Он сидел на краю постели. В тот день выдалось туманное утро и казалось, что часть облака закрыла балкон. Пол украшала галерея пустых бутылок из-под спиртного от портвейна до абсента.
Сложный вопрос, откуда столько выпивки, но я знал, что у него цепкие и ловкие лапы. Уже не помня, когда последний раз ел или выходил в свет, он заливал в себя очередную порцию живительной огненной воды, помогающей забыть, кто ты есть на самом деле. Но на этот раз это не помогло.
Он чётко помнил, кто он, что натворил и уже не мог сбежать от осознания. Осознания того, что его уже не вернуть и ничего подобного уже не будет, чтобы появился шанс хоть что-то исправить.
Предсмертная записка? К чёрту. От них тянет блевать. Когда их читаешь, кажется, что человек, который пару мгновений назад вскрыл артерии и разбавил воду в ванной алой субстанцией, в которой больше спирта, чем крови, говорит с тобой с Того света. Нет ничего за чертой, там только пустота.
Тринадцать этажей. Встретив на крыше последний рассвет последней сигаретой, он сделал шаг за край.
Его подхватила пара пепельных крыльев.