Одиночество
Весна была ранняя. Враз потеплело, и буквально за несколько дней сошел снег. Город выходил из зимней спячки, а у Дэна все валилось из рук. Его раздражало все - люди, обстановка, дело, которым он занимался. Кроме того, началась полоса невезения. Не ладились дела, хаос образовался в быту, окончательно испортились отношения с родными, соседями и коллегами по работе. Одолеваемый затянувшейся депрессией, упадком сил, и откровенно дрянным настроением, Дэн решил отвлечься от будничной рутины, поменять обстановку, и уехать на лето жить на дачу. Он не был там целую вечность. Заниматься дачным домиком, участком, деревьями, не было никакого желания. Дэн слишком любил себя, свое драгоценное время, и тратить жизнь непонятно на что, не хотел. А сейчас, неожиданно для себя, его потянуло к родным пенатам, в места, где прошли его беззаботные детство и веселая молодость. Он отключил телефон, оставил дома ноутбук, желая стопроцентного одиночества, изоляции и полного разрыва с миром.
На даче Дэн не был со времени смерти родителей, и запустение, царившее на участке, особо не удивило его. Замок на входной калитке заржавел, и долго не открывался, как бы решая- пускать Дэна или нет. Дом обветшал, местами со стен посыпалась штукатурка, деревянный пол на открытой террасе заскрипел, жалуясь на отсутствие заботы, окна , с запыленными стеклами и задернутыми изнутри темными шторами, смотрели невесело . Кусты и деревья разрослись , местами сомкнув свои кроны, как в непроходимой лесной чаще. На дорожках тут и там пробивалась трава, на месте цветников, так бережно выращиваемых когда-то матерью, качались под порывами озорного весеннего ветерка белесые будылья сорняков.
Воздух в комнатах перехватил дыхание застоявшимся затхлым нежилым запахом, пришлось открыть все окна и двери, и долго проветривать дом, чтобы избавиться от чувства заброшенности и запустения.
Обустроившись , и вскипятив чайник, Дэн с кружкой крепкого ароматного чая устроился на диване, который с трудом вытащил на террасу из гостиной через узкую дверь. Разглядывая оживающий после долгой зимней спячки сад, он почти сразу ушел мыслями в воспоминания о том, как радостно было на этой даче, когда были живы родители. Ощущение, что они, уйдя так рано в мир иной, бросили его на произвол судьбы, предали, стало таким ощутимым , что болезненно сжалось сердце. Неожиданно Дэн вздрогнул , почувствовав, как что-то мягкое касается его. Вернувшись в реальность, он увидел тощую невзрачную кошку, которая крутилась возле ног. Брезгливо пнув кошку, раздосадованный и огорченный, он ушел в дом, не надеясь вновь настроиться на волну воспоминаний.
Дэн лежал целыми днями на террасе, неторопливо листая книги, которые нашел в доме. Мысли не шли в голову и не додумывались до конца, если какая- нибудь из них все-таки вползала в мозг.
В запустении этого старого сада время словно остановило свой бег, стало медленным и вязким, как замедляется и густеет вода в морозы, наполняясь льдинками, и текло замедленно, лениво, соединяя начало и конец , стирая грани жизни и смерти, готовясь превратиться в вечность.
Кошка, напугавшая Дэна в первый день, в наглую поселилась на террасе на мягком диване, и целыми днями спала, свернувшись клубочком в уголке. Дэн кормил ее тем, что ел сам - хлебом с сыром и маслом, рыбными консервами, наливал в блюдечко разведенную водой сгущенку. Кошка благодарно ела все подряд, в руки не давалась, и избегала поглаживаний и даже простых касаний. Дэн понял, в чем дело, внимательно разглядев кошку вблизи, когда она спала. Сосцы у кошки были распухшими, насосаными, покрасневшими. Очевидно, кошка совсем недавно лишилась котят. После этого открытия Дэн окончательно смирился с незваной гостьей, при этом в дом кошку брезгливо не пускал, пресекая ее настойчивые попытки проникнуть внутрь.
Когда закончились продукты, Дэн пошел в ларек, расположенный через две улицы от его дачи. Кошка тут же увязалась за ним. Шла , держась на некотором расстоянии от него, и негромко мяукала. Дэна сначала это раздражало, потом забавляло, но поделать он ничего не мог: останавливался он- останавливалась и кошка, шел вперед он – следом на расстоянии двух метром шла и мяукала кошка , словно призывая его опомниться и вернуться на уютный безопасный диван на террасе.
На обратной дороге все повторилось, только кошка перестала мяукать – солнце было высоко, стало невыносимо жарко. Кошка шла, припав близко к земле , сощурив до щелочек глаза и открыв рот, часто останавливалась и ложилась на землю. Взять в руки и отнести кошку домой не удалось – оцарапав до крови плечо Дэну, она моментально вырвалась из рук и исчезла в ближайших кустах. Домой кошка вернулась позже, когда стало прохладней, поела из миски еду, оставленную Дэном, и уснула, как ни в чем не бывало, на своем месте, на диване.
Дачная тихая жизнь, практически без событий и происшествий, нравилась Дэну. Хаос, царивший в его душе, словно проявился в материальном мире, воплотившись в эту заброшенную дачу, с замшелыми старыми деревьями, заросшими дорожками, заброшенными цветниками, покосившимся забором и обветшалым домом. Все здесь было на грани распада, казалось, что от полного исчезновения этот мирок отделяла какая-то незримая тонкая грань, грозящая вот-вот исчезнуть. Так же ощущал себя и Дэн. Ему казалось, что жизнь его словно висит на тонкой серебряной нити, которая в любой момент может оборваться, без причины, от любой случайности, и он исчезнет.
Дни сменялись днями, Дэн жил в строгом режиме ничего- не- делания. Постепенно он научился ничего не думать, перестал ворошить прошлое, строить планы и подгонять будущее. Настроение его стало ровным, депрессия отступила, и его уже радовали хаос и запустение на участке и в доме, ему казалось, что хаос и раздор, жившие в нем, в его душе, покинули его , и переселились в эти запущенные деревья, заброшенные дорожки, покинутые цветники.
Однажды Дэн нашел альбомы с фотографиями. Снимки были старыми, и он с трудом узнавал людей, запечатленных на них. Теперь, лежа на диване, под мурлыканье кошки, он подолгу всматривался в родные лица, выискивал знакомые с детства предметы, всматривался в интерьеры, вспоминал события, запечатленные на снимках, словно заново проживая свою и чужие жизни.
В ту ночь Дэну приснилось огромное дерево, заполнившее собой все вокруг. Клонились под порывами ветра гибкие ветви , по особенному скрежетал под нагрузкой ствол, шумели листья, словно сочиняя мелодию, наполненную забытыми нежными шепотками, отзвуками родных голосов, знакомых звуков и интонаций. Дерево словно разговаривало с ним, напоминая о чем-то значительном, позабытом. Дэн сразу полюбил дерево, как будто знал о нем тысячу лет. Он гладил нежные листочки, ощущал под рукой шершавую потрескавшуюся кору, и наслаждался особым ароматом свежести, царившим под кроной этого могучего великана. Сердце билось учащенно от радости и восторга. Дэн чуть отстранился, и охватил взглядом все дерево, от верхушки до корней, клубящихся под землей. Лучше бы он этого не делал. Как было не ужаснуться от увиденного ! Корни дерева ссохлись , были чуть живы, распластались близко к поверхности земли, не уходя вглубь. Дерево явно было обречено: с такими жалкими корнями его неминуемо ждала гибель, сильный порыв ветра повалит его на землю, вывернет с корнями.
Дэн проснулся в холодном поту, словно уловил дыхание смерти. Кошка потягивалась у него в ногах, не понятно, как эта проныра пробралась вчера в дом. Весь день Дэн вспоминал дурной сон, пребывая в подавленном состоянии. Так же как дерево из сна, Дэн ощущал себя без опоры, без корней, его тоже ничего не связывало с жизнью, он так же легко будет опрокинут и повержен в случае житейских невзгод!
Но жизнь продолжалась, наполненная маленькими незначительными событиями, которых в городской суете Дэн попросту бы не заметил. Даже скажем по- другому: эти события могли происходить только здесь, на даче, в городе они не имели права на жизнь.
С утра Дэна разбудил мелкий моросящий дождик. Он отстукивал по металлическому сливу диковинную мелодию, соединившую сотню мотивов-перестуков. Дождь закончился, Дэн вышел в сад, и словно попал в иной мир, в иное измерение. Повсюду на листьях деревьев, на каждой травинке висели сотни маленьких капелек воды. В капельках сияло восходящее солнце, вспыхивая золотом, переливались изумруды свежей листвы, играла лазурь чистого умытого неба. Дэн ахнул от небывалого зрелища и долго ходил по дорожкам сада, вглядываясь и запоминая этот праздник жизни, стараясь не задеть паутину, усыпанную жемчугами капель, бережно обходя склонившиеся ветви деревьев, усыпанных миллиардами прозрачных искрящихся бусин .
Уединение Дэна не нарушали даже многочисленные птицы. Они считали сад своей собственностью, и с недоумением разглядывали Дэна, если он попадался им на глаза, особо не пугаясь и не прячась. Трясогузки с упоением прыгали по дорожкам, среди яблонь глухо подавали голос горлицы, щеглы веселой стайкой время от времени пролетали сад насквозь, всегда спеша куда-то. Воробьи , чей гомон не давал спать по утрам, громко чирикали, нахально обшаривая сад в поисках гусениц, комаров и мух. Где-то в глубине сада, в зарослях бузины и шиповника, жила пара соловьев. В начале лета Дэн слышал дивное пение , а потом только издали видел осторожных неприметных серых птах, занятых видимо выращиванием потомства.
Соседи по даче приезжали только на выходные, несколько раз подходили к участку Дэна, чтобы пообщаться, но Дэн всегда успевал зайти в дом, или скрыться за деревьями в саду, чтобы избежать никчемных расспросов и пустых разговоров .
Дни шли за днями, похожие друг на друга, слившиеся в бесконечную череду. Дэн сначала хотел, как Робинзон Крузо, отмечать новый день зарубками на куске дерева, вести счет дням, но передумал : он никуда не стремился, ничего не ждал, о приближение осени он и так узнает по изменениям в природе и по поведению птиц. В большом мире Дэн никому по большому счету не был нужен. Родители ушли в мир иной, один за другим, не мучаясь сами и никого особо не мучая. Сестра жила далеко, и жизнью брата особо не интересовалась, звоня ему в день рождения и на Новый год. С женой Дэн не жил почти десять лет, связываясь с ней только в случае крайней необходимости. Сын был уже взрослым, давно жил отдельно, и словно вычеркнул Дэна из жизни. Дэн платил миру той же монетой – ему тоже никто не был нужен. Даже случайные дамочки, которых раньше Дэн с удовольствием разглядывал на улице, не прочь завязать случайное знакомство, перестали его интересовать. Дэн теперь смотрел на них не как на источник наслаждения, а как на источник обременительной работы : чем сексапильнее была дамочка, тем большего труда стоило ее было ублажить.
В самую жару Дэну почему-то вспомнился его сон про дерево без корней, и он решил поухаживать за садом. В сарайчике за домом он нашел лопату, наточил низ полотна найденным на полочке бруском, и начал обкапывать землю вокруг деревьев. Работалось легко, черенок лопаты , отполированный до блеска отцовскими руками, был легким и удобным. К каждому дереву по очереди он тянул шланг, который нашелся тут же, в сарайчике, и обильно поливал деревья. Полив занял несколько дней. Дэн вошел во вкус работы и понемногу начал приводить в порядок сад, а затем и дом.
План работы на день складывался в голове сам собой, непроизвольно, без участия Дэна. Он просто понимал, что нужно сделать это, затем-то, потом-вот это. Работа не тяготила его, а наоборот, приносила в жизнь успокоение и размеренность. Понемногу дача преобразилась. В саду были разобраны завалы из высохших веток: тонкие прутья Дэн сжег, а те, что потолще, распилил и уложил в аккуратную поленницу под навесом. Места цветников Дэн бережно прополол от сорной травы, поливал их каждый вечер из шланга, и на них ожили и расцвели мамины любимые розы, закачались на длинных стеблях восхитительные лилии, разноцветным ковром раскинулась неприхотливая примула . Дорожки сада Дэн тщательно промел, выровнял камни, отделявшие дорожки от газонов, сами дорожки посыпал песком, который нашел сухим в деревянном ящике за сараем. Не спеша поправил забор: выставил и закрепил вертикально наклонившиеся столбы, прибил шатающиеся доски, даже покрасил калитку найденной в кладовой краской. Замок тоже не остался без внимания: несколько капель машинного масла – и ключ поворачивается, и механизм срабатывает четко и быстро. Дом был побелен изнутри и снаружи, окна засияли чистыми стеклами. Физическая работа, ранее презираемая Дэном, теперь была в радость, словно что-то наносное и неискреннее ушло, уступив место действительно нужному, глубинному, тому, чего ждала и требовала душа.
Кошка ходила за Дэном повсюду, не выпуская его ни на миг из поля зрения. Где бы Дэн не находился, куда бы не передвигался, она тут же оказывалась рядом, терлась о ноги, садилась в позу сфинкса ровно там, где можно видеть все сразу, или ложилась на землю, если Дэн задерживался, щурила глаза, и засыпала. Но стоило Дэну перейти на другое место, как кошка оказывалась рядом, будто связанная с ним в единый организм.
Теперь утренний кофе Дэн пил не на террасе, а в беседке под орехом, наслаждаясь видом ухоженного сада и цветущих полянок. Кошка крутилась по традиции рядом. За время, проведенное Дэном на даче, она отсутствовала всего пару дней , гуляя непонятно где, потом явилась, как ни в чем не бывало. Днем кошка ходила за Дэном, или спала на террасе на диване, а ночью ловила мышей , приносила и выкладывала их тушки под порог. Она поправилась , ела все подряд, особо не привередничая. На запах еды приходили ежики, которые, как и птицы, вели себя на участке как хозяева. Они приходили , когда им заблагорассудится, недовольно похрюкивали, если еды после кошки оставалось мало, громко чавкали, когда ели, посматривая в сторону Дэна черными глазками-бусинами, и громко сопя, вперевалку, уходили по своим делам.
Незаметно приближалась осень. Дни заметно стали короче, а ночи – длиннее и холоднее. На черешне пожелтели листья. Дэн вспомнил, что это к ранней зиме, так говорила когда-то мама. Нужно было возвращаться в город, в квартиру, к людям и к работе. Не понятно только, что делать с кошкой. Дэн никак не мог придумать , как оставить кошку зимовать. В доме – нельзя, вне дома – она пропадет от голода и холода. Решение в голову не приходило, и Дэн подумал, что кошка где-то зимовала прошлую зиму, значит, найдет, где перезимовать эту. Диван Дэн оставил на террасе, отодвинув его ближе к глухой стене, чтобы не заливало дождем.
Город встретил Дэна доброжелательно. В квартире было тепло, соседи приветливо здоровались, на работе запускали новый проект, и Дэн получил в разработку интересную тему. Все складывалось наилучшим образом. Настроение было приподнятое, даже дамы на улицах доброжелательно поглядывали на него. Жизнь налаживалась, и это было прекрасно.
Ночью Дэн проснулся оттого, что сердце его сдавила ледяная тоска. Он до утра просидел на кухне, пил свежемолотый кофе, и впервые за много лет курил. Утром оделся, собрал с собой теплые вещи, уложил в кофр ноутбук, по телефону договорился с директором, что свою часть проекта будет выполнять удаленно, через интернет, и поехал на дачу. Там вполне можно было жить в холода - отец еще при жизни утеплил домик так, что в нем было тепло даже в сильные морозы. Дрова Дэн заготовил еще летом, а уголька он подкупит.
До дачного поселка Дэн добрался под вечер. Все здесь было так же, как он оставил , уезжая неделю назад. Калитка слабо скрипнула, открываясь, заворошились в гнездах под стрехой сонные воробьи, в кустах недовольно фыркнул еж. Только кошки нигде не было. Значит, он верно решил, что она найдет , где зимовать, и он зря беспокоился.
Дэн закипятил чайник, заварил крепкий чай, и вышел на террасу. Ночное небо было чистым , безоблачным, звезды россыпями сияли на его черном бархате . Тоненький серпик народившегося месяца всходил над дальним лесом, освещая серебряным светом уютную террасу. Дэн присел на диван, и тут же вскочил, неожиданно коснувшись чего-то мягкого . Присмотревшись, он увидел кубло, сделанное из старых тряпок, на которых любила спать кошка. В сбитом в кучу тряпье спали новорожденные котята. Кошка была рядом и шипела, не узнавая его. Дэн от радости чуть не расплескал чай, мигом принес и выложил в мисочку кошачьи деликатесы, заготовленные заранее- кусочки вареной колбасы, чуть обветренный сыр, налил в плошку молока. Он с умилением разглядывал котят, пока кошка ела, и долго не шел спать, ругая себя за глупую сентиментальность.
Под утро Дэну вновь приснилось дерево. Это дерево крепко вросло в землю здоровыми мощными корнями, ему не были страшны удары бурь и ураганов. Дэн наслаждался жизненной силой, идущей от исполина, сливался с деревом воедино, ощущая себя таким же мощным, накрепко связанным с землей и с небом, как связующее звено перехода в бесконечность.
… Дэн проснулся поздним утром, долго лежал, потягиваясь, вспоминая свой сон, анализировал события прошедшего дня , строил планы на будущее, и боялся пошевелиться: в ногах у него спала безмятежным сном кошка со всем своим выводком.
06.07.17 года