***
Поехали… Под звуки марша «Прощание славянки» мимо окна вагона медленно поплыл мокрый перрон, ещё что-то кричали провожающие, кто-то, высунувшись в окно, старался подхватить «авоську» с трёхлитровкой самогона… Поезд «Харьков - Ташкент», пробираясь сквозь дождь, набирал ход, устремляясь в неизвестность, в народе именуемую простым словом «армия»…
…В прошлом осталась защита диплома в техникуме, «обмывание» полученного диплома, плавно перетёкшее в «проводы в армию» меня и ещё нескольких друзей и одногруппников…
С родителями попрощался дома – провожали – как на войну: мать в слезах, отец что-то говорил…, в общем, попрощались …
Во дворе встретил друзей – призывников с сопровождающими и дружной, слегка навеселе, толпой мы отправились в райвоенкомат, оттуда – на сборный пункт облвоенкомата возле вокзала. Там собралась довольно значительная для этого времени толпа – основной призыв давно закончился, мы шли в армию «спецнабором» – после окончания учёбы – 3 июля.
Начались первые неприятности: при распределении по «командам», к своему огорчению, я узнал, что мои друзья попали в одну команду, а я – совсем в другую. Причём, в этой команде из семидесяти пяти человек оказалось всего три или четыре знакомых – по школе и техникуму. Куда едем – не знает никто, сидим, ждём «покупателей»*, в глубине души моля: «только не в морфлот!». Не смотря на довольно строгий «шмон», водки хватало, пили за знакомство, за армию, за просто так…
Начали появляться «покупатели»*(* - «покупатели» - представители воинской части (или учебного центра), в которой призывникам суждено проходить воинскую службу: мои друзья «сделали мне ручкой» и отправились в Симферополь, в учебку ракетчиков.
Появились моряки – встретили настороженно – «не дай Бог!» - их жертвами стала группа из 10-15 человек, которых проводили сочувствующими выкриками…
…Наконец, появились наши: лейтенант и четыре сержанта – сюрприз!!! – пограничники!!! и, судя по довольно экзотическим головным уборам – панамам вместо общепринятых пилоток – явно откуда-то с юга!
Нас построили в подобие колоны, провели перекличку, лейтенант провёл инструктаж – из колоны не выходить, не отставать, не теряться, не пить!!!, идём на вокзал, ехать будем в обычном поезде… четверо суток!... до Ташкента... Пошли!
За воротами сборного пункта – толпа провожающих, которые мгновенно смешалась с нами. Родственники, друзья с бутылками, банками, стаканами – в общем, праздник всеобщего единения… Странно, но до поезда добрались все. Лейтенанту и сержантам пришлось потрудиться, заталкивая нас в общий вагон, стараясь при этом не допустить передачи нам алкоголя…
В вагоне – суета и неразбериха, прошёл слух – водку постараются отобрать! Интересный момент: на сборном пункте никто ничего не обсуждал и не готовился, в вагоне же возникло ощущение слаженного механизма - общая беда мгновенно объединила ещё вчера незнакомых парней – одни через окна принимали бутылки и трёхлитровые банки с самогоном, откуда-то взялись «специалисты» по «нычкам» в вагоне, бутылки прячутся за боковые панели, в вентиляцию…, шедевр маскировки – две трёхлитровки спрятали в мусорном баке в тамбуре вагона, самое интересное – их действительно не нашли…
…Поехали!
…Повинуясь стадному чувству, в вагоне располагались поближе к знакомым – ну и что, что в техникуме или на районе в лучшем случае обменивались приветственными кивками – здесь, в толпе, это уже значения не имело – свои!!!
Сержанты провели перекличку, сделали вялый «шмон», ограничившись изъятием нескольких бутылок для себя и оставили нас в покое. По ходу мы выяснили, теперь из этого никто не делал тайны, везут нас в Среднюю Азию, в г.Термез (ещё день на другом поезде после Ташкента), находящийся на границе с Афганистаном. К вечеру возбуждение стало проходить, да и алкоголь делал своё дело, достаточно мирно мы уснули…
Утро…, чаю никто не предложил…, похмелились заныканым самогоном, поделились с соседями, чудом успели спрятать остатки от пробегающего мимо сержанта…
За окном проплывали необъятные просторы родины с одинаково унылыми остановочными платформами, изредка разбавляемыми «вокзалами» покрупнее. Поезд, если и не останавливался у каждого столба, то явно никуда не торопился. Из вагона на остановках нас не выпускали – от греха подальше лейтенант не разрешал проводникам открывать двери, да, наверное, оно и к лучшему – поезд останавливался на 2 – 3 минуты и полз дальше…
Делать было абсолютно нечего, стали понемногу знакомиться. Оказалось, у нас собралась интересная компания: все – после окончания техникумов (автодорожный, автотранспортный, радиотехнический и два машиностроительных, один из них - мой), с двух – по группе почти в полном составе, человек по десять-пятнадцать ещё с трёх техникумов, включая мой. Один парень вез с собой овчарку, которую поселили в тамбуре, отделявшем наш вагон от остальных (мы ехали в последнем вагоне). Решение оказалось «удачным» – в вагон пройти не мог никто…
Ближе к обеду стало происходить что-то странное – нас пересчитали, потом пересчитали ещё раз, потом провели поимённую перекличку и выяснили: один лишний! Вчера, когда мы уходили со сборного пункта, в пылу пьянки ребята прихватили одного из соучеников, ожидавшего в другой команде…
Обсуждение этого значительного события заняло пару часов, виновнику «торжества» налили похмелиться, все повеселились от души, но монотонная езда быстро вернула всех в состояние оцепенения, продлившееся почти сутки…
Утро следующего дня оказалось намного труднее: валятся на полках без матраса и подушки полтора суток оказалось запредельным испытанием, тело требовало движения..., а наступившая вдруг жара заставляла то же тело обливаться потом от одной лишь мысли о движении… Ветерок, во время движения дававший ощущение свежести, на частых остановках наполнял вагон раскалённым дыханием степи, погружая всех в апатию…
Спасение пришло неожиданно… Поезд двигался по какой-то сложной кривой, петляя то ли по степи, то ли по пустыне… На очередном, Богом забытом, полустанке перед нами предстал какой-то филиал восточного базара: после многочисленных пустынных остановочных платформ этот поразил нас огромной толпой, резко оживившейся при виде поезда… под окнами и дверями вагона нервно забегала шумная толпа, наперебой предлагавшая разные съестные товары: овощи, фрукты, арбузы, дыни, пирожки, самсу, чебуреки… Стояли долго, минут пятнадцать-двадцать, успели накупить кучу свежей еды, даже водку, ажиотаж понемногу спадал... и тут…
…Кто-то из аборигенов во время торга за арбуз сделал интересное предложение – обмен трёх арбузов (больших!), бутылки водки, каких-то пирожков на джинсовую рубашку кого-то из наших ребят – обмен состоялся!!! Более того, мы узнали, что меняться можно практически на любую шмотку – не порванную и чистую. Но тут поезд тронулся… Не успевшие толком ничего поменять, денег оставалось не много – водка у проводников стоила немало, мы с сожалением смотрели на проплывавшее мимо изобилие продуктов… Проходивший по вагону проводник успокоил – скоро будет следующая станция – там будет то же самое, увидев наше воодушевление – посоветовал не торопиться – через пару станций продукты будут вполовину дешевле, а вещи ценятся дороже.
Началась лихорадочная подготовка, по сумкам и рюкзакам выискивались вещи, взятые в дорогу: футболки, носки, пиджаки… чего жалеть... все прекрасно знали, «гражданские» вещи по приезду в часть обычно уничтожаются. У меня была бутылка из-под шотландского виски с кучей медалей и гербов на этикетке. Кому-то в голову пришла поистине гениальная мысль: отлепив этикетку и разрезав её на части, получили маленькие «лейбы» на шмотки, их приклеили на носки, футболки, завернули в целлофан, получилась «фирма».
Пробная торговля прошла на «ура»! В вагоне воцарилось оживление, даже жара куда-то отступила… в ожидании очередной остановки, готовили вещи, после остановки обсуждали торговлю, хвастались удачными «сделками». Некоторые из ребят, войдя в азарт, поменяли практически всё, что было (футболки, рубашки, майки, носки), и из остатков вещей пытались соорудить себе какое-никакое одеяние: пиджаки у аборигенов почему-то не пользовались спросом, ходить в них было жарко, но… из отпоротой подкладки получалась чудная жилетка… По вагону прокатилась волна преобразований – кроме жилеток из подкладки, поотрывав рукава у нереализованных рубашек, наделали жилеток и из них …
Несколько человек, «почивавшие» после удачного обмена вещей на алкоголь, стали жертвами «дизайнерских поисков» друзей – кому-то укоротили брюки до бриджей или шорт, кому-то нарезали бахрому до колена… За компанию часть личного состава решила облегчить работу армейским парикмахерам – в вагоне началось повальное бритьё голов. Я тоже чуть было не соблазнился, но увидев очередную бритую голову со множеством царапин и порезов – бритьё в движущемся поезде не самое точное занятие – передумал, как оказалось позже – удачно…
В вагонной тесноте все наши «преобразования» не сильно бросались в глаза, но, наконец-то, наступил заветный миг – мы приехали в Ташкент, где нас ждала пересадка на другой поезд…
Приехали утром, когда большая часть команды ещё спала, утомлённая вечерними проделками. Нас разбудили и, не дав ни умыться, ни сходить в туалет: «На вокзале сходите!», вытолкали из вагона… Первое, что сделал сопровождавший нас лейтенант, выйдя из вагона – взялся за голову: на перроне стояла толпа мятых оборванцев с небритыми опухшими лицами. Титаническими усилиями сержантов из толпы удалось создать подобие колоны, внутрь которой затолкали особо колоритные персонажи с приказом: не высовываться!
Полученный приказ дал простор новым идеям – двигаясь по платформе в направлении вокзала, команда развлекалась: завидев приближающуюся группу аборигенов, навстречу им из колоны выталкивался какой-либо «красавец», от вида которого глаза встречных узбеков приобретали привычные нам «европейские» очертания. Было смешно…
Так, с шутками, мы добрались до здания Ташкентского вокзала, где нас быстро спровадили в «воинский зал»: большое открытое помещение под крышей вокзала, посреди которого сиротливо стояло два десятка вокзальных кресел.
Здесь нас ожидали две новости: первая – поезд «Ташкент–Душанбе», в котором нам предстояло ехать до Термеза, отправляется около 9-ти часов вечера, и ждать нам его больше двенадцати часов, и вторая – туалета в «воинском зале» не предусмотрено. Первая же группа из 5-7 человек, отправившаяся на поиски туалета, вернулась через несколько минут под конвоем милицейского патруля, с рекомендацией в дальнейшем выпускать «жаждущих» только в сопровождении сержанта…
Цирк начался… «Жаждущими» были все, один сержант «брал» на себя группу не более десяти человек, «поход» длился не менее 20 минут, пока не возвращалась одна группа, другая с места не двигалась… Всё действо заняло около двух с половиной часов, после которых в зале воцарилось относительное спокойствие. Кто-то, успевший устроится в кресле, дремал, кто, плюнув на всё, расположился прямо на бетонном полу, кто, стоя у парапета, опоясывавшего зал по периметру, рассматривал привокзальную площадь. К полудню шум на площади стих, жара заметно усилилась. Люди куда-то пропали, казалось, апатия окутала всё вокруг, зацепив и нас. Запахи – чужие, возбуждающие, не могли совладать с дремотным состоянием, в которое постепенно погрузились все…
Часам к четырём на площади возникло оживление, шум проник и к нам, вызывая желание двигаться. Чей-то зоркий глаз высмотрел на другой стороне площади парикмахерскую. Повод был найден! Упросив лейтенанта, в сопровождении сержанта, наша группа из 7-8 человек, более-менее прилично выглядевших, отправилась в экспедицию. Излишне говорить, что каждый из «счастливчиков» получил не один заказ на приобретение «пожрать, курить».
Парикмахерская… Пробравшись сквозь толпу на площади, мимо лотков с фруктами, овощами и зеленью, мимо продавцов самсы и всякой всячины, мы добрались до цели нашего путешествия. В душном, но прохладном помещении нас встретил толстый лысый узбек, ходячая реклама своего мастерства, ознакомил с прейскурантом: стрижка (любая!) – один рубль, стрижка с мытьём головы – тоже один рубль, бритьё – один рубль, складывалось впечатление, что других слов он просто не знает… Дождавшись своей очереди, сев в кресло и предоставив мастеру простор для творчества, я вдруг понял – как немного надо человеку, чтобы почувствовать себя на грани блаженства – всего лишь после трёх с половиной суток в общем вагоне и пыльном грязном зале ожидания – ощутить лёгкость свежевымытой головы и почувствовать прикосновение чистого горячего вафельного полотенца к выбритому подбородку… Да, тогда я ещё и представить не мог, сколько будет впереди поводов для подобного блаженства…
Вызвав немалый ажиотаж у торгующей братии, и скупив достаточное количество провизии, мы, нагруженные бумажными пакетами, вернулись в зал ожидания. Алчущая толпа чуть не «порвала» нас на куски прямо у входа. С трудом распределив «заказы» и умудрившись при этом сохранить своё, так же «своими» группками сели перекусить. Странное состояние – чувство единения, сохранявшееся в течение всей поездки, за время вокзального ожидания куда то улетучилось, началась какая-то возня за «лидерство», в общем, всем было явно скучно…
Наконец-то объявили посадку на наш поезд, часть команды, до этого момента не успевшая попасть в туалет (по второму разу), взбунтовалась – пойдём только через туалет! – и победила! Оккупировав на 15-20 минут туалет, повеселевшие, мы бодро двинулись к ожидавшему поезду. Выйдя на платформу, почти все невольно остановились – не знаю, как у других, у меня вид вагонов вызвал только одну ассоциацию – «петлюровские!», т.е. явно времён гражданской войны, правда, отметин от пуль не наблюдалось…
Перед поездом бурлила толпа в пёстрых халатах, платьях, с мешками, баулами, ящиками… Протолкавшись сквозь толпу, мы подошли к нашему общему вагону. Проводники не обрадовались, наличие такого количества пассажиров, занимающих места на самом оживлённом отрезке, от Ташкента до Термеза (т.е. по всей территории Узбекистана), явно оставляло их без планируемого заработка…
В вагоне обнаружилось какое то количество пассажиров. Несмотря на требование нашего лейтенанта очистить вагон, проводники, а потом и подошедший начальник поезда, ехавший в соседнем вагоне, стояли насмерть – они с билетами, пусть едут… Вопрос – откуда билеты, если у нас 80 человек? – остался без ответа. Компромисс был достигнут: два купе возле входа осталось за аборигенами, остальные наши…
Размещались на всех трёх полках – нижняя, верхняя и для вещей. Мне досталось место в середине вагона – боковая вещевая (третья) полка, нормально, без соседей, внизу укладывались и по двое. Забравшись на неё, немного поматерившись на духоту, я уснул… Проснулся среди ночи от какой то липкой духоты и шума. Свесив голову в проход, я сначала не поверил своим глазам: головы, головы, головы… В слабом свете дежурного освещения весь проход был буквально забит телами, над которыми маячили какие-то мешки, на нижних полках рядом с нашими ребятами вперемешку сидели аборигены, никто не спал. От купе проводников раздавались крики: наши сержанты «держали оборону», пытаясь не впустить в вагон новых пассажиров, лейтенант что-то бурно доказывал проводникам, те «морозились» до последнего, и отступили только после того, как взбешенный лейтенант проорал: «Ну, погодите, с…ки, доедем до погранзоны!...». Что-то в этой фразе разблокировало мыслительные процессы в головах проводников: переглянувшись, они сами вытолкали набившихся в тамбур и наконец-то закрыли дверь… Поезд тронулся, проведя короткое совещание, наши проводники рванули по соседним вагонам. Через некоторое время в вагоне восстановилось «статус кво», а я ещё долго лежал, думая, что так повлияло на проводников…
Наступившее утро принесло ответ на этот вопрос. На одной из остановок в вагон вошли офицер в зелёной фуражке и несколько солдат с зелёными погонами и буквами «ПВ» на них. Перемолвившись несколькими словами с нашим лейтенантом, офицеры вдвоём ушли к начальнику поезда, солдаты остались с нами. Обменялись рукопожатиями с нашими сержантами и:
«Откуда?» - «Харьков!»
«Куда?» - «Термез!»...
«Пацаны, вешайтесь!» - доброжелательно напутствовали они нас…
«Кто это?» – поинтересовались мы у сержантов
- Патруль РСП (роты сопровождения поездов), здесь уже погранзона! Они здесь главные! Им и милиция подчиняется, и обычная армия, могут запросто любого с поезда снять…
Вот оно! – понял я – проводники, скорее всего, не без греха, что-то провозят, и, скорее всего, пограничники знают об этом…
За окном расстилался выгоревший на солнце пустынный пейзаж, даже не верилось, что четыре дня назад мы под дождём выехали из Харькова. В вагоне становилось всё жарче. Теперь нам стало ясно, что имели в виду сержанты на подъезде к Ташкенту, говоря: это ещё не жара, жара будет впереди…
Кстати, о сержантах... по мере приближения к цели нашего путешествия они прямо на глазах теряли «человеческий» облик. Мы уже знали, что лейтенант с сержантами будут с нами и на каком-то «учебном» пункте, что это такое, мы ещё не представляли, но брошенные вскользь фразы типа: «ну погоди, на учебном по-другому поговорим», «мы из вас дурь выбьем» – заставляли серьёзно задуматься о будущем…
Наконец-то Термез! Высадились на платформу, начали сбываться самые мрачные прогнозы: сержанты как с цепи сорвались – не дав даже осмотреться, разве что не пинками, загнали нас в ожидавшие грузовики. Поехали! Машины тентованые, много не увидишь, да ещё сержант – «не вставать!, не смотреть!»
Проехав по тихим, заросшим различными деревьями, тенистым улочкам, вдоль глиняных, окрашенных в белый цвет заборов и домов, оставлявших впечатление крымского посёлка, мы, наконец, остановились перед серыми воротами со звёздами на каждой половине.
Медленно открылись створки и машины вкатились на территорию погранотряда. Первое, что бросилось в глаза – это отсутствие людей – казалось, кроме нас и группы встречающих офицеров, больше никого нет. Нас выгрузили у площадки летнего кинотеатра, приказали рассаживаться – перед нами выступит руководство отряда.
Торжественных речей мы не дождались… минут десять толстый майор (потом мы узнали – заместитель начальника отряда по тылу майор Моторный) рассказывал нам, какие мы уроды, посмевшие приехать на службу в ПОГРАНВОЙСКА!!! в таком непотребном виде. Как иллюстрацию, пару человек вытащил на сцену, долго грозил сфотографировать и отправить домой фото, но, видимо, почувствовав, что этим не прошибешь, перешел к конкретике: сначала – баня и дезинфекция, если есть желающие, личные вещи, в смысле вещи, в которых приехали – можно отправить по почте домой (общее хихиканье почти заглушило его слова), если нет, то их спалят, это касается и сумок, рюкзаков. Короткий список того, что можно оставить – деньги, часы, записная книжка, бритвенные принадлежности, зубная щётка, паста, носовые платки, ручки, бумага, конверты – практически всё! После бани – получение обмундирования, переезд на учебный, размещение в казарме, обед, дальше – по расписанию…
Баня… Пять суток, проведенные в поездах и на вокзале, сделали своё дело – на окружавшую обстановку уже смотрели без содрогания. Раздевшись в предбаннике и сложив личные вещи, те, которые можно оставить, в выданный вещмешок, по очереди заходим в душ. На входе – таз с какой-то вонючей жидкостью, в который надо стать обеими ногами и поднять руки – стоящий рядом боец в защитном комбинезоне и перчатках ткнёт в область паха и подмышек натуральной щёткой для побелки с не менее вонючим составом для дезинфекции. После этого – пожалуйста в душ. В душе есть всё – горячая вода, мыло, мочалки, но всё в «спартанском» исполнении – мыло – «хвойное», мочалка – при взгляде на неё откуда-то из глубин памяти выплывает забытое слово – мочало, хотя до этого никогда не видел, а тут сразу понял - оно…
Глядя на скользкий бетонный пол – задаёшься вопросом – стоило ли тратить средства на дезинфекцию, когда здесь наверняка найдётся своя зараза… Помылись!!!
На выходе – новый сюрприз – конкурс вопросов и ответов с призами: размер трусов – 48 – приз! – две пары, размер рубашки (костюма) – 48 – получи очередной приз – хэбэ, размер сапог – 43 – получи! и дополнительный приз – метр портянок!... Повеселились…
Разобрав все полученные вещи, одеваемся. Добрым словом помянул отца, в своё время научившего наматывать портянки (на рыбалку ездить). Одевшись, выходим во двор – первое впечатление – шок! Вокруг какие-то угловатые, неуклюжие фигуры в торчащем колом, со следами складок, обмундировании и, что самое странное – ни одной знакомой личности… все на одно лицо! Все какие-то потерянные и растерянные – контраст между тем, что было и возникшей реальностью настолько велик, что требуется достаточно большое количество времени для осознания… Но у нас этого времени нет! Из бани нас погнали к ожидающим машинам, рассадили – Поехали!
Машины выехали из отряда, минут через пятнадцать выехали за город, с одной стороны дороги – зелёные поля, с другой – выгоревшая под солнцем пустыня. Ещё несколько минут и машины сворачивают с трассы налево, проехав около километра – останавливаются у заграждения из колючей проволоки и вспаханной полосы земли – мы уже знаем, что это – так называемая «система» и КСП – контрольно-следовая полоса – ГРАНИЦА!!! – куда нас везут???
Проехали сквозь ворота с электрическим замком. Перед тем как их открыть, сержант куда-то звонил по телефонной трубке, принесённой из машины и подключенной к какому-то гнезду на опоре ограждения из колючей проволоки…
Через пару минут, проехав мимо каких-то древних развалин, выезжаем к ровным рядам кирпичных казарм, плацу, каким-то другим постройкам. «Учебный!» - ответил на наш немой вопрос младший сержант Цепа, будущий командир нашего отделения Учебной Заставы Полевого Учебного Центра 81го Термезского Пограничного Отряда Краснознамённого Средне-Азиатского Пограничного Округа Пограничных Войск Комитета Государственной Безопасности Союза Советских Социалистических Республик…