Вюрцбург, 1627 год.
Клара, услышав о том, что Анну так и не арестовали, сразу не поверила и решила сама убедиться в этом. Прибежала к дому и попыталась войти внутрь, но её остановили стражники. Так как с Анны не были сняты обвинения в колдовстве, все имущество подлежало конфискации. Правда, судебных исполнителей ждало жестокое разочарование, в доме не осталось ни одной ценной вещи.
- Когда они только успели все вывезти, - разводя руками, говорил один стражник другому.
- Такое ощущение, что они знали об аресте или их кто-то предупредил, - поддержал его другой.
- Может, и предупредили, - пожал плечами первый, - но донос на них поступил два дня назад. За это время вряд ли они успели все вывезти, говорят, что дом был просто набит ценностями.
- Я хочу попасть внутрь, - прервала их разговор Клара.
- Запрещено, - сказал ей второй, - хотя брать там, собственно говоря, уже нечего, хорошо еще, что дом остался, а он стоит неплохих денег.
- Я вам заплачу, - прошептала девушка и потрясла перед носом стражников кошельком.
- Может, пустим её? – глаза первого стражника загорелись алчным огнем.
- А и, правда, почему бы не пустить, - согласился второй, не сводя глаз с кошелька.
Клара сунула им по монете, и они впустили её в дом. Там было непривычно пусто, девушка прошлась по комнатам и поняла, что её обвели вокруг пальца.
- Эта ведьма знала, что её придут арестовывать, - прошептала Клара. – Это невозможно, но она все же знала, - повторила она и схватилась за голову.
Девушка спустилась вниз, и тут её взгляд остановился на стене, на которой висел портрет Анны. Клара с воем кинулась к портрету и попыталась сорвать его со стены. На крик прибежали стражники, с большим трудом им удалось оттащить девушку от портрета.
- Отдайте его мне, я заплачу, - яростно лягаясь, кричала Клара.
- Нельзя, - с сожалением заметил первый стражник, - князь-епископ сказал, что заберет его с собой.
- Десять монет! – не успокаивалась Клара.
- А может…, - начал второй.
- Нет, - рявкнул первый, - моя голова стоит дороже, а если мы ослушаемся князь-епископа, завтра нам отрубят голову.
Клара сделала еще одну попытку прорваться к портрету, но её вновь поймали и вывели из дома. Низко опустив голову, девушка побрела прочь.
На следующий день портрет Анны уже висел в кабинете князь-епископа, её образ напоминал ему о добром поступке, который он совершил, да и написан он был очень даже неплохо. В этот же день, только немного позже на его стол легло письмо, написанное Анной Берегер. Князь-епископ распечатал его и погрузился в чтение, написано там было следующее:
«Уважаемый князь-епископ, хочу заверить вас в том, что я невиновна. Правда то, что я бывала в доме старухи Хоф-Шмидт, но никогда и никому я не сделала ничего плохого. Сейчас вам открою имя настоящей колдуньи, хотя мне это и не доставляет большого удовольствия, но эта девушка погубила самую красивую, самую благочестивую девушку Вюрцбцрга. Просто так из-за глупой ревности она написала на неё донос. Как вы уже, наверное, поняли, и я говорю о своей подруге Барбаре, которую после ужасных пыток отправили на эшафот. Ту самую глиняную куклу изготовила Клара - дочь викария, она же и донесла на Барбару. Если вы захотите убедиться в правдивости моих слов, достаточно приехать в её дом и спустится в подвал. Там в сундуках вы найдете глину с кладбища и обломки человеческих костей, кроме этого по всему подвалу разбросаны останки животных, которые она использовала для колдовства. Но самое главное – это книга, лежащая на столе, там вы найдете заклинания, которые она уже использовала и которые только собиралась использовать. В книге лежат закладки, так что долго вам искать не придется. А еще советую вам приглядеться к яблоне, растущей в саду, под ней вы увидите клумбу с цветами. Прикажите вашим слугам вырыть в этом месте яму, там вы найдете тело викария, она его убила в порыве ярости, когда он застал её с колдовской книгой. Если кто и достоин наказания, так это она и если её обвинят в колдовстве, то это будет, пожалуй, единственный человек, который был действительно виновен. Несмотря на все зло, которое она совершила, мне её искренне жаль. Поступите в этот раз так, как прикажет вам ваша совесть, мне кажется, что вашу душу еще можно спасти.
P.S.
Умоляю вас, сделайте так, чтобы с Барбары сняли обвинения, пусть даже и после её смерти, это очень важно для меня.
Анна Бергер
Князь-епископ внимательно прочитал письмо и надолго задумался. Потом вызвал стражу, собрался и поехал к дому викария. Клара была дома и никак не ожидала, что к ней нагрянут гости.
- Что вам нужно? – спросила она, открыв дверь.
Когда же за стражниками она увидела лицо князь-епископа, сразу все поняла. Силы оставили её и Клара рухнула прямо на пол.
- Где подвал? – спросил фон Эренберг.
Клара отрицательно покачала головой.
- Мы нашли подвал, - раздалось откуда-то снизу и князь-епископ, приказав захватить с собой Клару, направился вниз.
Здесь было именно так, как описала в своем письме Анна, единственное, что не было там упомянуто – ужасный запах гниющих животных. Закрыв платком нос, князь-епископ направился к сундукам. Вскоре перед его глазами предстали человеческие кости и глина.
- Это что? – спросил он у девушки.
- Глина и кости, - спокойно ответила она.
- Для чего они тебе нужны?
Клара замолчала и отвернулась к стене. Князь-епископ подошел к книге и стал её перелистовать.
- Настоящая колдовская книга, - перешептывались у него за спиной стражники и испуганно косились в сторону Клары.
Вынести все отсюда, и сжечь, - приказал князь-епископ, - книгу в первую очередь.
- Нет, - закричала Клара и, схватив со стола книгу, прижала её к себе.
С большим трудом страже удалось отнять у девушки книгу. Вечером она уже была на допросе у инквизиторов. До пыток дело так и не дошло, испугавшись вида орудия пыток, она тут же призналась в том, что очернила Барбару, убила отца и навела порчу на князь-епископа. Фон Эренберг лично присутствовал на допросе и пришел в ужас от услышанного. Перед его глазами встала картина казни Барбары и то, как её отец на коленях умолял пощадить её. Жестокий и циничный человек испытал настоящий шок.
Инквизитор Иоганн Мейфарт (а допрашивал девушку именно он) был недоволен таким быстрым признанием, он получал удовольствия от страданий своих жертв и поэтому предложил:
- Мне кажется, что она не все нам рассказала, предлагаю применить к ней тиски или дыбу.
Услышав такое страшное предложение, Клара чуть не потеряла сознание.
- Нет, - категорически заявил князь-епископ, - я считаю её вину доказанной и согласно 109-й статьи "Каролины", приговариваю, - он открыл книгу и торжественно прочитал: «Всякому, учинившему ворожбой своей людям вред и убытки, надлежит наказану быть смертью, и кару эту должно свершить огнем".
После этого он с шумом захлопнул книгу и вышел из комнаты.
- Нет, не хочу, - кричала Клара, когда её тащили в камеру, - я ведь все рассказала, вы должны учесть это.
- Радуйся, - процедил сквозь зубы разочарованный решением князь-епископа инквизитор, - Барбара, отправленная из-за тебя на смерть, прошла все это, - он кивнул на орудия пыток. – Как я ни старался, она так и не пролила ни одной слезинки, а уж поверь мне, я очень старался, на теле девушки не было ни одного живого места. А может хотя бы повесить тебя на дыбу, князь-епископ может и не заметит.
Клара тут же потеряла сознание и очнулась уже в камере. Жить ей оставалось не так уж много и от осознания этого становилось особенно ужасно. Она сразу вспомнила все казни, на которых присутствовала и разрыдалась.
- Вот оно возмездие, - громко сказала себе она и закрыла лицо руками.
«А ведь сон оказался в руку», - пронеслось у неё в голове. Если бы она вовремя остановилась и покаялась, то могла бы спасти жизнь, а главное душу, но теперь поздно об этом думать. Девушка не заметила, как её сморил сон. Сначала она увидела родителей, они стояли, держась за руки, и смотрели прямо на неё. В их глазах она увидела страдание, после этого они развернулись и исчезли в легком серебристом тумане. Клара пыталась крикнуть им, но у неё ничего не получилось. Серебристый туман рассеялся и перед ней вновь показался знакомый черный коридор. Она стояла посередине и не знала, куда ей идти, неожиданно в коридоре раздался топот и появились страшные животные, их морды были окровавлены и они неслись прямо на неё. Клара бросилась бежать в другую сторону, но топот за спиной нарастал. Зловонное дыхание тварей раздавалось прямо у неё за спиной. Вдруг впереди она увидела дверь и, дернув её на себя, сделала шаг вперед, пол провалился, и она прямиком упала в огромный огненный котел. Боль, которую она почувствовала, была до такой степени чудовищной, что девушка закричала, что было сил.
Утром в камеру пришли стражники для того, чтобы отвести её на казнь, но этого уже не потребовалось. Девушка лежала на полу мертвая, на её лице застыла ужасная гримаса. Казалось, что перед смертью она испытала нечеловечески муки. Несмотря на то, что жертва была уже мертва, стражники решили все равно прикрутить её к эшафоту и развести костер. Приговор должен был приведен в исполнение, к тому же они частенько сжигали уже мертвых приговоренных. Многие не выдерживали и умирали во время пыток.
Перед казнью князь-епископ встал перед эшафотом о громогласно заявил, что доказана невиновность Барбары и с неё снимаются все обвинения. По толпе пронесся вздох, а перед лицом князь-епископа взметнулась вверх белая голубка. Она пролетела над замершей толпой, сделала небольшой круг и исчезла, возможно, она просто куда-то села, но никто этого не видел.
- Это она, - стали шептаться в толпе.
Князь-епископ вытер выступивший пот и спустился вниз. Наблюдать за казнью в этот раз он не стал и стразу поехал в крепость. Там он подошел к портрету Анны и сказал:
- Я сделал, как ты просила.
Неожиданно дверь распахнулась, и в кабинет ворвался его племянник Эрнест.
- Ты, ты…ты убил мою девушку, - голос его от волнения срывался, - а она оказывается была невиновна. Как теперь мне прикажешь жить?
- Живи, как жил до этого, - спокойно ответил его дядя. – На тот момент я считал, что поступаю правильно. Если ты хочешь услышать от меня слова раскаяния, так знай, я раскаиваюсь.
- Твое раскаяние не вернет мне Барбару, - с горькой усмешкой сказал Эрнест, - я никогда не прощу тебя!
С этими словами он выбежал из кабинета. После этого дня он совсем забросил занятия в университете, и его частенько можно было увидеть в какой-нибудь пьяной компании. Кроме того, он стал ухлестывать за женщинами, которые были намного старше его. Как-то, когда он был особенно пьян, к нему подсел молодой человек и стал его обо всем расспрашивать. Он так ловко задавал вопросы, что ответы Эрнеста звучали довольно двусмысленно. Получалось, что ему были знакомы практически все пороки, включая посещения шабаша. Утром Эрнест даже и не вспомнил об этом странном молодом человеке и разговоре с ним. А в это время инквизиторы тайно вынесли ему обвинительный приговор, обвинив в ереси, посещении шабаша и в колдовстве. От епископа сначала скрыли обстоятельства этого дела, а когда ему предоставили свидетелей, которые подтвердили то, что его племянник признался в колдовстве, сделать он уже ничего не мог. Ровно в семь утра к Эрнесту явились переодетые инквизиторы, один из них сказал:
- Собирайся, тебя ждет лучшая жизнь.
Ничего не подозревающий Эрнест быстро собрался и поехал вместе с инквизиторами. Его привезли в крепость и пригласили войти в комнату, снаружи она была так искусно задрапировано, что молодой человек и подумать не мог, что его ведут в камеру пыток. Там за столом сидели судьи и князь-епископ собственной персоной. Эрнест увидел орудия пыток и потерял сознания, его привели в чувство, окатив ледяной водой. Очнувшись, он поклялся именем Господа, что невиновен и стал молить о прощении. Некоторые из судей были так тронуты, что стали просить епископа о снисхождении для молодого человека, но Филипп Адольф отдал приказ начинать казнь. Епископ любил своего племянника, но, отправляя на казнь сотни человек, он не мог показать свою слабость. Эрнест решил не сдаваться и бросился на палача, между ними некоторое время велась ожесточенная борьба. Палач, поняв, что силы его оставляют, схватил с пола топор и ударил молодого человека по голове. Падая, молодой человек прошептал: «Барбара, я иду к тебе». Сказав это, Эрнест закрыл глаза и тут же умер.
После смерти племянника с епископом произошли разительные перемены, потому что он учредил поминальную службу по всем жертвам ведовских процессов, и охота на ведьм пошла на убыль.
Ганс, узнавший сначала о том, что его невесту собираются арестовать, а потом, что она вместе со всей семьей исчезла из города, долгое время переживал. Его чувство было искренним, он был из тех людей, кто, полюбив однажды, остаются верным этому человеку всю жизнь. Долгое время он не мог найти себе место и даже собирался отправиться на войну. Но потом хорошо подумал и решил: «Анна не могла поступить иначе, если бы она не уехала тогда, её уже сожгли бы на центральной площади. Но почему она ничего не сказала мне? Может, она просто хотела меня защитить таким образом?» Решив, что дело именно в этом, Ганс решил оправиться на её поиски.
- Пусть даже на это у меня уйдет вся жизнь, - сказал он себе и, собрав самое необходимое, отправился в путь.
Спустя некоторое время в Англию прибыла семья из четырех человек по фамилии Браун, с ними в карете был еще большой белоснежный кот. Они купили небольшой, но уютный дом в Челмсфорде. Жили они обособленно, можно даже сказать замкнуто. Поговаривали, что их сын – глухонемой, на все вопросы он мотал головой и мычал что-то нечленораздельное. На самом деле Галлус (а теперь Генри Браун) просто не знал английского языка. Анна и её мать, носившая теперь имя - Агнес Браун каждый день занимались с мальчиком, и в скором времени он стал говорить на английском языке довольно чисто. Небольшой акцент они объясняли тем, что мальчик долгое время гостевал у своего дядюшки в Германии. Убежав из Германии, они надеялись, что история с колдовством их больше не затронет, но это оказалось вовсе не так. Процессы по ведовству проводились и здесь, может в меньшей степени, но все же они были. Ранее бургомистр, а теперь владелец пекарни – Уильям Браун старался, как можно реже общаться с людьми, только в случае крайней необходимости, а уж друзей у него не было и в помине. Так как он был человек обязательный и ответственный, пекарня быстро стала набирать обороты и вскоре со всей округи стали съезжаться люди за его выпечкой.
Анна покорила всех своей красотой, и местные молодые люди наперебой пытались ухаживать за ней, но она только улыбалась и всем поголовно отказывала.
- Ты так останешься старой девой, - ворчала её мать, - а о внуках я вообще молчу, мне их не видать, как собственных ушей. Вот вчера к тебе сватался Гилберт, чем он тебе не угодил?
- Мама, как ты не понимаешь, это все не то. Мой будущий муж появится позже.
- Да, - огорченно махнула рукой мать, - только насколько позже? Через пару лет?
- Значительно позже, - тихонько прошептала Анна.
Анна чувствовала, что у неё достаточно сил для того, чтобы помогать людям. Но страх подвести своих родных и обречь их на бесконечные скитания останавливал её от необдуманных поступков. Все решил случай, который произошел с ней как-то утром. Она направлялась в пекарню для того, чтобы помочь родителям, когда услышала стон. Немного поколебавшись, девушка направилась к дому, она открыла калитку и зашла в сад. Прямо на земле, недалеко от двери лежала пожилая женщина. Скорчившись, она, не останавливаясь, стонала, глаза были затуманены от боли, а руками женщина держалась за правую грудь. Анна опустилась перед ней на колени и провела вдоль её тела руками. Обычного покалывания не появилось, значит, болезнь можно вылечить либо травами, либо мазями. Девушка подняла руки, но на этот раз она сосредоточилась на груди.
- Как странно! – воскликнула девушка.
Она почувствовала, что у женщины болит сердце, но оно почему-то было справа. Девушка подняла женщину с земли и с трудом дотащила её до дома. Той было очень плохо и, испугавшись, что женщина может умереть, Анна решила сбегать домой и принести все необходимое. Уже через полчаса, стоны прекратились, и женщина спокойно уснула. Оставлять больную в таком состоянии девушка не решилась и решила немного посидеть возле неё. Вскоре женщина открыла глаза и с удивлением уставилась на девушку.
- Вы кто? – спросила она Анну. – Что вы тут делаете?
- Вам стало плохо, - смущенно улыбаясь, сказала девушка, - я боялась, что вы умрете.
Женщина привстала с кровати, расправила плечи, пошевелила руками и удивленно воскликнула:
- У меня ничего не болит!
- Да, но вам все равно нужно больше отдыхать, я оставлю вам отвар, принимайте его три раза в день.
С этими словами девушка поднялась и направилась к выходу.
- Постойте, - крикнула ей вслед женщина, вернитесь, пожалуйста, я ведь даже не знаю, как вас зовут.
- Анна, - наклонив голову, представилась девушка, - Анна Браун, мы с семьей недавно приехали в Челмсфорд, у нас недалеко отсюда пекарня.
- А, - на лице женщины появилась улыбка, - я постоянный ваш покупатель, у вас великолепные булочки с корицей. Ох, я же не представилась, - опомнилась она, - миссис Агнес Уотерхаус, вдова. Я так понимаю – вы спасли мне жизнь. Проклятые лекари никак не могут понять, что со мной, один твердит, что у меня что-то с легкими, другой – с грудью. Сутки напролет пью их микстуры и никакого толку от этого не вижу.
- У вас болит сердце, - тихо сказала Анна.
- Деточка, - рассмеялась вдова, - даже дети знают, что сердце находится слева, а у меня боли справа. Моя дочка Джон, ей восемнадцать лет, так вот она посоветовала мне этих лекарей, они лучшие в нашем местечке. Хотя помощи от них никакой, только и успеваю им монеты отсчитывать, - сварливо проворчала она.
- У вас, как это сейчас ни странно прозвучит, сердце находится справа, - настойчиво повторила Анна, дайте мне вашу руку
Удивленная вдова протянула девушке руку, Анна положила её руку на грудь с правой стороны и сказала: «А теперь чувствуете?»
Женщина замерла, рот от удивления приоткрылся, она стала бледной словно полотно.
- Действительно, сердце бьется справа. Боже, что теперь со мной будет?! – бедная женщина схватилась за щеки.
- Ничего, - Анна удивилась такой реакции, - это конечно несколько необычно, но жили вы же с таким сердцем много лет.
- Деточка, ты не понимаешь, ты слышала о том, что сейчас казнят всех, кто обвинен в колдовстве.
Анна вздрогнула, но постаралась взять себя в руки.
- Вроде слышала, но причем здесь ваше сердце?
- Сейчас объясню, - горестно вздыхая, сказала женщина. – Я родом из деревни Хэтфилд-Певерелл в Эссексе, сюда я и моя дочь перебрались три года назад. С нами приехала наша соседка - Элизабет Фрэнсис, хорошая добрая женщина. Спустя год после приезда у неё разболелась нога, и она обратилась к лекарю, тот осмотрел её ногу и пришел в ужас. У Элизабет на правой ноге было шесть пальцев, она, конечно, стеснялась этого и ни кому ногу не показывала. Но в данном случае без вмешательства лекаря никак нельзя было обойтись, на ноге появилась незаживающая язва, соседка даже ходить не могла. Он выписал ей мазь и ушел, а через некоторое время Элизабет арестовали. У нас не любят людей, отличающихся от других, и против неё почти сразу выдвинули обвинение в колдовстве, нашлись и «пострадавшие». В то время у Уильяма Аугера родился ребенок, и какое-то у него было уродство, то ли голова слишком большая, то ли руки не было. Точно об этом сейчас трудно сказать, слишком много слухов вокруг этого было. Ребенок вскоре умер, а Элизабет подвергли пытке. Старая, больная, немощная, она созналась во всем, её на год посадили в тюрьму. Не успела она выйти на свободу, как её снова заподозрили в колдовстве, будто бы она наслала порчу на Мэри Кок, которая чахла около десяти дней и вскоре умерла. Опять виновата, оказалась Элизабет, хоть она и отказывалась признать вину, её вновь осудили на год. Ей можно сказать ещё повезло тогда, в случае второго привода, обычно приговаривают к повешению. В течение этого года Элизабет четыре раза стояла у позорного столба. Снова через год она вышла на свободу, а в это время заболела Эллис Пул. Она тоже долго чахла и, в конце концов, умерла. Самое смешное, что Элизабет плохо знала и Мэри Кок и Эллис Пул, зачем ей наносить вред совершенно незнакомым ей женщинам? Элизабет не признала себя виновной, но её все равно повесили. А началось-то все с шестого пальца на ноге. Перед смертью она попросила присмотреть за её псом. Вот с тех пор у меня живет её собака, она уже старая и постоянно спит во дворе.
- Не волнуйтесь, - попробовала успокоить её Анна, - я никому об этом не расскажу, только уж вы держите рот на замке. А микстуры, которые вам выписали лекари, выбросьте, они вам не пригодятся. Я оставляю вам отвар, который вам помог, вот его и пейте.
С легким сердцем девушка покинула дом вдовы и поспешила домой. А матушка Уотерхаус действительно довольно долгое время держала все в тайне. Но однажды не удержалась и рассказала своей дочери Джоан. Та в свою очередь рассказала подруге, подруга своей матери и в скором времени весть о странном расположении сердца Агнес Уотерхаус дошел до преподобного Томаса Коула, священника Челмсфордского прихода. Вдову арестовали и доставили на допрос, в первый день её допрашивали преподобный Томас Коул и сэр Джон Фортескью, позднее он стал канцлером казначейства. На второй день дело передали сэру Гилберту Герарду, главному прокурору и Джону Сауткоту, судье Королевской Скамьи. Шестидесятитрехлетнюю вдову обвинили в наведении порчи на Уильяма Файни, которой после болезни умер. К тому же ей припомнили то, что она взяла собаку колдуньи Элизабет Фрэнсис и использовала её как помощника. Будто время от времени она превращала её в жабу и заставляла портить скот соседям. Бедной женщине приписали все несчастья, которые произошли в последнее время в Челмсфорде. У одного утонула корова – виновата вдова, у другого сдохли три гуся – опять вдова наколдовала? Матушку Уотерхаус допрашивали в течение двух дней, а затем повесили. После этого решили взяться за её восемнадцатилетнюю дочь – Джоан. Главной свидетельницей стала двенадцатилетняя девочка, она утверждала, что сильно повредила себе ножом руку, когда к ней подбежала черная кошка. Так вот, она утверждала, что кошка – это замаскированный пес вдовы. Кошка приходила к ней и требовала масла, девочка несколько раз ей отказывала. А когда в следующий раз она вновь увидела кошку, та держала в зубах нож. А когда девочка спросила у кошки:
- Ты чья?
Кошка махнула ей головой в сторону дома вдовы. Девочка даже принесла с собой тот самый нож. Увидев его, Джоан уверенно заявила, что это не её нож.
- У меня дома только один кухонный нож, можете спросить, кого угодно об этом, - заявила она суду.
Джоан была оправдана, она не захотела больше жить в Челмсфорд и постаралась как можно быстрее его покинуть.
Анна, узнав о казни вдовы Уотерхаус, была очень расстроена. Вины её в смерти женщины не было, но от этого на душе у девушки отнюдь не становилось спокойнее.
- Может, если бы я ей не сказала о том, что сердце расположено у неё справа, она бы осталась жива? – думала Анна.
Ей очень хотелось помогать людям, и как-то вечером она подошла к матери и сказала:
- Я буду лечить людей, даже если для этого мне придется уехать от вас.
- О чем ты говоришь? – миссис Браун с ужасом взглянула на дочь. – Ты же знаешь, как мы тебя любим. Я волнуюсь только за твою жизнь.
- Я клянусь тебе, что никто не узнает, что это именно я занимаюсь врачеванием, у меня есть одна идея.
Вскоре на окраине Челмсфорд в разрушенном доме поселилась женщина, она объявила себя знахаркой. К ней потянулись люди, она помогала всем, но никто при этом, ни разу не увидел её лица, его закрывала плотная вуаль, а на руках были надеты перчатки. Как-то один молодой человек, славившийся своей дерзостью, попытался сдернуть со знахарки вуаль, но рука его замерла прямо у лица женщины. И как не пытался он пошевелить ей, ничего не получалось. Испугавшись, он принялся умолять знахарку простить его, и рука тут же стала его слушаться. После этого случая никто больше не пытался посмотреть в лицо знахарки.
Однажды к знахарке пришел мужчина, он был сильно напуган.
- Меня зовут Мастлин, я мясник, живу в Виндзоре. Мне сказали, что вы добрая и помогаете людям. Дело в то, что в Виндзоре живут четыре колдуньи, своими заклинаниями они губят людей.
- Вы уверены, что они колдуньи? – Анна (а это была именно она) сомневалась в правдивости слов этого человека.
- Я сейчас вам все расскажу, - мясник успокоился и сел на стул. Сначала я вам опишу этих ведьм, первая – матушка Стайл, ей шестьдесят пять лет, она злобная и сварливая, её все не любят. У неё есть ручная крыса по кличке Филипп, которого она кормит кровью из своего бока и запястья. Вторая – матушка Даттон, ей шестьдесят восемь и она живет в грехе с молодым человеком по имени Хоскинс в Клевортском приходе. Говорят, что она может читать мысли любого человека и всегда знает, кто, с чем к ней пришел. У неё есть жаба, говорят, что она ее кормит травой и кровью из своего бока. Третья – матушка Девел, совсем недавно она была очень бедна и жила у Виндзор-Паунд, общинного выгона, где пасется приблудная или отнятая за долги скотина. У неё есть кошка Джил, она кормит её молоком, в которое добавляет собственную кровь. Четвертая – матушка Маргант, она жила в доме призрения и ходит на костылях. У неё тоже есть котенок – Джинниз, она кормит его хлебными крошками и своей кровью. Она и три ее престарелые подружки регулярно встречаются позади дома Доджеса, в оврагах, где выбирают себе жертв и решали, как их наказать. Часто старухи мстят прогневавшим их людям, посылая к ним своих духов-помощников.
- Пока я слышу только слова, которые ничем не подтверждены, - сказала Анна, которая не очень-то поверила в рассказ мясника.
- Сейчас я вам докажу, что все именно так, как я говорю. Эти старухи любят ходить по людям и просить у них еду, питье, вещи, а то и деньги. Не раз приходили они к фермеру Лэнкфорду, я хорошо его знаю, так как часто для своей лавки покупаю мясо именно у него. Но однажды ему это надоело, и он прогнал их, но старухи не успокоились и отправились к его дому. Там их встретила его служанка, ведьмы стали требовать у неё еды, но она так же прогнала их прочь. Им, наверное, для чего-то нужно было именно мясо или кровь, они ведь частенько приходили и к нам в лавку. Покупали кровь животных, говорили, что она нужна им для приготовления кровяной колбасы. Выйдя из дома фермера, они как раз и направились в нашу лавку, меня в тот момент там не было. За прилавком был мой напарник – Свитчер, если я старухам еще мог подарить кусок мяса, то мой напарник отказался даже разговаривать с ними. После этого они посетили бывшего мэра Виндзора Голлза, он хоть и бывший, а имеет большой вес в нашем городке. Но к нему их даже на порог не пустили. Разозлившись, они, крича на весь город, отправились к оврагам. Мой сын, крутившийся до этого в лавке, из чисто мальчишеского любопытства решил проследить за ними. Он долго крался за ними, пытаясь подслушать, что они говорят. Так вот они грозились, что наведут порчу на всех, кто их обидел и этим четверым не поздоровится. Карга Стайл вспомнила и обо мне, но остальные не поддержали её, сказав, что пока стоит погодить. Сынишка дошел с ними до оврагов, лег на землю и стал ждать, что они будут делать. Ведьмы достали что-то из сумок, мальчику плохо было видно и он, воспользовавшись тем, что стемнело, подполз поближе. Оказалось, что они лепили из красного воска кукол, девять дюймов длиной и три-четыре пальца шириной каждую. Куклам они присвоили имена, там оказался и бывший мэр, и фермер со своею служанкой, и мой напарник. Они воткнули в кукол шипы боярышника и злобно засмеялись. Неожиданно матушка Даттон повернулась в ту сторону, где сидел мой сын, и сказала: «Я чувствую, что нас кто-то слушает, нужно проверить».
Но пока она встала, пока разогнулась, мальчик осторожно отполз подальше и что было духу, побежал прочь. Примчавшись домой, он рассказал нам с женой обо всем. Если честно, то мы тоже сначала не поверили сыну и стали смеяться над его выдумками. Но когда на следующий день я пришел в лавку, моего напарника там не оказалось. Я подумал, что он где-то задержался, но он так и не появился. Я закрыл лавку и отправился к нему домой, там меня встретила его жена. Рыдая, она рассказала мне, что вчера вечером Свитчер неожиданно схватился за бок, лицо его побледнело, он упал на пол и через минуту был уже мертв. Тут я, конечно, немного заволновался и решил навестить фермера Лэнкфорда. Его дочь рассказала мне, что когда они вечером сели за стол и служанка подала им обед, произошло что-то странное. Все свечи одновременно погасли, а когда она их зажгли вновь, увидели, что отец и служанка лежат бездыханные на полу. Поняв, что вокруг происходит что-то страшное, я решил сходить к дому Голлза. Признаюсь, шел туда и трясся от страха, в глубине души надеясь, что все-таки это невероятное совпадение. Но когда я увидел, как из дома выносят тело Голлза, не выдержал, бросился бежать оттуда прочь.
- Постойте, - перебила его Анна, - но почему вы волнуетесь за свою жизнь? Вы же сами сказали, что всегда давали им мясо, значит, у них нет к вам претензий.
- Да в то-то и дело, что мне есть, что опасаться, - расстроено произнес мясник. – Они стали наведываться ко мне в лавку каждый день. Помня, что случилось с моим напарником, я решил, что проще давать им мясо. Но с каждым разом они стали требовать все больше и больше, а три дня назад матушка Маргант ткнула в меня костылем и сказала: «Нам нужны деньги». Конечно же, я сразу дал им столько денег, сколько они просили. Вечером я посчитал выручку и понял, что если так продолжится дальше – я просто разорюсь. А у меня трое детей. Чем, по-вашему, я их буду кормить?
- Но что вы хотите от меня? – спросила Анна, догадываясь, что сейчас услышит в ответ.
- Помогите мне, моей семье, Виндзору, - Мастлин умоляюще протянул к ней руки.
- Хорошо, - сказала Анна, хотя сомнения у неё все же были.
Судя по рассказу, она должна встретиться с настоящими колдуньями, да не с одной, а с целыми четырьмя. Хватит ли ей сил для того, чтобы справится с ними.
- А почему вы не донесете на них? – опомнившись, спросила девушка. – Сейчас везде идут процессы, ведьм хватают и вешают.
- Не получится, – горько улыбнулся Мастлин, - Голлз вон тоже собирался привлечь их за колдовство, только не успел.
Мастлин поднялся со стула, поклонился Анне и сказал:
- Одна надежда на вас, не поможете, я погибну скоро или от голода или от рук этих ведьм.
- Я приеду, - пообещала Анна.
Проводив его, девушка задумалась, она не могла приехать в том виде, в котором она сейчас была. Не могла появиться в Виндзоре и как Анна Браун, это было слишком опасно для неё и для её семьи. Но ей очень хотелось поехать, во-первых, нужно было помочь людям, во-вторых, хотелось посмотреть на колдуний. Правда, была большая вероятность того, что это были обычные старушки, на которых решили списать все несчастья произошедшие в городе. Собравшись с духом, Анна пошла к матери и рассказал о своей затее.
- Я тебе никуда не отпущу, - решительно заявила девушке мать. – Я только успокоилась и отошла оттого, что произошло в Вюрцбурге. Да еще ты со свом лечением людей, к твоему сведению я почти не сплю по ночам, вздрагиваю от любого шороха.
- Мама, - произнесла Анна не менее решительно, - я все равно поеду, но мне хотелось бы, чтобы ты меня благословила.
- А что я скажу отцу? – разрыдалась миссис Браун. – Ты же понимаешь, что если сказать ему правду, он запрет тебя в чулане и не куда не выпусти?
- Я скажу ему, что отправляюсь в Виндзор для того, чтобы узнать рецепт тамошних пряников, они просто великолепны, но как мы не пытались, они у нас не выходят.
- Ладно, - женщина обреченно махнула рукой, - но ты понимаешь, что это очень опасно?
- Понимаю, - кивнула Анна, - поэтому мне будет нужна твоя помощь. Помнишь, как у нас на празднике выступила театральная труппа, они тогда еще забыли у нас свой реквизит. Где там твой сундук, в котором лежал театральный грим и парики, оставшиеся от бродячих актеров?
- А это мысль, - обрадовалась мать Анны, - пойдем, подберем тебе что-нибудь подходящее.
Через два дня в Виндзор приехала немолодая женщина, хорошо одетая и нагруженная коробами. Она остановилась в местной недорогой гостинице, представилась торговкой кружевом – Анной Роу. Седые волосы, уложенные в замысловатую прическу, открывали морщинистое лицо, женщина немного сутулилась, но при этом довольно шустро передвигалась. Она стала расхаживать по лавкам и домам, предлагая кружево, умело заводила разговор, пытаясь узнать что-нибудь об этих ведьмах.
- Я отказала матушке Стайл, когда она попросила дать ей небольшой мешок муки, - призналась торговке одна из женщин, - а на следующий день споткнулась об этот мешок и сломала себе руку, теперь она никак у меня не заживет, - женщина показала на искалеченную руку.
- Как странно, - воскликнула торговка,- вы думаете, это она что-то с вами сделала?
- А кто же еще? – воскликнула женщина. – Да я не одна от этих ведьм пострадала, сходите к Хамфри Хоузи, ему и его жене сильно от них досталось.
Расспросив, где живут Хамфри Хоуз и его жена, торговка отправилась в гостиницу. Если бы кто наблюдал за ней, удивились бы её странному поведению. Время от времени она почесывала голову и трясла ей из стороны в сторону. День был жаркий, пот катился по её лбу ручьями, но она не вытирала его, а осторожно подносила платок к лицу и обмахивала его. Войдя в свою комнату, торговка облегченно вздохнула и сдернула с головы волосы, которые оказались париком. Потом она намочила платок и стала тщательно вытирать им лицо. Через некоторое время в зеркале отразилось лицо молодой красивой девушки, конечно, это была Анна. Девушка воспользовалась маминым реквизитом и преобразилась в пожилую торговку. Все бы ничего, но голова под париком ужасно чесалась, а толстый слой грима мешал, словно маска, надетая на лицо. Времени у Анны было не та уж и много, старухи могли навредить еще кому-нибудь, но спешить тоже не стоило, нужно было опросить как можно больше народу. Анна сняла с себя мешковатую одежду и решила немного отдохнуть. Во сне ей приснилась старуха, она внимательно смотрела ей в глаза, словно пыталась прочитать мысли. Потом хрипло рассмеялась и исчезла. Сон был ужасно неприятный, было к тому же непонятно, что за старуха ей приснилась.
Девушка подошла к зеркалу и со вздохом вновь стала наносить грим, через двадцать минут она вновь стала Анной Роу. Взяв с собой несколько коробок, она прямиком отправилась к дому Хамфри Хоуз. Того не оказалось дома, девушку встретила его жена. Сначала она с подозрением отнеслась к незнакомке, но вскоре Анне удалось заинтересовать женщину содержимым своих коробок. Помимо кружев, Анна захватила с собой множество бус, булавок и нитей. Ни одна женщина не смогла бы устоять от соблазна покопаться в таком богатстве.
- Я возьму вот эти кружева, а еще бусы и нитки нескольких цветов, - сказала обрадованная женщина.
- У вас очень хороший вкус, - польстила ей Анна, - я тут была у вашей соседки, так она рассказала мне страшную историю про каких-то ведьм, навредившим вам. Теперь я понимаю, что она соврала мне, наверное, хотела напугать. У вас ведь все хорошо, выглядите вы просто прекрасно.
- Ох, - выдохнула миссис Хоуз и побледнела. – Хорошо, что мужа дома нет, он до сих пор не может отойти от этой истории, сейчас я вам все расскажу, - женщина придвинула стул поближе к Анне. – Две недели назад, пришла к нам матушка Девел, она выглядит как настоящая оборванка. Я в это время развешивала на веревке белье, она подошла ко мне и стала внимательно рассматривать мои вещи. Я, конечно, разозлилась и сказала, чтобы она не трогала мое белье своими грязными руками. Она зло прищурилась и сказала мне: «Отдай мне вот это платье». Представляете, она захотела, чтобы я ей отдала свое самое нарядное платье, которое одеваю только в церковь. Я заругалась и прогнала её. Уходя, она обернулась, погрозила мне своим крючковатым пальцем и сказала, что вскоре я сама принесу ей это платье. Я рассмеялась ей вслед и тут же забыла об этом. На следующий день мы с мужем отправились в Дорсет, к моей сестре. А когда вернулись, я увидела, что все белье лежит в грязи и только то самое платье висит на веревке.
- Ну, так может она, просто скинула белье в грязь?
- Именно так я и подумала, снова все выстирала и вновь повесила сушиться. Ночью я услышала во дворе шум и выглянула наружу. От этих воспоминаний у меня до сих пор мороз по коже. Я увидела, что по веревке идет черная кошка, лапой она цепляла мои вещи и скидывала их вниз. Разозлившись, я бросилась на неё с палкой, она яростно зашипела на меня, а потом прыгнула мне прямо в лицо. На крики выскочил мой муж, он-то и оторвал кошку от меня, еще чуть-чуть и она бы мне выцарапала глаза. Это было само по себе странно, я сразу вспомнила, что у старухи есть именно такая кошка. Но на этом дело не закончилось, утром моя корова не дала мне ни капли молока, её вымя было поцарапано, и из него текла кровь. А это ведь наша единственная кормилица! Я уже тогда хотела побежать к старухе и отдать ей это платье, но муж только посмеялся надо мной и запретил это делать. Но уже вечером он переменил свое решение, когда он шел с работы, на него набросилась огромная черная собака. Ему с трудом удалось от неё отбиться, она насквозь прогрызла ему ногу и лишила двух пальцев на руке. Самое удивительное – ни у кого в городе нет такой собаки, и никогда не было. Понятно же, что старуха обратила свою кошку в собаку и заставила её напасть на моего мужа. Этим же вечером я схватила платье и немного денег и бросилась к старухе. Та встретила меня с усмешкой и сказала: «А вот если бы ты сразу отдала его мне, ничего с тобой и твоим мужем не случилось бы»
- Ну и как помогло? – с любопытством спросила Анна.
- Помогло, корова вновь дает нам молоко, раны на муже зажили, только вот пальцев-то ему уже никто не вернет, - горестно вздохнула женщина.
- А еще кто-нибудь от них пострадал?
- Конечно, Ричард Миллз - плотник и Джон Матинглиз - кузнец, они живут на соседней улице.
Анна попрощалась с миссис Хоуз и вышла на улицу. Может все это и выдумки, но очень уж правдоподобно женщина рассказывала об этом. Девушка решила навестить еще и Ричарда Миллза и Джона Матинглиза. Не спеша, вдыхая свежий вечерний воздух, Анна шла по улице, ведущей её к гостинице. Неожиданно появилось ощущение, что за ней наблюдают. Сделав вид, что отряхивает подол платья, девушка наклонилась и быстро огляделась по сторонам. Никого не было видно, но напряжение внутри Анны нарастало, теперь она была уверена, что за ней следят. Анна прислушалась к своим ощущениям, страха не было, скорее это можно было назвать беспокойством. Около гостиницы девушка остановилась и будто бы случайно уронила на землю короб, бусы рассыпались, и она стала, не спеша их собирать. Сама в это время тихонечко поглядывала по сторонам. Из-за дерева, которое росло у гостиницы, на минуту выглянул человек. Увидев, что за ним наблюдают, человек тут же спрятался обратно.
- Выходи, - крикнула Анна, - я знаю, что это ты.
После минутного замешательства из-за дерева выглянул смущенный Галлус.
- Откуда ты знала, что это я? Ты меня заметила, когда я за тобой следил?
- Скорее почувствовала, - рассмеялась Анна, - а еще я знаю, что ты не один.
- Да, - удивленно признался мальчик.
- Сатана, слазь с дерева, на темном фоне тебя слишком хорошо видно.
Кот спрыгнул с дерева и со всех ног помчался к любимой хозяйке.
- Ах ты, разбойник, - ласково почесывая его за ухом, приговаривала девушка.
После этого развернулась к Галлусу и спросила:
- Вот что прикажешь теперь с вами делать? Зачем вы приехали сюда?
- Ну, - мальчик стал вычерчивать носком ноги круги, - помочь тебе хотели.
- Помощники, - проворчала Анна, - куда теперь прикажете вас девать? Хотя вот, что мы сделаем, - девушка подняла с земли короб и посмотрела на Галлуса, - моя комната находится на первом этаже, полезете в окно.
Девушка вошла в гостиницу и распахнула окно. Первым впрыгнул Сатана, потом в окне появилась довольная мордашка мальчика.
- Ты так хорошо замаскировалась, - делился он с ней впечатлениями, - что если бы не подслушал, как вы разговаривали с матерью, никогда не догадался бы.
- Нечего было подслушивать, - возмутилась девушка, яростно стирая с лица грим.
- Что ты собираешься делать? – спросил Галлус.
- Не знаю, - девушка оставила, наконец, лицо в покое, - я сорвалась с места, приехала сюда, а что именно должна сделать, пока не знаю. Если старухи на самом деле – ведьмы и довольно сильные, как следует это из рассказов людей, я могу с ними не справиться.
- А мы на что?
- Галлус..
- Вообще-то я Генри, к твоему сведению, - усмехнулся мальчик.
- Тьфу, - расстроилась Анна, - никак не могу привыкнуть к новым именам. Так вот, Генри, я хочу еще расспросить людей, вдруг это все выдумки и бедных женщин оклеветали. Я завтра оправлюсь к плотнику, а ты можешь сбегать к кузнецу, только тебе нужно придумать причину для визита.
- Я скажу ему, что хочу заказать у него нож в подарок отцу, - предложил мальчик.
- А ты молодец, - похвалила его девушка, быстро соображаешь. – Уже поздно, давайте ложиться спать, а то я очень устала за сегодняшний день.
На следующее утро Анна, переодевшись в торговку, отправилась к дому плотника, а Генри побежал в кузню.
- Встретимся около гостиницы, - крикнула вслед ему Анна.
Генри кивнул и тут же скрылся из виду.
- Подумаешь, я тоже могу так быстро бегать, - пробурчала Анна, - только в этом наряде это будет выглядеть довольно странно.
Дом плотника выделялся на фоне остальных домов резьбой и каким-то необъяснимым уютом. Дверь открыла женщина, одетая во все черное, к её ноге жалась маленькая девчушка.
- Что вам нужно? - спросила она безразличным голосом.
- Я хожу по домам и предлагаю кружево, бусы, нитки, - затараторила Анна, - может, посмотрите, у меня очень большой выбор.
- Мне ничего не нужно, - спокойно сказала миссис Миллз.
- Но вы посмотрите, какая красота, - Анна ловко выдернула из короба самое красивое кружево.
- Красивое кружево, - замялась женщина, - но понимаете, у меня совсем недавно умер муж и мне сейчас не до этого.
- Да вы что, - всплеснула руками Анна, - а я ведь тоже вдова.
Конечно, это было не правда, девушка даже не успела побывать замужем, но она надеялась, что это поможет ей разговорить женщину.
- Входите, - сдалась миссис Миллз и впустила Анну внутрь.
- Что же случилось с вашим мужем? – поинтересовалась Анна. – Или вы не хотите об этом говорить?
- Хочу, - кивнула головой женщина, - очень трудно держать эту боль внутри себя.
- Ну, так расскажите, - попросила девушка.
- Мой муж очень хороший плотник, - тут женщина запнулась и в её глазах появились слезы, - то есть я хотела сказать, что он был очень хороший плотник. Он мог из дерева сделать, что угодно, этот дом построил своими руками. Он говорил, что хочет иметь много детей, поэтому он и построил такой большой дом. А теперь для нас двоих, - женщина махнула рукой в сторону дочери, - он очень велик.
- А от чего он умер? – Анна постаралась направить разговор в нужное ей русло.
- Как-то к нему пришла матушка Маргант, она попросила мужа сделать ей новые костыли, сказала, что старые у неё стали совсем негодные. Муж был сильно занят и сказал, чтобы она приходила через две недели. Старуха стала настаивать на том, что ей срочно нужны новые костыли, но денег у неё при этом нет ни шиллинга. Она так его замучила, что он не выдержал и выставил её за дверь. Она погрозила ему костылем и сказала, что он очень пожалеет о том, что не помог ей. Напоследок она сказала ему странные слова: «Скоро ты будешь жить в своем доме совершенно спокойно, только он не будет таким большим, как этот». Муж тут же забыл об этих словах, к тому же к нему пришел заказчик, он попросил сделать его гроб. Он не удивился такой просьбе, так как часто выполнял такую работу. Он спросил заказчика, какого размера должен быть гроб, тот осмотрел моего мужа с ног до головы и сказал, что примерно такого же, как и он сам. Не заподозрив ничего дурного, муж принялся за работу. К вечеру следующего дня гроб был готов, заказчик остался доволен, только засомневался, что он подойдет по размеру, и попросил мужа лечь внутрь. Я все это время была в мастерской, но тут ко мне пришла соседка и я вместе с ней пошла домой. Когда стемнело, я начала волноваться, у мужа было много работы, но еще никогда он так не задерживался. Я взяла на руки дочь и отправилась в мастерскую. Войдя внутрь, я несколько раз окликнула мужа, но он не отзывался. Тут я увидела, что тот самый гроб все еще стоит на месте. Помню, подумала тогда, что заказчик попросил что-нибудь исправить. Я подошла ближе и закричала от ужаса, в гробу лежал мой муж, лицо его было мертвенно бледным. Притронувшись к его руке, я поняла, что он мертв уже несколько часов – рука была совершенно холодной. Тут я и вспомнила слова старухи о новом доме.
- Какой кошмар, - Анну даже передернуло от услышанного. – Так вы думаете, что в смерти вашего мужа виновата старуха?
- Да что там думать, - усмехнулась миссис Миллз, - я в этом уверена.
- И что кто-то еще пострадал от её козней?
- Не только от её, вы знаете, у неё есть еще три подруги, они действуют заодно, про них по городу гуляют жуткие слухи.
Узнав еще пару новых имен, Анна направилась к гостинице, там её уже ждал, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения Генри.
- Наконец-то, - обрадовано воскликнул он, - я тебе сейчас такое расскажу.
- Потише, ты, - зашипела на него Анна, - пойдем в гостиницу, там расскажешь, а я хоть немного отдохну от этого грима и голова жутко чешется, еле сдерживаюсь.
- Так вот, - располагаясь в кресле, начал свой рассказ Генри, - пришел я в кузню, а она закрыта. Расспросил людей, узнал, где живет кузнец. Когда он открыл мне дверь, я увидел, что у него правая рука замотана тряпкой. Я ему стал рассказывать про то, что хочу заказать ему нож, а он только грустно покачал головой и сказал, что, похоже, он уже никогда не сможет работать в кузне. Ну, я, конечно, посочувствовал ему и спросил, что же с ним случилось. Он рассказал мне, что к нему пришла матушка Даттон, и попросила сделать ей нож, а на нем выгравировать колдовские знаки. Кузнец, уже не раз, слышавший об этих старухах, понял, что этот нож будут использовать для каких-то недобрых дел, и отказал ей. Та зло топнула ногой и сказала, что раз он не хочет сделать ей нож, то и больше никому не сможет. Кузнец только посмеялся над её словами, а вечером, у его напарника соскользнула рука, держащая молот и он со всего размаху опустил ей на правую руку кузнеца. Раны затянулись, но рука была так сильно изуродована, что теперь он ей не может поднять даже ложку.
- Похоже, мы с тобой влипли во что-то нехорошее, - вздохнула Анна. – Давай с тобой сходим еще к двум пострадавшим и тогда уже решим, что делать дальше. Ты сходишь к Уильяму Фостеру, он рыбак, а я к Вилли-пекарю, заодно и попробую разузнать у него рецепт пряников. Только давай сначала перекусим, а то с утра даже маковой росинки во рту не было.
Анна снова нацепила на себя надоевший ей парик и направилась в пекарню, а Генри помчался к рыбаку. Пекарня была чистенькая, уютная и пахло там так, что даже у плотно поевшей девушке потекли слюнки. Встретил её сам пекарь, его руки были в муке, было видно, что он замешивал тесто.
- Вы что-то хотели? – спросил он.
- Вы один, что ли здесь управляетесь? – удивленно спросила Анна.
- Приходится, - вздохнул мужчина, - у меня жена заболела, а сыновья еще слишком малы для помощи.
- Хотите, я вам помогу? - предложила Анна и замерла в ожидании ответа.
- А вы что-нибудь понимаете в пекарском деле? – Вилли с сомнением посмотрела на Анну.
- Конечно, понимаю, у моего отца своя пекарня, - заявила Анна, радостно улыбаясь.
- Сколько же вашему отцу лет? – изумился пекарь.
У девушки совсем вылетело из головы, что она замаскировалась под пожилую женщину.
- Я хотела сказать, что у отца была пекарня, теперь там командует мой брат, - выкрутилась Анна, - а я вот разъезжаю с кружевами и нитками. Так вам помочь?
- Давайте попробуем, - решился, наконец, пекарь, а то у меня большой заказ и я не успеваю его выполнить.
Анна засучила рукава, повязала фартук и под руководством пекаря стала замешивать тесто, старательно запоминая ингредиенты и их количество.
- Какие у вас молодые руки, - сказал пекарь, внимательно глядя на руки Анны.
- У меня есть один рецепт для того, чтобы они всегда такими оставались, - смутилась девушка.
- Поделитесь со мной?
- На то он и секрет, чтобы ни с кем им не делится, - отшутилась Анна. – А если честно, нужно время от времени окунать их в миску с молоком ослицы. Так вы не сказали, что случилось с вашей женой или это тоже секрет?
- С ней случилось несчастье, - сразу же помрачнел пекарь. – Три дня назад к нам пришла матушка Стайл, мы как раз пекли пончики. Так как я был занят, и к ней вышла жена. Старуха протянула большую миску и сказала, что хочет свежих пончиков, но денег при этом не дала. Жена у меня добрая женщина, она принесла четыре пончика и протянула старухе. Та закричала на неё и приказала сбегать и принести ей полную чашку. Жена вернулась и еще положила ей пончиков, хотя я ей и запретил это делать, нечего приучать всяких оборванок ходить к нам. Но она не послушалась и отдала старухе полную чашку горячих пончиков. Та понюхала их, поковыряла пальцем и приказала посыпать их сахарной пудрой. Тут даже у моей жены лопнуло терпение, она сказала старухе, что не намерена бегать туда сюда из-за её прихотей и что у нас и без неё много работы. Старуха зло на неё посмотрела и сказала: «Не хочешь бегать для меня, значит, не будешь бегать вовсе». Жена тогда сначала расстроилась, а потом махнула рукой и вернулась ко мне. Но когда она стала передвигать кастрюлю с кипящим маслом, та неожиданно опрокинулась, и масло вылилось ей прямо на ноги. Теперь моя жена не только бегать, ходить не может, от жутких болей она не спит по ночам, и я ей помочь ничем не могу. Мажем ей ноги мазью, которую выписал лекарь, но что-то от неё никакого толку.
- Я сейчас расскажу вам один рецепт, - сказала, немного подумав, Анна, - Нужно взять речные сухие ракушки и пережечь их на раскаленном угле в печке часа 2-3. Затем мелко-мелко истолочь в ступке. Это и есть лекарство.
Снять с обожженного участка кожи все пленки, чтобы не приросли и не остались на коже шрамом. Смазать прокаленным растительным маслом и присыпать полученной присыпкой, Боль проходит почти сразу, а на следующий день все подсыхает и начинает восстанавливаться новая кожа. Через неделю она уже сможет вставать с кровати и ходить.
- Но этого не может быть, я отдал лекарю пять шиллингов, а это, поверьте мне, очень много для меня и его мазь нам не помогла. А вы хотите убедить меня, что, смешав все вот это, я смогу вылечить жену?
- Вы можете попробовать, а можете оставить все как есть, и продолжать сетовать на судьбу, - рассердилась девушка. – Уже поздно, я, пожалуй, пойду.
- А зачем вы приходили? – опомнился пекарь.
- Хотела предложить вашей жене кружево, но, похоже, вы её уже мысленно похоронили.
С этими словами Анна вышла из пекарни. Около гостиницы её ждал Генри, судя по его сонным глазам, мальчик успел вздремнуть.
- Почему ты опять долго? – заныл мальчик. – Я уже успел вздремнуть, пока тебя ждал.
- Зато я узнала рецепт пряников, как и обещала, притом без всяких проблем, - похвасталась девушка. – Пойдем в гостиницу, расскажешь мне, что ты узнал у рыбака.
На кровати спал Сатана, услышав, как открывается дверь, он потянулся и широко зевнул.
- Ах ты, соня, - пожурила его Анна и подошла к окну, - иди, погуляй.
- Он-то спал на кровати, - обиженно произнес Генри, - а я на земле, привалившись к дереву.
- Не ворчи, - засмеялась Анна, - лучше рассказывай, что тебе удалось узнать.
- Нашел я этого рыбака, к нему приходила матушка Девел. Она попросила у него маленькую рыбку, но так как он ужасно жадный, то, конечно же, отказал ей, да еще и обругал. Та сказала ему, что теперь и ему не попробовать рыбки и ушла. Так и случилось, все его снасти утонули, но этот странный человек утверждает, что все равно не дал бы ей рыбу, даже если бы знал, что так произойдет.
- Как же тебе удалось разговорить его? – удивилась Анна.
- Я ему отдал всю рыбу, которую поймал на самодельную удочку. Представляешь, он даже спасибо мне не сказал, но зато забрал у меня удочку, сказал, что она ему больше нужна. Мы будем еще расспрашивать людей? – поинтересовался Генри.
- А думаю, что уже достаточно, - сказала Анна. – Теперь займемся старухами.
- Что ты хочешь с ними сделать?
- Хорошо бы передать их в руки властей, они же сжигают сотнями невинных людей, вот пусть бы и занялись настоящими колдуньями. Только мне кажется, что власти сами побаиваются их, бывший мэр не смог же с ними справиться. А что ты сидишь такой довольный? – девушка с подозрением посмотрела на Генри.
- Как ты не понимаешь, ведь это настоящее приключение. Если мы с тобой разделаемся с этими ведьмами, то станем знаменитыми.
- Или мертвыми, если не разделаемся, - попыталась охладить пыл мальчика Анна. – К тому же я еще не знаю, как с ними справиться. А по поводу стать знаменитым – забудь, если, конечно, не хочешь отправиться на эшафот. Тебя власти точно бояться не будут, а уж причину для ареста они придумают, не волнуйся.
- Вот всегда так, - расстроился мальчик, - умеешь ты все испортить.
- Давай так, я буду следить за матушкой Стайл, она у них вроде бы главная, а ты за матушкой Девел.
- А почему не за матушкой Даттон или за матушкой Маргант?
- Матушка Даттон по слухам умеет читать мысли, видит все, что творится у человека внутри. А матушка Маргант ходит на костылях и ты, с твоей кипучей энергией вряд ли долго выдержишь такое медленное передвижение.
- Ладно, - согласился Генри и, свернувшись калачиком, улегся на полу, на который Анна постелила матрас.
Сатана вернулся домой и с размаху плюхнулся на кровать.
- Хорошо быть котом, спит, где хочет, - ворчал с пола Генри, - а тут мучайся на холодном полу.
- Давай спать на полу по очереди, - предложила девушка.
- Да это я так, - смутился мальчик, - ты же знаешь, что я люблю поворчать, спокойной ночи, - Генри закрыл глаза и сразу же заснул.
Утром Анна отправилась к дому матушки Стайл, привычно захватив с собой коробки, а Генри помчался в Клевортский приход.
Дом матушки Стайл был старый, покосившийся и очень напоминал свою хозяйку, открывшую дверь Анне.
- Чего тебе? – старуха с подозрением посмотрела на девушку. Анне даже на минуту показалось, что старуха сейчас поймет, что она вовсе не пожилая торговка, а молодая девушка. – Продаешь что-то? – не дождавшись ответа, спросила она, поглядев на короба в руках девушки.
- Да у меня есть, кружева, нитки, бусы, - начала перечислять Анна, стараясь не смотреть старухе в глаза.
- У меня нет денег, - сказала старуха.
- Вы можете пока посмотреть, а когда у вас будут деньги, я вам сама товар и принесу.
- Заходи, – приказала старуха и впустила девушку в дом.
Вдруг под ногами девушки что-то прошуршало, и от неожиданности она громко вскрикнула.
- Что кричишь, это моя крыса, зовут Филипп, пойдем в гостиную, покажешь свой товар.
Анна шла и с удивлением оглядывалась по сторонам. Дом был просто под завязку забит разными вещами. Все лежало вперемешку: кастрюли, одежда, обувь, продукты и даже детские игрушки. Похоже, старуха тащила в дом все, что ей удалось выпросить у жителей города.
- Садись, - махнула рукой старуха в сторону стула, на котором стояли горшки.
Анна спустила горшки на пол и осторожно села на стул. В этом доме явно никогда не убирали, слой пыли, лежащей на шкафах пугал своей толщиной.
- Чего сидишь, показывай, - недовольно сказала старуха.
Анна открыла коробки и показала все, что принесла с собой.
- Мне нравится вот это кружево и еще эти бусы, к тому же я не отказалась бы вот от этих золотых нитей.
«Зачем тебе, карга ты старая все это? Ты что свое нестиранное платье будешь украшать кружевами и вышивать золотом?» - пронеслось в голове Анны. Вслух она, конечно, этого не сказала, улыбаясь, девушка потянула названные старухой вещи и сказала:
- Давайте я вам оставлю то, что вы выбрали, а когда у вас будут деньги, вы мне их и отдадите.
- Хорошо, - обрадовалась старуха, - а может, тогда я еще что-нибудь посмотрю?
- Нет, - с притворным сожалением сказала Анна, - мне нужно спешить, меня ждут, давайте я зайду к вам в следующий раз.
Старуха не пошла, провожать Анну до двери и у девушки появилась возможность поближе подойти к сваленным в кучи вещам. Анна протянула руку, сосредоточилась и провела ею поверх вещей, от них тянуло холодом. Перед глазами девушки замелькали картинки одна ужасней другой. Большинство вещей принадлежало людям, которых уже не было на этом свете, и каждую из этих смертей Анна увидела своими глазами.
- Кто здесь? – раздалось из комнаты, и Анна вышла из транса.
Подхватив короб, она поспешила выйти из этого дома, который почти осязаемо, стал давить на неё.
- Настоящая ведьма, - прошептала Анна.
На этот раз в гостиницу она пришла первой, её ждал только Сатана.
- Где же он есть? – спросила она у кота, который смотрел на неё умными глазами.
Потом кот встал и направился к двери, показывая, что хочет выйти.
- Тебе, что через окно ходить, что ли не нравится? – удивилась Анна.
- Кот подошел, покружился вокруг неё и вновь подошел к двери.
- Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой, - догадалась девушка и вновь нацепила на себя парик.
Сатана бежал впереди, и Анна еле поспевала за ним. Кот сворачивал, и девушка сворачивала, кот останавливался, и Анна останавливалась вместе с ним. Таким манером они добежали до окраины Виндзора. Внезапно Сатана замер и зарычал, молотя хвостом по земле. Анна увидела, что впереди идет человек, и он что-то за собой тащит. Приглядевшись, она поняла, что мужчина тащит за шиворот Генри, тот брыкается, вертится, но, похоже, у этого мужчины железная хватка. Анна выскочила вперед и преградила мужчине дорогу.
- В сторону, - прорычал он.
- Отпусти мальчика, - дрожащим голосом сказала Анна, глядя ему прямо в глаза.
К её огромному удивлению, мужчина послушался и отпустил Генри. Тот от неожиданности не удержался на ногах и сел на землю.
- А теперь иди обратно и забудь все, что здесь произошло, - Анна не отрывала взгляда от глаз мужчины.
Тот спокойно развернулся и, не спеша, пошел обратно.
- Как тебе это удалось? – кряхтя и потирая ушибленное место, спросил Генри.
- Сама не знаю, - призналась девушка, - просто поняла, как должна себя вести в такой момент. А кто это был? Хоскинс?
- Нет, - разочарованно протянул Генри, - с тобой не интересно, ты все знаешь.
- Не все, - вздохнула Анна, оглядывая мальчика, - я не знаю, как именно справиться с ведьмами. Одна надежда на то, что в нужный момент меня озарит и я пойму, как нужно действовать. С одной я возможно и справилась бы, а вот с четырьмя…
- Справимся, - уверенно сказал мальчик и подошел к Анне.
- Расскажи, что с тобой произошло.
- Приехал я в Клевортский приход, спросил у мужчины, где мне можно найти Хоскинса. Тот поинтересовался, зачем он мне нужен. Ну, я возьми и ляпни, что интересно посмотреть на человека, который живет с настоящей ведьмой. Я же не знал, что это он и есть.
- То есть получается, что у Хоскинса ты спросил, где тебе найти Хоскинса? – расхохоталась Анна.
- Ничего смешного, - обиделся Генри, - я-то думал, что мне удастся что-нибудь выведать. Знаешь, как он взбесился, - закончил мальчик и, окончательно расстроившись, отвернулся.
- А старуху ты видел?
- Какое там, он запер меня в подвале, а позже пришел, схватил меня за шиворот и куда-то потащил. И мне почему-то кажется, - язвительно продолжил Генри, - что тащил он меня не для того, чтобы пряниками угостить. Уф, - мальчика передернула, – я уже попрощался с жизнью. Но как ты узнала, что мне нужна помощь?
- Я как раз не знала, - горестно вздохнула Анна, - скажи спасибо коту, он почувствовал, что тебе нужна помощь.
- Сатана? – воскликнул мальчик и подхватил кота на руки. – Я всегда знал, что не зря тогда спас тебе жизнь.
- Ага, – ухмыльнулась Анна, - только сначала ты сам его и похитил.
- Ну, вот опять, - возмутился мальчик, - не могла, что ли промолчать и не напоминать мне о том случае.
- Это чтобы ты не зазнавался, - рассмеялась Анна и потрепала мальчика по встрепанной голове. – А сейчас мы с тобой сходим в мясную лавку и посмотрим, как дела у Мастлина.
- Это тот самый мясник, который попросил тебя о помощи? – поинтересовался мальчик.
- Тот самый, - подтвердила Анна.
- Хороша же ты, за все то время пока мы здесь даже не поинтересовалась, как он, жив ли, здоров.
- Мне стыдно, - смутилась Анна, - сейчас исправлюсь. Пойдешь со мной?
- А ты как думаешь?
Мясная лавка была закрыта, и пришлось расспрашивать проходящих мимо неё людей.
- Так она уже неделю как закрылась, – сообщил им мальчишка, пробегающий мимо.
- А из-за чего?
- Не знаю, - пожал плечами мальчишка, - вроде как разорились.
Узнав адрес мясника, Анна и Генри отправились к нему домой. Дверь им открыл сам Мастлин, с того момента, как его видела Анна, он сильно похудел, под глазами лежали темные тени. Он, конечно же, не узнал Анну, ведь он и тогда не видел её лица, к тому же девушка была в парике и гриме.
- Что вам нужно?
- Нам сказали, что у вас лучшее в городе мясо, - сказала Анна.
- Было лучшее, - грустно сказал мужчина, - но мне пришлось закрыть лавку.
- Что же случилось?
- Не поверите, но меня разорили четыре дряхлые старухи, - мясник понурил голову и тяжело вздохнул. – Сначала они приходили и брали мясо, а затем им стало этого мало и они потребовали деньги. В результате я отдал им все, что у меня было.
- Но почему? – не выдержав, влез в разговор Генри.
- Они настоящие колдуньи, - понизив голос, произнес мужчина, - теперь моя семья голодает, а я берусь за любую работу, но этого не хватает даже на еду. Так что мясо я вам предложить не смогу. Была у меня надежда на одну женщину, но похоже она не захотела нам помогать.
- Мы должны помочь городу избавиться от этих мерзких пиявок, - выйдя из дома, сказала Анна, она была сильно расстроена рассказом Мастлина. – Нужно найти место, где они собираются, это где-то в оврагах позади дома какого-то Доджеса. Начинает темнеть, луна почти полная, самое время для ведьм.
- Мы сегодня пойдем в эти самые овраги?
- Да, - решительно сказала Анна.
- А что возьмем собой, ну там крест, святую воду, булавки, иголки?
- Все, что ты перечислил и возьмем.
Ночью, когда все небо было усыпано звездами, Анна и Генри лежали в кустах, рядом с оврагами. Долгое время никого не было, и они уже начали думать, что зря сюда пришли, как со стороны дома раздался шум и вскоре в свете луны появились тени.
- Их почему-то пять, - прошептал удивленный мальчик. – Кто же пятый?
- Сейчас, когда они спустятся в овраг, мы подползем поближе и посмотрим, - прошептала в ответ Анна.
Старухи спустились в овраг и развели там костер. Анна и Генри медленно, чтобы не сильно шуметь подползли к оврагу. Там они увидели, что со старухами пришел какой-то мужчина. Не смотря на то, что слышно было плохо, им удалось разобрать разговор. Мужчину звали Джордж Уиттинг, он поссорился со своим соседом Фостером и попросил ведьм сделать так, чтобы он заболел. Из-за пазухи он достал мешочек с деньгами и протянул его матушке Стайл.
- Я могу идти? – спросил он у старух, было видно, что сам он отчаянно трусит и не хочет больше там оставаться.
- Нет, - возразила ему матушка Стайл, - ты должен присутствовать.
Матушка Даттон достала из корзины воск, растопила его и начала что-то лепить, скорее всего, фигурку человека.
- Это Фостер! – крикнула она и подняла фигурку над головой и прочитала заклинание.
После этого она протянула фигурку Уиттингу и сказала:
- Воткни в неё шипы, куда пожелаешь, - и протянула ему шипы боярышника.
- Я?! – Уиттинг отшатнулся в сторону.
- Ты, бери! - рявкнула на него матушка Стайл.
Дрожащими руками мужчина взял куклу и воткнул в неё шип боярышника.
- Молодец, - похвалила его матушка Девел, - теперь он будет сильно мучиться.
- Но я не хочу его смерти, - сказал бледный, как полотно мужчина.
- Когда захочешь, чтобы он перестал болеть, просто выдернешь шип из куклы, - проворчала матушка Стайл, - все, иди отсюда.
Мужчина встал и, держа перед собой на расстоянии куклу, направился прямо в сторону Анны и Генри. Тем пришлось срочно переползать в другое место, но мужчина был так напуган, что даже если бы наступил на них, ничего не заметил бы. Старухи остались сидеть у костра, они обсуждали свои дела, вспоминали тех, кому смогли сегодня насолить и громко хохотали.
- Знаете, подруги, - вдруг сказала матушка Даттон, - я в последнее время чувствую какую-то опасность, но как, ни стараюсь, не могу понять, от кого она исходит. Такое ощущение, что этого человека от меня кто-то закрывает.
- Ты не видишь? – удивленно переспросила матушка Маргант, - да ты видишь каждого человека насквозь.
- В том-то и дело, - задумчиво произнесла Даттон, - впервые я ничего не вижу, но чувствую реальную опасность для нас всех. У меня и сейчас такое чувство, будто за нами кто-то наблюдает.
Анна от этих слов дернулась и потянула за рукав Генри.
- Пойдем отсюда, пока нас не заметили, - шепнула она мальчику.
- Фу, - выдохнул Генри, когда они выбрались из оврага, - а то мне уже начало казаться, что они сейчас вскочат и схватят нас.
- Ну, догнать они нас вряд ли смогли, как ни как они старухи, - тяжело дыша, ответила Анна, - хотя, если вспомнить о том, что они – ведьмы…
- Успокоила, - проворчал мальчик.
Было уже очень поздно, поэтому они поторопились добраться до гостиницы, как можно скорей.
Утром Анна проснулась в хорошем настроении, потягиваясь, она подошла к окну и…громко завизжала.
Генри, спавший на полу, от неожиданности подпрыгнул, со всего размаху врезался головой в стол, споткнулся о матрас и свалился на кровать, на которой сладко посапывал кот. Сатана, не ожидавший ничего подобного, взвился в воздух, громко подвывая. Затем он, словно воздушный акробат, ловко перебирая лапами, взобрался по шторке на карниз и уставился оттуда вниз выпученными от страха глазами.
- Ты чего так орешь? – простонал Генри, потирая ушибленную голову.
- Подойди к окну, - прошептала Анна.
Мальчик подошел к девушке и выглянул в окно. На дороге, напротив гостиницы стояла матушка Даттон, она, не отрываясь, смотрела в их сторону. Потом старуха усмехнулась, не спеша, развернулась и пошла прочь.
- Они все знают, - схватившись за щеки, прошептала Анна, - нам конец.
- Может не все так плохо? – с надеждой заглядывая в глаза девушке, спросил Генри.
- Я сделала большую глупость, - с горечью призналась Анна, - понадеялась, что смогу справиться с ведьмами. Точнее я была уверена, что вся эта история окажется выдумкой. А еще я не захватила с собой тетрадь, я писала там все, что мне диктовала Хоф-Шмидт, там было что-то про то, как бороться с ведьмами.
- Ты это, вспоминай, - испуганно сказал мальчик, - наблюдая за тем, как матушка Даттон скрывается за поворотом, – а то уж очень недобрый взгляд был у этой старухи.
- Нам нужно срочно съехать из этой гостиницы, - решительно сказала девушка и бросилась собирать вещи.
- Но где мы будем жить? – мальчик был по-настоящему испуган, до него стало понемногу доходить, что все происходящее – это не игра и не приключение, как он думал раньше.
- Мы попросим приютить нас мясника Мастлина, признаюсь ему, что я именно та самая знахарка, которую он просил помочь ему.
Мясник был удивлен, когда вновь увидел их на своем пороге. Анна рассказала ему обо всем и попросила пустить их на время.
- Я боюсь, что это навредит моей семье, - честно признался Мастлин, - но и отказать я вам не могу. Давайте сделаем так, у меня во дворе есть маленький гостевой домик, вы можете пока разместиться там.
- Хорошо, - обрадовалась Анна.
Анна и Генри разложили свои вещи в небольшом, но вполне уютном домике и решили отправиться в церковь за святой водой. Пока они дошли до церкви дважды дорогу им перебегали черные кошки.
- Давай лучше обойдем другой дорогой, - начал просить Анну суеверный мальчик.
- Нет, - заупрямилась Анна, - неизвестно, что нас ждет на другой дороге, пойдем здесь.
А когда они ступили на дорожку, ведущую к церкви, внезапно услышали шум. Вслед за шумом появились вороны, черные, огромные и злые. Они, хлопая крыльями, стали кружить над Анной и мальчиком, словно стервятники.
- Анна, - мальчик прижался к Анне, - они нас сейчас заклюют.
- Подожди, - девушка успокаивающе погладила его по голове, - мне нужно сосредоточиться.
Анна закрыла глаза и представила, что вокруг них прозрачный купол. Вороны кружили все ниже и ниже, и потом одна из них спикировала прямо на девушку. Генри вскрикнул и закрыл голову руками, но ничего не произошло. Удивленный мальчик поднял голову и увидел, что вороны продолжают кидаться на них, но, не долетая, падают на землю, словно подбитые камнем. Перья летели во все стороны, но вороны продолжали ожесточенно нападать.
- Что происходит? – спросил изумленный мальчик и поглядел на Анну. – Это ведь ты остановила их?
- Тише, - произнесла девушка и вновь закрыла глаза.
На этот раз она представила яркое пламя и мысленно направила его прямо на стаю. В воздухе сразу запахло палеными перьями. Девушка открыла глаза и увидела, как стая буквально тает на глазах. Через минуту вокруг уже не было ни одной вороны. Анна обняла мальчика, и они продолжили свой путь к церкви.
- Змеи, смотри, змеи! – Генри отпрыгнул в сторону, так как на дорожку из кустов поползли гадюки.
Анна, панически боявшаяся змей, сделала шаг назад. Но если они сегодня отступят и не войдут внутрь, ведьмы просто-напросто их уничтожат. Девушка вновь закрыла глаза и попыталась представить мостик, по которому они дойдут до церкви, а эти мерзкие гады останутся внизу. Но одна из змей злобно зашипела и кинулась на Анну. Генри схватил палку, лежащую неподалеку, и откинул змею в сторону. Девушка вздрогнула, на глаза навернулись слезы, но, понимая в душе, что сейчас нельзя сдаваться, она вновь закрыла глаза. Анна увидела высокий мостик, дощечки плотно прилегали друг к другу, он словно парил в воздухе.
- Пошли, быстро, - приказала девушка Генри.
- Куда? – завопил мальчик, - Я не пойду по змеям, я что – самоубийца?
- Быстро, - повторила девушка и дернула Генри за руку.
Мальчик закрыл глаза и обреченно пошел за Анной. Шаг, потом второй, никто не хватал и не кусал их за ноги. Генри приоткрыл один глаз и тихонечко посмотрел вниз. Они шли по воздуху, змеи были далеко внизу, они шипели, поднимали свои плоские головы, с ненавистью смотрели на них, но достать не могли. Анна выглядела напряженной, её взгляд был устремлен вперед, лицо стало отрешенным. Мальчик шел и с ужасом смотрел вниз, опасаясь, что вот именно сейчас они рухнут вниз и умрут в страшных мучениях. Но минуты шли, под ногами была твердая поверхность, и Генри немного успокоился. Наконец они снова оказались на земле, до церкви оставались считанные шаги. Анна вздохнула с облечением, и тут по её ногам что-то проскользнуло. Взглянув вниз, она увидела, что это мыши, которые начали вылезать из всех щелей. Они противно пищали и пытались вскарабкаться по платью Анны. Девушка стряхивала их с себя, Генри лупил по грызунам палкой, но их становилось все больше и больше.
- Сделай что-нибудь! - крикнул ей мальчик.
- Я не могу сосредоточиться, - запыхавшись, ответила девушка, - иди прямо по ним.
Генри попытался сделать шаг, но мышей было так много, что они не давали ему даже пошевелиться. Мыши кусались своими мелкими зубками, вгрызались в обувь, одежду, старались добраться до рук и лица. Неожиданно они громко запищали и бросились в разные стороны, а рядом с Анной грозно рыча, приземлился Сатана. Он радостно зафырчал и принялся хватать их зубами. В мышиных рядах началась паника, такого они явно не ожидали. Пока кот гонялся за мышами, Анна сосредоточилась и представила огромную метлу, которая размела мышиную гвардию в разные стороны. Через пару минут ни одной мыши в округе уже не было. Сатана обиженно фыркнул и расстроено посмотрел по сторонам, он-то надеялся хорошо поохотиться.
- Слава Богу, - облегченно вздохнул мальчик.
С этими словами они вошли в церковь. Запасшись большим количеством святой воды, друзья отправились в обратный путь. До дома они добрались без приключений.
- Завтра пойдем в овраг, - сказала Анна, окропляя углы комнаты святой водой.
- Зачем? – Генри подавился пряником и закашлялся.
- Завтра у них будет шабаш, мы должны видеть это.
- Но разве это не опасно?
- Нет, им будет не до нас, завтра праздник и возможно в этом овраге соберутся все местные колдуны и ведьмы.
- А мы что-нибудь будем завтра против них делать? – дрожащим голосом поинтересовался мальчик.
- Мы будем просто смотреть, а вот послезавтра…, - задумчиво протянула девушка.
- Ты что-то вспомнила? – обрадовался мальчик.
- Вспомнила, но не знаю, насколько это нам поможет. Сегодня же мы должны хорошо отдохнуть, бери пример с Сатаны, он уже спит.
Анна воткнула в дверь и окна множество булавок, на порог положила железный прут, на котором написала слова молитвы, поцеловала в лоб Генри и спокойно заснула.
На следующий день, захватив с собой святую воду, кресты, закрепив на одежде булавки, они отправились в сторону оврага. На этот раз близко подходить они не стали, опасаясь, что ведьмы вновь их почуют. Стемнело быстро, поначалу все было тихо, и Генри в душе обрадовался, так как отчаянно трусил. Но он рано радовался, ближе к полночи, в воздухе раздался звон, грохот, шипение, сопение и вскоре они увидели, что внизу собралось множество народу.
- Смотри, - Генри больно толкнул Анну в бок, это отец Розимонд, вдовец из прихода Фарнхэм, и его дочь. Я с ними недавно разговаривал, мне они показались милыми людьми, особенно прелестна его дочь.
- Вот что значит мужчины, - проворчала Анна, - в такие моменты они становятся, совершенно слепы. Его дочь, наверное, красива?
- Да, - с придыханием произнес мальчик, - она прекрасна, словно утренний цветок.
- Как я и думала, - пожала плечами девушка. – А вот если бы девушка была страшной, ты бы сказала, что она настоящая ведьма.
- Не правда, - начал кипятиться мальчик.
- Замолчи, - шикнула на него Анна, - начинается.
Помимо людей, в овраге были и животные, девушка разглядела несколько кошек, собак и козлов. Люди громко кричали, пели, танцевали, восхваляли Сатану молитвой: «Сатана наш, иже еси во аде...». Неожиданно повеяло жаром, завоняло серой, тьму пронзил красный луч, и на поляну выехала повозка, запряженная черными, как ночь козлами.
- Сатана, Сатана! – громко кричали внизу.
Кот, который пришел вместе со своей хозяйкой вскочил и с недоумением посмотрел вниз.
- Лежи, дурачок, - Анна прижала кота к земле, - хочу тебе сообщить, что так зовут не только тебя.
Внизу началась суета, люди бегали, суетились, переносили что-то с места на место. Вскоре в центре уже стоял трон, на нем восседал Сатана, обернувшись громадным лохматым козлом с пылающими глазами и светящимися ледяным светом рогами.
- Как страшно, - прошептал мальчик и отполз на всякий случай подальше.
- Не бойся, сегодня им не до нас, - успокоила она Генри, а у самой в груди от страха все заледенело и стало трудно дышать.
Все что они увидели, было настолько отвратительно, что глаза закрывались сами собой. Женщины и мужчины, раздевшись догола, танцевали вокруг костра дикие танцы. Потом началось такое, что Анна, считавшая себя уже взрослой девушкой, покраснела и бросилась закрывать глаза Генри, который пытался подсмотреть, что же там происходит. Потом началось колдовское пиршество.
- Что они едят? – спросил вечно голодный мальчик.
- Рагу из ворон, отварных кротов и лягушкек, а на десерт – жареная человечина.
- Ты ведь просто меня пугаешь? – мальчик испуганно захлопал глазами.
- Нет, не пугаю, а сейчас они собираются варить мазь для полета.
Действительно в центре поставили огромный котел, и ведьмы по очереди стали кидать в него различные ингредиенты. Они прыгали вокруг и громко выкрикивали заклинания.
- И ты думаешь, что они полетят?
- Сейчас увидим.
Трон с Сатаной растворился в воздухе и ведьмы кинулись к котлу.
- Ты смотри, - рассмеялся мальчик, - наши-то дряхлые старухи тоже хотят летать, а из них уже давно песок сыпется. Но как гадко они выглядят, все-таки в таком возрасте нужно запрещать раздеваться догола.
- Ты сначала доживи до их возраста, вот тогда и поговорим, - усмехнулась Анна.
- А из чего эта мазь? – проявил любопытство мальчик. – Я может, тоже не отказался бы полетать.
- Мазь эта состоит из плоти убиенных младенцев, смешанной с волшебными травами (маком, пасленом, болиголовом и беленой), из этого варят маслянистую кашу, читая необходимое заклинание.
Через секунду Анна услышала рядом хлюпающие звуки, Генри рвало.
- Я еще совсем недавно был голоден, - сказал мальчик, промачивая бледное лицо платком Анны, - а теперь мне кажется, что я вообще никогда не захочу есть.
- Поговорим об этом завтра, - усмехнулась Анна, - когда твой живот от голода запоет тоскливые песни.
В это время мимо них что-то со свистом пронеслось, они еле успели пригнуться. На белоснежного кота Анна накинула свое темное покрывало. Мазью ведьмы натирали свое нагое тело и то, на чем собирались лететь: навозные вилы, палку или помело. Затем, обхватив их крепко-накрепко, они шептали необходимое для полета заклинание: "Ах! Выше небес! Дальше света! Да со всей нечистой силой!" И с диким хохотом и криком они взмывали ввысь.
- Анна, а почему наши старухи лежат на земле, вместо того, чтобы летать?
- Смотри внимательней, - посоветовала Анна мальчику.
И действительно, не смотря на то, что тела так и остались лежать на прежнем месте, от них отделилось что-то прозрачное и слега размытое.
- Они слишком стары для того, чтобы летать, поэтому они покидают свое тело, - объяснила мальчику Анна. - Душа не стареет и одинаково легка в любом возрасте. Это собственно то, что я хотела узнать.
- И как нам это поможет? – удивился мальчик.
- Увидишь завтра, - отмахнулась от него девушка.
- А вдруг все эти тоже завтра тут будут?
- Нет, сегодня праздник, а завтра наши ведьмы будут здесь в полном одиночестве. У меня есть план, но о нем я расскажу тебе завтра. А теперь давай убираться отсюда, сейчас они вернуться в свои тела и возможно смогут нас почувствовать.
Схватив Сатану, который с любопытством наблюдал за полетами и никуда не хотел уходить, они покинули овраг. Смертельно уставшие, они свалились на кровати и моментально заснули. Кот, который не нарезвился, громко замяукал, призывая хозяйку поиграть с ним, но та даже не пошевелилась и, потоптавшись обиженно по её ногам, он тоже, в конце концов, заснул.
Утром они проснулись от громкого жужжания, в окна бились тысячи мух.
- Они нас нашли, - помертвев, сказала девушка, - у нас сегодня один шанс, если не получится, значит все.
- Что такое «значит все»? – заволновался Генри.
- То и значит, сожрут нас с тобой на одном из таких шабашей и не подавятся.
- Я не хочу! – Генри вскочил и начал нарезать круги по комнате.
- Я что ли хочу? – рассердилась девушка. – Сядь, не мельтеши, у меня голова от тебя закружилась.
Девушка закрыла глаза, вены на висках вздулись, и было видно, как пульсирует внутри них кровь.
- Тебе плохо? – испугался мальчик.
- Да, - Анна устало опустила голову.
- А мух-то больше нет! - обрадовано закричал мальчик.
- И не будет, по крайней мере, в ближайшее время, - вытирая льющийся со лба струями пот, сказала девушка. – Сегодня ведьмы про нас не вспомнят.
- Почему?
- Я внушила им, что они нас никогда не видели, но этого хватит только до полуночи. Поэтому ночью мы должны с ними расправиться.
- Звучит как-то не очень, меня больше бы устроило, будь у нас несколько шансов, - признался мальчик.
- Если ты боишься, я могу сделать это сама.
- За кого ты меня принимаешь? – взвился мальчик. – Я никогда не бросаю в беде друзей, а то, что я трушу, так, по-моему, это вполне нормально.
- Спасибо, - Анна с благодарностью посмотрела на мальчика, - одна я не справлюсь.
Ночью они снова отправились к оврагу, на небе ярко светила полная луна.
- Посмотри сколько звезд, - восторженно сказал Генри.
- Звезды, как звезды, ничего особенного, - равнодушно ответила Анна, - ты лучше под ноги смотри.
Кота они оставили дома, так как боялись, что его увидят ведьмы, тот громко и возмущенно мяукал и бился своей лобастой головой об дверь. Пришли они за несколько часов до полуночи.
- Нужно найти такое место, чтобы мы были как можно ближе к ведьмам, но при этом, чтобы они нас не видели.
Облазив вдоль и поперек весь овраг, они, наконец, нашли нужное место. Там росли довольно густые кусты, да и от того места, где обычно сидели ведьмы, было недалеко.
- Что же они не идут? – волновался мальчик. – До полночи осталось совсем мало времени.
Не успел он это сказать, как вдали показался огонек. Потом раздалось шарканье, и почти коснувшись руки Анны, мимо прошествовали старухи. Как назло именно в этот момент у Генри жутко зачесался нос и он уже приготовился чихнуть, но на его рот легла маленькая твердая ладонь девушки. Нахмурившись, она покачала головой и еще плотнее прижала руку к лицу мальчика.
- Чуть не задохнулся, - пожаловался мальчик, когда старухи отошли уже на довольно приличное расстояние.
- Чуть не выдал нас, - прошипела Анна.
- Но ты сама сказала, что они на время забыли про наше существование.
- Вот сейчас бы как раз и вспомнили.
- А что мы будем делать? – не удержавшись, спросил мальчик.
- Они сейчас намажутся мазью и их души как в прошлый раз покинут тела. Если перевернуть тело ведьмы головой туда, где были ноги, то душа уже не сможет в него вернуться.
- А мы успеем? – забеспокоился Генри.
- Должны успеть, - не совсем уверенно сказала Анна.
Ведьмы зажгли костер, достали мазь и стали натирать ей тело. Потом они, как и вчера легли головой к луне и замерли. Души вырвались наружу, вскочили на помело и с диким хохотом и визгом стали носиться по воздуху.
- Пошли, - Анна дернула за руку мальчика.
- Но они летают совсем рядом, - поежился Генри.
- У нас мало времени, скоро они нас почуют.
Бегом, пригибаясь к земле как можно ниже, друзья приблизились к телам старух.
- Хватай за ноги, - крикнула Анна мальчику, - а я за руки.
Первой они решили перевернуть матушку Стайл, старуха оказалась ужасно тяжелой. Волоком они повернули её ногами к луне и принялись за следующую. Второй стала матушка Даттон и когда они уже схватили её и приподняли от земли, сверху раздался жуткий нечеловеческий визг. Ведьмы заметили их и поняли, что они собираются сделать.
- Что делать? – в панике закричал Генри.
- Переворачивай, переворачивай, - Анна покрепче ухватилась за руки матушки Даттон и они успели её перевернуть.
- Они сейчас вернуться в свои тела, - в голосе Генри зазвучали слезы, - все пропало.
- Попробуй перевернуть матушку Девел один, - запыхавшись, приказала Анна, - я попробую их остановить.
Девушка подняла голову вверх, в руке у неё блеснул большой серебряный крест. Шепча слова молитвы, девушка отгородила их от ведьм, так же, как она это делала с воронами. Но сейчас было намного сложней, ведьмы выкрикивали проклятья и метали в Анну огненные шары. Те рассыпались в воздухе, не долетая до девушки. Генри, обливаясь потом и слезами, пытался самостоятельно перевернуть матушку Девел.
- У меня ничего не выходит, - разрыдался он, - она слишком тяжелая.
Анна повернулась к мальчику, но помочь пока ему не могла. Если она сейчас опустит руки, ведьмы моментально кинутся на них и тогда никто им уже не поможет. Мимо мальчика пронеслась тень, и от неожиданности он громко вскрикнул.
- Сатана, - облегченно вздохнул он, - как же ты выбрался, разбойник?
Кот ухватил зубами старуху за подол, и кое-как им удалось перевернуть старуху. Осталась только матушка Маргант, но она была очень полной и мальчик не смог даже сдвинуть её с места.
- Подойди ко мне, - крикнула ему Анна, - возьми у меня крест, держи его над головой и просто молись, как сможешь.
- Но у меня не получится, - дрожащим голосом сказал мальчик.
- Выхода нет, надежда только на это.
Генри взял крест из рук Анны и высоко поднял его у себя над головой. Закрыв глаза, он начал читать молитву. Анна бросилась к телу ведьмы и попыталась её перевернуть, но она была настолько тяжела, что девушке только удалось немного её приподнять. Визг и крики становились все громче, рука мальчика, сжимающая крест дрожала от напряжения и девушка поняла, что он долго не выдержит. От злости на себя, от страха за Генри, девушка почувствовала, что сейчас она сможет сдвинуть даже гору. Схватив старуху за ноги, Анна моментально перевернула её ногами к луне. Сразу стало тихо, Генри приоткрыл один глаз и посмотрел вверх. Ведьмы замерли в воздухе, рядом с ними появились темные тени.
- Анна, это кто?
- Стражи, - прошептала Анна, - сейчас они потащат эти грешные души на высший суд.
Души ведьм безвольно болтались в воздухе, потом появилась упряжка, туда их и загрузили. Последний раз мелькнуло размытое лицо одной из ведьм, на нем даже издалека можно было разглядеть нечеловеческий ужас.
- Опусти крест, - устало сказала Анна мальчику, - все закончено.
Они вернулись домой, и моментально заснули, утром их разбудил стук в дверь. Это пришел Мастлин.
- Вы знаете, - закричал он с порога, - ведьмы мертвы!
Тут его взгляд упал на их перепачканную грязью одежду, уставшие лица.
- Похоже, вы знаете об этом лучше меня, - растерянно произнес он.
Анна только порадовалась тому, что вчера у неё просто не хватило сил умыться, её лицо покрывал тонкий слой грязи. Волосы, спутанные и грязные, тоже выглядели не лучшим образом.
- Мастлин, - сказала она мяснику, - мы тебе сейчас назовем несколько имен. Они жители вашего города и мы видели их на шабаше. Конечно, им далеко до этой четверки, но кто знает, что будет с ними через несколько лет, возможно, их сила увеличится. Ты сегодня же пойдешь и сообщишь об этом властям.
- Но чем я вас могу отблагодарить? – воскликнул Мастлин.
- Скажи спасибо хотя бы, - проворчал мальчик.
Они попрощались с мясником и отправились домой, в Челмсфорд. Там их встретили взволнованные и счастливые родители.
- Боже, - всплеснула руками миссис Браун, - вы так сильно похудели, вас нужно немедленно накормить.
Вечером вся семья собралась за столом.
- Анна, мы хотели бы вас с Генри попросить больше не заниматься этим опасным делом, - сказал отец. - У твоей матери прибавилось седых волос, она не спала ни одной ночи с тех пор, как вы покинули дом. А с Генри у нас вообще будет отдельный разговор, - отец грозно нахмурил брови, - он вообще нам ничего не сказал.
- Обещаем, - за двоих ответил мальчик и подмигнул Анне.
Вскоре в пекарне мистера Брауна начали печь великолепные пряники. Дело, которое и так шло совсем неплохо начало набирать обороты.
Прошло десять лет, Анне в этот день исполнилось тридцать лет, она с грустью рассматривала в зеркале тонкие паутинки морщин. За эти годы ей не однажды предлагали руку и сердце самые достойные и порядочные люди Челмсфорда. Но девушка каждый раз отвечала отказом, и все чаще её можно было увидеть у окна. Анна смотрела вдаль, словно ожидая кого-то. И вот в день её рождения на пороге раздались шаги, дверь отворилась и на пороге девушка увидела Ганса. Возмужавший, ставший еще немного выше и шире в плечах, он с нежностью смотрел на девушку
- Я все-таки нашел тебя, - счастливо улыбаясь, прошептал он.
А уже через год у девушки родилась дочь, которую они с Гансом назвали в честь мамы – Анна. Теперь за большим столом собиралась большая семья. Генри женился на местной красавице, и у него родились двое очаровательных близнецов. Наконец-то в их доме воцарился покой и умиротворение.