Не было места, где бы о нем не знали. Не было места, где бы его любили. Не было места, где бы его ненавидели. На всех дорогах ступала его нога. Все земли слышали его песни. Все люди знали его истории. Он бывал повсюду: не герой и не злодей, не король и не нищий, не жестокий и не милосердный, — просто Путник, исходивший бесконечные дороги мира. Во всех городах и деревнях, везде он появлялся одинаковым: с пылью, осевшей на волосах; с обветренными губами; с блеском в глазах; с печалями, сгорбившими спину. Люди редко думали о нем. Никто не ждал его появления, но всем были интересны его рассказы. Им казалось, что он никогда не был молодым и никогда не постареет. А истины о нем не знал никто. Его никто не ненавидел. Его никто не любил. Его знали все.
В тот вечер он появился у входа в очередной город в тот час, когда собирались закрывать ворота, и когда стража могла решать, пропустить ли очередного гостя или объявить о том, что ему придется ждать до утра.
— Кто идет? — крикнули с башни.
— Одинокий путник, — ответил голос, столь же безликий, как и его владелец.
— Откуда?
— С Северного Тракта, с земель, куда не заходили ваши купцы.
— Что ты принес?
— Тысячи печалей на плечах. Тысячи легенд в пыли на волосах. Тысячи историй на обветренных губах. Тысячи загадок в мерцающих глазах.
— Да это же Путник! — понял кто-то. С тихим скрипом отворилась калитка.
Несмотря на поздний час, в трактире все еще было людно. Когда дверь распахнулась, пропуская незнакомца, хозяин обернулся и смерил его оценивающим взглядом. Путник между тем подошел к барной стойке и сказал, просто и напрямую:
— Денег у меня нет.
Удивленно подняв брови, трактирщик посмотрел на бастардный клинок гостя.
— Меч не продается.
— Тогда что ты здесь забыл? – довольно грубо поинтересовался владелец трактира.
— Мне есть, чем заплатить. Я пришел издалека и знаю сотни увлекательных историй. Если твои посетители не разойдутся до середины ночи – я остаюсь. Идет?
Хозяин угрюмо кивнул.
Услышав, что Путник явился аж с Северного Тракта, многие подсели поближе к нему, а он начал говорить. О том, как меняется природа, когда идешь на север, как пустеет все вокруг и как поля переходят в горы. О том, какое громкое эхо бывает в ущельях и как сильно дует ветер на вершинах. О людях, бледных, низкорослых и коренастых, которые одеваются в грубые шкуры и говорят на неведомом языке. О том, как эти суровые варвары поклоняются своим жестоким северным богам, о том, какие легенды они пересказывают ночью у костра. Об их верованиях и надеждах. И пока он говорил, дорожная пыль осыпалась с черных волос. Но он продолжал. Рассказал о том, какие беды и какие радости бывают у северного народа. О том, о чем они страдают и о чем мечтают. О самом тяжком их горе, которое у кого-то благополучно кончилось, а кого-то преследовало до конца дней. И плечи его распрямлялись, пока он говорил. Но не умолк Путник. Он пересказывал тысячи историй: те, что были известной истиной — и те, что даже на далеком севере считались лишь байками. Те, что рассказывались обычно детям перед сном — и те, что даже самые храбрые не смели повторять. Смешные и страшные, веселые и грустные. Он говорил и облизывал губы, так что вскоре они перестали казаться обветренными. И тогда он умолк, и тут же заговорили люди. «Кто он такой, этот Путник? — спрашивали они. — Зачем пришел сюда, зачем рассказал о странствиях? Где еще бывал? Все ли рассказал, что видел? Долго ли пробудет? Тайно уйдет или явно? Что прячет за таинственным мерцанием глаз?»
Хозяин трактира довольно улыбнулся. Не один и не два дня теперь люди будут приходить сюда, чтобы обсудить таинственного Путника. Поймав на себе взгляд гостя, трактирщик кивнул: оставайся. Заслужил.
А наутро Путник неслышно покинул город. Дорожная пыль вновь осела на его волосах, вновь ссутулились плечи и обветрились губы. Он ушел, унося другим людям, в другие города другие истории, другие легенды и все те же неразрешимые загадки.