1
Жили-были в одном селенье, на краю деревни одна вдова с двумя дочерьми. Одна дочь у нее была родная, а другая неродная. Родную дочь звали Глашей, а неродную – Любашей. Родную дочь мать нежила, пестовала, ничего тяжелого делать не заставляла, зато неродной доставалась тяжелая работа до седьмого пота. Злая мачеха вымещала на ней вволю и свою незавидную вдовью долю, всякие напасти и прочие несчастья. Что-нибудь случится плохое – все падчерица виновата.
Но, несмотря на недоедание и непосильную работу, падчерица все же росла и хорошела, а родная дочка росла вширь и делать ничего не умела. То, что мачеха не давала своей падчерице, давали ей соседи – кто пряник, кто булочку, кто румяное яблочко за ее доброе сердечко, за приветливое словечко.
Летом Любаша с девушками-подружками обычно ходила в лес по грибы, по ягоды. Когда Любаша собиралась в лес, она всегда брала с собой какой-нибудь корм для лесных зверьков и там рассыпала под кустиками. «Кто – нибудь – ежик, зайчик или птичка — найдет и покушает», - думала она. Узнала об этом лесная фея, что она подкармливает ее питомцев и полюбила за это добрую девушку. Там, где ходила по лесу Любаша, там всегда было много ягод и грибов, и она всегда приносила домой из лесу полное лукошко лесных даров.
Холодными зимними днями, длинными вечерами мачеха заставляла дочерей рукодельничать: шить, вязать. Только родной дочке давала легкую работу, а сложную - падчерице. Для освещения перед дочкой ставила короткую свечу, а перед падчерицей - длинную. Это означало, что девушки должны работать до тех пор, пока не сгорит их свеча.
В эту зиму мать велела готовить дочерям свое приданое: свадебную одежду и постельные принадлежности. У Любаши получалось быстрее и красивее, а Глаша часто путалась в вязании и ругалась от досады: то нитки слишком тонкие, то свет слабый, то кошка мешает, с клубками играет. Всегда потом Любаше приходилось исправлять ее шитье.
Однажды зимним вечером на улице разыгралась сильная вьюга. Глаша с матерью уже спать легли, а Любаша еще работала. За работой она сочиняла добрые сказки и, заслышав завыванье вьюги за окном, подумала о том, как плохо тому, кто сейчас по какой-то причине находится на улице, а не дома.
- Эй, Любка, - с печи окликнула ее мачеха, - когда закончишь работу, прежде чем лечь, подкинешь дров побольше в печь да прикроешь трубу, чтоб не остыла хата к утру.
- Хорошо, матушка! – отозвалась девушка.
Когда оставался небольшой огарок свечи, Любаша прекратила работу и вышла в сени набрать дров. Вдруг в дверь кто-то постучался.
- Кто там? – испуганно спросила девушка.
- Бедная странница. Сжальтесь надо мною: пустите переночевать.
- Подождите, я сейчас спрошу, - Любаша вернулась в хату.
- Матушка, там одна бедная женщина – странница, просится переночевать. Надо впустить, а то на улице такая стужа.
- Вот еще! И не думай впускать! Что за люди! Мало ли в деревне изб, так ведь надо к нам постучаться. Может, она там не одна, а целая шайка разбойников.
- Что вы! В такую погоду разбойники в тепле сидят, да и грабить у нас нечего. У нас в окне свет был, вот она и постучала к нам.
- Я сказала нет, значит – нет! – запретила мачеха.
- А я впущу, не возьму грех на душу, - и девушка вышла в сени принять путницу.
«Вот негодница, ужо тебя проучу, перечить мне отучу! – слезла с печи мачеха.
- Проходите, пожалуйста, в хату, присядьте на лавку, а я дров занесу в печку подкинуть, - проговорила Любаша, впуская странницу в дом.
- Мир вам, добрые люди,-- поздоровалась странница. войдя.
Мачеха, увидев перед собой бедно одетую старую женщину, ответила:
- Вы не вздумайте располагаться тут на ночь. Немного погрейтесь и идите с Богом.
Тут зашла в дом Любаша с охапкой дров и стала подкидывать их в печь со словами, обращенными к гостье:
- Вы раздевайтесь. Сейчас чем-нибудь накормим вас.
- Ты не шибко здесь распоряжайся, девка, хозяйка пока здесь я, – еле сдерживая себя от гнева, проговорила мачеха. — Я ей сказала, чтобы она только погрелась и отправлялась, куда шла.
- Матушка, ну как же, ведь на улице такая непогода. Смилуйтесь над ней, - стала просить девушка, чуть не плача.
- Не перечь мне, или сама оправляйся вместе с ней, если тебе ее жалко.
Любаша отрезала ломоть хлеба, налила в кружку молока и дала страннице.
- Откушайте хотя бы этого перед дорогой.
2
Странница, поблагодарив, поела и стала прощаться. Любаша тоже стала одеваться.
- Постойте, и я с вами. Провожу немного, может, кто-нибудь из соседей примет.
- Перед соседями пойдешь меня срамить? Тогда можешь назад не возвращаться. – пригрозила ей мачеха.
- У вас очень добрая дочь. Спасибо вам, что позволили погреться. Прощайте, а на дочь не сердитесь! – уходя, проговорила женщина. Любаша вышла за ней.
- И не боишься угроз матери? – спросила ее странница на улице.
- Мне за вас боязно, как вы одни–то пойдете в такую непогоду.
- Раз так, пойдем со мной вместе. Вместе не пропадем.
Ласковый голос незнакомой женщины внушал доверие, и Любаша, не колеблясь, согласилась. Выйдя за калитку, женщина остановилась.
- Ох, устала я, надо сани вызывать, - проговорила она.
- Где же вы сани возьмете в такую метель? – спросила Любаша.
- Стоит мне только захотеть и сани будут, - молодо засмеялась женщина и крикнула в темноту: «Буран и Ветер, меня встретьте, мчитесь сами, тащите сани!
И тотчас послышался звон бубенчиков и вскоре предстали пред ними двое длиннорогих оленей, запряженных в сани.
- Садись, Любаша, ко мне в гости поедем! Уж я привечу тебя, как надо, - женщина взяла девушку за руку, - Не бойся. Ничего плохого с тобой не случиться.
- А когда я домой вернусь?
- Когда захочешь, но не раньше утра.
- Тогда я согласна.
Любаша с путницей своей сели в сани, и олени помчались быстрее ветра. Не успела она испугаться такой быстрой езды, как олени вдруг остановились.
- Вот мы и дома. Выходи, Любаша. Дай руку! - незнакомка помогла девушке выбраться из саней. – Идем за мной.
Оказавшись в незнакомом месте, девушка осмотрелась и никакого дома, кроме леса и большого, отвесного и поросшего кустарником холма, она не увидела.
Незнакомка подвела Любашу вплотную к холму, взмахнула рукой, и в нем образовался проем.
- Не бойся, следуй за мной, – и незнакомка провела Любашу в просторное светлое помещение, устроенное внутри холма.
Каменные поверхности свода переливались от света всеми цветами радуги. Слева располагалось просторное спальное ложе, под полупрозрачным балдахином из кружев невиданной красоты. Справа находились сундук, стол и пара стульев, тоже покрытыми прекрасными кружевами. Вся мебель и внутреннее убранство было чрезвычайно богатым и достойно называться царским. Любаша никогда в жизни своей такого не видела.
- Нравится мое нехитрое убранство? – хозяйка с улыбкой посмотрела на Любашу.
- Очень, - ответила девушка, осматривая все восхищенными глазами. Затем она перевела свой взгляд на женщину.
- Кто же вы? – спросила она.
- Меня зовут госпожа Купина. Я – лесная фея. Ты меня до сих пор не знала, но тебя я знаю давно. О тебе мне много раз говорили птицы и звери, которых ты подкармливала и спасала, освобождая из силков. Я, как могла, благодарила тебя полными корзинами грибов и ягод.
- Так это благодаря вам я всегда приносила домой много ягод и грибов.
- Да, детка. Но это еще не все. Сегодня я окончательно убедилась в твоем добром сердце и хочу отблагодарить тебя по-царски.
- Ничего мне не надо, кроме… - девушка замялась.
- Что же ты хочешь?
- Научите меня вязать такие же кружева.
- И все? – фея улыбнулась. – Хорошо. Я знаю, что ты умеешь и любишь вязать, только более простые вещи, поэтому я тебя научу плести такие прекрасные кружева, какие никто из людей делать пока не может. Вот гляди, – и фея вытащила из сундука целую кипу кружев и стала раскладывать их на столе.
При виде невиданных доселе прекрасных кружевных изделий у Любаши зашлось сердце от восторга.
- Неужели и я смогу научиться так вязать, - только и могла вымолвить она.
- Но для этого ты должна остаться у меня на некоторое время, - предупредила фея.
- Я согласна. Пусть мачеха и сестрица без меня научатся обходиться.
3
Ушла падчерица из дому и как в омут канула. Мачеха с дочкой решили, что замерзла она где-то по дороге, и звери лесные съели. Мачеха сокрушалась перед соседями: как она Любашу любила, как дочь родную благотворила: сколько дел она делать умела, никогда без работы не сидела, и характер был золотой, покоряла своей добротой. Что имеем, не храним, теперь все работы по дому приходится делать самим.
Жить стало плохо без Любаши, и мать решила выдать замуж Глашу. Долго ей пришлось искать жениха для дочери с бедным приданным, но все ж нашла немолодого вдовца, средней руки купца.
Несладким оказалось житье для Глаши в доме у строгого и требовательного мужа. Приходилось рано вставать, много работать и позже всех ложиться спать. Свекровь, к тому же, была всех хуже. Тыкала ей во все углы клюшкой и называла ленивой плюшкой. Ругала и грызла за все непрерывно и жаловалась сыну. Не вытерпела Глаша: наелась мужней каши - свои пожитки собрала и домой сбежала.
Мать встретила дочь со слезами, поняв, какую оплошность она совершила своей слепой любовью к дочери: вырастила лентяйку, а не домовитую хозяйку. Наревевшись, она решила исправить свою ошибку. На другой день она разбудила дочь рано и говорит ей:
- Вставай, золотце мое, пора печь топить, кушать варить.
- Еще рано, я не выспалась, - принялась было дочка за старое.
- Нет, дитятко мое, ты свое уже отоспала - взрослою стала. Ты не девка: чай, мужнина жена, а мне по дому помощница нужна. Слезай с печи, да принимайся печь калачи, а не то вожжи возьму, да с печи подниму.
Делать нечего, пришлось Глаше покинуть теплое местечко, слезать с любимой печки и делать, что мать велела. Прошло немного времени, и она многое делать научилась, а вскоре и Любаша объявилась.
Это случилось поздней осенью, среди бела дня. Вдруг на улице раздался звон бубенцов, а возле их двора звон прекратился. Мачеха с дочкой выбежали во двор и ахнули: из богатых саней, запряженных лошадьми, вышла Любаша, да такая нарядная и красивая, что глаз не оторвать, а из саней она с трудом вытащила два расписных сундука. Людей вокруг собралось немало подивиться такому чуду: кто это, мол, приехал и откуда?
- Любаша, доченька, ты ли это? – радостно бросилась ей навстречу мачеха. Она и в самом деле рада была падчерице. Нелегкая жизнь научила ее быть добрее и мудрее.
- Я, матушка, примешь ли обратно? – обняла ее падчерица.
- Да, как же иначе-то. Чай, не чужая. Проходи в дом… Ну-ка, хлопцы, помогите сундуки внести на крыльцо, – попросила она соседских мальчишек, и те с радостью помогли.
Дома они открыли сундуки. Один был полон различных драгоценных изделий, а в другом лежали отрезы золотой и серебряной парчи, кисеи и виссона, а также тонких прекрасных кружевных изделий.
- Дочка, да откуда же у тебя такое богатство? – всплеснула руками мачеха, а Глаша даже потеряла дар речи.
- Это я частью заработала, а частью подарили.
- Доченька! – у мачехи брызнули слезы из глаз. – Прости ты меня, что дурно с тобой обращалась, - она упала перед ней на колени.
- Я давно вас простила, - Любаша помогла ей встать на ноги, - скоро мы заживем хорошо и счастливо: построим большой дом, разведем хозяйство. А теперь неплохо было бы поесть с дороги.
Мать и дочь тут же стали хлопотать об обеде. На столе появились и борщ, и каша, и соленые огурцы, и сало, и квас.
- Как все вкусно! Давно я не ела домашней еды, - ела и нахваливала Любаша.
- А где ты была все это время? – спросила Глаша.
- Это большой секрет, - ответила Любаша.
- А что ты будешь делать со своими сокровищами? – спросила мачеха.
- Разделим поровну. Мне одной слишком много.
- Вот это правильно! – согласилась с ней Глаша.
- Счастье-то какое! Наконец, из нищеты выбьемся, - прослезилась мачеха.
- А когда делить будем? – не терпелось Глаше.
- Думаю, завтра.
4
Но вот сгустились сумерки, и на улице раздался топот десятков копыт - это во весь опор мчались всадники. Вскоре у дома вдовы с дочерьми раздалось конское ржание и грубые мужские голоса. Все в доме насторожились и прижались друг к другу от страха. Тут раздались громкие стуки в дверь и грозный голос: «Откройте добром, а не то дверь разобъем!»
- Ой, мамочки, что делать будем? Никак разбойники нагрянули,- испугалась Глаша. – Пропали наши сокровища!
- Бог с ними, с сокровищами, самим бы не пропасть, – сказала Любаша. — Пойду открою дверь.
Только отворила, как в хату ввалилось человек десять разбойников в масках и с пиками. Никто не знал, что в их деревне поселился один из разбойников и обо всем интересном докладывал своему атаману. Вот каким образом узнали они о сундуках, что привезла с собой Любаша.
- Где сундуки с добром – золотом и серебром? Живо давайте без разговоров, ну! — грозно рявкнул один из них. — А не-то насквозь проткну, - он приставил к груди Любаши острый клинок.
- Берите там, у стены стоят, - проговорила она, испугавшись.
- Открывайте сундуки, - приказал он мачехе и Глаше. - Посмотрим, что там.
Те со слезами бросились открывать. Заглянув в сундуки, разбойник засиял от восторга:
- Вот так удача!!! – и подступился к Любаше, - Откуда оно?
- Забирайте, что есть, а больше вам я ничего не скажу.
- Забирайте сундуки и эту девку. У нас она все расскажет, уж мы умеем развязывать языки: скажет, откуда взялись эти сокровища.
Разбойники, забрав сундуки и Любашу, умчались восвояси, а мачеха с Глашей проплакали всю ночь от горя: только встретились и тут же расстались и, верно, навсегда.
Рано радовался атаман, получив такое богатство. Алчность еще никого до добра не доводила. У лесной феи тоже были всюду глаза и уши через ее маленьких помощников – белок и птиц. Они донесли обо всем фее. Она быстро составила план освобождения Любаши. Приготовила для этого специальное зелье. Затем, превратившись в летучую мышь, она прихватила флакончик с зельем и полетела в логово разбойников. Там она спряталась в укромное место и стала ждать подходящего момента. В пещере царил полумрак. Связанная Любаша сидела в темном углу на соломе.
Разбойники праздновали удачную поживу. Их было человек двадцать. На кострище готовилось какое-то варево. Повар-разбойник расставлял на широкий стол чашки, кружки, заполнял стол съестным. Атаман от нетерпения раскрыл все сундуки, и разбойники сгрудились вокруг них, выражая восторг содержимым сундуков.
- То ли еще будет, когда мы вытянем из этой девки признание, откуда она привезла эти сокровища. Может, мы наткнемся на еще одну пещеру Али-бабы, - проговорил атаман и заржал. Его смех поддержали другие.
Пользуясь моментом, фея в образе летучей мыши подлетела к котлу и быстро вылила в него зелье. Только успела это сделать, как подскочил повар, помешал варево, попробовал на вкус и объявил суп готовым и разлил всем по чашкам.
Начался пир. Любашу после допроса намеревались убить как свидетеля, поэтому кормить ее не собирались. Голодные разбойники с жадностью принялись за еду и питье. Зелье должно было действовать через полчаса. Напившись и наевшись, разбойники принялись петь свои разбойничьи песни. И в разгар пения началось действие зелья. Их стало тошнить, появились сильные рези в животе и позывы опорожниться. В полусогнутом состоянии, кто на ногах, а кто уже ползком, разбойники, мыча и охая от боли, устремились к выходу. Скоро пещера опустела.
Любаша с ужасом наблюдала за происходящим и не могла понять, в чем дело, и вдруг она увидела фею.
- Фея, вы здесь? - удивлено спросила девушка, радуясь её появлению.
- Не могла же я оставить тебя в беде, девочка моя. - Я наказала этих разбойников. Они не умрут, но память старую потеряют. Не вспомнят даже имя свое. - Фея развязала ее затекшие руки. – Когда они уснут, мы уйдем отсюда вместе со своими сокровищами.
Так оно и случилось. Разбойники стали возвращаться, они тащились на свои постели и сразу засыпали. Скоро пещеру наполнили громкие звуки храпа. Фея вызвала свои сани, погрузили сундуки, сели сами, и олени помчали их в деревню.
В деревне уже спали, когда фея привезла Любашу домой с прежними подарками. Оставив девушку у порога, фея, попрощавшись, умчалась к себе, а Любаша принялась стучать в избу.
Каково было радостное изумление мачехи и Глаши увидеть Любашу так быстро живой и невредимой и с теми же подарками.
На следующий день они поделили между собой сокровища и решили не использовать их до поры до времени - жить, как обычно, чтобы все думали, что у них никакого богатства больше нет.
Потянулись дни за днями. Любаша научила Глашу плести тонкие кружева, и они занимались плетением кружев, а мать ходила по воскресеньям продавать их. Прекрасные кружева пользовались спросом у богатых модниц, которые за них давали хорошую цену. Мать обычно продавала их все до одной и всегда приходила домой с большими деньгами.
Случилось у них в деревне несчастье: умерла в одном доме женщина – мать двоих детей-подростков, оставив их одних на белом свете, и деревенский сход судил-рядил, что с ними делать. По одному их могли взять, но двоих никто не решался, и тогда Любаша уговорила мачеху и сестру приютить их у себя.
Вечером она привела в дом детей. Мальчика звали Проша, ему было двенадцать лет, а его сестре Анюте – десять. Они многое уже умели делать по хозяйству, и не отказывалась ни от какой работы. К ним в доме все относились хорошо, и дети были безмерно счастливы.
Однажды к ним приехал муж Глаши. Его хорошо приняли, угостили, а затем оставили его и Глашу для разговора. Он начал:
- Глафира Игнатьевна, возвращайтесь ко мне. Не дело – жить врозь мужу и жене.
- А зачем? Мне, Егор Никитич, и тут хорошо. В твоем доме я чужая: не так делаю, не так смотрю, не то говорю.
- Понимаю свою ошибку. Теперь все будет по-другому. Мне плохо без тебя, дом без тебя все равно, что пустой. Не смотря ни на что, я полюбил тебя.
- Мне надо подумать, с мамой посоветоваться.
- Вы не торопитесь с отказом, Глашенька, подумайте хорошенько. До свидания!
Таким образом, Егор Никитич вернулся домой один, но с каплей надежды.
5
Любаша не раз задумывалась, что их дом тесноват для них, хоть никто не жаловался. Стала она думать, что пора им приобрести крепкий просторный дом. Строительство дома займет много времени, поэтому лучше купить готовый. Мачеха с сестрой охотно с ней согласились.
Снарядилась Любаша в путь-дорогу, переодевшись в мужскую одежду, и взяла с собой Прошу в помощь. Поехали они на телеге с одной лошадью. Едут они, едут, смотрят по сторонам, присматриваются к домам, не знают, какой дом продается. Вот видят, ковыляет по дороге старичок с палочкой и предложили подвести его. Старичок обрадовался и сел к ним на телегу. По дороге они разговорились.
- Куда путь держишь, добрый молодец, с отроком? – старик с прищуром взглянул на Любашу.
- Ищу для своей семьи добрый крепкий дом. Нет ли, случаем, у вас такого на примете?
- Случаем, есть, только не захотите жить в этом доме.
- Это почему же?
- Завелась там нечистая сила, с которой никто не может сладить.
- И вы не знаете, как сладить с этой силой?
- Знать-то знаю, но трудное это дело.
- А далеко ли этот дом? Может, он мне не по нраву придется, – спросила Любаша. – Показать можете?
- Конечно, могу. Он недалече отсюда – с полверсты будет.
Вскоре они увидели этот дом и подъехали к нему. Дом был большой и красив, что терем с окруженным высоким каменной оградой обширным двором. К ним вышел сторож и спросил, что им надо.
Спросили, где живет хозяин этого дома, и сторож им сказал.
- Вам не кажется, что тут что-то не так? — тихо проговорила Любаша старику на ухо.
- Похоже, что кто-то хочет заполучить этот дом, - подсказал он.
- Надо расспросить хозяина, кто имеет виды на его дом, – и Любаша расспросила сторожа, как проехать к хозяину.
Вскоре они отыскали дом, где жил хозяин, и расспросили его обо всем. Хозяин дома, молодой, приятный человек, не таясь, все рассказал. Звали его Андрей Платонович. Оказывается, дом, его отцовское наследство, хочет заполучить его родной брат, который получил свою часть наследства после смерти отца. Цену за дом старший брат давал большую, но младший не хотел его никому продавать: он ему нужен самому. Брат ушел, злой, сказав напоследок: мол, посмотрим, захочешь ли ты там жить, мол, сам придешь ко мне с поклоном .
Вскоре в доме стали твориться безобразия: ни с того, ни с сего падать предметы, чьи-то крики, вздохи, сами открывались и закрывались двери и происходить другие сверхъестественные явления. Слуги, которые там жили, поспешно съехали, и хозяин вот уже два года не знает, что делась с этим домом, но продавать его брату не хочет, потому что намеревался сам там жить, когда женится.
- Вы собирались жениться? И невеста, наверное, до сих пор ждет? - с грустью поинтересовалась Любаша. Уж очень ей понравился Андрей Платонович.
- Уже нет. Что была, испугалась всей этой чертовщины и вышла замуж за другого, а другую еще не присмотрел.
Его слова приободрили Любашу, и она спросила:
- А вы в доме сами были после того, когда начались там всякие безобразия?
- Был один раз, и стало не по себе: такой там бардак.
- Давайте вместе туда сходим. – предложила она.
- И вы не боитесь?
- Вдвоем не побоюсь, - ответила она.
- Послушайте меня, молодые люди, - подал голос старик. - Пойдите в церковь к священнику. Он скажет, что надо делать.
- Спасибо за добрый совет, дедушка, - поблагодарила его Любаша и обратилась к Андрею:
- Андрей Платоныч, давай договоримся: я помогу вам, а вы женитесь на моей сестре – идет?
- А она хоть хороша собой? – спросил он, несколько озадаченный таким оборотом.
- Я плохой товар не предлагаю.
- Тогда согласен, – ответил он и хотел получить у старика одобрения, но
тот исчез. Не заметили исчезновения старика и Любаша с Прошей. А старичок этот был сама Купина. Она решила оказать содействие в устройстве личной жизни Любаши и исчезла, когда увидела, что молодые люди нашли друг друга.
Любаша с Андреем пришли в церковь. Священник их выслушал и сказал, что надо в том доме три дня и три ночи подряд читать псалмы и молиться об избавлении его от нечистой силы, и соблюдать пост. Но перед чтением каждый раз окроплять все комнаты и углы святой водой и осенять крестным знамением.
Взяв святой воды, свечей и Святое Писание, они пришли в тот дом и принялись за дело. Окропили все углы и комнаты святой водой, осеняя крестом во все стороны, освятили все углы свечами. Выбрали в большом зале «красный угол» и поместили в него икону Иисуса Христа. Затем, помолившись перед иконой, стали читать Святое писание по очереди и молиться в течение трех суток, не съев при этом даже крошки хлеба. Что там происходило, трудно описать: и вой, и крики, и рев, и шумы, особенно в первый день. Никак нечистой силе не хотелось оттуда убираться.
По прошествии трех суток все стихло, прекратилось, и они вышли из дома, исхудавшие и изможденные. Любаша с улыбкой посмотрела на Андрея и сказала:
- Не верится, что мы проделали такую трудную работу.
- Если бы не вы, мне бы пришлось уступить дом брату.
- Осталось навести в доме порядок и ехать за невестой.
- Да, вы правы. Раз слово дал, - вздохнул Андрей.
6
После очищения и освящения дома, в нем был восстановлен порядок. Хозяин заново его обставил мебелью и всякой утварью, нанял прислугу, и дом ожил. Погостив с неделю и оказав посильную помощь с благоустройством жилья, Любаша уговорила Андрея ехать на смотрины. По дороге они мало разговаривали: каждый был занят своими мыслями. Наконец, они подъехали к бедному дому Любаши. Навстречу им вышла мать и провела в дом. Там все оказались в сборе.
- Вот мой терем! Не правда ли, уютный и просторный? – обратилась она к гостю.
- Да, неплохой, – улыбнулся он, поняв шутку.
- Как мы по вам соскучились! – кинулась на шею Любаше Аннушка.
- Мама, это наш самый дорогой гость. Зовут его Андрей Платоныч.
- Уж не жениха ли привезла? – спросила в лоб мачеха. – Да что ты в мужицком наряде до сих пор? Иди переоденься.
Любаша убежала за перегородку, оставив Андрея Платоныча думать над словами матери, теряясь в догадках.
Пока он думал, вышла Любаша в своем нарядном платье. Андрей не мог глаз от нее отвести. Видя это, девушка пригласила всех садиться за стол. Андрей уселся рядом с ней и проговорил ей на ухо:
- Уж не вы ли, дЕвица - та прекрасная сестрица, которую прочил мне в жены ваш братец Иван?
- И как я вам - нравлюсь?
- Очень! - он нежно пожал ей руку, и сердце его сильно застучало. - И как же вас, красавица, зовут?
Любаша решила сразу ему во всем признаться.
- Не удивляйтесь и не сердитесь, но я и Иван - один и тот же человек. А зовут меня Любаша. Уж извините меня за такой маскарад, Андрей Платоныч.
- Как? Это вы и есть Иван?! О-О-О!! – все поняв, он приложил руку ко лбу, затем встал и обратился к мачехе:
- Уважаемая Пелагея Архиповна, я не просто сюда к вам приехал, а приехал с намерением посвататься к вашей дочери Любаше, которую полюбил всем сердцем. Лучше ее мне не найти во всем свете. Я занимаюсь купеческими делами, есть большой светлый дом, в котором хватит место всем вам, если пожелаете. Буду вашу Любашу холить и нЕжить.
Мачеха встала и, прослезившись, проговорила:
- Я счастлива услышать это. Любаша – Божье благословение ваше. Она достойна такого мужа, как вы, я и благословляю вас на долгую и счастливую жизнь.
Любаша сидела, зардевшаяся и еще больше от смущения похорошевшая, и Андрей, все больше испытывая к ней любовь, нежно пожимал ее руку.
Вскоре они поженились, и Андрей увез Любашу домой и детей-сирот прихватили с собой.
После замужества и отъезда сестры на Глашу напала грусть-тоска.
- Доченька, что с тобою? Отчего так грустишь, места себе не находишь? – спрашивала мать.
- Не знаю, матушка. Что-то не хватает, а чего, не знаю, – отвечала она.
Пелагея подумала-подумала, да поехала к брошенному зятю. Приехав к нему, она рассказала о душевной печали Глаши и попросила его приехать к ней – может быть, она примет его. Зять послушался и уже на следующий же день приехал к ней с подарками.
- Глашенька, душа моя, я слышал, что вам нездоровится отчего-то? – начал он.
- Уже лучше, - со вздохом ответила она.
- Глашенька, не печалься! Ты печалишься, что сестра вышла замуж и оставила ваш дом? Но такова жизнь. Ты ведь тоже можешь оставить отчий дом и вернуться ко мне. Мы ведь еще муж и жена. Я люблю тебя, Глашенька, - он поцеловал ее руку и с нежностью прижал ее к щеке.
В этот миг в Глаше проснулось чувство к нему, и она дотронулась рукой до его густых волос. Он ей показался теперь совсем не старым и симпатичным.
- Егор Никитич,.. Егорушка, простите и вы меня! Да, наверное, пора мне возвращаться в дом мужа. Матушка, - обратилась она к Пелагее, - помогите мне собрать вещи.
Таким образом, Глаша вернулась в дом мужа и начала новую семейную жизнь.
На этом сказке конец. Все наши герои жили долго и счастливо, а лесная фея живет до сих пор и помогает добрым людям.