О ПЕЧАЛЬНОЙ НИМФЕ.
Каменный берег был так крут, что утёсом подымался над морем.
У подошвы стены где-то в преисподней глубине стаей чёрных собак увивались волны.
На утёсе, на простом камне, как на троне, восседала юная женщина Океанида – дочь бога океана.
А в небесах над девушкой белело полуденное солнце.
Дочь бога океана пряла шёлк. Мерно двигались её руки, казалось, что своим прядением она отсчитывает время. Пальцы левой руки тянули нить из кудели, пальцы правой – крутили острый конец веретена. Бойко вертится точёная деревяшка, быстро скручиваются пряди в одну нить.
Да и как не спешить, если то и дело слышится сквозь шум волн голос батюшки:” Много ль спряла?”
Если в синий шёлк пряха ввивает серебряный плюск, то всемирное море, окружающее весь земной материк, гладко и спокойно.
Если пряха берёт чёрный шёлк и золочёную нить, то на море поднимается жесточайшая буря, ветер вспенивает волну, океанские бездны разверзаются, и ужасные обитатели пучины поднимаются на поверхность воды.
Плохо приходится тем грекам, что сейчас под парусами.
И совсем худо станет, если дочь по совету отца переломит своё веретено. Тогда кораблям будет грозить крушение, а морякам – смерть.
Только ветер уляжется и наступит тишина, над местом гибели закружат чайки, начнут выкрикивать и причитать по покойникам.
Заскользят по щекам Океаниды слеза за слезой:
- Глупые, завистливые, спесивые людишки – бедные вы мои…
На ветру и на солнце щёчки скоро высохнут.
Нимфы жалеют как умеют – не любя. Погрустят и утешатся.
Любя, жалеют только люди: болеют сердцем, ропщут, защищают.
А печаль никого не красит, потому и так прекрасны нимфы.