Эйвери
На протяжении всей следующей недели я каждый день приходила к Картеру. Спустя два дня Шанталь выписали, она не намерена была оставаться здесь ещё дольше. Мне казалось, что она любила свою работу больше, чем себя саму. Она сказала, что вернется к работе, потому что не чувствует боли. Её это не беспокоило, а значит ничего не случилось. Я пытаюсь не заплакать при виде лица Картера. Вытирая слёзы, катящееся по щекам, открываю книгу и читаю вслух другу. Он не должен умирать. Он не умрёт.
Инстинктивно, как в детстве, я беру его за руку и сплетаю наши пальцы. Но в ответ не какой реакции. Вместо этого я продолжаю держать его за руку и читать книжку. Эта была детская сказка про двух людей, которые искали путь в солнечную страну под названием "Абрикос". Я откопала её сегодня дома по пути в больницу. Эту книгу мы писали вместе, будучи детьми. Таким образом я надеялась, что какая-то доля Картера со мной. Смысла в этой книжке не было, но строки в ней помогали забыться. Даже если и на время.
Дверь открывается и к нам заходит моя мама. Её лицо опухшее от слез, глаза красные, но все равно это не омрачает её вид. Она по-прежнему самая красивая женщина, которую я знаю.
- Дорогая, - шепчет она, улыбаясь. Я улыбаюсь в ответ и предлагаю присесть, вставая со своего места.
- Привет. Как дела? - Она усаживается в кресло в нескольких миллиметрах от меня, вздыхает, кладя руки на живот. Я сажусь обратно, поворачиваясь к ней лицом. После той звонкой пощечины, которую она оставила отцу в коридоре этой больницы, она изменилась. Стала более решительнее и увереннее. Неделю назад она позвонила отцу и потребовала развода. Сегодня она была в суде и судя по ее лицу, мама была выжата как лимон.
Для такого случая она одела лёгкое платье в чёрный горошек, презирая всякие скучные, офисные костюмы. Вместо зализанного пучка мама завила волосы и заколола набок большой гребень в виде огромной ромашки, оставляя одну часть волос распущенной на левую сторону.
- Развод так выматывает. Господи, святые поварешки! - Она вскидывает руки в потолок, смотря в него, как на святое место.
- Если бы я не узнала, что он изменяет мне, неужели я бы прожила всю жизнь вот так, надеясь, что он вернётся? - Она прячет свое лицо и глубоко вздыхает. - Предупреждала меня мама раньше, что он что-то скрывает от меня...
Я качаю головой. Уверена, если бы мои родители меньше ругались и жили душа в душу, то этого ничего не произошло. Я осекаюсь на спящего Картера. Монитор утверждает, что он в порядке, но мне страшно. Я сглатываю, снова смотрю на усталое лицо матери.
- Дорогая, благодаря тебе, я знаю правду. Ты открыла мне глаза на реальность. - Мама склоняет голову и мягко улыбается. Я ничего не говорю, лишь нервно подворачиваю уголки страниц в детской книжке. - Ох, Эйвери! - Мама подходит ко мне, обнимает за плечи и нашептывает что-то на французском. - Милая, не думай о плохом. Ты не виновата, что так все произошло.
Она целует меня в лоб и отходит. Какое-то время эта женщина до мурашек заставляет меня напрячься, когда её голубые глаза исследуют меня, впиваясь взглядом. Она усмехается, будто только что заметила что-то раньше ей не подвластное.
- Ты любишь его? - с укоризненным тоном спрашивает мама. Я часто моргаю, не зная ответа. Люблю ли я его? По настоящему? Люблю до дрожи во всем теле? Люблю его до потери пульса? Или люблю так сильно, что забываю про себя саму? Люблю ли я его?
Шмыгаю носом, пожимая плечами. Мама притягивает меня к себе, потирая по спине. Я плачу, по-прежнему утирая слёзы и сопли. Я не хочу быть слабой, хоть на деле всегда видеться по другому.
- Он очнется, дорогая, вот увидишь. Он любит тебя. - Она подмигивает мне и уверенно смотрит сверху вниз. Я ухмыляюсь, качая головой. - Я это вижу. Просто доверься своему сердцу.
Мы ещё минут десять стоим в палате, качаясь из стороны в сторону, затем мама отходит и садится в кресло, махая на дверь. - Можешь пойти домой и отдохнуть, хорошо? Я посижу с ним.
Я собираю вещи, но сердцем чувствую, что если уйду домой, все изменится. Качаю головой, в нерешительности. Смотрю на закрытые веки Картера и понимаю, что не могу вот так просто уйти. - Я не оставлю его здесь. Не могу.
Мама улыбается мне, в уголках глаз показываются морщинки. - У тебя усталый вид, Эйвери. Тебе нужно поспать. - Она достаёт благовония, распределяя в каждый угол. Затем достаёт пяльца и жёлтые нитки, принимаясь за дело. - Я посижу с ним, не переживай.
Из меня выходит сдержанный выдох, затем я подхожу к двери и открываю ее. Секунду смотрю на голые стены больницы и резко оборачиваюсь через плечо к маме. - Я вернусь очень скоро.
Мама махает мне рукой, несмотря на меня. В последний раз я смотрю на Картера и в голове пробегает мысль: Люблю ли этого парня? Мне нравится Картер Чейз, но люблю ли я его признаться страшно. Но одно я знаю наверняка, если его не станет, моя жизнь потеряет всякий смысл.
***
Заходя домой, чувствую запах черничного пирога. Первая мысль заставляет остановиться. Лиззи научилась готовить? Но когда вхожу на кухню, то замираю на месте при виде Силента, стоявшего возле плиты. Я подавляю смешок, чтобы не рассмеяться, однако проваливаюсь в этом, когда он оборачивается и смотрит на меня испуганными глазами.
- Привет, Силент. Ты умеешь готовишь? - Сажусь на табуретку, опираясь всем телом на столешницу. Парень усмехается и молча достаёт свежий пирог из духовки. Пирог был красиво усыпан большой черникой, от него шёл пар, теряясь в воздухе. Махнув рукой, Силент покачал головой. Закрыв веки, я наслаждалась ароматом, идущего от румяного пирога.
- Нет, то есть да... - Он отрезает ножом кусочек пирога и преподносит мне, замолкая. - Короче говоря, это помогает мне не думать о плохих вещах.
- Спасибо. - Я откусываю кусочек и таю на стуле. Только одно не укладывалось в голове. Я открываю веки и изумленно смотрю на парня. - Погоди, ты же играешь в футбол? Как можно... - Я ищу подходящие слова, но приходится замолчать, так как на ум ничего не приходило. Было немного неудобно говорить ему такое в лицо, боялась обидеть человека. Силент хмурится, сам пробуя на вкус то, что получилось. Когда парень полностью наедается, его взгляд меняется. Становится более мягче, чем был до этого.
- Ты о том, как можно совмещать два дела сразу? - Продолжает Силент. Я киваю и он пожимает плечами, как если бы для него это не имело ничего сложного. - Зачем ограничивать себя, если нравится заниматься и тем и другим? - С минуту я размышляю его слова. Как только у меня появляется желание возразить, парень меня перебивает, предлагая добавки восхитительного пирога собственного приготовления.
Я отказываюсь, краем глаза замечая, что машины Лиззи за окном нет. - А где Лиз? - спрашиваю, в одночасье становясь мрачнее тучи. Парень подносит один палец к губам и кончиком ножа указывает на потолок.
- Она уснула недавно. Не хочется её будить, - отвечает он и тупит взгляд в пол. Склонив голову, медленно подхожу к нему, чувствуя сердцем что-то неладное.
- Силент что-то случилось? С ней все в порядке?
Силент поднимает на меня свои глаза, в них поблескивала тревога. Но я не понимала, за кого или чего он беспокоился. Я начинаю подходить к нему ближе, буквально наступая на пятки. - Что случилось, когда ты увез ее из "Ворона"?
Силент замотал головой и пожал плечами.
- Она твердила, что это один сплошной кошмар и винила в произошедшем только себя. - Он отходит назад, опираясь руками за края столешницы. - Я решил, что у нее шок и не обратил внимание. Я привез ее сюда, хотел было уйти, но Лиз попросила остаться. Мы смотрели телевизор, когда на экране появились ваши обугленные лица. Тогда она стремглав направилась к выходу, чтобы найти тебя и Шанталь...
Через секунду я уже не слышала его. Перед глазами встаёт толпа обезумевших людей. Картинка дымящегося помещения, и собственный образ, неспособный совладать с собой. Крики, пронизывающие до костей.
- Эй, Эйвери? - окликает Силент, осторожно касаясь моей руки. Я вздрагиваю на своё имя и поднимаю голову. - С тобой все хорошо? Как Картер?
Я вздыхаю, не желая углубляться. Силент ждёт, пока отвечу, но я качаю головой. - Картер ещё не просыпался. Врачи говорят, что максимум три дня и, может быть, он встанет. - Меня все еще колотит. От Лиззи, Картера и произошедшего в том злополучном пабе. Мне хотелось вернутся в тот день, когда я только собиралась в "Ворон". Я бы могла исправить ситуацию, оставшись дома.
- А ты сама уверена в этом? Как думаешь, он очнется? - спрашивает он с надеждой на лучший ответ. Я шмыгаю носом, заставляя себя держаться. Немного удачи не повредит. Поднимаю на него уверенный взгляд, но его глаза говорят об обратном. Силент не верит в то, что говорят врачи.
-Всем сердцем, пока жива. Вы скоро выйдете на поле, он не пропустит игру будь уверен. Картер сильнее, чем ты думаешь, - усмехаюсь. Вдруг Силент подходит ко мне и тянет к себе, крепко обнимая в своих медвежьих объятьях. Я давлюсь кашлем от такого натиска. Кажется, парень слишком часто ходит в спортзал.
- Спасибо, что веришь в него. И что любишь и так заботишься, - шепчет он мне в шею. Я просто киваю, потому что не могу ничего сказать, кроме обычного потряхивания головой. Я выдохлась и мне нужен холодный душ. Указывая большим пальцем за спину, отхожу назад.
- Да, конечно. Извини, нужно переодеться и возвращаться назад.
Он быстро кивает, потирая руки. Улыбается, но кажется только для того, чтобы не разводить панику. Каждый из нас сейчас боится потерять друга. Я нервно кусаю губу и бегу в душ.
Когда я смотрела на Силента, то в какой-то момент казалось, что передо мной стоял Картер. Практически одни и те же повадки, такая же широкая улыбка, от которой я не могу стоять на ногах, и каждый раз сердце екает при одном упоминании его имени. Наконец, сменив повседневные джинсы с футболкой на легкое фиолетовое платье с тонким поясом на талии, иду к лестнице, но приходится остановиться, когда слышу тихие всхлипы из комнаты Лиз.
- Лиззи? - Я прохожу в темную комнату, озираясь по сторонам. Комната Элизабет кардинально отличалась от всех остальных комнат этого дома. На стенах висели рождественские гирлянды, с потолка свисали бумажные самолетики. Окно было настежь открыто и от этого тонкая штора волной бесшумно развивалась на ветру. Лиззи лежала на застеленной кровати, сгорбившись в форму эмбриона. Аккуратно сажусь возле её ног.
- Лиз, почему ты плачешь? - удивленно спрашиваю её и она, всхлипывая, кидается ко мне, почти душа руками, обнимая. Лиз плачет и тороторит слова, вроде "прости меня".
- Что ты имеешь ввиду? - недоуменно заглядываю в заплаканные глаза сестры. Начинаю вставать, но она качает головой и просит остаться.
- Я расскажу, что произошло на самом деле. Объясню, кто такой этот гребанный Дэм... Только не уходи.
Я медленно киваю, садясь снова возле неё. Беру её руки в свои, потирая холодную кожу. Она делает пару вдохов, успокаиваясь. Подгибает под себя ноги и осторожно заглядывает в мои глаза. Я начинаю вспоминать слова Силента, когда тот говорил мне про состояние сестры. Она была в панике, боялась остаться наедине с собой, в родном доме. В доме, где выросла. Все это заставляло напрячься и приводило к одному вопросу: "Что происходит на самом деле?"
- Дело в том, что пожар, в котором вы оказались, рук этого Дэма. Он плохой человек, никто не может справится с ним. Я не знала, как тебе об этом сказать. - Она снова начинает плакать. - Прости меня, это по моей причине ты пострадала...
Она не упоминает Картера, за что ей благодарна. Но от её слов меня мутит. Все вокруг начинает кружится, как на карусели. Лиззи утирает нос, пока я качаю головой, не понимая. Что?
- Кто такой Дэм, Лиззи? Чем он опасен? - спрашиваю её, цепляясь за ладони девушки. Она выворачивается, но не говорит. Будто не хочет или внутри неё кто-то живёт, заставляя все это рассказывать. - Лиззи, пожалуйста. От этого зависит жизнь! И не только твоя! Чем он опасен? - задаю снова вопрос за вопросом, от которых грудь сжимает. Холодок пробегает по коже от мысли, что ещё может сотворить этот чертов Дэм.
Лиззи мотает головой, хватает себя за волосы и отодвигается к подушкам. Она бьётся в истерике, я просто молча наблюдаю. Через секунду в комнату врывается Силент, его волосы мокрые, рукава рубашки закрученные до локтей.
- Чёрт вас побери! Какого хрена тут происходит?
Широкими шагами он проходит к кровати Лиз и всматривается в её бледное лицо, затем снова на меня. Его глаза навевают страх, от которого язык немеет. Я сглатываю, качаю головой и в последний раз пробую заговорить с сестрой.
- Лиззи, пожалуйста...
Но она отворачивается от меня, зажмуривая глаза. Силент вздыхает, что-то говоря ей в ухо. - Мне жаль, Ви, - заключает она устало. Я ретируюсь к двери и выбегаю на улицу, чувствуя опустошение. Кто бы ни был этот идиот Дэм, но ему не жить.
Спустя пару кварталов я добегаю до больницы. И как только оказываюсь в холле, меня оглушает такой шум, что невозможно что-либо понять или разобрать. Бегу к первому попавшемуся врачу, ловя того за локоть. Это оказывается молодая девушка лет двадцати. Она нервно улыбается мне, пытаясь уверить меня, что все в порядке. извиняется, но затем отходит в сторону.
- Что происходит? - успеваю спросить, глотая ртом воздух.
- Пациент проснулся, - говорит она и убегает за остальными. Я бегу в палату номер семь и застываю, когда вижу, как Картер трясётся в конвульсии. Из-за рта течёт пена, его глаза открыты. Все происходит очень быстро, я даже не успеваю понять. Двое мужчин в чистых халатах уговаривают его успокоиться, но он не слушает, поэтому один укол успокоительного делает своё дело и Картер падает обратно на подушку, закрывая веки.
Я направляюсь в палату, никого не желая слушать, но меня сразу хватают за локти и выгоняют в коридор. Оглядываясь по сторонам, замечаю маму, сидевшую в коридоре с раскрытыми ладонями на коленях. Она отстранено смотрит на них, но поднимает голову, замечая меня. Я сажусь рядом с ней и вздыхаю.
- Мам? Что-то случилось с Картером? - Всхлипываю, сужая глаза. Она шмыгает носом и рассказывает все, что знает сама.
- После того, как ты ушла, спустя час, он открыл веки. У него сразу участилось сердцебиение, потом он начал краснеть и из его рта потекла пена. Я сразу позвала врачей, просила их остаться рядом с твоим другом, но они выставили меня сюда и сказали ждать.
Я обнимаю её. - Боже, мама... - Дышать становится труднее, перед глазами встает пелена слез, однако я держу себя в руках из последних сил. Мама морщится, касается моей щеки, когда чувствует, что-то не то.
- Что случилось? Ты плакала? - спрашивает мама, пристально смотря в мои глаза. Я качаю головой, пытаясь что-то соврать, но вместо этого плачу, закрывая лицо руками. Я слишком сильно старалась быть хорошей.
- Все нормально. Он поправиться. Поправиться... - лепечу в унисон. Мама дотрагивается до моего влажного лба, осматривая тот самый шрам, который мне подарила Робби. Неделю спустя рана затянулась и теперь эта часть лица стала грубее. Я поморщилась от ее прикосновений.
- Дорогая, ты где-то ударялась лбом? - слишком точно задаёт вопрос мама. Я конечно знала, что она умная, но не настолько. Горло пересыхает. Я отхожу в сторону, натягивая улыбку.
- Нет. Нет, мам. - Перевожу растерянный взгляд на палату Картера и сжимаю губы. - Прости, я хочу побыть одна. - Поднимаюсь и иду к седьмой палате.
Стараясь не шуметь, открываю дверь палаты, закрываю жалюзи, чтобы никто не увидел, и сажусь на старое место, подгибая ноги и опираясь подбородком на кулак.
- Привет, Картер. Если ты слышишь меня, ответь пожалуйста. - Чувствую, как слёзы катятся по щекам. Сердце болит сильнее, при виде него. - Я скучаю по тебе. - Но в ответ тишина.
[21глава:http://www.proza.ru/2017/07/13/708]