Перед первой же частью моих записей в «Литдневнике» о Дегене приводится автограф его дарственной надписи на книжке стихов, которую он мне прислал. Воспроизведу здесь её текст:
«Дорогой Феликс!
Предвижу разнос опусов, сочинённых человеком, не имеющим представления о поэтике, о теории стихосложения, сочинённых рядовым «узбеком», который, сидя на ишаке, поёт о том, что видит.
Зато (см. стр. 191) * доброго здоровья, благополучия Вам и Вашим близким желает приличный врачеватель
Ион Деген.
23.05. 2005 г.
* На стр. 191 книги – стихотворение из 4-х строк:
Игорю Губерману
Я трезв – амбиций глупых нет.
Мне так судьбу слепил Создатель,
Что я, конечно, не поэт,
Зато приличный врачеватель.
Знающие творчество Игоря Мироновича Губермана (а это, видимо, все читающие по-руcски) поймут: автор миниатюры явно ставил себе задачу создать нечто в духе замечательных губермановских «гариков». И, как видим, ему это удалось. А значит, одновременно мы поймём, что Ион Деген – поэт чрезвычайно скромный. Не то чтобы он прибеднялся, но готов был признать себя в литературе не спецом, а любителем, аматором, человеком из «литературной самодеятельности».
(Один из авторов "Прозы.ру" попенял мне на то, что слово аматор (любитель, от франц. amateur) по-русски следует писать аматёр, иначе-де получается что-то вроде "авиатора". Да, но если так рассуждать, то в аматёр слышится нечто смахивающее на "матёрый"... Мне, однако, выросшему на Украине, привычно бытующее в украинском слово ама'тор (именно так оно и пишется, и произносится), так уж оставлю как есть)...
Вообще говоря, советские программы средней школы по литературному чтению, а затем и по истории и теории литературы включали в себя краткие сведения и по поэтике, и понятия о приёмах художественного письма, того, что некогда называлось «изящной словесностью», и даже начатки поэтики.
Мне довелось от очень знающего литератора, причём, именно от профессионального литературоведа, слышать мнение, что литературное произведение не может быть плодом самодеятельного творчества, что сперва надо научиться писать, а уж потом браться за перо, пишущую машинку или, тем более, претендовать на публикацию в печати.
Но коли так, то что же делать с устным народным творчеством? С десятками, сотнями, тысячами самодеятельных авторов, с бардами и менестрелями, с акынами и ашугами, да просто с дядей Колей из соседнего дома или подъезда, который, как оказалось, сочиняет отличные скетчи, и их печатают в журнале, а он, между тем, вовсе не писатель, а парикмахер…
Вот и Деген Ион Лазаревич: окончив мединститут , он - да, стал врачом, но ведь и танкист был отличный, воевал замечательно. Да ещё во время коротких передышек в боях писал замечательные стихи… Неужто в самом деле в них, его произведениях, и в его книгах вовсе нет недостатков?
Увы, есть. Конечно, не стану (особенно теперь, после его смерти) устраивать «разнос его опусов», но просто укажу на те недочёты, которые были у него именно вследствие непрофессионализма. Всё же в поэзии и в прозе, вообще, в литературе он был аматором, то есть любителем, а не профессионалом. Как, впрочем, и автор этой заметки. Не могу же я, в самом деле, претендовать на профессиональность в литературе только потому, что окончил филфак пединститута и получил диплом учителя литературы средней школы. Учителя, но не писателя. Да дипломов о писательстве, должно быть, и Литературный институт Союза писателей не выдаёт…
Итак, к делу.
Начнём с титульного листа книги, мне подаренной. Вот её название под именем автора:
Уцелевшие стихи
из планшета
на песке
земли Израиля
Как читать? Как понять такой диковатый заголовок?
Если бы книгу выпускал профессиональный редактор, хотя бы просто культурный полиграфист, он бы понял: три последних строки заголовка относятся к обобщающему слову Стихи.
А потому графически правильнее расположить заголовок, возможно, так:
УЦЕЛЕВШИЕ
С
Т - Из планшета
И - На песке
Х - Стихи Земли Израиля
И
Но скорее всего, оставив заголовок «Уцелевшие стихи», надо бы поместить все стихи, как и сделано в книге, в трёх разделах, оставив, как это и есть в книге, три раздела с их названиями: «Стихи из планшета» , «Стихи на песке», «Стихи Земли Израиля». При этом разделы в Оглавлении книги должны быть выделены графически: шрифтом, интервалами или отбивками, ну хотя бы подставленными под названия линейками. В книге это не сделано, и названия разделов выглядят неотличимо от заголовков стихотворений. Вообще, существует целая традиция графики оглавлений: названия стихотворений даются без кавычек, стихотворения, помещаемые в оглавления своими первыми строками, берутся в кавычки, и строка завершается многоточием…
Всё это известно опытным полиграфистам, но, как видно, ни один из них не участвовал в издании данной книги… Содержание её обложки не вполне соответствует титульному листу. Стихи, не имеющие названий, принято обозначать перед первой строкой одной или тремя звёздочками, - это также не сделано. При вёрстке стихов обычно стараются распределять строки так, чтобы не оставлять от стихотворения одинокую строку на предыдущей странице и не переносить на следующую страницу не поместившуюся одну последнюю строку стихотворения. Это также не учтено, и книга пестрит «висячими строчками». Искушённый, профессиональный, ранее печатавшийся поэт эти вещи обычно знает, Ион Деген о таких делах не был осведомлён.
А стихи, во многих случаях, хороши. Но – не все. Сходу, уже на стр. 3 (а ведь она – первая страница текста стихотворений!) – вот такая строфа:
Эстеты скажут, что стихи плохи,
И буду сброшен в свалку с эпигонами.
Но не для них я создавал стихи,
Не подменял я сущность выбоинами.
Вряд ли так по-русски правильно: сброшен в свалку. Говорят: «выброшен на свалку», «сброшен в яму»…
Автор делает к этой строфе подстрочное примечание: «Прошу прощения за неточную рифму, которую легко отредактировать». Но читателю только и «делов», что редактировать. Нет, свои грехи должен устранять автор – и никто другой! Кроме того, эпиго’нами и вы’боинами – это не просто неточная рифма, но полное её отсутствие. Не верится, что примечание сделал Деген - у него такого полного отсутствия рифм в зарифмованных стихах больше нигде не видно.
Плохие рифмы, неточные – есть, и немало: например, «отсюда – люди» , сомнительно – рифмовать фамилию Пушкин со словом пушка (от которого фамилия явно и произошла)…Всё равно что ботинок – полуботинок. Но это – простительные мелочи.
Однако как простить даже не поэту, а человеку с высшим медицинским образованием,изучавшему вузовский курс и физики, и химии, однако написавшему:
Когда в РАДИАКТИВНОЙ пы’ли
Замрёт погибшая планета…
Ведь пыль – не РАДИАКТИВНАЯ -, она – РАДИОАКТИВНАЯ!
Я служил в армии в мирное время, и у нас был сержант Сахнюк, написавший в стенгазету стихотворение с такими строчками: «Мы, воины советской арми…» и «Прекрасны вашие Победы». У сержанта было отличное чувство стихового размера: когда ему не хватало слога, он его добавлял, а лишний слог – отбрасывал… Но серьёзному поэту такая «мето'да» противопоказана.
А вот и ещё один пример далеко не безупречной профессиональной грамотности высокообразованного врача – специалиста самой высокой учёной степени: на страницах 211 – 212, в автобиографической заметке, он сообщает, что в институтские годы, написав на четвёртом курсе поэму «Эмбрионада», прославился и «даже получил гонорар - «пятёрку» по акушерству и (ВНИМАНИЕ! – Ф.Р.) геникологии». Так и напечатано в книге. Хотя название науки о женских болезнях - на ГЕНИ-, а ГИНЕкология…
Можно, конечно, сказать «описка», «опечатка». Тем более, что таковые и ещё встречаются в тексте. Вот, например, на странице 206: «… к сожалению, не помню многого, сочиНЕнённого мною на фронте» В следующей же фразе «Не случайно я написал «сочинённого» (в том же слове лишнего слога нет, но, полагаем, вполне случайно… А не должно быть ошибок вообще, - вот тогда книга издана профессионально!)
Цель этой части моих заметок о творчестве И. Дегена – показать читателю, что моё восхищение рядом его стихов не есть свидетельство моей заведомой комплиментарности в отношении к этому поэту. Далее намерен ещё и ещё показать, в чём он, действительно, был силён.