Буря в стакане с горючей смесью
Набрав в сомкнутые пригоршни ледяной воды из-под крана, Хафшин погрузил в них своё лицо, с наслаждением ощущая, как расслабляющая прохлада проникает в глубину кожи. Проделав такую процедуру ещё пару раз, он вытерся носовым платком и, выйдя из туалета, спустился в буфет. После хорошей встряски мозгов, которую они с Дубреловым получили у шефа, Константину просто необходимо было подкрепить силы.
«Ну что – «Ночной Дозор»? Прошляпили Султана? Он теперь интервью даёт — победитель, хитрец. Публике на психику давит: мол, загнали меня, затравили честного, и враги, и полиция на меня набросились, как голодная саранча. И у него это хорошо получается: мне без конца звонят и мэр, и губернатор, и представитель президента. Торговая палата обращения в городскую думу, к премьеру и в Общественную палату строчит! Как вам это всё нравится — господа офицеры?! Теперь вы просто обязаны положить мне на стол сто процентные доказательства виновности этого шарлатана ко всем смертям этой ночи… или будете вынуждены публично извиниться перед ним за свои подозрения! … Он нам – благодетельствует: подарки дарит ко Дню города и ко Дню полиции: и «луноходы», и холодильники, и компьютеры,– а мы – такие-сякие, до сих пор найти не можем, кто стрелял в него и его гостей в ресторане на Левом берегу. … А тут — в докладе вашем, чертовщина какая-то: ведьмы, лампы Аладдина, что я буду на верх докладывать? Я вам скажу: вы так тут не шутите, вы уже раскачали бурю в стакане с горючей смесью! Хотите прославить Ворошиловский отдел в дурном свете…»
Обиднее всего были даже не справедливые или не очень справедливые упрёки, а сам тон их: доброжелательно-насмешливый – без злости или повышенной интонации: как с нерадивыми бестолочами. В отделе поговаривали, что Суходолов благосклонен к ним двоим: Хафшину и Дубрелову. И тем неприятнее казался осадок: они не оправдали надежд подполковника, хотя могли… Но как же ловок чёрт! Столько беготни, толкотни в пустую!
На смену наглому и жестокому – откровенному бандиту 90-х пришёл хитрый, умный и даже обаятельный ловкач. С чувством юмора, не хуже чем у Остапа Бендера. Он умеет создать нужную пиар-компанию, умаслить общественность и власть, чтобы они снисходительно относились к его шалостям: любовницам, роскоши… Он не бросает своих женщин, словно ношенные перчатки — умеет расстаться красиво — так, что они и после готовы раствориться перед ним, угождая. Такие жулики – типа Султана, умеют заработать барыши, внешне и публично не испачкавшись,– используя лучшие достижения человечества: классную технику, возможности психоаналитики и,– через средства массовой информации, которые всегда к его услугам,– все человеческие слабости!
Если общественность успеет убедиться в беспомощности закона перед такими монстрами, они станут практически неуязвимыми. Все и дальше будут встречать всяких Султанов с нижайшими поклонами, готовые выполнить любое пожелание. А неурядицы, какие при этом неизбежно происходить,– как с Анной, станут считать неудачным стечением обстоятельств, ошибками самих жертв! Сама дура вляпалась! Вон в отдельных газетах подняли шум: юная разнузданная особа, алкоголичка, избалованная светская истеричка набросилась на народную целительницу, помогавшую людям чуть ли не даром. Ростовская Ассоциация Народных Целителей опубликовала в центральной прессе своё гневное заявление с требованием достойно наказать виновную. Сами клиенты ведьмы не постеснялись расписывать подробности, как и от чего их лечила Лидия, какая она была добрая и отзывчивая. Пытаются выяснить, что будет с их учётными записями, которые вела Лидия. Нашлись даже те, кто уже обвиняет Анну в том, что она подослана полицией, чтобы изъять этот архив, а за тем взять под контроль ростовских бизнесменов! Клетчатые юбки и полосатые брюки нравятся далеко не всем…
С такими мрачными мыслями Константин вошёл в зал буфета. Здесь в такое время было не многолюдно. Дневные – полисмены-дневники – только заступили на службу и ещё не успели проголодаться или, зашитые в делах, ещё не сумели выкроить минутку, другую, чтобы перехватить на лету пирожок. А ночники еще не все успели отвыкнуть от домашних харчей. Словом – здесь в такие часы появлялись те, кому дома… короче – отшельники: ещё или уже. Молодец Дубрелов и симпатюля и поэтесса Ниночка Сидорова относились к категории «ещё»: они заняли первый столик у окошка. В дальнем углу, в самой глубине зала,– почти по диагонали от них, сидел Леонид Котинов. Он, наконец-то, освободился после ночного катания, сдал начальству все протоколы, и теперь спокойно, с аппетитом завтракал сосисками и пюре с салатом из квашеной капусты с горошком. Дома его ждала ворчливая жена с вечным клубком неразрешимых проблем. Так что Леонид Витальевич не торопился: ел медленно, стараясь продлить минуты, когда можно побыть в покое. Хафшин заразился его аппетитом и тоже взял двойные сосиски с пюре, однако вместо капусты, каковую недолюбливал с детства, выбрал стакан томатного сока и подошёл к столику Котинова.
- Разрешите?
- Конечно, Костя, присаживайся! – доброжелательно предложил старший сержант, более чем в двое старший капитана по возрасту.
Хафшин было подумал, что Леонид Витальевич сейчас не расположен обсуждать ночное, но сержант сам начал разговор – уж лучше пообщаться здесь с этим молодым офицером, чем дома скубаться с женой. … Хафшин и Котинов до сей ночи не часто виделись в РОВД, тем не менее, раза два столкнувшись по роду службы, они почему-то очень быстро почувствовали друг к другу некую симпатию.
- Ну как шеф? – спросил сержант.
- И в хвост, и в гриву! – честно признался следователь.
- Понятно… Ты знаешь, Костя, чем больше я думаю обо всём произошедшем ночью, тем больше убеждаюсь: случайных людей там не было! Надо повнимательнее приглядеться к этому Сергею – так сказать «жениху» Анны. По-моему, он не очень-то обеспокоился исчезновением своей бриллиантовой невесты. Скорее он бросился к «Китайской стене» – машину покорёжил в запарке – когда кое у кого там возникли осложнения! Видимо Бувайлов оказался куда более крепким орешком для Султана: затребовал большей платы за свою роль во всём. Что говорить, парень хоть и не подарок, но не дурак был! Уж поверь — не первый год я с ним воевал! Он живо смекнул, что происходит на самом деле. Та бомба, брошенная в Анну, была и сигналом, и предупреждением Султану одновременно: «Пора платить за работу», — одна водка и сигареты из ларька Диму в этот раз уже не устраивали! Вот тут-то Султану – его величеству – и пришлось сделаться искусным экскаваторщиком! Он не мог позволить Бувайлову проболтаться, испортить ему имидж причастностью к устранению собственной жены – народной целительницы, и краже её бесценного архива! А без помощи Сергея — опытного в строительном деле, причём, я уточнил: фирма «Алвик», где он работает начальником участка, как раз занимается прокладкой водоводов,– Султан не смог бы проделать всё так умело.
- Да ещё и успеть всё уксусом побрызгать, для дезинфекции от траншейных червей! – язвительно вставил Константин, полностью соглашаясь с мнением сержанта.
- А потом,– продолжал Леонид Витальевич, польщённый вниманием молодого капитана,– этот же Сергей почти во время успевает появиться перед Красным подъездом. Опоздай мы с Колей на минуту, всего лишь – Анна уже сидела бы в синей «Волге»…
- Нет, простите, она Сергею была бы уже не нужна: скорее она «Сама» легла бы под экскаватором с удавкой на шее!
- Пожалуй так – в любом варианте – нам допрашивать было бы некого.
- Общественность в очередной раз повозмущалась, покритиковала бы ментов-бездельников… потом бы все успокоились и с упоением читали бы в жёлтой прессе про умопомрачительные истории ухаживания могучего Султана за прекрасными дивами, приобретения очередных культовых сокровищ. При этом, каждый будет мечтать хоть чем-нибудь ему угодить, дабы заполучить тыщонку или даже одно расположение ростовского господина. А все вокруг него неудачники и дураки – завистливые злобники, оговаривающие местного полубога! Трудно быть Богом – Леонид Витальевич! Никто не поверит, что ты чист во всём: обязательно обвинят в самом жутком грехе, и обязательно распнут сотню раз. Сначала словесно, затем и телесно. Зато Полубогом – пожалуйста – позволительно вытворять кое-что, не вполне вписывающееся в закон. Тогда все верят, что ты вполне чист в остальном, а за грешки платишь благотворительностью, церкви возводишь,– тогда тебя начнут огораживать, обелять – сами вознесут на небо! Вот почему у него всё самое лучшее: и женщины, и друзья, и адвокаты, и техника… — Хафшин помолчал, потом тихо добавил:– любит он технику…
- Что? – переспросил Леонид Витальевич.
- Вокруг Султана всегда много техники: машины, катера…
- Это объясняет, почему мы его не схватили: куда нам с нашими луноходами!
- Которые он же нам и подарил, мол: катайтесь себе, гоняйтесь за шпаной. А я буду вне досягаемости: на «Бумерах» или «Хаммерах»! Меня вы не достанете!
Они уже почти закончили завтракать и с удовольствием попивали: Котинов чай из пакетика «Ахмат с бергамотом», а Хафшин кофе – из банки, заваренный добродушной толстухой буфетчицей. Хафшин уже прикидывал в уме очерёдность своих ближайших действий. Главное сейчас, по его мнению, было собрать и отфильтровать всю информацию: поговорить с участковым о связях Бувайлова, просмотреть техпаспорт 172-й квартиры, вызвать директора фирмы кабельного телевидения…
В буфете, на тумбочке у окна, стоял телевизор. Он мурлыкал какую-то дневную чепуху, интересную лишь для скучающей за прилавком буфетчицы. Но вот подошли полуденные новости. Дубрелов, сидевший ближе всех к экрану, вскочил и резко увеличил громкость.
- … страшная автокатастрофа. Вблизи города Потапов на трассе Ростов-Волгодонск на огромной скорости слетела с дороги и перевернулась бежевая «Восьмёрка». В салоне находились двое. Оба доставлены в больницу Волгодонска в критическом состоянии. Их личности установлены по имевшимся в машине документам. Оба жители Ростова: Сергей Владимирович… и Алла Граненкова. Водитель дальнобойщик, ехавший следом метрах в двухстах, сообщил: что «Восьмёрка» обогнала его на скорости более ста двадцати километров в час, на дороге не было никаких препятствий, неизвестно, что помешало водителю легковой, только он резко взял вправо. Машина потеряла сцепление с дорогой и просто вылетела с трассы…
- Чёрт! – Хафшин со злостью стукнул стаканом о стол и обжёгся расплескавшимся кофе.
- Вот вам – «Буря в стакане с горячей смесью!» У нас остался только один свидетель — бестолковая Анна!
Тут в буфет заглянул один из сослуживцев:
- Костя, ты здесь?! Зачем мобильник выключил? Тебя уже ищут: адвокат обвиняемой желает с тобой побеседовать.
- Дьявол никогда не успокоится – пока не передушит всех! – сказал Хафшин Котинову, а сослуживцу ответил: Пусть подождёт – я после ночной отдыхаю! Пока всё не съем – никуда не пойду!