Бесконечная магия гл. 87-91

Светлана Сорвачева
87
Получив от Лёшки атам, я устремилась к Руфине, игнорируя опасную близость рассвета. Время работало против нас, Оксанка могла не дождаться помощи. Я сообщила, что дело усложняется: имя божества скрыто, но у меня есть план. Я собиралась проникнуть в амулет, и немедля. Руфина посмотрела с жалостью, но отговаривать не стала. Оставив ей атам на сохранение, я начертила над амулетом рунескрипт, использованный недавно Павлом.

Перемещение произошло мгновенно. Амулет с Оксанкиной шеи заглотил меня с завидным аппетитом и выбросил на берег реки.

В этом мире я не обнаружила никаких признаков жизни: на земле ни травы, ни деревьев, в реке ни одной рыбёшки. Небо без звёзд, только лунный диск проливал на бесплодную почву мертвенный свет. Невдалеке виден тот самый город из хрустальной чаши. Речная вода казалась застывшей. Напрасно я искала в ней своё отражение. Какое тоскливое место!

- Тебе чего? – раздался неожиданный вопрос.

Я подняла голову.

Слева ко мне подплывала лодка, управляемая скелетом с веслом.

- Что это за страна? – осведомилась я.

- Я почём знаю? – отозвался скелет, ритмично двигая нижней челюстью.

- Так ведь вы же здесь живёте!

- Живу? – насмешливо повторил необычный лодочник.

- Ладно, чёрт с ней, с географией. Переправьте меня на другую сторону.

- Не буду.

- Разве вы не для этого предназначены?

- Вообще да, но насчёт тебя я не уверен.

- Почему?

- Что-то с тобой не так.

- Всё так, раз я здесь.

Но скелет было не переспорить. Везти меня он категорически отказался. Препирательства ничего не дали, и я махнула на него рукой. Да русалка я в конце концов или нет? Нужна мне его лодка!

Я прыгнула в воду. Не особенно-то легко в ней двигаться! Потребовалось усилие, чтобы проплыть расстояние, которое в родной речке преодолевалось шутя. Скелет не предпринял никаких попыток преследовать меня и молча наблюдал, как я выбираюсь на противоположный берег. Заступив на песок, я обернулась и показала ему язык.

Город, обнесённый внушительной стеной, встретил меня молчаливо. Ворота захлопнулись, отрезав путь назад. Я зашагала по просторной улице мимо одноэтажных домов без окон. Единственные отверстия по типу бойниц располагались чуть ниже уровня крыши. Хозяева либо отсутствовали, либо прятались внутри по совершенно непонятным мне причинам. Дома походили друг на друга как две капли воды. К ним примыкали участки, на которых не росло ни травинки. Поистине, царство мёртвых.

Моим ориентиром служила центральная башня. Очевидно, к ней и вела улица, взявшая начало у входа в город, поэтому я держала путь прямо, не подвергаясь соблазну свернуть в боковые ответвления.

Рассеянно поглядывая по сторонам, едва не пропустила человека, прохаживающегося вокруг дома. Не обращая внимания на дорогу, он обстоятельно исследовал стены. Я определила, что это мужчина. Тонкого телосложения, бледный, коротко стриженный, в длинной серой рубашке до пят. Положившись на удачу, окликнула его. Мужчина вздрогнул и обернулся.

- Привет! – дружелюбно поздоровалась я, заходя во двор.

- Привет, - неуверенно повторил он. – А что значит «привет»?

- Это значит, что я рада вас видеть, - пояснила я слегка удивлённо.

- Надо же. Я запомню. Постараюсь.

- А вы один во всей округе?

- Нет, все в домах. Часы отдыха, - ответил мой собеседник, по возрасту - мужчина средних лет.

Я попросила объяснить.

- Вы только прибыли? – догадался он. – Зайдёмте ко мне, я расскажу.

В доме было пусто. Никакой обстановки, ничего, кроме маленькой кладки из глиняных кирпичей, заменяющей, по-видимому, стул. Или стол?

- Сейчас-сейчас, - торопливо сказал мужчина и схватил со стула лежавшие там ножницы. – Присаживайтесь.

- Спасибо. Неужели у вас тут нет вещей?

- Вещей? – непонимающе переспросил он.

- Вещей, предметов, мебели… Хоть чего-нибудь!

- Вот, - он показал мне ножницы с отверстиями для пальцев разного диаметра. – И вот ещё, - отцепил от своего балахона иголку без нитки. – Вы это имели ввиду?

- Почти.

- У меня только эти… вещи. У других – другие вещи, непохожие на мои. Мы пользуемся ими в часы работы.

- Как вы можете работать? Вы же… ну… умерли? – закончила я шёпотом.

- Я умер? Нет, я не знаю на самом деле. Ощущение такое, что сменил место жительства.

- Вы тоже находили амулет?

- Нашёл? Нет, я его купил. Стал носить и заболел. Потом здесь очутился. Здесь, вообще-то, неплохо. Пытался вспомнить прежнюю жизнь, но помню лишь один амулет.

- А ваше имя?

- Не помню. И другие не помнят.

- Как же вы обращаетесь друг к другу?

- А мы и не обращаемся. Каждый привязан к своему дому и занят своим делом в часы работы.

- Каким? – поразилась я.

- Я, например, беру вот эту вещь и делаю вот так, - он защёлкал ножницами по воздуху, имитируя, будто что-то разрезает. – А этим совсем иначе получается.

Мужчина поводил иглой, изображая крупные стежки.

- А часы отдыха на что?

- Про других не знаю, а мне всё покоя не даёт моя работа. Думаю, что же она означает. Или пробую своё имя вспомнить. Вас как зовут?

- Илона.

- Потрясающее имя, - восхитился он.

- И ваше, наверно, не хуже, - утешила его я.

- Наверно. А зачем мои вещи, не подскажете?

- Ножницами режут ткань, иголкой сшивают. Вы были портным, скорее всего. Одежду шили. Платья, как на мне. Или костюмы. Или ещё что-нибудь.

- Я шил как на вас? – вытаращился он в изумлении. – Но это же чудо!

Бывший портной робко потрогал краешек моего сарафана и пришёл в ещё больший восторг. С трудом мне удалось развернуть его в нужное русло.

- Кто заправляет вашим миром?

- Никто.

- Неужели анархия? Но кто-то должен присматривать за населением?

- Иногда царица. Жрецы. У нас всегда спокойно.

- Без сомнения. А разве нет верховного божества?

Мужчина занервничал.

- Оно в храме. Каждый видел его только раз, при прохождении обряда стирания памяти.

- Как оно выглядит?

- По-разному. Облик подбирается индивидуально.

- Что было у вас?

- Большое разноцветное существо с двумя ногами, но не человеческими. И на голове у него вот так, - мужчина соединил ладони и приставил их к голове. – Он ударял меня носом сюда.

Портной указал на своё темечко. Мне еле удалось сдержать улыбку.

- А дальше?

- Дальше мне выделили этот дом и снабдили вещами для работы.

- Как зовут божество?

Мужчина покачал головой.

- После обряда никто не помнит ни одного имени.

Я поинтересовалась, кто обитает в башне.

- Это храм. Там как раз царица и жрецы, а на верхнем этаже божество. Оно является в часы работы и проводит церемонию с новоприбывшими. Так что вам туда, Илона, - с чувством выговорил он моё имя.


88
В месте пересечения городских дорог я увидела семиступенчатый храм, уменьшающийся с каждым этажом, отчего издалека он действительно походил на башню. К семи воротам вела лестница. По совету портного я постучала в самые первые, туда, где скапливались жрецы её величества. На мой стук появился мужчина в белом облачении с ожерельем из красных камней на шее.

- Новенькая? – безразлично спросил он.

Я кивнула.

Жрец на минуту скрылся в помещении и вынес наряд точь-в-точь как у моего знакомца.

- Переоденешься этажом выше. А это твоё теперешнее имя.

Он вручил мне глиняную табличку без всяких надписей.

- Так здесь же нет ничего, - возмутилась я.

- Вот именно, - назидательно заметил жрец. – Привыкай.

Покои на втором этаже пустовали. Я послушно переоделась и стала разглядывать царскую комнату. Она не отличалась особой изысканностью: те же оштукатуренные стены, глиняный пол и отсутствие окон. Зато имелась мебель: стол, стулья и диван, всё из камня. На столе – таблички, большинство с записями на неизвестном языке. Чистые показались мне ещё сыроватыми.

Вошла молодая женщина в длинном белом с красными вставками платье. Светлые волосы до плеч, маленькое овальное личико, кукольный ротик.

- Как хорошо, что вы к нам попали! – весело обратилась она ко мне.

Я решила промолчать, чтобы ненароком не съязвить что-нибудь.

- Привыкаете понемножку?

Увидев мой кивок, она любезно предложила располагаться на диване, а сама устроилась за столом, развернувшись ко мне.

- Будем знакомы. Я царица.

- А как вас зовут?

- Зачем эти условности? Просто царица. В нашем мире всё гораздо проще, чем вы привыкли. Я постараюсь ввести вас в курс, и вы почувствуете наши преимущества. Здешние жители вполне оценили стабильность и равноправие, которыми мы их обеспечиваем. Нигде больше вы такого не найдёте.

- Как можно жить без имени?

- Легко, - беззаботно ответила царица.

Моя неприязнь вырвалась наружу.

- Вы же и так всё отнимаете, начиная с одежды и заканчивая воспоминаниями, почему бы не оставить хотя бы имя? Или оно помешает стать частью стада?

Царица оторопела.

- Зачем вы? Какое стадо? Наши жители ведут размеренный образ существования, отдыхают и работают, у каждого своё место, и каждый вполне доволен. Каждый ощущает себя полноценным человеком. Откуда такое предубеждение? Боюсь, с подобным настроем вы не пройдёте отбор и лишитесь возможных привилегий.

- Отбор?

- Да, конечно. У нас функционирует судейская коллегия. Она рассматривает личное дело прибывшего и решает его дальнейшую судьбу.

- И что ждёт тех, кто не прошёл отбор?

- Как это ни грустно, но они становятся расходным материалом.

- То есть?

- Ну, например, вот таким, - царица показала на камни, из которых был сложен мой диван. Я испуганно вскочила.

- Сядьте. Они не обидятся, - улыбнулась царица.

- Я лучше постою, - пробормотала я.

- Как хотите. Наша с вами задача сейчас – оформить ваше дело, чтобы ознакомить с ним высокий суд. Расскажите мне детально о прежней жизни, я всё зафиксирую. Позвольте совет: ни о чём не умалчивайте. Суд вершат боги, они распознают любую фальшь и недомолвки, и это обернётся не в вашу пользу.

- А после суда что?

- Обряд стирания памяти. Проводит специализирующееся на этом божество. Вам только придётся подождать своей очереди, он пока занят с другой новенькой. Но это ненадолго, обещаю. Готовы? – царица взяла пустую табличку. – Начнём с вашего детства.

Я коротко поведала о маме, и царица старательно зацарапала палочкой по глине.

- Значит, отца вы никогда не видели?

Царица задумчиво потёрла тупой конец палочки о губы.

- А я ведь только теперь поняла, кого вы мне напоминаете, - сказала она.

- Вы про моего отца? – заинтересовалась я.

- Я предполагаю, лично не знакома, - увильнула женщина.

- Как же тогда…

- Забудьте, - засмеялась царица. – А не получится, мы вам поможем. Давайте дальше.

Я упомянула об увлечении магией, умолчав, разумеется, о Павле и превращении в русалку. Пришлось несколько переиначить свою историю, чтобы получилось складно.

- Магия? Это бесподобно! – обрадовалась царица. – Нет, я положительно желаю ходатайствовать за вас перед комиссией. Мне требуется секретарь. Вы подходите идеально.

- А как же язык?

- Не проблема. Языковой барьер стирается после смерти. Мы же с вами общаемся. А нашу письменность вы легко освоите после обряда, когда сотрутся ненужные наслоения прежних знаний. Я пишу на праязыке всего человечества, он будет интуитивно понятен вам. Согласны?

- Наверное, да, - растерялась я от царицыного напора.

- Тогда договорились. Ну скажите же мне, я сгораю от любопытства, при каких обстоятельствах вы обнаружили амулет? Ах, нет, постойте, не говорите, мне нужны новые таблички. А те, что исписаны, отправить в архив, чтобы не мешались. Немедленно дам поручение жрецам.

- У вас есть архив?

- Да, и преогромный, - похвалилась царица. – Четыре этажа над нами заполнены почти полностью. Настоящая сокровищница человеческих судеб. Если станете секретарём, можете составить каталоги по странам, эпохам, половому признаку… Порядок во всём – девиз нашего царства.

- Скажите, а кто среди ваших богов самый главный? – спешно спросила я, пользуясь её благосклонностью.

- Тот, кто ставит точку, - охотно ответила царица, поднимаясь из-за стола. – Он владыка амулета.

Вернулась царица озабоченной.

- Неслыханная ситуация! – пожаловалась она. – Жрецы проводили очередной осмотр горожан. Пришлось задержать одного смутьяна. Расхаживал по домам, спрашивал, есть ли у кого-нибудь ткань. Скоро приведут в храм, будем выяснять, зачем она ему. Прошу прощения, не могу уделить вам время, должна подобрать строгое наказание для этого возмутителя общественного спокойствия.

- А нельзя просто дать ему то, что он просит?

- Да что вы! Тут такое будет твориться!

Царица опустилась на стул и наморщила лобик.

Дверь отворилась, и в покои ввалился мужчина, по виду – один из жрецов. Он низко склонился перед царицей и почтительно произнёс:

- Плохие вести, мудрейшая. Он от нас сбежал.

Я внутренне зааплодировала ловкости портного.

Царица резко встала.

- Как такое возможно? – спросила она возмущённо.

Жрец молча поклонился ещё ниже.

- Найти и доставить ко мне, - отчеканила царица. - Чем он у нас занимается?

- Без понятия, мудрейшая. Всё своё он унёс с собой.

- И что же при нём было, хоть примерно?

- Я не видел его.

- Пойдём к тем, кто видел, расспрошу лично. Не скучайте, - с милой улыбкой обратилась ко мне царица. – Постараюсь скоро возвратиться.

- О, не торопитесь, - хитро ответила я.


89
Я обрадовалась передышке и лихорадочно обдумала дальнейшие действия. Глупо терять время на изложение автобиографии. Мне требуется имя божества, следовательно, надо уходить к нему, а там уж по обстановке. Я выскользнула наружу. Людей на лестнице не наблюдалось, царица удалилась к жрецам. Раз за мной никто не следит, грех не воспользоваться. Вот и верхний этаж.

Не знаю, что я готовилась увидеть, но точно не то, что предстало перед глазами. Треть комнаты, примыкающая к потолку, густо оплетена паутиной. К центру сплетения белёсых нитей подвешен кокон с Оксанкой. Она, видимо, в забытьи и на моё появление никак не отреагировала. Зато среагировал другой.

- Илона!

В уголке примостился знакомый портной.

- Привет! – сказал он.

- Привет. Значит, тут стирают память?

- Да, - с благоговейным ужасом подтвердил портной.

- А где божество?

- Отдыхает.

- Какова вероятность того, что нас здесь найдут?

- Никто не посмеет подняться. Это священная территория. Входить сюда может лишь божество и новоприбывший.

- Отрадно. А когда появится здешний божок?

- В часы работы. До них ещё долго.

- Тогда займёмся Оксанкой, - я мотнула головой в её сторону. – Ножницы с собой?

Портной поднял руку с ножницами.

- За дело, мастер! Перерезайте нитки.

- А так разве можно? – забеспокоился он.

- Естественно. Попробуйте.

Портной вытянул руку и осторожно перерезал паутину. Он потёр её между пальцами и, казалось, забыл обо всём. Приложил нитку к своей одежде, затем к моей и довольно крякнул. Попытался вставить нить в игольное ушко и восторженно воскликнул:

- Ткань?!!

- Почти. Запасайтесь материальчиком, с собой заберёте.

- Правда? – по лицу портного расплылась счастливая улыбка.

Вставая на цыпочки и кое-где подпрыгивая, он посрезал множество нитей и опустил кокон с пленницей на пол. На заморённом Оксанкином личике не дрогнула ни единая чёрточка. Я подняла веки. Зрачки словно булавочные головки.

- Вскрывайте кокон.

Портной взглянул на меня с почтением и приступил к Оксанкиному телу.

- Безжизненная, как мумия, - констатировала я. – Хотя она и раньше амёбу напоминала.

- Осторожней, - заметил портной. – Она вас слышит.

Я немедля прикусила язычок.

- Эй, да она голая, - сообразила я. – С груди обмотку не снимайте. И соорудите-ка ей набедренную повязку.

Портной выполнил это пожелание.

- Теперь я свободен? – спросил он и после моего разрешения занялся сортировкой паутинных ниток.

Я присела на корточки и шлёпнула Оксанку по бледной щеке.

- Бесполезно, - подал голос портной.

- Дайте-ка мне иголку, - попросила я.

Он отцепил иглу. Я уколола точку, которой всегда пользовалась бабушка Аля, выводя из глубокого обморока. Оксанка издала пронзительный стон и очнулась.

- Вот это да, - уважительно отозвался портной.

- Учись, студент, - хвастливо заявила я.

Он шёпотом повторил мои слова.

- Лунная ночь, безмолвие и любовь большая и чистая. Безмерное счастье навеки, покой и гармония. Нет страха, нет боли, нет обид, - внезапно нараспев выдала Оксанка, пугая меня остекленевшим взглядом.

- Что за бред она несёт? – изумлённо спросила я у портного.

- Скорее всего, это говорило ей божество. Милости, приготовленные для неё в нашем мире. Очень красиво.

- Просто мечта. У вас было то же самое?

- Примерно, - засмущался портной.

- И вы всё это здесь обрели?

- Ну… не совсем, - замялся он.

- Оно и видно. Охотники за покоем, - проворчала я. – Ксюх, ты меня узнаёшь?

Как же, она и не слушала меня, твердя свою присказку про любовь. Я тормошила её, припоминала наши посиделки, совместные прогулы уроков, рассказывала про Оксанкину семью, но она пропускала мои реминисценции мимо ушей. Я истощилась. Как ещё привлечь её внимание?

- А Лёшка? Неужели ты даже Лёшку не помнишь? – упавшим голосом спросила я, наступая на горло собственной песне.

- Алексей, - вдруг мечтательно повторила Оксанка. – Алексей. Такой хороший. Такой добрый.

У меня руки зачесались влепить ей затрещину, но тут Оксанка подала признаки ясного рассудка, воскликнув:

- Илона!

- Наконец-то! Между прочим, я здесь ради тебя. Хочу вернуть в реальный мир.

- Я не пойду, - решительно отказалась Оксанка.

- С ума сошла? Что тебе делать в этом царстве пустоты? Тут сплошная иллюзия, дырка от бублика. Ты всё забудешь и потеряешь, а взамен ничего не приобретёшь.

- А чего мне ловить на Земле? Я не приспособлена к реальной жизни. У меня нет ни красивой внешности, ни таланта. Я никому не нужна. И как бы я ни старалась, ничего не изменится. Пустота, говоришь? Там, на Земле, её даже больше. И главное, там нет надежды. А я хочу стать для кого-то единственной, любимой, чтоб наши сердца стучали в одном ритме. Но этого не произойдёт. Никогда.

- А ты пробовала начать с себя? Меняться самой?

- Зачем? Чем плохи мои идеалы? Просто моей половинки в природе не существует.

- Быть того не может.

- Тогда где она? Я устала ждать.

- Ты устала ждать? Да ты понятия не имеешь, что значит ждать. Что значит жить без надежды, не доверяя самому близкому. Тебе стоит лишь приложить усилия, и всё придёт. Ломишься в запертую дверь, не замечая, что рядом распахнутая. Повелась на сладкие речи! Раскрой глаза! Напялишь пыльный мешок и будешь разгуливать по пустым окрестностям, как идиотка, в поисках несбывшегося. Неужели на Земле тебя ничто не удерживает?

- Разве только Лёша.

- Ну так цепляйся за этот шанс!

- Ты считаешь?

- Конечно. Больше настойчивости в желаниях. Никто не подарит тебе счастья. Не давай себя обмануть какому-то древнему пауку или как там его зовут.

- Его зовут Нергал! – возбуждённо выкрикнула Оксанка.

Загремел гром. Я осторожно заглянула за дверь. На город обрушился ливень, безжалостно молотя по глиняным постройкам.

- Вам, кажется, пора, Илона, - сказал портной.

- А я? – пискнула Оксанка.

- Я останусь с вами и постараюсь защитить.

- Когда же я вернусь домой? – не отставала она.

- Скоро, обещаю. Тебе сейчас нельзя со мной, поверь. Побудь с дяденькой. Можешь придумать ему имя.


90
Чёртовы ворота не открывались. Замка не было, но они не открывались. Поливал дождь, и его капли смешивались с моими слезами. Застрять в этом Богом забытом мире!

Изнемогая от бессилия, я стукнула кулаком по воротам. И, словно в ответ на мои молитвы, дверь отворилась. С обратной стороны стоял скелет.

- Вы за мной? – потрясённо спросила я.

- Выходи. Говорил же, ты не для этого места.

Мы торопливо переправились на другой берег.

- Закончишь свои дела, милости просим к нам! – насмешливо пригласил скелет, схватил меня за талию и вышвырнул из лодки, как котёнка.

Приземлилась я на пол в домике Руфины.

- А вот и русалка, - ничуть не удивилась она.

Амулет лежал на столе.

Я вооружилась кинжалом и вызвала божество. Сердце колотилось в томительном предчувствии. Взгляд вонзился в злосчастный амулет. На мой зов из середины выполз паук совершенно обычных размеров. Не давая ему опомниться, я воткнула атам в дьявольскую игрушку. Амулет раскололся надвое. Паук исчез.

- Почему он такой маленький? – тяжело дыша, поинтересовалась я, отмечая, между прочим, что на мне привычный жёлтый сарафан.

- Он велик только в своём закутке, питаясь чужими слабостями. Здесь он – ничтожество, - презрительно отозвалась Руфина.

- Куда денем осколки?

- Я о них позабочусь. А ты иди за женихом, пусть увозит девушку. Она скоро очнётся.

И впрямь, Оксанка порозовела.

Моё пребывание в царстве Нергала длилось целый световой день. К Лёшке я добралась в потёмках. Сообщение о выздоровлении Оксанки он воспринял сдержанно, а вот необходимость ехать за ней прямо сейчас вызвала у Лёши недовольство, однако он пообещал раздобыть машину.

- И вот ещё что, - поколебавшись, сказала я. – С этого момента мы должны расстаться.

- Почему? – вскинулся Лёшка.

- Потому что я тебе не пара.

- Илона, ты снова начинаешь!

- Лёша, пожалуйста! Я русалка, и этого не изменишь. Я тебе раньше не говорила, но русалки только семь лет живут, - мой голос задрожал, но я справилась. – Наши встречи бессмысленны. Тебе нужна живая девушка.

Лёша хмурился и молчал.

- У тебя такая есть под боком, более подходящая кандидатура.

- Ты предлагаешь мне начать ухаживать за Оксанкой? – тихо спросил Лёшка.

Я проглотила комок.

- Да.

- Ты всё уже решила за меня?

- Лёш, так будет лучше для всех.

- Для тебя может быть, - печально согласился он.

Некоторое время спустя Алексей забрал спящую Оксанку из дома Руфины. Мы не перемолвились ни словом. Сама хозяйка Лёшке опять не показалась.


91
Руфина сразу же раскусила, в чём причина моих переживаний.

- Жениха подружке сплавила? – спросила она осуждающе.

- Между нами ничего не может быть, - ответила я мрачно.

- А что так?

Я привела все свои соображения, прерываясь на всхлипывания и утирание слёз.

- Дура, - подытожила Руфина, внимательно меня выслушав.

- Вовсе нет, - обиделась я. – Хочу, чтоб ему было лучше.

- Откуда ты знаешь, что для него будет лучше? Зачем гонишь его? Почему распоряжаешься чужим будущим, хотя и своим-то хорошенько распорядиться не сумела?

- Вы же сами намекали про него и про Оксанку, - растерялась я.

- Подзадорить тебя вздумала, чтоб ты оценила, что теряешь. Нет меж ними ничего.

- Он ей нравится.

- Мало ли. Тебе какая забота?

- Но ведь у нас не получится создать семью, я русалка.

- Это сегодня ты русалка, а завтра, может, уже нет. Где твоя вера?

- Разумно ли верить в то, что нереально?

- Если поверишь по-настоящему, оно станет реальным. Уж кто бы говорил. Разве русалки существуют на самом деле?

Я улыбнулась сквозь слёзы.

- Не отдавай его без боя. Он тебе пригодится. А подружка твоя пусть другого ищет.

- Захочет ли он вернуться после моих слов?

- Так ты не тяни. Беги к нему. Прощения попроси.

- Сейчас?

- Давай, шевелись. Пока не помиритесь, ко мне не приходи.

В Анькином доме горел свет. Я потопталась у окна, но ничего не увидела через шторку. Палатка пустовала. В глубине сада теплился огонёк сигареты. Я подошла ближе.

- Привет, - робко окликнула я Лёшку.

- Привет, - невесело отозвался он. – Твоя подружка с Анькой. Абсолютно ничего не помнит. Я наплёл, что её из больницы выписали.

- На ночь глядя?

- Доктор попался нерасторопный, - слегка улыбнулся Лёшка.

Воцарилось неловкое молчание.

- Илона, - наконец, прервал тишину Алексей. – Я решил уехать сегодня утром.

- Но, Лёша…

- Нет, подожди. Я не буду с твоей подругой только потому, что тебе так хочется. Если ты во мне не нуждаешься, я останусь один, вот и всё. Мне не привыкать. Прости.

- Это ты меня прости.

Из моего сердца выплеснулась волна нежности.

- Лёша, я не права. Ты мне нужен. Очень. Я… Мне кажется, я люблю тебя.

- Ты не представляешь, как я рад это слышать, - напряжённо произнёс Лёшка после секундной паузы.

- Не веришь мне?

Лёшка затушил сигарету и взял меня за руку.

- Я тебе верю. Я слишком хочу тебе верить.

- Ты не уедешь?

- Нет.

Он обнял меня.

- Я тебя не брошу, Илона, клянусь.


Продолжение следует...