Её имя – Дарья Христофоровна Ливен, урождённая Доротея фон Бенкендорф, сестра заслуженного генерала и шефа жандармов и Главного начальника III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии Николая I. Она родилась 28 (по юлианскому календарю – 17) декабря 1785 года в семье рижского военного губернатора генерала от инфантерии Христофора Ивановича Бенкендорфа.
***
Об этой замечательной женщине, подданной русского императора, хотя и немке по крови, невозможно написать коротко. Её жизнь это сплошной авантюрный роман, не считая, конечно, раннего сиротства (осталась без матери), нормального замужества, рождения 6-ых детей, из которых она пережила троих.
Свои способности предвидеть события и оказывать влияние на людей она поставила на службу своей второй родине, России. Свои… необыкновенные аналитические способности, артистизм и женский шарм - все было положено на службу России… И никакие привязанности и длительные любовные связи не смогли отвратить Её от Служения, которое выбрала она сама.
В октябре 1812 года по благословению русского царя она отправилась с секретной миссией на Запад.
***
Суперзвездой женского шпионажа считается Мата Хари, расстрелянная 15 октября 1917 года. Большинство историков, однако, уверено, что масштаб ее секретной деятельности сильно преувеличен. А в реальности были дамы и покруче.
— Создан миф, — по информации писателя Геннадия СОКОЛОВА, много лет занимающегося историей мировых разведок. — Мата ничего из себя не представляла как шпионка, танцовщица, историческая фигура. Громкие имена политиков, якобы связанных с этой куртизанкой, тоже неизвестны. Ее дневники — явная подделка с упором на эротику. Однако миф о Хари затмил истинных героинь невидимого фронта. Первая в этом ряду — наша соотечественница Дарья Ливен. Имперский агент самого Александра I, не допустившая за 45 лет деятельности ни единого промаха. В искусстве женского шпионажа, включая эскорт-услуги, ее до сих пор никто не смог превзойти.
Её добровольная многолетняя работа по защите и продвижению интересов России на международной арене позволяет несколько по другому относится и к двум другим одиозным немцам русской истории: её родному брату, гонителю Пушкина, генералу А.Х.Бенкендорфу и еще большему его недоброжелателю - министру иностранных дел Карлу Нессельроде. Оба они были адресатами секретной разведовательной информации Доротеи фон Ливен и посредниками между ней и русским императором.
***
Знаменитая «светская львица» первой половины XIX века, тайный агент русского правительства в Лондоне и Париже, прозванная «дипломатической Сивиллой». Вошла в историю как «первая русская женщина-дипломат», получившая прозвище «княгиня от дипломатии».
Она была Суперзвездой российского секс-шпионажа - Дарья Христофоровна Ливен, легендарная разведчица русского царя Александра I. Она соблазнила и завербовала, заставив работать на Россию, министров иностранных дел трех европейских держав - англичанина Джорджа Каннинга, австрийца Клеменса Миттерниха и француза Франсуа Гизо. Русская Мата Хари добыла для своего Отечества пуды секретнейшей информации. Дарья Христофоровна так и осталась "нерасшифрованным агентом".
Конечно, она была гораздо умнее своего одиозного брата, не слишком образованнее, но обладающей уникальными аналитическими другими способностями, в купе с необыкновенной женской одаренностью. Жаль, что она не смогла просветить брата в отношении роли для России и ее культуры А.С.Пушкина...
Почему мы не знали о ней раньше? Ну как же! Старший брат Александр Бенкендорф — главный жандарм царской Николаевской России. Потому советские историки и не вспоминали о сестре гонителя Пушкина.
***
После смерти матери*, её, 11 - летнюю, опекает императрица. Хотя и прошло время для поступления в Смольный институт, куда принимали с 6 лет, но императрица устраивает её и её 12 – летнюю сестру на учебу. В результате, по-окончании, она свободно владеет четырьмя европейскими языками и в её голове оказывается много чего такого, что позволяет её быть… тем, кем она стала потом.
*)Её мать, Анна-Юлиана, урождённая баронесса Шиллинг-фон-Капштад, была подругой детства принцессы Софии Марии Доротеи Августы Луизы фон Вюртембергской – будущей императрицы Марии Фёдоровны, второй супруги императора Павла I.
В феврале 1800 года сёстры Бенкендорф окончили Смольный институт, и императрица занялась обустройством их личной жизни.
Дарья, которая пользовалась особой благосклонностью императрицы, была пожалована во фрейлины ещё в 1799 году, будучи воспитанницей Смольного института. Мария Федоровна намеревалась подыскать своей протеже достойного жениха, и её выбор пал на генерал-лейтенанта графа Алексея Андреевича Аракчеева. 15-летняя Дарья Бенкендорф пришла от этого в ужас. Тогда императрица постаралась исправиться и вскоре нашла другого кандидата. Им оказался любимец императора Павла I, начальник Военно-походной канцелярии Его Императорского Величества, красавец, 26—летний граф Христофор Андреевич Ливен. Матери обоих молодожёнов были приближёнными фрейлинами и близкими подругами императрицы Марии Фёдоровны. Молодые люди понравились друг другу и 24 февраля 1800 года поженились.
***
Первая половина XIX века ознаменована многими крупными событиями, имевшими решающее значение для судеб Европы. Наполеоновские и последующие войны, прокатившиеся по всему континенту, поглотившие и родившие множество государств, величайшие сражения, такие, как Бородинское.
А также Битва народов при Лейпциге, Ватерлоо и осада Севастополя; Венский конгресс, ставший первым в истории «саммитом» такого уровня, «Священный союз», положивший начало объединению сил реакции, созданию «лиги монархов против народов».
Но и народы не дремали – это была эпоха революций, восстаний, мятежных бунтов. Вот перечень лишь некоторых из них: революции 1820 года в Испании, 1826—1827 годов в Италии, 1830 – во Франции, 1836 и 1846 – в Португалии, 1848 – во Франции, Германии, Италии, Австрии, Венгрии, в Турецкой империи; восстания 1821 года в Греции, в декабре 1825 года – в России, в 1830 году – в Польше, Бельгии, Германии, Австрии, в 1831 году (а потом чуть ли не ежегодно) – в Италии, в 1832—1834 годах – во Франции, в 1830—1846 годах – в Швейцарии, в 1846 – в Галиции, в 1848 году – в Дании и Швеции и т.д. и т.п.
***
В такой обстановке из состава светско-политического бомонда выдвигается женщина-аристократка, сумевшая объять необъятное, да еще и в политике. Политика и возможности влиять на происходившее на европейском театре стали смыслом её жизни…
Первые годы замужества Дарья Христофоровна жила беспечной жизнью в Петербурге. Она была повсюду, где была императорская семья. Пока муж делал военную карьеру, она вела весёлую светскую жизнь, танцевала и флиртовала. У неё был роман с великим князем Константином Павловичем, одно время она какое-то время она увлекалась генерал-адъютантом князем Пётром Петровичем Долгоруковым — одним из приближенных императора Александра I. Но это – так – цветочки. Потом пошли куда более значимые фигуры…
Её муж, Граф Ливен участвовал вместе с царем Александром в бесславном Аустерлицком сражении, а потом, уже на переговорах в Тильзите, делал первые шаги на дипломатическое поприще. Впервые соприкоснулась с миром высокой политики и его жена. Причём о ходе и содержании переговоров французского и российского императоров она знала даже больше, чем муж. Тогда, как и во все времена существовал женский телеграф, а она была любимой воспитанницей императрицы, матери императора.
Таким образом, молодая графиня была в курсе практически всех деталей российско-французских переговоров и впервые проникла в святая святых высшей политики. Но в отличие от своей покровительницы, тайну Дашенька сохранила, опровергнув тем самым расхожее мнение о том, что женщины не умеют держать язык за зубами. Мало того, у неё составилось своё собственное мнение о том, что произошло и каковыми могут быть последствия.
Итогом этой победы Наполеона стало подписание 7 июля (25 июня) 1807 года унизительного для России Тильзитского мира.
***
В начале июля 1807 года в Царском Селе в парадных залах Большого Екатерининского дворца давался бал, в честь успешного завершения переговоров в Тильзите. Великосветские дамы замирали от желания быть приглашенными Александром I, который не только прекрасно танцевал, но и любил танцевать. Но к их великому огорчению и жгучей зависти приглашения государя удостоилась молодая супруга генерал-адъютанта царя графиня Дарья Ливен.
— Мне больше нравится имя Доротея, - сказал император, и позвольте я буду называть вас так. Оно подходит вам, в нем слышится что-то неукротимое…
— Ваше величество! Если вы сумели хотя бы на время укротить самого Бонапарта…
— Почему же на время? Наш союз будет продолжительным и прочным.
— О нет, ваше величество! Вспомните мои слова через пять лет.
Государь нахмурился.
— Я еще никогда во время танцев не говорил с женщинами о политике. Посмотрите, какой красивый фейерверк…
***
Ровно через пять лет, 24 июня 1812 года армия Наполеона форсирует Неман и вторгнется в пределы России. Вспомнит ли тогда Александр нечаянное предсказание Доротеи Ливен?
***
Но ее он запомнил, И когда в конце 1809 года отправлял в Берлин нового посла Христофора Ливена, то заявил ему:
— Надеюсь, что ваша супруга будет вам надежной помощницей. И слегка наклонил голову в сторону стоявшей рядом с мужем Доротеи.
В Берлине Дарья Христофоровна приобрела определённую известность как хозяйка литературно-политического салона. Всё в Пруссии ей казалось мелким и скучным, она много времени посвящала воспитанию детей, сопровождала их в деревню, на море, на воды. Она надеялась, что их пребывание в Берлине будет недолгим. Вместе с тем, Дарья проходила стажировку, как советник посланника и довольно успешно. В написании депеш и официальных отчетов она вскоре превзошла мужа.
Пруссия тогда переживала не лучшие времена: страна была по существу оккупирована французами – в самом Берлине стоял французский гарнизон, король Фридрих-Вильгельм III, личность слабая и нерешительная, канцлера назначал с согласия Наполеона; как писал историк Э. Дени, «среди полного молчания, воцарившегося в Германии, слышны были лишь плаксивые голоса трусливых министров, стремившихся умилостивить Наполеона».
Вскоре король Пруссии Вильгельм Фридрих 3 попал в сложное положение между императором Александром 1, которому давал клятвы верности, и Наполеоном 1, которого боялся так, что заключил с ним союз против России. Всё это имело очень правильное дипломатическое сопровождение супругов Ливенов…
С 1809 года велись боевые действия Франции против Австрии, за всеми перипетиями которых супруги Ливен, находясь в прусской столице, внимательно следили. Им одним из первых стало известно о намерениях австрийского канцлера Меттерниха выйти из войны с Францией и заключить с ней союзный договор (который и был подписан позже, в марте 1812 года). Об антироссийском характере прусско-французских и австро-французских переговоров и о планах Наполеона напасть на Россию супруги Ливен сообщали заблаговременно.
За превосходное исполнение обязанностей посланника 18 февраля 1812 г. Ливен был удостоен ордена св. Александра Невского (алмазные знаки к этому ордену даны 24 ноября 1813 г.). БОльшая доля этой заслуги уже принадлежала его жене, Дарье.
24 февраля 1812 года Пруссия и Франция подписали договор о совместных действиях против России. Фридрих-Вильгельм предоставил в распоряжение Наполеона корпус в двадцать тысяч человек, но, отправляя его в поход против России, тайно послал в Петербург с «покаянием» своего приближенного, прусского фельдмаршала фон Кнезебека, переодетого купцом. Сообщение Ливена об его выезде было последней депешей посла из Берлина. Супруги Ливен покинули его и вернулись на родину.
***
События развивались стремительно. Еще до нападения Наполеона на Россию было заключено российско-шведское соглашение, направленное против Франции, к которому 5 апреля 1812 года присоединилась Англия, а 18 июля Англия заключила с Россией договор о союзе и помощи. Наступает новый этап российско-английских отношений.
Граф Ливен получает назначение на должность посла в Лондоне. На этом посту он пробудет двадцать два года, период, который явился вершиной разведывательной деятельности светлейшей княгини Доротеи Ливен. Этому титулу она обязана матери мужа, графине Шарлотте-Екатерине Карловне, которая, начиная со времен Екатерины Великой, находилась в фаворе у царской семьи на протяжении четырех царствований. В 1826 году по случаю коронации царя Николая I она со всем нисходящим потомством была возведена в княжеское достоинство с титулом «светлости».
30 июня 1812 года Ливены покинули Берлин. Прожив несколько месяцев в Петербурге, в конце октября 1812 года супруги Ливены отбыли к новому месту назначению графа в Лондон.
В Лондоне графиня открыла светский салон. Там постоянно бывали политики, дипломаты. Непринужденные беседы в кругу «сливок английского общества» стали для Дарьи Христофоровны источником ценных сведений. Она вела переписку с Александром I. Царь с нетерпением ждал ее донесений.
Прелестная Доротея или Доротти, как звали Дарью Христофоровну Ливен на английский манер, покорила сердца английских аристократов. Благодаря своему очарованию и живости манер, столь не свойственных чопорному английскому обществу, она сделалась одной из законодательниц мод лондонского общества. Считается, что именно она познакомила англичан с вальсом, который был тогда моден на континенте, но ещё неизвестен в Англии.
Доротея, приобретшая уже некоторый опыт, знакомая с методами сбора информации, умеющая заводить новые связи и создавать вокруг себя атмосферу всеобщей приятности и взаимного доверия, сумела оказаться в центре дипломатической жизни Лондона. Она создала великосветский салон, где собирались выдающиеся дипломаты, политические деятели, писатели, журналисты. Горячие споры о политике, сплетни о жизни королевского двора, писательские диспуты – ничто не минует ушей любознательной Доротеи.
Русскому правительству нужна была точная информация о политике Англии в отношении России и европейских государств, где в эти годы шли наполеоновские войны.
На смену правительства Персиваля пришло правительство Ливерпуля, который занял место премьера на целые пятнадцать лет. Министром иностранных дел стал лорд Каннинг, который впоследствии займет важное место в жизни Доротеи. Пока же молодой министр был нечастым посетителем ее салона, вежливым поклонником и приятным рассказчиком.
Многое из того, что говорил он и его собеседники, становилось достоянием супругов Ливен. Они были постоянно в курсе всех политических новостей и слухов. Начало их деятельности в Лондоне совпало с «золотым веком» отношений между Россией и Англией, объединенных войной с Наполеоном.
Как-то раз Доротея поделилась с мужем случайно услышанной фразой и своими размышлениями по этому поводу. Тот пришел в восторг и... предложил жене самостоятельно составить депешу министру иностранных дел Нессельроде.
Надо сказать, что граф Ливен старался не утруждать себя излишней работой, и коль скоро у него появилась такая помощница, постепенно отстранился от переписки и других дел. Не случайно в истории русской дипломатии граф Ливен, проведший послом в Лондоне двадцать два года, почти не упоминается. По свидетельству известного писателя-мемуариста Ф.Ф. Вигеля, Доротея «при муже исполняла должность посла и советника и сочиняла депеши».
Надо добавить, что несколько лет спустя в Лондон на должность секретаря посольства прибыл молодой А.М. Горчаков, будущий министр иностранных дел и канцлер Российской империи, тот самый, которому еще в лицее Пушкин предсказал блестящее будущее:
Тебе рукой Фортуны своенравной
Указан путь и счастливый и славный.
Понятно, что при таких помощниках Ливену оставалось лишь наслаждаться жизнью, чем он, в сущности, и занимался, предоставив те же возможности и своей супруге, так что их брак вскоре приобрел довольно свободный характер.
***
В 1815 году был создан «Священный союз» с Австрией и Пруссией. В надежде, что после разгрома Наполеона Россия будет играть главную роль в Европе. Но австрийский канцлер Клеменс фон Меттерних, «кучер Европы», повел свою игру. Наши пытались его подкупить, назначили даже большую секретную «пенсию». Хитрый канцлер деньги брал, но был себе на уме. И тогда Дарья Ливен получает задание войти в доверие к Меттерниху, соблазнить австрийского лидера, чтобы быть в курсе его планов. Их специально знакомит на Венском конгрессе российский министр иностранных дел граф Карл Нессельроде.
— Получилось? — Их близость длилась десяток лет. Правда, свидания были нечастыми. Вена далеко от Лондона! Пришлось Александру I дважды лично организовывать встречи влюбленных, приглашая Дарью Христофоровну на заседания «Священного союза», в которых участвовал Меттерних. Зато между канцлером и женой русского дипломата шла активная переписка. Секретная. Свои послания Дарья запечатывала аж в четыре конверта. Верхний — секретарю австрийского посольства в Лондоне. А дальше – по конспиративным адресам — милому другу. Адреса писала левой рукой!
— Так скрывала свою любовь?
— Меттерних сам влюбился как мальчишка. Почти не имея свободного времени, занятый по горло политическими делами, он не мог отказать себе в удовольствии свиданий с Дашей. Под покровом темноты, меняя кареты, влюбленные раздельно направлялись в какую-нибудь загородную гостиницу, где князь и графиня могли быть вместе наедине.
Канцлер Австрии самонадеянно полагал, что возлюбленная станет заодно его тайным агентом, добывающим политические тайны России и Англии. Тщетно! Всей этой конспирации была грош цена. Ведь секретная переписка шла под контролем Александра I.
Император России Александр I отправил подругу детства в разведку. Дарья Ливен — лучшая разведчица всех времен и народов!
Конечно, разговоры велись не только о любви, музыке и красотах Вены. То, что происходило на конгрессе, было постоянной темой бесед, и Доротея из первых уст узнавала о многих тайнах, которые на другой же день становились известными «лучшему другу» князя Меттерниха, графу Карлу Нессельроде. Таким путем Александр узнал о тайных переговорах Меттерниха и Кэстльри с прусским министром Гарденбергом.
Дарья Христофоровна докладывала ему о двуличии австрийского канцлера, его тайных замыслах, попытках договориться с Лондоном за спиной России. Узнав об этих намерениях от Дарьи Ливен, Александр I решил сделать резкий поворот во внешней политике страны и первым договориться с англичанами, установить с ними стратегическое партнерство, как принято теперь говорить.
Графиню Ливен вызвали в Петербург. На конфиденциальную беседу с императором. Разведчица должна порвать с Меттернихом и начать сближение с англичанами! Впрочем, с королем Англии к тому времени она уже успела наладить контакт. Георг IV даже стал крестным отцом ее сына Георгия. Поговаривали, что малыш очень похож на него. Возможно, не без причин. Недаром в королевской опочивальне висел портрет Дороти Ливен кисти знаменитого придворного живописца, президента Британской академии художеств Томаса Лоуренса.
26 сентября 1815 года три монарха – России, Австрии и Пруссии, к которым позже присоединился король Франции и ряд других монархов, подписали в Париже трактат Священного союза. Принц-регент Англии Георг, будущий Георг IV, не подписал трактат, но в личном письме к Александру заявил о полном согласии с его принципами.
В сентябре 1818 года в Аахене состоялся конгресс, на который Александр лично пригласил графиню. Его величество оказывал ей свое монаршее внимание, часто беседовал с графиней по вопросам европейской политики и дал секретные инструкции. Здесь она вновь встретил ась с Меттернихом, и роман вспыхнул с новой силой. Их встречи продолжались на конгрессах в Троппау в 1820 году и в Вероне – в 1822-м.
Но постепенно умирал Священный союз и угасал роман Климентия-Лотаря Меттерниха и Дарьи Христофоровны Ливен. В 1823-1825 годах она еще направила ему несколько сообщений, в частности запись конфиденциальной беседы с королем Георгом IV, а также другие сообщения, согласованные с Нессельроде, иногда дезинформационные, направленные на ухудшение англо-австрийских отношений, в частности по вопросу о событиях, происходивших в это время на Балканах.
В 1825 году в Петербурге состоялась последняя конференция Священного союза. Кроме Александра, никто из монархов не присутствовал. Австрию представлял Меттерних, но его встречи с Дарьей уже носили платонический характер, ибо к этому времени другой человек был близок к тому, чтобы занять его место – министр иностранных дел Англии Джордж Каннинг.
Джордж Каннинг, очень перспективный политик, министр иностранных дел Англии, был главным противником Меттерниха. Его и решено было сделать союзником России. Любыми путями.
Александр I принял Доротею для важной конфиденциальной беседы. Откровенный разговор велся о тайных планах серьезного поворота во внешней политике России — постепенного отхода от Австрии и сближения с Англией. Отношения Доротеи с Каннингом как нельзя лучше соответствовали планам царя. Он подробно выслушал ее, проинструктировал, дал несколько других наставлений, а после беседы заявил Бенкендорфу:
— Когда я видел твою сестру последний раз, она была привлекательной девочкой. Сейчас она – государственный деятель.
Вернувшись в Лондон, Доротея уже «не могла противиться» ухаживаниям Каннинга. Дарья Христофоровна стала его возлюбленной. Завязался роман, который длился несколько лет. Полученную от него информацию оперативно переправляла в Россию. И сама влияла на милого друга. В нужном направлении, Российском.
Эти годы характерны тем, что Россия и Англия из традиционных соперников превратились во временных союзников (правда, очень сомнительных) в деле поддержки борьбы греков против Оттоманской империи. В беседах с Каннингом Ливен доводила до него направленную информацию о том, что Россия все больше склоняется к поддержке борьбы греков. Каннинг, ставший премьер-министром, понимал, что при поддержке России Греция наверняка добьется независимости, а в таком случае нельзя допустить, чтобы она считала себя обязанной только державе, являющейся соперницей Англии. Волей-неволей Англия склонялась к союзу с Россией, и в 1825-1827 годах они вместе участвовали в поддержке греков, в частности в Наваринском сражении, в котором почти полностью был уничтожен турецкий флот. Знаменитое Наваринское морское сражение военных флотов двух стран у берегов полуострова Пелопоннес принесло поражение турецкой армаде Мухаррем-бея, даровав свободу и независимость Греции.
Но роман с Джорджем Каннингом продлился недолго. Британский премьер скоропостижно скончался в 1828 году.
После его смерти новый английский премьер Веллингтон занял антироссийскую позицию.
Влияние Дарьи значительно ослабло, но источником информации она оставалась до самого отъезда супругов Ливен из Лондона в 1834 году.
***
По возвращении в Петербург, графиня Ливен стала княгиней, получила награды. И осталась «нерасшифрованным агентом» для хваленых знатоков шпионского ремесла с берегов Темзы. А покоренная ею лондонская аристократия в день прощания презентовала русской разведчице драгоценный браслет «в знак сожаления об ее отъезде и на память о многих годах, проведенных в Англии».
Во время царствования императора Николая I, светлейший князь Христофор Ливен назначается на почетную должность члена Государственного совета и попечителем наследника престола великого князя Александра Николаевича, будущего царя Александра II.
В России княгиня пробыла недолго. Но жизнь в Петербурге не сложилась. После привычного европейского ритма, постоянных «тусовок» в салонах, общения с интереснейшими людьми европейского, а то и мирового уровня петербургские будни показались Доротее тоскливыми и скучными, а климат – суровым и унылым, За долгие годы пребывания за рубежом всех старых друзей и подруг она растеряла, новых не приобрела, пожалуй, лишь граф Нессельроде оставался ее постоянным другом.
Приступы ипохондрии, «английского сплина» все чаще охватывали Доротею. Она чувствовала себя одинокой, с мужем у нее было мало общего, к тому же вскоре после возвращения он заболел и умер. По нему она грустила недолго. Но тут страшное горе настигло ее – одного за другим она теряет двух своих сыновей.
Мысли о самоубийстве бродят в ее голове, но она пересилила себя и, следуя совету Нессельроде, навсегда покинула Россию, хотя никогда не теряла любви и чувства преданности к своей стране.
***
Говорят, что время – хороший лекарь, но плохой косметолог. Может быть и так, но только не в отношении Доротеи Ливен. Даже безвременная смерть её младших сыновей, по которым она всё ещё носила траур, не отразилась на её красоте. В свои пятьдесят с небольшим княгиня Ливен выглядела максимум на 35 и по-прежнему привлекала мужчин.
Потеряв на родине мужа, двух сыновей, Дарья Христофоровна уехала в Париж. Прибыв во Францию уже 50-летней дамой, но по-прежнему привлекательной, она купила старинный дом бывшего министра иностранных дел Франции Талейрана. Открыла в нем собственный салон, ставший очень знаменитым. Его завсегдатаями стали гениальный французский прозаик Оноре де Бальзак, поэт Теофиль Готье, драматург Альфред де Мюссе, выдающийся дипломат и писатель Франсуа-Рене Шатобриан. Салон даже называли «дозорной вышкой Европы». Активная светская жизнь не мешала княгине собирать ценную разведывательную информацию для России. А новым ее возлюбленным стал премьер-министр Франции Франсуа Гизо. Роман длился долгие годы.Франсуа Гизо стал ее «лебединой песнью», и роман с ним длился многие годы.
Дарья, как и всегда, считала своим долгом информировать Нессельроде о всех заслуживающих внимания событиях. И хотя граф реже докладывал царю ее личные послания, все же они доходили до сведения его величества Николая I. Это особенно проявилось в период 1840-1848 годов, когда Гизо фактически руководил политикой Июльской монархии.
После революции 1848 года отношения России и Франции обострились и с каждым годом ухудшались. Приближались события Крымской войны. Победоносная война казалась Наполеону III лучшим средством разрядить напряженную обстановку в стране и избавиться от угрозы новой революции.
О настроениях французских правящих кругов Доротея неоднократно сообщала в своих письмах к Нессельроде, который в 1845 году стал государственным канцлером Российской империи. Он всегда считал Францию главным противником, и сообщения Доротеи подтверждали его точку зрения. Она писала о том, что Франция не только вступит в войну на стороне Турции и Англии, но вынашивает планы вовлечения в войну против России Шведско-Норвежского королевства, а также Испании.
После французской революции 1848 года отношения России и Франции были хуже некуда (Гизо ушел в отставку). Приближались события Крымской войны. Париж готовил агрессию, собираясь выступить против нас в союзе с Англией и Турцией. Вынашивал планы вовлечения в войну с Россией Швеции и Испании.
Дарья Ливен своевременно сообщала об этих угрожавших безопасности России намерениях Николаю I. Однако этот царь, в отличие от Александра I, имел превратное представление о положении дел и никого не хотел слушать. Не первый и не последний случай такого рода в российской истории! С ее информацией произошло то же, что происходило с информацией сотен других разведчиков за всю мировую историю: она шла вразрез с мнением верховной власти. Но только ли сам император Николай I виноват в том, что Крымская война стала неожиданностью?
Российские посланники в Лондоне, Париже, Вене и Берлине – Ф.И. Бруннов, Н.Д. Киселев, П.К. Местендорф и Л.Ф. Будберг накануне войны направляли в Петербург далеко не достоверную информацию. Дорожа своими постами и опасаясь недовольства царя, они старались изобразить политику тех стран, где они представляли интересы России, в полном соответствии с тем, как она виделась Николаю I.
Ну, а чиновники, дорожа своими постами и опасаясь недовольства царя, даже не пытались переубедить монарха. Даже граф Карл Нессельроде в своих докладах императору игнорировал информацию, полученную от Дарьи Ливен. В итоге Крымская война стала неожиданностью для царя и позорным поражением для России. В дневниках Дарьи Христофоровны есть немало горьких слов по этому поводу.
Доротея тяжело переживала поражение России в Крымской войне. Но княгиня Ливен не прекращала борьбы.В октябре 1855 года она сообщила, что французский император «очень недвусмысленно высказывается за прекращение военных действий». Это было последнее, что могла сделать Дарья Ливен для своей Родины. Ценная развединформация, полученная ею о разногласиях между Англией и Францией, позволила российской делегации на Парижской мирной конференции 1857 года подписать выгодные для нас условия выхода из войны. Разногласия Англии и Франции умело использовал русский делегат на Парижском мирном конгрессе талантливый дипломат А.Ф. Орлов, и условия мира оказались для России более приемлемыми, чем можно было ожидать.
***
Остается загадкой, как Дарья Христофоровна смогла влиять на таких китов мировой политики. Она, не была, в нашем современном понимании красавицей. Некоторые современники вообще считали ее невзрачной, сухопарой. Даже карикатуры сохранились. Но у нее были чудесные глаза, походка, манеры. А главное, что подкупало политиков, ее ум, умение слушать, вести беседы.
Дарья Ливен была удивительной личностью, женщиной, интересной во всех отношениях. «Мужчины и женщины, тори и виги, важные персоны и светские денди, все стремились заполучить её для украшения и престижа своих салонов, все высоко ценили честь быть принятыми ею», — так писал о её лондонском салоне будущий французский премьер-возлюбленный Франсуа Гизо. По мнению князя Петра Долгорукова, большого специалиста по русской генеалогии, Ливен «снабжена была от природы хитростью непомерной; сметливая, ловкая, вкрадчивая, искательная, никто лучше ее не умел влезть в чью-либо душу; в искусстве интриговать она не уступала самому Талейрану, который, зная ее, боялся и весьма ее „менажировал", употребляя одно из выражений петербургского придворного круга… Важные должности, с юношеских лет занимаемые ее мужем, доставили ей возможность всегда и везде постоянно окружать себя государственными деятелями, в обществе коих, в беседе с которыми она приобрела тот огромный навык общественный, то знание людей, какими отличалась на старости лет своих».
Представьте себе то время. 1812 год! Россия подверглась страшному нашествию. Москва сгорела! Родину все тогда пошли защищать: и стар и млад, и аристократ и крепостной. Эта атмосфера патриотизма и побудила Дарью Христофоровну стать разведчицей. Чтобы знать всё о замыслах европейских держав и не допустить новой беды для России. Ливен в своей работе пошла на то, что многим и поныне кажется грязным и недопустимым. Но надо понимать и ценить подвиг тех, кто на это шел во имя родины, ради безопасности страны, как бы пафосно это ни звучало для некоторых. Для Дарьи Христофоровны, человека верующего, замужней женщины, матери, это действительно был подвиг. Судя по письмам, дневникам Ливен, сохранившимся в архивах Лондона и Парижа, благословил ее на этот подвиг сам император. Они же вместе росли.
Да, Дарья Ливен была возлюбленной, близким другом и конфидентом руководителей трех сверхдержав XIX века: Великобритании, Франции и Австрии. А также близкой подругой других наиболее заметных западноевропейских аристократов. Все они стали источником ценнейшей разведывательной информации для российских императоров и руководства страны. Такой результат работы одной женщины на службе Отечеству достоин безусловного уважения, кто бы и как не относился к нравственной стороне ее деятельности.
Жаль, что ее парижский и лондонский архивы до сих пор не переведены на русский язык, не изданы и даже толком не изучены нашими учеными, историками разведки.
— Дарья Христофоровна много лет дружила с будущей королевой Англии Викторией, была чуть ли не ее наставницей. И выяснила, что та не являлась дочерью герцога Эдуарда Августа Кентского, сына английского короля Георга III. Если Виктория не была дочерью герцога Кентского, значит, она заняла британский престол незаконно. Следовательно, старший сын королевы Виктории Эдвард VII, равно как и все последующие британские монархи, включая нынешнюю королеву Елизавету II, не имели законного права на королевский трон.
Дарья Ливен отправила подробное донесение в Россию. Наша имперская разведка получила бесценный козырь. Информация о незаконном престолонаследии королевы Виктории могла стать прекрасным инструментом политического давления и откровенного шантажа, скажем, в период Крымской войны, когда британские и французские войска вторглись в пределы нашего государства. Но Россия не пустила в ход компромат.
Может, мораль и этика той эпохи не позволяли монархам враждующих стран бить друг друга ниже пояса. Или бесспорных доказательств не хватало. Исследования ДНК появились лишь веком позже. Всё может быть. Хотя известно, что герцог был бесплоден. Ему было за 50, когда родилась Виктория. До этого он не имел детей. Кроме того, у официальных родителей Виктории в восьми предшествовавших поколениях не было ни одного больного гемофилией. Именно Виктория, королева Великобритании, стала носительницей генов, передающих гемофилию. Носителем болезнетворного гена вполне мог быть род Конроев, а сэр Джон Конрой, сердечный друг герцогини Кентской, скорее всего, и был биологическим отцом будущей королевы. Доподлинно доказать это может лишь эксгумация королевских останков и анализ их ДНК, но Дом Виндзоров вряд ли когда-либо пойдет на это. Кто же станет доказывать, что предки нынешнего монарха незаконно получили британский трон?!
Царевич Алексей, сын Николая II и императрицы Александры Федоровны, получил неизлечимую болезнь крови от своей матери, а та — от английской бабушки Виктории.
Как знать, не болей царевич гемофилией, возможно, и ход истории был бы другим. Но истории неизвестно сослагательное наклонение. Зато тот компромат Дарьи Ливен едва не всплыл в разгар «холодной войны». Первое управление КГБ (служба внешней разведки) в 50-е годы прошлого века разработало сверхсекретную операцию «Дом». В случае обострения международной обстановки, угрозы Третьей мировой дискредитировать главного союзника США — Великобританию, ее властные структуры. Широкую огласку получили бы материалы о похождениях супруга нынешней королевы Елизаветы II Филиппа, сотрудничестве с нацистами ее дяди герцога Виндзорского, а также история о незаконном престолонаследии знаменитой королевы Виктории, разведанная некогда Дарьей Христофоровной Ливен. Но, к сожалению, обошлось без «Дома».
Портрет: Дарья Христофоровна Ливен (1814)
АэС
12.07.2017