеческой деятельности: научной, общественной и политической, невозможно успешное достижение цели без веры в правоту своего дела, без надежды на успех его, и без любви к нему, то тем более без этих христианских основ невозможна религиозная деятельность.
Прежде, чем какая-либо цель бывает достигнута, приходится много пережить и перестрадать, и лишь твердая ВЕРА, несомненная НАДЕЖДА и крепкая ЛЮБОВЬ помогают все перенести, все преодолеть и победить. Побеждают только верующие». Затем он перешел к подробному жизнеописанию святой великомученицы Екатерины.
Следует обратить внимание на то, что эта проповедь произвела на верующих потрясающее впечатление, многие из присутствующих плакали, видимо вспоминая своих родных и близких, погибших в годы минувшей войны.
Изучая представленные ему документы, уполномоченный пришел к такому заключению: «Архиепископ Борис и наиболее грамотное и дальновидное духовенство считают, что проповедничество церковного учения в сочетании с современной жизнью является на данном этапе главным оружием в борьбе за верующего. К этому, как говорят они, приложится и все остальное» [ГАКК. Ф. Р-1519. Оп. 1. Д. 91. Л. 91-92].
Таким образом, благодаря решительным действиям архиепископа Бориса, в епархии был установлен строгий учет проповедничества с той целью, чтобы следить, «кто трудится на ниве Божией», а кто пренебрегает этим занятием.
В своем циркуляре по этому вопросу владыка писал отцам настоятелям: «В Вашем храме необходимо иметь «богослужебный журнал», в котором Вы ведете постоянную запись, что, такого-то числа, в день праздника или, в известный день недели, месяца, года, Вами совершено богослужение /указать какое.
Кроме того, в этом журнале обязательно всякий раз записывать и сказанные Вами за Богослужением проповеди, с указанием темы каждой проповеди.
Желательно, чтобы Вы периодически представляли мне полный текст Вашей проповеди, так как по Вашим проповедям можно будет иметь правильное суждение о Вашей пастырской деятельности и способностях Ваших, что всегда необходимо при определении Вам награждения или при перемещении Вас на лучший, соразмерно Вашим способностям, приход».
В циркуляре на имя благочинных Борис обязал их представлять ему один раз в квартал специальные доклады об исполнении настоятелями указанного выше циркуляра, с приложением к нему в письменном виде по одной проповеди от каждого настоятеля…
Из представленного материала видно, что не одна внешняя сторона церковной деятельности интересовала владыку. Помимо укрепления благолепия храмов и совершенствования богослужений, он стремился привнести в пестрые ряды священнослужителей Кубани помимо строгой дисциплины, еще и живой дух проповедничества.
Как упоминалось выше, в ходе своей деятельности архиепископ Борис уделял особенное внимание Свято-Екатерининскому кафедральному собору, и усилия его не остались напрасными: в соборе укрепился церковный хор, позолотили иконостас, устроили электроосвещение дневного света, обеспечили собор ценными сосудами и большим количеством нового облачения.
Для чего все это делалось архиепископ Борис разъяснил в докладе Патриарху: «Надеемся, что и другие наши храмы, в святом своем подражании кафедральному собору, как образцовому храму, воспрянут от духовного сна и начнут приносить достойные своему назначению плоды».
Чтобы узнать, чем живет духовенство епархии и как внедряются в жизнь его распоряжения, он чаще, чем предыдущие управляющие, разъезжал по приходам. В 1955 г. он посетил 24 прихода, причем, шесть приходов в городах посещал дважды и один три раза. В шести приходах на периферии совершал по два раза архиерейские службы. В церквях городов Кропоткина, Сочи, Новороссийске и Туапсе он совершил архиерейские службы и читал там проповеди на темы – о поднятии нравственного облика верующих, о призыве к трудолюбию, борьбе за мир во всем мире и об исполнении обязанностей верующими, налагаемыми на них Церковью и Советской Родиной. Посещая молитвенные дома и церкви, владыка внимательно проверял приходо-расходные книги и ведение канцелярских дел, обращал пристальное внимание на состояние храмов и церковного хозяйства, тщательно изучал людей не только составляющих церковный причт, но и церковные органы.
При этом владыка требовал строгого учета церковных средств, немедленно отстранял от работы растратчиков, а священников, уличенных в неправильном расходовании денежных сумм, строго наказывал. В течении 1955 года было исключено из состава церковных органов 39 человек, в том числе 20 человек церковных старост, и вновь избрано из состава церковного актива 83 человека.
К нововведениям владыки можно отнести последовательно проводимую им установку на избрание церковных органов, вместо кооптации, которая обычно проводилась при его предшественнике Гермогене. Это, по его мнению, должно было умиротворять приходы, что и происходило на самом деле.
При этом, Борис всячески внушал духовенству, чтобы оно считалось с церковными органами и уважало их мнение. Однажды владыка вызвал к себе из пос. Псебай одного священника, на которого церковный совет жаловался за то, что он не считается с ними и все решает единолично, и довольно продолжительное время внушал ему, что священник должен идти вместе с народом – верующими, а церковные органы – представители народа. Тот священник, который не может идти в ногу с избранниками народа, не найдет и контакта и с верующими.
Благодаря разумной и активной политике архиепископа Бориса церковные органы стали проявлять больше активности, и если раньше ходатайства на имя Уполномоченного, как правило, подписывались одним настоятелем, то уже в 1955 году это стало исключением. Большинство документов подписывались составом церковного совета и во многих случаях прилагались даже протоколы заседания.
В первом полугодии 1955 года даже имел место такой случай, связанный с вышеупомянутым пос. Псебай:
25 февраля Псебайский церковный совет созвал совместно заседание с ревизионной комиссией. На повестку дня поставил вопрос:
«Отметить, что решение Верховного органа Советского Союза о строжайшей экономии средств должно также выполняться и церковными органами.
В целях этого –
1. Прекратить с 1 января 1956 г. уплату 600 руб. из церковных средств в пенсионный фонд Краснодарской епархии в размере 50% от суммы 1200 руб. в год, ранее уплачиваемых.
2. Прекратить с 1-го февраля 1956 г. ежемесячные уплаты из церковных средств на содержание Псебайского благочиния, т.е. священнику Строкову по 150 руб. в месяц, вследствие лишения его сана благочиния.
3. Прекратить с 1-го февраля 1956 г. уплату священнику за исповедные свечи по старым ценам за 5 руб. свечу 3 руб. за 3-х руб. 2 руб. Установить оплату за исповедные свечи по 1 руб. независимо от их продажной стоимости.
4. Прекратить с 1-го марта уплату псаломщику заработную плату по 100 руб. в месяц из церковных средств, так как он должен получать положенную ему долю из доходов священника.
5. Прекратить оплату за почтовые переводы плановых денежных сумм епархиальному управлению, делать это перечислением через банк со счета на счет.
6. Расход средств на внутренние нужды производить только с ведома церковного совета.
7. Установить, что финансовые отчеты по подотчетным суммам действительны только в том случае, если они утверждены церковным советом.
8. Незаконное и небрежное расходование церковных денежных средств, или без ведома на то церковного совета, является нарушением финансовой дисциплины и будут взыскиваться с виновных лиц в бесспорном порядке».
Протокол подписали 7 человек церковного совета и 3 человека членов церковной ревизионной комиссии… [ГАКК. Ф. Р-1519. Оп. 1. Д. 107. Л. 32-35].
К сожалению, деятельность владыки Бориса на Кубанской кафедре продолжалась недолго. В апреле 1956 г. он был переведен на Херсонскую и Одесскую кафедру с поручением временного управления Ворошиловградской (ныне Луганской) епархией и сохранением полномочий экзарха Северной и Южной Америки, тем не менее, в конце Пасхальной недели (Пасха в 1956 г. была 6 мая) архиепископ Борис приехал из Одессы и 13 мая проводил в соборе 2 прощальные службы. Особенно было много молящихся (до 5000 человек) на вечерней службе.
Вечером после службы, в течение 2; часов арх. Борис давал молящимся крест для целования. Дело в том, что в обыкновенные воскресные дни ; молящихся после службы уходили без целования креста, теперь же, каждый молящийся, в знак уважения к архиепископу, считал своим долгом подойти к нему и приложиться к кресту.
В знак особого уважения Краснодарское духовенство преподнесло владыке Борису за счет епархии: митру, стоимостью 25 тыс. рублей, золотую панагию, украшенную драгоценными камнями, и золотой крест с драгоценными камнями стоимостью, стоимостью 150 тыс. рублей (общая стоимость – 175 тыс. рублей в ценах до реформы 1961 г.), а также практически новый автомобиль «ЗИМ» [Православная энциклопедия… Т. 6. С. 33-36; ГАКК. Ф. Р-1519. Оп. 1. Д. 107. Л. 5-6.].
25 февраля 1959 г. архиепископ Борис был возведен в сан митрополита, однако уже 16 июня 1962 г., по состоянию здоровья, был освобожден от должности экзарха Северной и Южной Америки, а 16 ноября того же года и от управления Ворошиловградской епархией. В 1963-1965 гг. Борис перенес несколько инфарктов. В начале февраля 1965 г. он принял участие в торжествах по случаю 20-летия Патриаршего служения Патриарха Алексия I. 5 февраля ему был предоставлен 3-месячный отпуск, который он проводил в Сочи, где и скончался. Отпевание митрополита Бориса состоявшееся 19 апр. в Одессе, возглавил Киевский и Галицкий митрополит Иоасаф (Лелюхин). похоронили митрополита на кладбище Одесского Успенского монастыря [Православная энциклопедия… Т. 6. С. 33-36].
Так окончилась земная жизнь и деятельность выдающегося архипастыря, Бориса (Вик), внесшего весомый вклад и в развитие нашей, Кубанской епархии.