То, что я вспомнила после очередного ночного кошмара, не даёт мне покоя, и я так и не засыпаю до утра. Точнее, я пытаюсь, но каждый раз лицо Джоса всплывает у меня в памяти, и я боюсь закрыть глаза. Я успокаиваю себя, убеждая, что мне ничего не грозит, и Джос не маньяк, и его отец тоже, но все эти годы я всем сердцем ненавидела шерифа Эгберта, который спустил на тормозах дело папы.
Мама всегда говорит, что поимка убийцы не вернёт нам отца, и я это понимаю. Но вместе с этим я думаю совершенно о другом. Я думаю, что убийца не должен оставаться безнаказанным, он не имеет права жить обычной жизнью, обедать и ужинать, смотреть фильмы по вечерам в кругу семьи в то время, как от моей семьи ничего не осталось. И это полностью его заслуга.
Ещё я всегда хотела узнать причину, хотела понять, да и до сих пор хочу, кому мог помешать мой отец, самый тихий и спокойный человек во всем нашем городке. Что он сделал такого, что заслужил лежать под землёй вместо того, чтобы и дальше играть на своей скрипке и учить меня различать звуки.
Мама часто говорит, что во мне играет юношеский максимализм, что я ещё слишком мала, а жажда справедливости в моём возрасте – это естественно. Порой я злюсь на маму за такие слова. Я давно перестала быть ребёнком. Ещё шесть лет назад, когда умер отец. Тогда всё изменилось. Но мама никогда этого не понимала.
Хотя и я никогда не говорила ей главную причину, по которой мне важно было найти убийцу отца. Просто каждый день в течение этих лет я боюсь засыпать и просыпаться, боюсь заходить в дом и выходить из него, боюсь, что утром за завтраком в последний раз вижу сестру и брата. Боюсь, потому что тогда, шесть лет назад, этот человек, всадивший пулю в моего отца, обещал вернуться и убить каждого в этом доме.
С тех пор я привыкла прислушиваться к каждому звуку, присматриваться к каждой тени и бояться. Я знаю, наверное, все виды страха.
И вина шерифа Эгберта состояла именно в том, что он не придал никакого значения моим словам и страхам. Он искал убийцу несколько месяцев, а потом сказал, что дело зашло в тупик и порекомендовал не переживать.
– Он вряд ли хотел убить вас всех, – сказал он мне тогда. – Он просто хотел напугать Эммета. Постарайтесь жить дальше.
Должно быть, для него это просто, но я до сих пор не знаю, как именно я живу, и можно ли назвать это жизнью.
Когда я вспомнила фамилию Джоса, всё встало на свои места. Теперь я понимаю, откуда ему известно про поминки, про шесть лет и про моё горе, хотя признаюсь, что меня немного удивляет этот факт. За годы работы его отца дел было несколько сотен. Так что, либо Джос помнил их все, либо интересовался именно моей историей.
Я помню, что пару раз видела Джоса дома у шерифа, когда мы с мамой приходили к нему для разговоров. Я сидела на их мягком диване и отвечала на все вопросы Эгберта, а маленький Джос подглядывал за нами с кухни. Нам было по одиннадцать лет, и после я не видела его довольно долго, неудивительно, что не сразу смогла вспомнить, кто он такой.
От всех этих размышлений меня отвлекает звонок. Первая у нас биология, и я облегчённо выдыхаю, когда вспоминаю, что история только на следующей неделе, а это значит, что Джоса я не увижу ещё довольно долго. Если задуматься, то он не был виноват в том, что его отец не исполняет свои обязанности как следует, но, судя по вчерашнему разговору, Джос и сам по себе не очень приятная личность.
Вдруг я ловлю себя на мысли, что слишком много думаю о парне, которого видела пару раз в жизни, уроки истории не считаются. Если честно, то я редко туда хожу, а если и хожу, то явно не обращаю внимания на тех, кто вокруг.
Я достаю из сумки учебник и бросаю взгляд на дверь. Мистер Вуд всегда опаздывает. Поговаривают, будто он встречается со старшеклассницей, но я не верю в это. Хотя глупо судить по внешнему виду, никто из нас не знает, какой мистер Вуд внутри. Так же как я не знаю, каким на самом деле является…
– Джос, – вырывается у меня, и я замечаю, что ребята с соседних парт обернулись на мой крик.
Парень проходит мимо меня, держа в руках новый учебник по биологии, и улыбается.
– О, я тоже раз тебя видеть, Эммелин, – говорит он, останавливаясь возле меня. – Как поживаешь?
– Какого чёрта, Эгберт? – спрашиваю я как можно тише, но замечаю, что Оливия Ройз с соседней парты поглядывает на нас с интересом. – Ты же не ходишь на биологию. Зачем ты здесь?
– Я мечтаю стать врачом, – отвечает парень с огромной долей высокомерия в голосе и садится позади меня.
– Я начинаю думать, – шепчу я ему, повернувшись назад, – что ты меня преследуешь. У тебя точно с головой всё в порядке?
– У кого с головой не в порядке, так это у тебя, Ллойд, – отвечает он мне спокойным голосом, и я почти ему верю. – Не всё в мире вертится вокруг тебя.
Я хочу ответить ему что-то язвительное, но не нахожу слов. Вижу, что он доволен собой, и отворачиваюсь. В этот момент в класс входит мистер Вуд, и я стараюсь отогнать от себя дурные мысли и погрузиться в мир биологии.
После окончания урока я жду, пока Джос снова скажет мне что-то, но он проходит мимо молча. Я начинаю понимать, что сама выдумала между нами какие-то особые отношения, и то, что я ненавижу его отца, ещё ничего не значит для нас обоих.