Даниэль Агрон Семейка Фани

Все права зарезервированы. Любое воспроизведение текста или части его возможны с письменного разрешения автора. Юридическое сопровождение осуществляет ООО «ЮК «Усков и партнеры».
All rights reserved. Any reproduction of the text or parts of it are possible on the written permission of the author.
© Даниэль Агрон, 2017.
© Daniel Agron, 2017.
тел. +7 967 172 55 58
+7 921 939 96 19
agron6000@gmail.com
dar6000@yandex.ru


                Даниэль Агрон

               
  Семейка Фани
               

комедия-застолье

ОТ АВТОРА
Друзья, когда этот текст одни начали принимать как комедию, другие – как мелодраму, а третьи – и вовсе как почти трагедию, я в очередной раз убедился: всё в ваших руках.
Счастья и удачи нам!
 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Соломон – старший брат Сёмы, 82 года, строгий и реалистичный
Сёма – младший брат Соломона, 80 лет, романтичный и хаотичный;
оба мозгами в действительности, но душою в далёком патриархальном местечковом детстве, плюс одесская молодость, зрелые и пожилые годы; говорят практически на идиш русскими словами; чувства юмора в нашем понимании нет
Фаня – единственная дочь Соломона; гранд-дама и гром-баба, бальзаковский возраст, 120х120х120;  держала магазин и была в литературном объединении в Одессе, теперь израильская русская поэтесса – иными словами, несколько безработная
Марик – старший сын Фани, 27 лет, больше интроверт
Гарик – младший сын Фани, 20 лет, больше экстраверт
Августина – девушка 30 с небольшим лет, учительница музыки из Свердловской области
Рафик – бывший торговец сельскохозяйственной продукцией  и интеллигент из Азербайджана, тоже еврей


МЕСТО ДЕЙСТВИЯ:
маленький израильский приморский городок под Хайфой, русский двор                в русском районе

ПОГОДА:
всегда почти лето, лето, очень лето или очень сильно лето


ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Появляется Августина
Августина: - Простите, можно? Простите?.. Здравствуйте! Есть кто-нибудь?..

Появляется Соломон
Соломон: - Ой, здравствуйте, моя хорошая! Вы до Фани пришли?
Августина: - Ой... здравствуйте! Знаете, я не знаю, к кому я пришла. Но у меня вопрос насчёт уборки подъезда… если я вас не беспокою…
Соломон: - Что такое, моя дорогая? Вы как нас можете беспокоить? Я всё время Фане говорю: смотри, какая у нас новая соседка интересная, красивая такая! Сразу видно – культурная девушка.
Сёма (из-за сцены): - Соломон, это кто там?
Соломон: - Это Сёма, мой брат…
Сёма (постепенно появляясь): - Это та скотина, которая нам на балкон суп вылила?
Августина: - Я?!! А… какой суп? Я ничего не выливала!..
Соломон: - Она не выливала суп, она вырвала к нам на балкон! И это была не она, это был соседкин сын сверху! Зачем ты орёшь? Где не надо, он всегда орёт! Посмотри сперва, кто пришёл, потом ори! Если ты ненормальный, зачем это все должны знать?
Августина: - Может, я пойду? Простите, если помешала…
Сёма: - Нет, это не эта скотина… А ты сам ненормальный! Ты мне зачем не сказал, что культурная девушка придёт? Я бы хоть оделся, как человек!..
Соломон: - Что ты оденешься, как человек, ты разве будешь человек от этого?.. Познакомьтесь, дорогая, это мой брат Сёма.
Августина: - … Очень приятно! Августина!
Соломон: - Он знает…
Сёма: - Я знаю…
Августина: - Да?.. Откуда?..
Сёма: - Моя хорошая, я Вам так скажу: я привык, что я  всех знаю. Мы когда в Мозыре жили, я всех знал. Когда в Пинске жили, я всех знал. Я когда работал на картонажной фабрике, всех знал, и меня все знали…
Соломон (Августине): - … Я вот так уже двадцать лет живу… Что я могу сделать, моя хорошая… Моя брат всегда такой был, ненормальный. А сейчас он стал на голову совсем плохой.
Сёма: - … А это разве страна? Здесь никто никого не знает. Одни на русском говорят, другие на украинском, третьи непонятно вообще на каком… И никто никого не знает, и я никого не знаю…
Соломон: - Я своего брата уже двадцать лет смотрю. Ему уже восемьдесят лет, мне восемьдесят два, так я его еще должен смотреть! Кто бы меня смотрел…
Сёма (подходит к Августине с другой стороны и доверительно говорит): - Я когда при Хрущеве жил, я был человек. А сейчас я кто?
Августина начинает затрудняться с ответом.
Соломон: - Он уже про свою жизнь ничего не понимает, только я, и Фаня немножко. Вы же мою дочку Фаню знаете? Она стихи пишет, очень культурная.
Сёма: - Она такая, самая боевая в этом дворе…
Августина: - Знаете, я до сих пор просто не смогла познакомиться… Я хотела узнать, насчёт уборки…
Сёма: - … Мою Цилю  в Одессе все знали!!!..
Соломон: - Насчёт уборки Вы меня спрашивайте, моя хорошая. Сёма ничего не знает, у него мозги в другом месте. А Фаня ничего не знает насчёт уборки, за это, что она интеллигентная…

Дикий вопль. Оживлённо жестикулируя и беседуя по мобильному, вваливается…
Фаня: - Я вам покажу! Я вам покажу, твари!!! Где ваша культура, проститутки?! Полицейский режим, да?!! Вот это ваша сионистская мечта, да, гады?! Что ты сказал?.. Ни хрена не понимаю по вашему… Слушаюсь, товарищ начальник… Идите в жопу!!!

Соломон: - Фанечка, что такое?!.. Ой, Боже мой, что случилось?
Сёма: - Фанечка, что такое? Ты опять подралась?
Фаня: - Папа, отстань! Сёма, заткнись! (Августине, машинально) – Здравствуйте, дорогая! (вдруг, поняв, что есть кто-то посторонний) – А-а-а-а-а-а!!! Ужас!.. Почему вы не сказали, что у нас гости будут! Я бы в эту долбаную полицию завтра пошла!
Августина (вся в шоке): - Ой, ради Бога… извините... я, правда, пойду!..
Фаня: - Что?! Что такое?!! Деточка, как Вы можете? Эти адские старички Вас напугали? Конечно!  Я извиняюсь, солнце моё… знала бы, что придёт такая интеллигентная девушка, никогда бы не стала тратить полдня на марокканцев в форме. Посидите, солнце моё, я буквально три минутки,  приму человеческий вид. Потерпите этих двух свидетелей Октябрьской революции, и мы с Вами выпьем…
Августина (робко): - А…
Фаня: - … чаю. Кофе! Папа, достаньте огурцы, малосольные. Там ещё салатики есть… Я пошла! И не добивайте нормальную девушку, оставьте мне тоже что-нибудь! (уходит)
Соломон: - Вы нас извините, моя хорошая. Фаня сегодня немножко нервничает. Она же опять ходила в милицию, заявление давала. Насчёт гаража.
Августина: - В милицию? Насчёт гаража?..
Сёма: - Соломон, подожди! Дай, я объясню. Вы меня извините, мой брат совсем старый, он не понимает, как объяснить. Фаня – да, ходила в милицию. Только не насчёт гаража. У ней не гараж украли.
Августина: - Какой ужас!.. Украли! А что украли?
Сёма: - У ней украли половину гаража.
Августина: - Половину? Гаража?..
Соломон: - Моя хорошая, дайте, я объясню. Сёма не знает, как объяснять. За это все думают, что он ненормальный. Он, правда, на голову немного больной, но он хороший. А насчёт гаража он не знает, как объяснять… Так я же ей говорил: … Сёма, замолчи!.. Я ей говорил: Фаня, он не для тебя, с него счастья не будет. И с этого гаража тоже. Так они, когда разводились, я сказал: … Сёма, если ты не замолчишь, я тебя отдам в престарелый дом, я от тебя уже больной стал! Я ей сказал: отдай этот гараж, оно тебе надо? И что, она меня послушала? Она когда этого мужа брала, меня не послушала, и когда этот гараж брала, меня не послушала. А теперь у Марика нога поломанная, он на спорт больше не ходит, а эту половину гаража украли. Так зачем это всё было надо? Кто-то мне может сказать? Сёма, заткнись уже, в конце концов!
Сёма (который не вмешивался всё это время, а только изучал Августину): - Соломон, может, я ненормальный, только эта девочка ничего не поняла, что ты объяснял. Ты так говорил, что я тоже теперь ничего не понимаю. Так кто теперь ненормальный?
Августина: - Нет-нет, всё в порядке! Я всё поняла, правда! Спасибо, что рассказали, это было очень интересно…  Я только хотела сказать…
Гарик (появляется, ругаясь с кем-то по мобильному): - Что, что ты мне хотела сказать?! Что ты сучка конченая?.. Сказать она мне хотела!..
Соломон: - Гарик, тише! У нас же гости!
Гарик  (Соломону): - Так что, мне теперь не жить, да?!.. (продолжая в мобильный) Так я тебе вот что скажу: да, ты к нему ушла. Только он тебя всё равно бросит, а если не бросит, так будет гулять. И через пять лет он будет красивый, а ты будешь толстая и в халате! И волосы у тебя будут выпадать. А он будет гулять с другими! Гидра!!!.. (отключая мобильный и поворачиваясь к Соломону, ласково) – Да, дедуля, чего ты хотел?
Соломон: - С  кем ты так ругался? Опять с этой девочкой с того дома?
Гарик (вдруг снова в крике, истерически): -  Это не девочка, а чудовище! Она чудовище, сучка, идиотка, уродина! Она монстр и адская проститутка! И сучка! Она мне изгадила день и ночь, она мне сломала всю жизнь, она мне всё изгадила!!!
Соломон: - Гарик, что такое ты говоришь! Ты столько сказал, что даже Сёма мне столько не сделал за всю жизнь! И не надо ругаться, у нас в гости культурная девушка пришла. Познакомься!
Гарик: - С кем? С Гусей?
Соломон: - Гарик!!! Какая Гуся?
Гарик: - Вот эта, красивая и нездешняя.
Августина: - Это про меня?!..
Соломон: - Гарик, почему Гуся?!! Что такое, девушка подумает, что в тебе нет никакой культуры.
Гарик: - Культуры у меня навалом, пусть другие ещё поучатся. Понаехали тут, одни из Николаева,  другие из Америки дурацкой, третьи вообще из арабских стран… И эта ещё гидра приехала сюда, проститутка! Они здесь даже Тимати не знают!
Августина: - А… а можно два вопроса?
Гарик: - Валяйте, дорогая! От лица израильской интеллигенции отвечаю…
Августина: - Спасибо… а что такое  Тимати?..
Гарик: - Есть один, тоже по музыке… Он Вас недостоин, Вы заканчивали консерваторию. Я его не люблю…  выпендривается так, как будто переимел всю Хайфу…
Соломон: - Гарик, по-моему, ты некультурно разговариваешь.
Сёма: - Он очень культурно разговаривает! Это всегда на меня орёшь, как будто тебя собака кусала! 
Гарик: - Вот! Эксперт ЮНЕСКО из-под Одессы подтверждает, что у меня до хрена культуры! Следующий вопрос?..
Августина (краснея): - … Почему Вы меня назвали Гуся?
Гарик: - Во-первых, все местные Вас так зовут. … А Вы что, не знали?
Августина (в ужасе): - Правда?!..
Гарик: - Во-вторых, так удобнее. В-третьих, если Вас это смущает, я Вас поназываю  на «Вы» и по отчеству. Только недолго, а то напрягает. Всё равно же подружимся…
Августина: - Вы так уверены?.. То есть, мне очень приятно, что Вы так уверены…
Гарик: - А куда мы денемся? Должны же мы объединиться и противостоять окружающему нас океану бескультурья, в котором моя мамка тонет ежедневно за несчастное пособие… Итак – Августина… Августина?..
Августина: - Харлампиевна.
Гарик: - Какая прелесть! Августина Харлампиевна… (протягивает церемонно пальчики, как для поцелуя монаршей длани). Гарри Эдуардович, очень приятно… Скажите, Августина Харлампиевна, Вам здесь нормально? Наш дом престарелых Вас ещё не заманал?
Августина: - Зама… что?
Гарик: - Замахал, задолбал… Синонимический ряд большой…
Августина: - Что Вы! Вы не представляете, как мне интересно!
Гарик: - А, если Вам интересно, значит, Вам уже рассказывали про половину гаража?
Августина: - Как Вы догадались?
Гарик: - Это мистика! Между мной и моими двумя бешеными одуванчиками есть метафизическая связь… Вау, как приятно! По глазам вижу, что Вы это слово слышали!.. Соломончик, Гуся знает, что такое «метафизика»!
Сёма: - Так а что? Я тоже знаю! Я тоже имел образование!

Все уставляются на Сёму.
Соломон: - Если ты его имел, так куда ты его подевал?
Гарик: - Сёмочка, по-моему, ты там учил не метафизику, а метарусский язык, на котором ты разговариваешь.
Сёма: - Неправда, мы учили физику. У нас был такой золотой учитель физики, что от него все боялись – Борис Самуилович Задрот!
Соломон: - Сёма, у тебя совесть есть?!! Что ты говоришь? Его звали Борис Самуилович Заброд!
Сёма: - Нет, Гарик говорит, что этого учителя фамилия была Задрот.
Соломон: - Сёма, Гарик откуда может знать? Это же до войны еще было, его тогда не было… (до него доходит) … Гарик, как тебе не стыдно?!  (Августине) … Я извиняюсь, моя хорошая, у нас Гарик иногда хулиганит. Так он вообще золотой мальчик, Вы не подумайте!..
Августина (зачарованно): - Я уже ничего не думаю…
Соломон: - Нет, он правда золотой… Сёма, я последние  двадцать лет тебя прошу: помоги мне один раз стол накрыть!
Августина: - Да, я знаю…
Гарик: - Гуся знает, что я золотой. В смысле, Харлампиевна.
Августина: - Я только так и не поняла…
Гарик: - Что такое половина гаража?..
Августина: - Честно говоря, да.
Гарик: - Конечно. Ещё бы! Вы можете найти хоть одного нормального человека, который поймёт, что такое половина гаража?
Августина: - Нет… А что это такое?
Гарик: - На самом деле это не гараж, это парадокс любви, понимаете?
Августина: - Пока еще нет…
Гарик: - И правильно, Вы же замуж столько раз, сколько мамка, не выходили. Сколько раз Вы замуж выходили?..
Августина (ошарашенная): - Один раз. Правда, не очень удачно…
Гарик: - Тю, какая ерунда! Так у Вас еще всё впереди! Мамка пять раз выходила, и все неудачно. Ну, в случае со мной, хотя бы, результат всё оправдывает. Тем более, что я от любимого мужа, понимаете? А вот Марику не повезло, он этим гаражом ногу поломал и он от нелюбимого мужа. Понимаете?
Августина: - Почти…
Гарик: - Если мой папка свалил по мирному, то с Мариковским она очень скандально расставалась. Они даже гараж поделить не могли. В конце концов, разобрали и оставили себе по половине. А потом какой-т  о поц мамке напел, что в Израиле дорогой металл, и, если она увезет туда – в смысле, сюда – эту половину гаража, она там будет с этого иметь бабла…
Августина: - Бабла?..
Гарик: - В смысле, дорого продаст. И, когда мы сюда ехали, мамка за государственный счёт заявила, что это её мебель и привезла сюда эту половину гаража. Когда мы грузились там, я на пианино играл, мне руки беречь надо было. А Марик был спортсмен, и он грузил  эту половину гаража, а она на него упала, на ногу, и теперь он, бедный, не бегает, а сидит дома и бухает, как поц. Или с кентами бухает, как поц. А все кенты – поцы. Представляете?!
Августина: - … Какой ужас!.. Я сочувствую…
Гарик: - Знаете, Гусечка… (наклоняется к ней, доверительно) между нами, будет гораздо лучше, если Вы ему будете сочувствовать лично. Он, вообще, нормальный, с ним вполне можно говорить, если он трезвый…

Цепляясь за стенки, вваливается Марик

Гарик: - … Ой, блин… ну, не такой, как сейчас… короче. Марик, скотобаза, где ты так днём навтыкался, что за херня… (оглянувшись на Августину)  в смысле, хрень!
Марик: - А… м-э… мы…
Гарик: - Да, это новые местоимения, я понял. Иди уже, отдыхай!
Соломон: - Ой, Марик, Боже мой, что ты опять такой пьяный! Разве можно вино пить, когда на улице такая жара!
Марик (всматривается в Августину; до него что-то доходит): - Ой, мля… ка-… какой кошмар!!!..
Августина: - Со мной что-то не так?!..
Гарик: - Нет, это, в смысле, он себя неловко чувствует.
Сёма: - Он, как выпьет, на каком языке разговаривает, на ихнем местном? Он, после того, как сюда приехал, и пьяный, так я его совсем не понимаю!
Марик (приходя к каким-то выводам): - У… ёп-тыть!..
Августина: - Я что-то не то делаю?..
Гарик: - Нет, это он говорит, типа: ну, почему я, как вижу правильную девушку, не могу с ней нормально познакомиться, потому что в этот момент бухой, как поц… и вообще, пьяная скотина.
Марик (поворачиваясь к Гарику и явно негодуя): - Э.. ы-ы..
Гарик: - Марик, да ладно уже! В конце концов! Я бухал, что ли?! Ты где-то шляешься, а я тут с девушками знакомлюсь вместо тебя. Оно мне надо? Иди, проспись уже. Она всё равно наша соседка. Ты же когда-нибудь будешь трезвый, так познакомишься.
Марик (чуть подумав, соглашается): - А-га!.. (направляется к себе в комнату)
Соломон: - Марик, я тебя умоляю, в эту сторону не падай! Ты прошлый раз три тарелки разбил! (Августине) Когда он уже чем-то будет заниматься, чтобы ему скучно не было! Может, Вы для него найдётё что-нибудь… Какой-нибудь кружок, музыку, я знаю…
Августина (оторопев): - Даже не знаю… А он… Марик любит классическую музыку?
Сёма: - Зачем классическую музыку? Что, ему больше делать нечего?
Соломон: - Сёма, ты что понимаешь?!! (указывая на пытающегося войти в свою комнату Марика): - Он, конечно, любит классическую музыку! А что, разве не видно? Он же культурный мальчик у нас!..
Гарик: - А, да?.. (задумчиво) А я думал, просто спортсмен. Надо мне уделять своему брату больше внимания. Я его совершенно не знаю!..
Сёма: - Я за музыку очень даже много понимаю! У тебя жена хоть один раз была руководитель хора? А у меня была!
   
Гарик встаёт, чтобы  помочь Марику войти к себе в комнату

Соломон: - Так что, ты за это был музыкант? Ты не в музыке понимал, а как своей жене сделать три зарплаты вместо одной!
Сёма: -  Неправда! Я тоже работал в культуре. (поворачиваясь к Августине) Я был бухгалтер в этом хоре! (поворачиваясь к Соломону) А ты там даже не пел! (поворачиваясь к Августине) Он в заводоуправлении работал, а я в культуре! У меня четвёртая жена была руководитель хора. Она везде ездила, а я, как культурный человек, дома сидел! Мне же не надо было ездить, я был бухгалтер. Я всю жизнь был бухгалтер. Вам интересно?..
Августина: - Ой… да, мне, чем дальше, тем интереснее…
Сёма: - Я скажу, это было тогда золотое время. Даже несмотря, что у меня жена тогда была Колбаса.
Гарик (вернувшись и наблюдая за произведённым эффектом): - Самое интересное, что это правда!
Августина (пытаясь сохранить самообладание): - Вы имеете в виду, что…
Сёма: - Я имею в виду, что она была ЗАСРАКУ…
Августина: - Что?!..
Сёма: - … заслуженный работник  культуры Украины, Галина Ивановна Колбаса. Так что я мог сделать?.. За это она была музыкант, руководитель хора, и она ездила по районам и давала концерты, а я сидел дома, оно мне надо было!..
Августина: - И как это: иметь жену - творческого человека?
Сёма: - Это было хорошо, да…(мечтательно)  У нас даже была домработница Фрося…
Соломон: - И не стыдно вспоминать? Кобель… При живой жене…
Сёма: - Соломон, перестань! У нас были человеческие отношения…
Соломон: - Ну, конечно! А я что говорю. Конечно. человеческие, очень даже…
Сёма: - И потом, Галина Ивановна была культурный человек. Она же сама была в разъездах всё время… Только потом до меня пришёл наш сосед, Аврумчик. Он был очень хороший человек. Мы с ним очень дружили. Так он до меня пришёл и сказал: «Сёма, у меня такое несчастье, я даже не знаю, как Вам сказать!». Я говорю: «Ой, Божечки мои, что случилось?! Что я могу Вам помочь?». А она говорит: «Отдайте мне Галину Ивановну. Она меня любит и я её тоже люблю, так получилось, что я могу сделать!». Мне, конечно, было жалко… но я ему сказал… Я сказал: «Аврумчик! Вы же знаете, как я Вас уважаю. Вы золотой человек. Конечно, берите! Если она Вас любит, так она же всё равно до Вас пойдёт, что можно сделать… Только имейте в виду, что она музыкант, и она будет ездить по районам с концертами, а Вы будете сидеть дома и будете в хоре бухгалтер». А он говорит: «Сёма, лучше я буду в хоре бухгалтер и сидеть дома, чем уже десять лет неженатый». Так я её и отдал.
Августина: - Это такая жертва!.. И Вы ради чужого счастья остались один?!..
Сёма: - Зачем? Я не остался один! Пока Аврумчик забирал Галину Ивановну, из тюрьмы второй раз вышла Циля, так я снова на ней женился. (Пауза) Фрося тоже до них пошла. Так что, я думаю, Аврумчику там было хорошо…

Августина изо всех сил цепляется за остатки реальности.
Сёма: - (поняв, что необходимы пояснения): - Это был третий раз, что я на ней женился. Один раз была  Вера… ой, какая была золотая женщина!… – так я её очень мало видел, она была повар на корабле и всё время плавала; потом первый раз Циля, до того, как она первый раз сидела, потом снова Циля после того, как она первый раз сидела, потом Галина Ивановна, а потом второй раз Циля, после того, как она второй раз сидела, только это получается уже третий раз Циля…
Соломон: - Сёма, научись когда-нибудь нормально объяснять! Девушка подумает, что твоя Циля была бандитка.
Гарик: - И это будет неверно! Потому что бандиты отдыхают…
Сёма: - Дайте мне сказать!.. Она у меня была завсклад. Так иногда приходилось немного посидеть, что можно сделать? И она, как её арестовывали, сразу мне говорила: Сёма, разводись, чтобы тебя не трогали, и чтобы сохранить имущество. А потом она выходила, и можно было снова жениться. Вот только второй раз она сильно застряла, как раз начальника милиции поменяли. И пока я её ждал, получилась Галина Ивановна…

Положение спасает появившаяся Фаня, переодетая, цветущая и подкрашенная.

Фаня: - Дети мои, я снова с вами! (Оценив ситуацию) Папа, я просила: дайте мне пообщаться с интеллигентной девушкой. И что вы сделали? Посмотрите, как она сейчас выглядит!.. Как будто ей дали повестку в военкомат!
Сёма: - В Израиле тоже есть военкомат?
Гарик: - Сёма, я тебе больше скажу: здесь даже армия есть!
Фаня: - Гарик, чем ерунду болтать, ты бы лучше охранял Гусечку от наших динозавров! Вас сильно доставали? Что ей рассказывали? Что Вам рассказывали, дорогая?
 Гарик: - Мама, пора уже привыкнуть, что в этом доме для знакомства рассказывают за половину гаража. Ты разве не в этом доме живёшь?
Фаня: - А не надо смеяться, мой хороший! Мама переживает! И вообще, это столкновение с Системой!  С идиотской системой идиотского государства!  У мамы драма, чтобы ты знал!!
Августина: - Вы считаете, оно идиотское?
Фаня: - А какое? А какое, дорогая моя?! Давайте закусим слегка, я Вам всё объясню!
Августина: - Фаня, спасибо Вам… я, правда, только на минутку.
Фаня: - И что такое? Разве я предлагаю до ночи здесь торчать?
Сёма: - Она даже если не предлагает, всё равно будете до ночи торчать.
Августина: - Но как-то неловко… я заходила на минуту… и с пустыми руками, как-то…
Фаня: - Я не поняла?.. У нас что, в доме ничего нету? У нас всё есть! Если в стране нет духовной пищи, так это не значит, что нечего жрать!
Августина: - Ой, конечно! Но как-то неудобно…
Фаня: - Солнце моё, мы же соседи! Если мы не будем общаться, то что это за жизнь? Что неудобно? Им удобно ходить в шортах, и всё наружу, а интеллигенции будет неудобно общаться?!..
Августина (задумчиво): - Знаете, я согласна! Если честно, здесь общения действительно не хватает…
Фаня: - Так за что я и говорю! Гарик, рыбонька, достань маме водоньки с морозилки! Нет, мамонька, ту не надо, та начатая, это ж некультурно… Да, вот эту… Ты ж моя радость! Всегда знает, что маме надо!
Августина: - Я, правда, не ожидала…
Фаня: - А я ожидала? А кто ожидал? Вы ожидали, что оно так повернётся? Что здесь будет еврейская страна, где кроме нас, евреев нет? Они друг друга называют румынами, эфиопами и марокканцами! А евреев называют русскими!
Августина: - Знаете, у меня тоже так сложилось, что я не совсем еврейка. Ой, я же водку не пью! Я думала, чай, правда…
Фаня: - Так у нас ещё коньяк остался, только не рекомендую, он тут очень плохой. Мне в Одессе с завода привозили, каждый месяц канистру… прелесть!.. а здесь что… Лучше водку. (Наливает) За нас, за знакомство интеллигенции! (Поскольку Августина колеблется, нажимает) За интеллигенцию!!!.. О-па! На здоровье! Закусываем, закусываем!.. Солнце моё, я Вам так скажу. Лучше быть частично еврейка хороший человек, чем полностью еврейская скотина, как мой второй муж. Да, у него было всё еврейское. И что я с этого видела? Вот, только Марик и есть…
Августина (приходя в себя после спиртного и зажёвывая): - Знаете, я так думаю… вот у Вас Марик есть. Разве мало? У меня, вот, и этого нет…
Фаня: - Детонька, так что Вы огорчаетесь? У Вас всё впереди, Фаня знает, слушайте Фаню!.. У Вас это который брак? У меня Марик со второго раза только пошёл, так всё равно он был скотина! Его папа, я имею в виду.
Августина: - Так всё драматично?..
Фаня: - Что такое драма по сравнению с моей жизнью?! Так оно бывает, кроме Ахматовой и Цветаевой, чтобы поэт страдала, мучилась, ходила замуж пять раз и в итоге оказалась на чужбине с восточными  жлобами, которые ходят сиськами наружу и им Иосиф Бродский до задницы?..
Августина: - Фаня, вот скажите, ведь не всё же так грустно? Ну, не знаю… Вы же интересуетесь Бродским, я тоже!
Фаня: - Солнце, я поняла, что вы – родная душа, буквально сразу, как Вас во дворе увидела! Я себе сказала: это она! Тонкая (Августина смущается) возвышенная, страдающая (Августина  проникается, и даже грустит) Понимаете, какое дело… (наливает дальше)
Августина: - Какое?
Фаня: - Я ж с Одессы, я людей вижу! Кроме того, я не просто какая-то с Одессы – у меня, вон,  были такие соседки, что оторви и выбрось. Я ПОЭТЕССА с Одессы! Я ВСЁ вижу!..
Августина: - Я понимаю!
Фаня: - У меня мама с тётей – культурнейшие женщины, хоть и идиотки иногда!
Августина: - Я вижу…
Фаня: - Мой сын Гарик – филолог! Я не знаю, зачем ему это надо… Гарик, перестань кривляться, не будь придурок, мама серьезно разговаривает!
Августина: - Я поняла, что филолог…
Фаня: - Мой старший сын, Марик – спортсмен.
Августина: - Да… я только что видела…
Фаня: - Очень скромный и спокойный мальчик!
Августина: - Да… я как раз видела…
Фаня: - Солнышко, я вот, как культурный человек, никак не могу понять, даже неудобно… Вас по отчеству как звать, Вы говорили?
Августина: - Харлампиевна…
Фаня: - Красиво! А это в честь какого персонажа?
Августина: - Это в честь папы. Он грек, понимаете… был…
Фаня: - … а… ну, то есть да, я поняла! А я Вашу фамилию даже не знаю.
Августина: - Я боюсь, с фамилией будут некоторые проблемы…
Фаня: - То есть? Что такое? Какие могут быть проблемы с фамилией? Нет, у меня их тоже было три-четыре, ну это обычное дело… для женщины старше тридцати… А если фамилия еврейская, так кого этим сейчас напугаешь?
Августина: - Ой, это даже хуже, чем еврейская фамилия в советское время!
Соломон: - А что, так бывает?
Августина: - Там хоть советское время кончилось, а с моей фамилией уже не денешься никуда. Понимаете, она ассоциируется с вечным явлением… Хотя, напрямую его и не означает!
Фаня: - И это?..
Августина: - Разврадт…
Фаня: - Да… явление и правда, вечное. А фамилия как? … Солнышко, да Вы только не волнуйтесь! Что такое, на Вас лица нет!
Августина: - Разврадт…
Фаня: - Вы так переживаете? Так Вы не волнуйтесь, это ж всегда было. Вон, у меня родственница, когда написала себя в паспорте украинкой, устроилась на работу в санаторий ЦК партии. Так она там только через это дело и работала… сучка. Таки, Ваша фамилия…
Августина (окончательно разнервничавшись): - Разврадт!.. Правда, Разврадт!!!
Фаня (до которой, в конце концов, доходит): - Боже, какой ужас!.. Бедняжка…
Гарик:  - Ни хрена себе!…
Августина: - Там, между прочим, в конце ДТ!.. Сперва он скрывал… Потом он говорил мне, что это немецкая фамилия, и что там это повсеместно, и что это не совсем так, как в русском языке… Хотя… это, конечно, ситуацию не меняет… Я была молода, я об этом не думала. Понимаете, я ценила его, как личность! Я ему… верила! И вот – так я стала Августина Харлампиевна Разврадт!!! … (хлюпает носом)
Фаня: - Какая подлость!.. Гарик, не хрюкай и веди себя прилично!
Соломон: - За что вы такое интересное говорите?
Гарик (слегка пародируя):  - Соломончик, за что мы такое интересное можем говорить? За фамилии, за соседей и за фамилии соседей.
Соломон (радостно): - Я вам скажу, они очень разные бывают! Вот, у нас была соседка. Она, пока замуж не пошла, была Роза Моисеевна Фукс. Потом она пошла замуж и стала Роза Моисеевна Цукербаум. А потом она с ним развелась и снова стала Фукс. А потом пошла замуж за Йосика, что они с мамой жили на Энгельса, и стала Гринбаум. А потом, когда Йосика не стало – нет, он живой, он сперва после войны в Израиль уехал, а потом в Америку уехал, и мама уехала, а Роза сказала, что я не поеду, зачем оно мне надо, и она снова стала снова просто Фукс…
Фаня (Августине, в ступоре и в слезах глядящей на Соломона и пытающейся что-нибудь понять): - Солнышко, не отвлекайтесь, это в порядке, я с этим живу уже много лет…Так как у Вас дальше с ним получилось?
Августина: - Он мне тогда всё объяснил… он сказал, что это не то, что я думаю… и я ПОВЕРИЛА!..
Фаня: - Гарик, перестань прикалываться, я тебя убью! Гуся тебе говорила, там ДТ в конце! Где в конце ДТ, там всё культурно, а не так, как ты думаешь!!!
Соломон: - Что культурно? По-моему, вы меня не слушаете. Это культурно?
Фаня: - Папа, у тебя ещё две тысячи соседей было. Пока мы не всё не услышим, ты ж нас всё равно не отпустишь. А у Гусечки драма!
Соломон: - Как хотите… А что за драма? Её выгнали с работы?
Фаня: - Папа, оставь! Как можно выгнать с того, что в этой стране и так нет? Там гораздо больше, я чувствую! Гусечка, итак, что дальше, умоляю! Я Вам так сочувствую, если что…
Августина: - А потом он начал… Понимаете, я ничего не замечала, ничего не хотела замечать! Как-то, знаете, ведь так хочется верить…
Фаня: - Другие бабы?..
Августина: - Ну. в общем… да… (разражается рыданиями)
Фаня: - Я знала! Я ЗНАЛА это! Я всегда говорила, что почти все мужики суки!!!
Августина (приостанавливает рыдания): - Но, Фанечка… они же не могут вот так - быть этим… как Вы сказали…
Фаня: - Ха!!! Это ещё почему? Ещё как могут! У меня из пяти раз целых три раза смогли!
Августина (убежденно): - Они не могут быть … суками… (сама себе удивляется, такое слово произнеся)
Фаня: - Но почему?! Гусечка, зачем Вы такая идеалистка! Смотрите на жизнь трезвее!
Августина: - Ну, я пытаюсь, я же ещё не очень много выпила… И потом, они же МУЖЧИНЫ!
Фаня: - Ой, я вас умоляю!!! И что?!
Августина (заканчивая рыдать): - Они могут быть только кобелями, по определению...
Фаня: - Ой, правда! (Хохочет) – Гусечка, Вы прелесть! Какое счастье – встретить родственную душу, интеллигентного человека! По пятьдесят, рыбонька!
Августина: - Ну… как-то не знаю!
Гарик:  - Это возвращает цвет лица! (показывая Августине на зеркало; Августина ужасается)
Фаня: - Ай, ты, моя рыбонька! Всегда знает, что сказать, чтобы женщина выпила!
Августина: - А.. знаете, что… Давайте, правда выпьем! Мы же познакомились, правда? Это так чудесно, да?
Гарик:  - Да! Ура!!! Только запаситесь силами на это знакомство. И имейте в виду: женский алкоголизм не лечится!..
Фаня: - Гарик, иди к чёрту! Гусечка, не слушайте его. Он хороший у меня, только в кого такой несдержанный, я не знаю… Так у Вас папа грек?! Боже, какая романтичная история! А как же Вы в Свердловске родились?
Августина: - Под Свердловском. А когда, кстати, его переименовали в Екатеринбург, я была ещё совсем маленькая!
Фаня: - Солнышко моё, так это видно, что Вы тогда  были маленькая, Вы не волнуйтесь! Вам и Ваших-то лет не дашь! Я же понимаю… Скажите, а как Ваш грек… в смысле папа… попал под Екатеринбург? Как такое может быть? Он ошибся так же, как и мы с Вами? Поменял культуру на деревню?
Августина: - Нет, у него были другие побуждения, правда, тоже романтические. Их семья приехала в Советский Союз строить коммунизм, ещё до войны. Знаете, это так странно… их семья была аристократической и такой известной в Греции, они были очень богаты. То есть, это правда, была очень известная фамилия – Медиакакис!
Фаня: - Гарик, если ты сейчас же не заткнешься, я тебя УБЬЮ!!!
Августина: - … А потом они заболели этой идеей коммунизма, и папу привезли ещё маленьким в Советский Союз, и мой папа, Харлампий Страпонович Медиакакис, трудился просто на стройке, советским главным инженером…
Фаня (внимает, сочувствуя и кивая; подпирает подбородок одной рукой. Второй рукой щипает стонущего от позывов смеха Гарика. Отвернувшись, яростным шёпотом): - Гарик, какая ж ты СКОТИНА!!!
Августина: - … А его папа и мой дедушка,  Страпон Харлампиевич Медиакакис…
Гарик поднимается, шатаясь, и с визгом, махая руками, убегает со  сцены

Августина (растерянно): - Я что-то не то сказала?..
Фаня: - Не берите в голову, деточка. Гарик очень хороший у меня, только немножко несдержанный. И (со вздохом)… для своего возраста он слишком много знает…
Августина: - Медиакакисы теперь владеют газетами и телевизионным каналом в Греции. И если бы я не потеряла все папины документы, то я могла бы уехать туда… а так – я должна сидеть… в этом непонятном городке…
Фаня: … В этой бескультурной стране!!! … Августиночка!.. Я Вам скажу. Я скажу Вам… я устала. Я устала здесь, где ходят в чем попало, говорят, что попало, где всё жарко по сравнению даже с Одессой, а дышать можно или кондиционером, или задницей. Зачем я здесь сижу? Где Одесса, а где пятьдесят тысяч населения… Дорогая, поймите меня…
Августина: - … Я Вас понимаю! Я Вас ТАК понимаю!!!..
Фаня: - Мне хочется видеть каждый день хоть одного нового человека на улице! И чтобы все старые были культурные. А здесь даже Саре с Цилей обсудить некого. А мне нечего. Я их спрашиваю: вы хоть знаете, кто такой Пушкин?.. Лермонтов?.. Розенбаум? Моя хорошая, они не знают Розенбаума!!! Им говоришь: Лариса Долина – они смотрят, как бараны. Что я после этого хочу? Что они после этого хотят?! Они не знают Ирочку Аллегрову!
Августина : - … Они не знают Римского-Корсакова! А между тем… его именем названа моя консерватория!
Марик (появляясь в несколько протрезвевшем виде): - … У нас была соседка… Сара Исааковна Римская-Корсакова…
Фаня: - Марик!!! … Боже мой!.. Августиночка, простите, ради Бога! Марик сегодня немного устал…
Августина : - Ой, что Вы… я понимаю!.. Я и сама немного устала…
Марик (заметив Августину и слегка опешив): - Ой… а откуда у нас такая красивая пьяная девушка?
Августина (поражённая): - Я? Красивая?!..
Фаня (поражённая): - Гуся? Пьяная?!.. Марик, на себя посмотри!!!
Марик: - Мама, во-первых, я не с тобой разговариваю. Если бы я с тобой общался, я бы спросил, на хрена ты её напоила...
Фаня: - Я?!.. Напоила?..
Августина пытается встроиться в беседу, но не очень успешно.
Марик: - А с-скажите, к-красивая и пьяная… Как Вас зовут?.. После общения с мамой Вы ещё это помните?
Сёма: - Её Гуся зовут…
Соломон: - Сёма, нельзя так говорить! Она для него пока Августина!
Тихо входит и становится у стены Гарик.

Марик: - … А… Августина!.. С-слушайте… (вдруг серьёзнеет) … простите меня, а?.. Я так буду рад пообщаться, когда… ну, это… отдохну…
Соломон: - Да, мой хороший, тебе надо отдыхать!.. Гусечка, радость моя, Вы на Марика не смотрите, он вообще, хороший…
Гарик молча наслаждается происходящим.

Сёма: - Он столько бегал, что у него теперь двадцать грамот есть!
Гарика пробивает; он начинает тихо сползать по стенке.

Соломон: - Сёма, глупости не говори, пойдём, я тебе давление померяю.
Сёма: - Я что, не могу себе давление измерить?
Соломон: - Ты измеришь… только не давление, а сколько твоя Циля у государства наворовала! Пойдём уже, мне ещё на вас на всех обед готовить надо!..
Уходят


Фаня: - Да, моя дорогая, я же Вам говорила: у Марика много спортивных достижений! А сейчас… он себя ищет… в этой стране, где так не ценится спорт!
Марик: - И мамина поэзия…  Ладно, простите меня… мне надо пойти пробле… ой, какой я дебил… прогуляться. Если я Вам… прекрасная Августина… не стал неприятен, то увидимся. А если стал… ну, не здоровайтесь со мной завтра. Или послезавтра… Всё равно здесь нам друг от друга деваться некуда. (Уходит)
Фаня: - Августиночка… мне так неудобно…
Августина (в смятении глядя вслед вышедшему Марику):  - Нет… это, наверное, мне неудобно…
Фаня: - Ну, почему он должен каждый раз быть такой, когда с кем-то знакомится?
Августина (в полном смятении, на слезе): - Ну, почему я должна быть такая… когда я с кем-то знакомлюсь?
Фаня: - Какая, солнышко? Что Вы тут пили?
Августина : - Не знаю… не такая, какая-то. Я ничего не знаю…
Фаня: - Радость моя, да что с Вами?! Это Вы-то не такая? Да Вы самая такая!!! Гусечка! Я должна Вам сделать открытие… ну, то есть, признание.. ой… ф-фу-у… короче, кое с чем Вас познакомить. Я сейчас приду!.. Сейчас, вот… за интеллигенцию! (наливает себе и Августине)
Гарик: - Солнце моё, а мы за этих уже пили!
Фаня: - … Бляха… да что такое!.. А!!! придумала! За ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ!!! (выпивает)
Августина : - Фаня, может, я пойду, а?.. Правда.. я как-то…
Фаня: - Рыбонька моя, да кто же Вас держит? Конечно пойдёте… вот я Вас познакомлю с кое-чем… и пойдете… а если что, так можете у нас остаться… куда же я Вас на ночь пущу? Тем более, что Вы живете на два этажа выше… Короче, ну его на хрен, я запуталась… Мамонька, зачем жить так сложно? Сейчас Фаня придёт и мы со всем… со всеми разберёмся! Гарик, золото, возьми немного в сторону, мама сейчас пройдёт… О-па! Я прошла! Сейчас вернусь! (удаляется)


Гарик: - О-о-о!… Фаня Соломоновна сегодня в ударе! Гуся Харлампиевна, приходите почаще! Вы на мою Фаньку хорошо действуете.
Августина : - Какая-то не такая…
Гарик: - Кто?
Августина : - Я…
Гарик: - Вы-то? Да бросьте! Откуда такие мысли? Вы что, местных баб не видели?
Августина : - Гарик… я… (устало) А, ладно… (выпивает)
Гарик: - Гусечка, что за упадок?! За что там Фаня выпить хотела? Вот за то, чего так много на израильских базарах и в политических партиях! За интеллигентность! (выпивает)
Августина : - Интересно… какие вы разные…  Ой, простите, я что-то не то…
Гарик: - Ой! То! Очень даже то! Кто разные? Мы с Фанькой? Умоляю, скажите, что да! Умоляю!!!
Августина : - Нет, вы с Мариком.
Гарик: - Ну… а я так надеялся… А с какого перепуга мы с Мариком будем одинаковые? Это банально. Папы-то разные? Да и Фаня с этими папами была разная, это точно.
Августина  (задумавшись и, как бы, даже несколько протрезвев): - Гарик… вот скажите… а Вы мне можете рассказать про него?
Гарик: - Про Марика?..  Гуся!!! Йес!!! Я всё понял! Он обязательно протрезвеет, и тогда Вы его возьмите!
Августина: - Взять?.. Вы о чём?
Гарик: - Блин… Гуся, если Вы задаёте такие вопросы, так мне всё понятно! Я маленький, но мне и то понятно!
Августина : - Что понятно, Гарик?..
Гарик: - Что вы оба умные, но ни хрена не имеете! Гуся, послушайте меня. Он, на самом деле, золото, понимаете? Я толстокожий, у нас с мамкой и с моим папкой это семейное. А Марик – он такая чувствительная хрень… которая, знаете, ветер подует – он уже весь в переживаниях.
Августина : - Правда? Я как-то это почувствовала.
Гарик: - Ну вот! И Вы такая! Берите, Гуся! Я Вам плохое не посоветую. А бухать он перестанет. Он не алконавт. Он просто от тоски. Депрессия, третье-десятое…
Августина : - Правда?.. Я чувствовала это…
Гарик: - Всё, Гуся! Мы договорились? Берёте Марика? Он будет классный, не будет бухать, вы с ним будете ездить в Хайфу на ваши классические заморочки, Бетховен-Шметховен! А потом вы с ним переедете в Хайфу, потому что здесь не фиг делать, а я буду сперва приезжать к вам в гости, а потом мы снимем хату побольше. Вместе дешевле будет платить. Я вам мешать не буду! Марик будет классный, трезвый, Вы будете нас таскать на Спивакова и на другие разные понты. Я даже кентов приводить не буду! Честно! Ур-р-р-р-а-а-а!!! Мы переезжаем в Хайфу! Класс! Прощай, жопа Кирьят-Поцкин! Культура, блин!!!
Августина : - Гарик!.. Вы что, имеете в виду…
Гарик: - Гуся, вам не надо расписываться. Поживите просто так! Я ему вкручу мозги, если что! Но я и так знаю, что всё будет классно! Он будет Вас очень любить. Моя гарантия! Падла буду!
Августина (в шоке и смущении): - Гарик… Знаете… в общем, поздно. Я пошла… Я насчёт уборки подъезда зайду завтра, ладно?
Гарик (встаёт у неё на пути и берёт за руки): - Гуся… Харлампиевна… я понимаю, что надо подумать, там, то-сё… но, пожалуйста, не надо думать! Как только начинают думать, так ничего не получается! Ну, попробуйте! Я так хочу, чтобы он не был один. И вы классная! Почему Вы должны быть одна?
Августина : - А… Гарик… Вы что? Разве я давала повод? Что Вы…
Гарик: - Гуся, да что такое?! Блин, ну почему Вы оба такие? Ну, чего вы ждёте? Думаете, лучше будет? Вы даже не знаете, как вам просто! Парень-то с девушкой! Если бы он искал парня, а Вы девушку, знаете, как трудно было бы?
Августина : - Гарик…
Гарик (грустнея и пытаясь убедить последними аргументами): - Гуся… он замечательный! Он добрый! Знаете… Когда мы переехали только, у нас была маленькая квартира, и мы с ним спали в одной комнате! Гуся… Он даже не храпит! Вы много видели парней, которым уже скоро тридцатник, и они не храпят? Он даже пьяный не храпит! (В угасающей надежде) И он не будет бухать… правда…
Фаня (появляется с кипой листов бумаги): - Радости мои, я вернулась и принесла до вас поэзию! Что у вас нового? Какие… это… надои молока? С каждого кокосового ореха?
Гарик: - Какие там надои… Когда люди не хотят быть счастливыми… Ладно! Маманька, ты отдыхать будешь? По-моему, ты перетрудилась по части человечества, чтоб они были, как люди.
Фаня: - О, безнадежный труд!!!..
Гарик: - Ой… совсем плохо. Мамка, в Одессе ты говорила стихами только после второй бутылки. Что этот климат с людями делает!
Фаня: - Счастье… Оставь, где оно счастье, скажи мне? Тебе пишется, ты совершаешь литературные открытия - а они тебе жмотятся денег на книгу дать. И что там за уроды, в этих министерствах?
Августина: - Фаня... мы что, собираемся это изменить? Разве  жизнь не  так устроена?
Фаня: -  Слушай, если честно, мне до задницы, что они там делают! Пусть сколько хотят, воруют, чтоб только харя не треснула! У меня к ним только одна претензия: Что же вы собаки с культурой сделали?! А?!! Где культура?  Никто же  ни читать, ни писать не умеет сейчас! Школа не справляется! Да меня бы в школе моя Наталья Михайловна за такие дела просто убила!!! Она всегда говорила: Фаня, если уже ты говоришь «шо такое», так что я могу сделать… Но пишешь ты «ЧТО такое»! Поэтому я интеллигентная! За это я поэтесса, в конце концов! У нас были учителя. Они в нас во всех влаживали! Как они в меня влаживали!
Августина: - … в смысле – вкладывали?...
Фаня: - Деточка, что такое! Какая разница? Мы же культурные люди; мы что, сейчас будем разбираться в диалектах? Какие мелочи… (наливает по-новой)
Августина : - Фанечка, Вы уверены, что надо?..
Фаня: - Гусечка... в чем можно быть уверенным  в этой жизни? Ты не представляешь, какая это трагедия: художник на Ближнем Востоке! Это несовместимо!!! Здесь на Ближнем Востоке, хорошо только халдам, типа этой Зойки-хайки, арабам и политическим обозревателям…и то   если они местные, а не приезжие.. Больше здесь никто не живёт. Страдающая душа!..
Августина: - Да, я согласна!..
Фаня: - … Это я уже читаю. Из пережитого!

НОМЕР ОДИН

Номер один моей жизни
Страдающая душа!..
Скажи мне, загадка Вселенной,
Я для тебя хороша?..

пауза

Августина: - …Как красиво! А дальше?
Фаня: - Дальше нету . Это миниатюра. Я всем новым людям для знакомства читаю миниатюры. Что дальше? Я продолжаю, дорогая.


Я тонкая и нежная пушинка.
Живу я в бескультурнейшем аду.
Сгибаясь под ветрами, как тростинка,
Наперекор судьбе – бреду, бреду…


Августина : - …Фаня… как это у Вас получается?.. Фанечка, Вы настоящая поэтесса!
Фаня: - Дорогая, расскажи это всяким бездарям, которые гнобили мой талант там, и в упор не принимают здесь.
Августина: - Фаня, это шедевры! А есть еще?

Фаня: - А то! Конечно, есть! Я пишу всегда!... Они не дождутся! Моё  сердце и доверчивость! Это я уже читаю...

Моё сердце и доверчивость
Всё чего-то ждали, ждали…
Через жалкие три месяца
Уже в загсе мы стояли.

Ах, зачем мы в эту очередь
Стали глупо и поспешно?
«Ты одна,  а он другой» -
Жизнь сказала в ухо нежно.

И пошли мы на две стороны,
Ты в ХТЗ, а я в еврейскую.
Ты пошёл жить, как свинья,
А я – в пустыню иудейскую.

Августина всхлипывает

Фаня: - Ну? Как? Необычно, правда?

Августина: - Э… да! Я бы сказала!.. О, да!.. Я в шоке, я бы сказала! А что, это что-то личное… что подвигло написать, да?
Фаня: -  Ясное  дело, что личное! Ты ж понимаешь, что без личного ничего не пойдёт!
Ладно… колюсь! Каждое  прочитанное стихотворение  посвящено каждому очередному мужу. Вот такая драма, понимаешь?
Августина: - О, мне всё понятно, более, чем!  Фаня, я под таким впечатлением! Скажите только, что такое ХТЗ?
Фаня: - Ну, как бы, с одной стороны, это Харьковский тракторный завод, который ни в чём не виноват, а с другой стороны – это… район завода, куда этот хмырь утащил меня жить. Меня! Из Одессы! На район, который называется Ха-Тэ-Зэ! Ты представляешь, какой ужас! Нормально – так назвать район?
Августина : - Не знаю… так прозаично. Назвали бы какими-нибудь «Берёзками», хотя бы…
Фаня: -  Берёзок не было, там на улицах были только пьяные трудящиеся! Правда, они от ветра тоже качались… А здесь, где мы  живем , конечно не ХТЗ… Но,  в лучшем случае Житомир. Только с ракетами и с бедуинами.  Конечно  хуже чем   на  ХТЗ уже  не будет. Впрочем, у них тут, в Израиле, большие перспективы… да… здесь всё впереди!.. В общем, мой четвёртый муж и повод для стихотворения. Коротко… как и все  что было!.. Зато всё в четырёх строчках!


Четыре года мы женаты,
Я делаю по  дому всё.
И что за это я имею?..
ЛибИдо сонное твоё…

Всё… Конец.

Августина: - С ума сойти!.. как откровенно!.. Фанечка, как  Вы точно отражаете суть  и чувства женщины!..
Фаня: - Я стараюсь, мое солнце. Стараюсь. А что такое ? Я же не просто  так эти годы прожила! И я должна была написать что-то такое, чтобы любая женщина на планете прочитала и сказала – это про меня!
Августина: -  Фанечка , Вам это удалось! Вы талантище! …И у вас было такое счастье … Одесса! Потемкинская лестница, Бабель, фонтаны, Жванецкий! Вы жили в одном из лучших городов земли!
Фаня: - Что такое? Как  это в одном из лучших ? В лучшем!!!
Августина: -  Мой тост за вас, за прекрасных людей, приехавших из лучшего города!
Фаня: - За Одессу! Ура!

Поют «Я вам не скажу за всю Одессу...»
Соломон: - Чтоб я так жил! Сколько можно пить когда вы не кушаете?
Сёма: - Ой – вей… Да. Когда раньше за Одессу пили, за столом меньшее человек десять сидело… А сейчас только две пьют, и обе женщины!..
Августина: -  Итак, Фаина, вы закончили  номером четыре... Но, я уверена, что был и пятый (икает)... ой я уже лишнее , наверное, говорю!
Фаня: - Ну почему? Если был четвертый, так был и пятый. Все  верно. Неумолимая логика жизни! Гарик – он же откуда-то взялся!.. Да ещё откуда! Ух!!!… Это была такая любовь… Но  когда приходит настоящая любовь ты ее как последняя дура отдаешь…Сама… Какая же я дура!!!
Сёма: - Слушай внимательно! Она такое про себя только через год еще скажет!
Фаня: - Издевайся, конечно – когда я раздавлена!.. (Августине) Я же считай, что сама его   отдала, этой сучаре, которая была в тот момент моя лучшая подруга, и которую я пригрела не то что на грудях, а вообще, где только можно! И  ведь я ему   верила, ну, прям, как ты  своему козлу   с разврадтной фамилией!!!
Сёма: - Верила она ему. Ты лучше расскажи ей, какой он у тебя был кобель!
Фаня: - Да – издевайся, глумись, конечно!.. Когда она с нами познакомилась, мы с Эдиком, ну с этим, пятым, уже женаты были. И она такая – ути-пути-сюси-пуси… и мы такие бедненькие-скромненькие– несчастненькие… И одни–одинешеньки… и никто нас не любит…и никого у нас нету… и поэзией мы интересуемся, и сами стишки говёные пишем. И главное – «Ой Фаня, у Вас такие стихи, такие – растакие, пуси-муси...»! Мне бы, дуре, понять, что пока она со мной сюси-муси ,  с ним она уже трахи-бидохи! Но нет! -- я ничего не замечала, и даже не поняла, как он оказался с ней на съемной квартире! С этой тварью которая пукает во сне...
Августина: - Это подвиг, Фаня!
Фаня: - … Папа, не надо! Я с ней ночевала, я знаю!.. И когда мы с ней ездили на поэтический фестиваль, она по пьяни обрыгала мне половину номера – а я и это терпела! Я прямо вижу как она торжествовала когда его от меня увела: «О, Эдик, иди ко мне! Я жду тебя… твоя пукающая одалиска! Твоя блюющая Эсмеральда!». Будь ты проклята, курва!!! 
Августина: - Сучара!...
Соломон: - Ой, Боже мой!
Августина: - Неужели это я сказала?...
Гарик (радостно): – Сказала!
Сёма (радостно): – Сказала, сказала!..
Августина (Фане): - Какая подлость!
Фаня: - Да, такова моя жизнь...
Августина: - Фаня, а  «живу я в бескультурнейшем аду…»  - это про кого?
Фаня: - Про второго мужа. Про отца Марика…
Августина (вдруг в догадке): - Половина гаража?...
Фаня: -  Половина гаража!.. (рыдает)
Августина: - Фаня... Мы должны изменить нашу жизнь! Давайте закажем чудо!
Фаня: - В смысле?
Августина: - Я посещала с подругой тренинги по позитивному мышлению и могу заверить – чудеса случаются! Это работает. Только нужно сильно-сильно захотеть! Итак, нужно взяться за руки, закрыть глаза и сосчитать до трех…. Внимание, беремся за руки… все слушают меня… Раз два три! Чудо, приди!!!

Появляется  Рафик  и вполне уже пьяный Марик. Немая сцена
Фаня: - Господи! (Августине, тише) Ты ЭТО чудо заказывала?
Рафик: - Э-э… здравствуйте, соседи! Я к вам хотел заходить, спросить, может, помогать надо? Я тут уважаемый Марик по дороге встретил…
Марик: - Что за попадалово … (вдруг видит Августину, (принимает отстраненно-ироничный вид, насколько это возможно) Здравствуйте! Мы вас не беспокоим, надеюсь?
Гарик (про себя): - Однако… новые лица!
Соломон: -  Марик, как ты нас можешь беспокоить?! (Рафику) Здравствуйте, очень приятно! Вы наш новый сосед? Я знаю! Садитесь, покушайте с нами!
Рафик: - Ай, спасибо! Мы с Марик, так, уже покушал… немножко…
Фаня (про себя): - С Мариком покушал? Там, по-моему, только накушаться можно… (вдруг, поняв, что перед ней незнакомый человек необычной наружности) Скажите, пожалуйста… Марик Вас не представил, как-то… а Вы, вообще, кто? Я, вот, Фаня, например!..
Марик: - А это – Рафик, например… Я, вообще-то, как раз собирался представить!
Рафик: - Очень, очень приятно, правда!
Сёма: - Соломон, так это как? Я что, с ума сошёл? Мы же не в Баку!.. Сейчас же Израиль… а в Баку мы в 73-м году ездили…
Соломон: - (Сёме) Ты, таки да, сошёл с ума, только это неважно! Важно, что ты бескультурный! (Рафику) Очень приятно! Так, а как Вы сюда приехали, как Вы в Израиле? К кому-то приехали в гости?
Рафик: - Нет, зачем в гости? Я в Израиль не приехал, я переехал.
Сёма: - Это как Вы переехали?
Соломон: - Сёма, замолчи уже, хватит нас всех позорить! Да, а как это Вы переехали?
Рафик: - Ну, как сказать… Я подумал, что это мой страна, и переехал, да…
Сёма: - Я извиняюсь, а кто у Вас еврей, что Вы сюда переехали?
Рафик: - У меня еврей – это я…
Немая сцена. Поперхнувшаяся Фаня упорно пытается соблюсти этикет; Августина помогает её прийти в себя

Марик: - Блин… господа хорошие, да какая вам разница, откуда человек и чего он сюда переехал? Давайте подумаем, что это хороший человек… да и что мы тут стоим, как дураки?
Соломон: - А правда, что вы стоите?!.. Марик, я не сказал «как дураки»! (Рафику) Садитесь, пожалуйста!
Марик: - Я не сказал, что ты сказал! Я… по факту! (понимая, что упустил поворот действия) Я не имел в виду нам сидеть здесь!..
Соломон: - Я не знаю, какие факты, я знаю, что вы не кушаете! Марик, почему ты мне не сказал, что у тебя гость? Дома всё есть, я ещё тут приготовил! (хлопочет, накрывая два новых места; Августина кидается ему помогать) Садитесь, покушайте!
Рафик: - Это… я боюсь, что… неудобно, да!..
Марик (морально убитый): - Да ладно, Рафик, ты что! Нет ничего удобнее, чем так познакомиться и забухать… простите, поужинать в такой ситуации…
Фаня: - Н-да… Э-э… Как-то… (сконфуженно хохочет) Так Вы что, присоединитесь к нам… надеюсь?
Марик (шёпотом): - Рафик, скажи «нет»! «Нет»!
Рафик (не расслышав): - Что?.. Э-э… хорошо… да! (вдруг поняв, что он на что-то согласился) Спасибо! (стесняясь, садится)
Марик: - Чёрт… (также садится)
Фаня: - Так… Ну, раз у нас гость… я должна привести себя немного в порядок! Всё-таки, в доме (иронично) мужчина!.. (уходит)
Гарик: - Ни хрена себе… А мы кто?..
Августина: - Можно представиться? Августина.
Рафик: - Ай, я совсем забыл представляться! Меня Рафик зовут.
Августина: - Очень приятно! А скажите, Рафик, откуда Вы приехали?
Марик: - Блин… не верю, что Вас это тоже интересует!.. И Вы туда же!
Августина: - Нет, что Вы! Мне просто интересно, правда!
Вдруг оба понимают, что разговаривают друг с другом. Смущение; делают вид, что разговора, как бы, и не было

Рафик: - Я приехал из Куба, Азербайджан.
Сёма: - Как это Куба? И, при чем здесь Азербайджан? Вы после Кубы в Азербайджан поехали?
 Рафик: - Нет, КубА – это Азербайджан.
Сёма: - И что, Фидель Кастро – это тоже Азербайджан?
Гарик: - Сёмочка, ну, конечно!!! Я же тебе всегда говорил!
Рафик: - Нет, можно я буду объяснять? Это не такой Куба, где Кастро, это КубА. Это такой район в Азербайджан.
Августина : - Как интересно! Столько лет жила, никогда не знала, что в Азербайджане есть такие места! Расскажете про эти места?
Гарик (шёпотом): - Гуся, зачем?!..
Рафик: - Да, конечно, я могу рассказать! Там такой природа, такой лес, такой гор!.. Это такой красота! Пах-пах! У нас там даже есть свой синагог, между прочим, исторический!
Соломон: - Это очень интересно, мой хороший, только Вы мне одну вещь скажите: а откуда там евреи взялись?
Гарик: - Соломон, я на тебя удивляюсь! А где им ещё жить, кроме, как в горах Азербайджана?! Никакой логики! Сам же говорил, что в Израиле жить невозможно.
Соломон: - Гарик, я тебе сейчас этой ложкой дам!
Гарик: - Что с тобой? Этой я уже ел! Возьми чистую!
Рафик: - Нет, я сейчас скажу! Куба – такой район, что евреи там правда очень много! У нас там есть свой культур, свой синагог, община!..
Сёма: - Ужас какой! И как вы с этим Фиделем Кастро живёте? Я, когда была Советская власть, всегда думал, что он нормальный человек.  А потом я про него такие вещи прочитала, что он очень нехороший! У него было две жены официальные и несколько секретных!.. и они там все очень бедные, им жить не на что!
Гарик: - И правда… Меньше пяти официальных жён – это же просто неприлично…
Рафик: - Ай, дорогой, дайте, один вещь скажу…
Соломон: - Нет, мой хороший, дайте, я одну вещь скажу... Сёма, заткнись!!!
Сёма (Рафику, показывая на Соломона): - Чтобы Вы поняли, я вот так живу! Как у вас, на Кубе, прямо. Одно слово сказать нельзя! Вы же за это оттуда уехали? Я только не могу понять, почему Вы в Америку не поехали? Там у вас рядом, и там есть жизнь, разве она здесь есть? Йосик с мамой у нас как раз в Америку уехали, так они писали, что там очень хорошо…
Марик: - Рафик, я тебя предупреждал!.. Сём, слушай, давай, я тебе потом объясню, а?
Сёма: - Ты всё время так говоришь, только потом забываешь!

Появляется Фаня
Фаня: - Итак, драгоценные мои, давайте знакомиться!
Сёма: - Что такое? Ты столько пила, что забыла, как нас зовут?
Фаня: - Сёма, иди в жопу, дай пообщаться культурно!.. Итак, если я правильно поняла, Рафик, да?..
Рафик: - Да. Я Рафик.
Фаня: - А я – Фаня!
Рафик: - А по отчеству?..
Фаня: - Фу-у, неужели я выгляжу такой старой, что меня требуется звать по отчеству?
Рафик (искренне): - Ай, нет, что Вы говорите! У Вас такой красивый имя, что его один хватит! И Вы очень молодой, правда!
Марик: - О, Господи! Начинается!..
Рафик: - Я извиняюсь, я только со старшими не знакомился, и с молодой человек…
Фаня: - А! Это запросто! Мои придворные Сёма и Соломон! Один, по совместительству, мой дядя, другой мой папа, так вышло...
Гарик: - Мальчики, поздоровайтесь с дядей!
Фаня: - В ухо дам!.. Другие Вам уже представлены?
Гарик: - Нет, не все! Гениев, как всегда, никто не замечает, и они скромно стоят в сторонке. Марик, представишь меня своему другу?..

Пауза

Марик (с некоторой досадой): - О-кей… Рафик, это Гарик… мой брат
Фаня: - А это моя подруга Гусечка. Она прелестнейший, интеллигентнейший, интеллектуальнейший человечек, и очень добрая душа. Такие дела! За это предлагаю и выпить!
Рафик: - Я, честно говоря, уже немного Мариком пил, да… может это много будет…
Фаня: - Что такое, мужчина, я не поняла! То, что Вы пили с Мариком, было давно (уловив непонимание в глазах Рафика) … ну, очень давно, я Вам говорю!.. во-вторых, с двумя интеллигентными девушками много не бывает… и потом, не могу понять, как это Вы умудрились с Мариком выпить НЕМНОГО, это же нонсенс!.. Короче, я начинаю путаться! У Вас налито?
Гарик (из-за спины Рафика, с бутылкой): - У обоих!
Августина (всё более пьянеющая): - Как это говорят… Штрафную?
Рафик: - А-а…
Фаня: - Да!!!
Августина: - Штрафную!!!...
Рафик: - За знакомство, очень приятно!
 выпивает. За ним все остальные, кроме Соломона и Сёмы

Фаня (всё более хмелеющая): - Ура!!! …А теперь расскажите, пожалуйста, кавалер, что Вас привело с солнечного Кавказа в это самое… вот это всё? Что случилось?
Марик: - Интересно, у кого-нибудь возникнет ещё хоть один нормальный вопрос, кроме Сёмы с Фиделем Кастро? Господи… (наливает себе ещё)
Рафик: - Да. конечно, я готов рассказать...
Фаня: - Итак, Вас привело сюда, как Вы говорите, еврейское происхождение?
Рафик: - Да… еврейский происхождений…
Гарик: - Вот! Я же говорил, что антисемиты правы. ОНИ везде! ОНИ способны замаскироваться под кого угодно!
Фаня: - Гарик! Я не дам тебе перевести серьёзную беседу хрен знает во что! А чем Вы существовали там… в стране исхода, … Рафик?
Рафик: - Извините… что?
Августина : - Фаня, наверное, имеет в виду, что вы там… ТАМ… делали до приезда сюда.
Фаня: - Ну… можно и так сказать…
Рафик: - А…
Марик: - Я скажу! Он там, как бы это сказать поточнее… он там ЖИЛ! Вот!
Гарик: - Ну, и немножко масонствовал, правда, Рафик?
Рафик: - Что делал?..
Фаня: - Ша!!! Хватит! Дайте поговорить с человеком! Ужас!.. Что я хотела? Так чем Вы занимались? Вы же кавказец, вы были в бизнесе, да?.. На что Вам этот Израиль? А-а!!! Вас выжили конкуренты? Вы в бизнес-эмиграции?. А-а?..
Марик (заметно пьянее, чем раньше): - Ещё немного, и у человека случится вторая эмиграция…
Фаня (не обращая внимания): - Итак, какой был у Вас бизнес?
Рафик (стесняясь): - Такой, да… Торговля… немножко…
Фаня : - Итак, комплект советских персонажей укомплектовы… ва… есся… Гениально! Воссоздадим Советский Союз, который они просрали! Я снова буду в Одессе и буду иметь через это культуру и квартиру. Гуся будет парить мозги детям за Чайковского, а Вы будете продавать нам цветы и мандарины…
Рафик: - Я цветы не продавал…
Марик: - Он цветы – НЕ ПРОДАВАЛ!
Фаня : - … мы будем смотреть Брежнева по телевизору «Рубин»!..
Рафик: - И мандарин тоже не продавал…
Фаня : - (пародирует Брежнева) «… дорогой Сёма! Разрешите поздравить Вас со ссаписсидиссисилетием… и вручить высокую награду!..» (смачно чмокает Сёму; вдруг, переключившись)… Так что же Вы продавали, дорогой? Вы же с Кавказа! Не могли же Вы вообще ничего не продавать!.. ну, хоть госсобственность какую…
Рафик: - Я гранат продавал, огурец-помидор продавал… в Россию продавал, там когда нет.
Фаня (с глубоким разочарованием): И всё? Значит, Вы – рыночный торговец…
Рафик: - Я не торговец. Я учитель.
Фаня : - Ой!..Ни хрена себе!.. Ой, то есть, ОДНАКО!.. Чему Вы учили? Основам помидорного бизнеса?
Рафик: - Нет, Вы меня неправильно понял… Я преподавал литературу.  Достоевский, Толстой-Малстой… Только жить тоже надо, да…
Фаня (в шоке) : - Так… я всё поняла. Меня, на самом деле, зовут Майя Плисецкая и я сейчас же иду преподавать балет…
Марик: - Что за… сказал бы… За что обижать нормального человека? Или напомнить широкой общественности, чем занималась большая поэтесса до того, как уйти в большую израильскую поэзию?
Фаня : - А, да, Рафик! Мы же коллеги! Я же тоже отметилась в торговле! И даже имела магазин! Так что (Марику, обиженно) могу тоже напомнить, на что все жили, когда было нечего жрать… любезный!..
Рафик: - Ай, Фаня-ханум, пожалуйста, не надо обижаться, да! Марик ничего плохой не хотел сказать!
Сёма: - Мой хороший… Я только одну вещь хотел спросить: так откуда, всё ж-таки на Кубе азербайджанцы? Это же от Баку просто ужас, как далеко, это же другая половина света!..
Соломон: - Зато мне до дурдома совсем уже близко! (встаёт и собирается уходить)
Фаня : - Несмотря на мра-а-ачную атмосферу, которую Марик тут пытается сделать, мы будем веселиться! … А! Придумала! Рафик, Вы же мужчина? Да?
Рафик (обалдевши): - Э-э… да… конечно!
Фаня : - Боже, наконец в этом доме и в этой деревне есть, кому пригласить даму на танец! (идёт к музыкальному центру в глубине комнаты) Итак, музыка! Рафик, знаете, что? Вы не приглашайте меня! Я Вас приглашу! Белый танец! (берёт грациозно Рафика за руку и выводит на центр комнаты, занимая позу барокко)
Фаня : - Господи, Гарик! Что ты туда поставил?! Опять что-то местное! И как под него танцевать?!
Гарик (очнувшись): - Весело! И танцевально!
Хватает Августину, невзирая на её писк и визг, и тащит её к Рафику и Фане. Зовёт Соломона, который смеётся, машет рукой и уходит. Общее веселье и танец


КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ






 
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Тот же двор и та же квартира. Утро. В одном кресле сидит Соломон. В другом кресле лежит куча, накрытая пледом.

Появляется Сёма
Сёма: - Есть кто-нибудь?
Соломон: - Раз ты есть, значит, я тоже есть. Тебя одного можно оставить?
Сёма: - Что ты от меня хочешь?
Соломон: - Я уже ничего от тебя не хочу. Я только хочу знать, когда закончатся твои кошкес!
Сёма: - Что они тебе не нравятся?! Они тебе мешают? Я кого из них звал, чтобы они здесь жили?
Соломон: - Если ты ещё их домой позовёшь, чтобы они здесь жили, я им скажу лучше так, что не они здесь будут жить, а ты до них пойдёшь жить.
Сёма: - Что ты им скажешь? «Дорогие кошкес, я прошу вас, заберите Сёму к себе на улицу, что он мне больше не нужный»? Так я знаю, что я тебе не нужный!
Соломон: - Ты всё знаешь, только что ты на голову больной, ты не знаешь… Ты не хочешь знать, что вчера твои кошкес на меня прыгнули, когда я ковёр сверху со двора хотел взять? Я думал, я получу инфаркт сердца!
Сёма: - Они на тебя не прыгнули, они на тебя упали! А что ты хочешь? Посередине дня, когда все кошки спят, он вытаскивает из-под них ковёр! За что ты думал? Если бы ты спал, и из-под тебя бы вытащили всё, так ты бы тоже на них прыгнул!
Соломон: - Зачем тебе столько кошкес? Это что, Одесса?
Сёма: - Соломон, я что, от них спрашиваю, сколько их придёт? Я просто выхожу покормить одну, а остальные сами приходят. Что можно сделать?
Соломон: - А зачем тебе её кормить? Что она, с голоду сдохнет? Она и без тебя проживёт! Здесь не только кошки, вообще, кто не работает, все хорошо живут, никто с голоду не помирает!
Сёма: - Соломон, ты, конечно, от меня два года старше, только много вещей не понимаешь. Мне зачем надо другие кошкес? Они мне кто? Я их не знаю! Мне надо только, чтобы эта кошечка, которую я кормлю, была здоровенькая. Она же не такая, как другие. Эти с улицы, мне они не интересные. А эта домашняя, она же из хорошей семьи. А потом они отсюда съехали, а кошечку здесь бросили. Она что, виноватая? Она разве знала, что они будут такие суки?
Соломон: - Не ругайся, во-первых…
Сёма: - Я бы не ругался, я бы их убил. Поехали сами, а кошечку бросили!
Соломон: - И не надо плакать!.. Тебе больше не за что плакать? Она, хотя бы живая и здоровая. Что тебе ещё надо?
Сёма: - Мне ничего не надо… я только хочу, чтобы она была здоровая, чтобы Марик и Гарик женились, и чтобы я женился… и от тебя уйти, чтобы ты мне голову не морочил.
Соломон: - Тебе надо снова жениться? Может, уже делом займёшься за восемьдесят лет вместо без конца жениться?
Пауза

Сёма: - Я знаешь, зачем хочу от тебя уйти? За это, что ты вредный. Ты вообще меня не уважаешь, за это я хочу от тебя уйти. Хоть на кладбище, хоть в престарелый дом.
Соломон: - Сёма, зачем ты…
Сёма: - Моя Циля всегда говорила, что ты хороший, только очень вредный. А от меня все довольные. И соседка наша Августина довольная, и Фаня довольная, и Гарик довольный. И моя кошечка от меня довольная. Я женился пять раз – все жёны были довольные. Только ты всё время недовольный!
Соломон: - Что ты женился пять раз, так это три раза была одна и та же Циля…
Сёма: - Так она три раза была довольная!
Соломон: - Значит, твоя кошка от тебя тоже довольная?
Сёма: - А что она может быть недовольная? Раньше, когда я её взял, она была такая худая, что всех боялась. Она даже в туалет ходить боялась! Сейчас она такая красивая, что её все боятся, она всех кусает и какает два раза в день! Так что она может быть недовольная?.. Она, конечно, неместная кошечка, нееврейская. Но она очень хорошая.
Соломон: - Как кошечка может быть еврейская-нееврейская, что ты говоришь?
Сёма: - Я точно знаю, за это говорю!
Соломон: - Откуда ты знаешь, что она нееврейская, ты, сумасшедший?
Сёма: - Так они же ее оттуда привезли…
Соломон: - Так тебя же тоже оттуда привезли! Теперь ты тоже нееврейский?...
Сёма: - Так меня же с Одессы привезли, это другое дело… А её с Ленинграда! Мара Ефимовна говорила, что у этой кошечки мама с Финляндии.
Соломон: - Так и что?.. 
Сёма (терпеливо-торжествующе): - Так если в ней мама финка, значит она нееврейская кошечка! Еврейская же, если по матери!..

Соломон смотрит на Сёму.
Соломон: -  Третья мировая война будет из-за тебя!..
Уходит
Сёма встаёт, идёт мимо второго кресла, останавливается на пару секунд, прислушивается к куче, кивает и, пройдя дальше, включает радио. Возвращается в своё кресло и продолжает вязать.
Фонограмма радио:
«Иерусалимское время 10.05 и мы начинаем программу «Музыкальное утро». Нам пишет семья Коган из города Кирьят-Шапкин: «Дорогая редакция! Просим поздравить нашу маму и бабушку Клару Иосифовну с восьмидесятилетием.

Мама, в день восьмидесятилетия
Мы желаем тебе долголетия
Счастья, здоровья желаем,
и дело твоё продолжаем.
Мы, дети и внуки твои,
Желаем тебе любви,
Живи нам всем в радость, живи!

Мы с огромным удовольствием присоединяемся к этому замечательному поздравлению и дарим Кларе Иосифовне её любимую песню!"

Звучит маршевая песня.

Сёма тихо сидит в кресле.
Появляется Марик.  Жадно пьет воду из графина. Неожиданно куча в  кресле начинает шевелиться и из неё вылезает встрёпанная, похмельная Августина.

Августина: - Здравствуйте… Марк…
Марик: - Здравствуйте! Мы знакомы? Я что-то не всё вчерашнее помню…
Августина: - Марк… Вы не беспокойтесь, пожалуйста…
Марик: - Ой… какой кошмар… Я был… это… да? Извините, пожалуйста.
Августина: - Да нет, что Вы!.. Я ведь  тоже… нечаянно зашла и вот, так получилось… 
Марик: - Блин, какая же я свинья…
Августина : - Марк… я так совершенно не считаю…  Всё прекрасно, на самом деле. Я пойду… Спасибо за гостеприимство!.. Я так и не поняла когда я дежурю по подъезду...Ой...Боже...что я говорю!

Убегает.  Марик  поднимает графин и прикладывает его ко лбу..

Марик : - Что это… уже всё, да?.. Ничего не помню.
Уходит

Сёма: Бедный мальчик…

Марик уходит.
Входит Гарик. 

Сёма: - Гарик, я знаешь, что хотел спросить? Может кто-нибудь в этом доме, кроме меня ходит в туалет? Так возьмите туалетной бумаги, а то вы в магазине только пиво и водку берёте!
Гарик: - Семён Самуилович, клянусь, я куплю тебе туалетную бумагу! С портретом премьер-министра! Иначе придется вытираться планшетом! А это дорого и неудобно! 
Сёма: - Сейчас всё дорогое… Я когда услышал, сколько стоит туалетная бумага, так мне плохо стало! Такие деньги выбрасывают!!!  Газета в туалете – вот что всегда раньше было.
Гарик: - Газета – это негигиенично! И потом, там типографская краска, это вредно для здоровья. И для полноценной семейной жизни.
Сёма: - Сейчас всё вредно. А когда был Советский Союз, тогда газеты не были вредные. Тогда вообще в них писали нормальные вещи, а не всякие гадости. И вытираться такой газетой было можно. А сейчас там пишут такие гадости, что невозможно читать! И вытираться нельзя, ты говоришь, там вредная краска… Так почему, когда был Брежнев, краска не была вредная?
 Гарик: - Сёмочка, я тебе больше расскажу! Когда был Хрущев, была такая краска, что даже было полезно для здоровья…
Сёма: - Что такое? Я про это не знал…
Гарик: - Ну, да!
Сёма: - А ты меня не обманываешь?
Гарик: - Я? Обманываю?! Сёма, как ты можешь? И вообще, мы это проходили по истории КПСС! Так что, если про полезную газету для вытирания при Хрущёве – это неправда, то, значит, (пафосно) нам лгали все эти десятилетия!!!
Сёма: - Гарик, подожди…  Какой сейчас год, что ты проходил историю КПСС?
Гарик: - Год здесь значения не имеет, уважаемый Семён! Это вечные ценности! И когда они напечатаны в газете, она становится полезной для вытирания! Через задницу тоже можно много чего получить, чтобы ты понял!.. Вся политика в мире делается через задницу! Вся экономика! Посмотри вокруг!..
Сёма: - Гарик… Объясни мне… Здесь же Израиль. Откуда ты здесь учишь историю КПСС?
Гарик (торжественно и серьезно): - Сёмочка! Я на тебя удивляюсь! Ты же грамотный человек. Разве ты не знаешь, что в каждом израильском университете изучается история КПСС?
Сёма: - А, да?!.. (после паузы, блюдя реноме)… конечно, знаю!
Гарик: - Ну, конечно! Я в тебе не сомневался. Разве ты не видишь: несмотря на то, что ТАМ Советский Союз распался, здесь, на нашей новой исторической родине - вся социалистическая жесть!
Сёма: - (подумав): - Это которую на крышу ложат?
Гарик (торжествующе): - Именно!
Сёма: - А, я понял… (глубоко задумывается) А на какую крышу?
Гарик: - Сёмочка, не на твою. Твоя уже далеко…

Из своей комнаты выходит Марик.

Появляется Марик
Сёма : - Ужас… ( Марику ) он сегодня столько наговорил, что я половину не запомню.
Марик: - Не расстраивайся. Наговорит ещё. Это у него не проблема.
Гарик: -  Как самочувствие?
Марик (хмуро): - Хреново.
Гарик: - Странно, отчего бы это… Низкий фронт атмосферного давления, напряжённость на ливанской границе, или бухаем уже третий день подряд?..
Марик: - Господин хороший… не желаете ли пройти в ад, к чертям собачьим?
Сёма: - Дети, не ругайтесь! Что это такое? (встаёт и собирает вязание)
Гарик: - Солнце моё, ты далеко?
Сёма: - Пойду до Мары Ефимовны. У ней завтра у правнука день рождения.
Марик: - Смотри, не перебирай там…
Гарик: - Ну, друг мой, больше тебя она вряд ли сможет. И как ты, мало кто сможет…
Марик: - Гарик! Заткнись, а? Я тебе не мешаю!
Сёма: -  Марик…
Гарик: - Мне – нет. Ты себе мешаешь. Лично меня затрахало, что как только можно что-то поменять, так ты бухой. Ты старше меня, налаживай свою жизнь уже! С Гусей познакомился. Несмотря на то, что ты был на рогах, она тебя оценила!
Марик: - Блин… ты что, больной? Что ты несёшь?
Гарик: - Я за тебя переживаю!
Марик: - Слушай… а может, ты будешь уже переживать, в конце концов, за себя и за свою мамочку-близнеца? Задрали! Вам что, больше делать нечего?
Гарик: - Конечно, нечего! Только смотреть, как ты спиваешься! Классная жизнь в двух состояниях – или бухой, или с похмелья!
Сёма: - Гарик!!! …
Марик: - Слушай! Я, между прочим, всегда работал! И я не виноват, что охранником здесь не заработаешь!  Куда, кем ещё?! Я вам не нравлюсь? Скажите уже конкретно, чтобы я уехал! Найдите себе кого-нибудь получше! Или живите сами своей долбанутой семейкой! Ещё непонятно, кто кому больше мешает жить!
Сёма: - Марик, что ты такое говоришь? Я тебя куда пущу?
Гарик: - Знаешь, что…
Марик: - Знаю! Я иногда работаю и бухаю. Ты учишься непонятно на кого и подрабатываешь диджеем на гей-тусовках. Мама Фаня не работает, бухает и просирает жизнь на поселковых поэтических тусовках. У нас классная трахнутая семья. Всё прекрасно!
Сёма: - Эгей-тусовка – это что?.. Я не понял…
Гарик: - Это главный факультет университета в Хайфе! Не слушай его, он врёт…
Сёма: - Зачем врёт? Марик всегда очень честный мальчик!
Гарик (трясясь от обиды): - Да… Особенно, когда надо меня сдать…
Марик: - Да ладно… До сих пор, по-моему, только ты меня сдавал своей маме.
Сёма: - Куда сдать, кого сдать?.. Здесь что, камера хранения? Я уже ничего не понимаю… Что вы ругаетесь?!   
Марик: - Гарик… Оставь меня в покое… Пожалуйста. Даже, если ты взял на себя роль спасителя… хотя, не понимаю, что ты вдруг решил, что можешь командовать. Если ты научился от Фани заниматься  чужой жизнью вместо своей, это не лучший вариант, знаешь…
Гарик (вдруг устало): - Да… конечно… Хрена я, собственно, лезу…
Марик: - Вот именно.
Гарик: - Ладно. Как скажешь, роковой ты наш… Только имей в виду: я затыкаюсь, и ты заткнись трепаться. В частности, насчёт моих подработок. Иначе в этой семье братоубийство станет реальностью.
Сёма: - Если вы не перестанете, у меня будет инфаркт сердца! Я до Мары Ефимовны не пойду!..
Марик: - Ну, инфаркт у нас и так каждый день в лице мамы Фани… А к Маре Ефимовне пойти надо. Мы не допустим, чтобы ты это пропустил.
Гарик: - Ладно… Мы перестали. Я дико извиняюсь, что мне в этом мире до кого-то есть дело. Пойду, промою голову от всей этой хрени.
Сёма: - Гарик, зачем голову мыть? Ты вчера голову мыл. Нельзя каждый день это делать!
Гарик поворачивается и уходит

Сёма: - Я ему уже сколько раз говорил…  У нас была соседка, Ита Менделевна Бохер. Она так хотела быть красивая, что мыла голову каждый день, и через это стала совсем лысая. За это она всю жизнь так и не пошла замуж.
Марик (глядя в сторону ушедшего Гарика): - Надеюсь, он выйдет замуж раньше, чем облысеет.
Сёма: - Марик, ты такой злой здесь стал… Зачем ты каждый раз начинаешь?
Марик: - Я? Я-то как раз ничего не начинаю. К сожалению… Надо бы уже пора что-нибудь начать, что ли…
Сёма: - Ты мне главное скажи: ты сегодня кушал нормально? Я знаю: сколько человек голодный, столько он нервничает.
Марик: - Сёма… не знаю, честно. Не понимаю.
Сёма: - Марик, ты слишком много думаешь. Садись, я тебе положу покушать.
Марик: - Сёма…
Сёма: - Что Сёма? Ты хочешь, чтобы я до Мары Ефимовны пошёл? Так садись, поешь, чтобы я был спокойный!  (накладывает еду) Только Соломону не говори, чтобы он не орал. Он же думает, только он знает, как готовить, как покормить… Я тебя всегда кормил. Садись, я уже несу! (подходит к столу и ставит поднос)
Марик смотрит на него и вдруг крепко обнимает

Сёма (гладит Марика по голове): - Ты мой хороший… всё у тебя будет хорошо, это я тебе говорю!
Ой, Господи, кто мог думать, что время будет такое тяжёлое… Люди друг друга не понимают, уважения нет!.. А у меня мой первый секретарь был Хрущёв. Какой был человек! Как он меня уважал! Он, когда мы жили в Киеве, ездил по нашей улице на работу. Так он меня два раза спрашивал: Сёма, как Ваши дела? А я ему говорю: хорошо, дай Вам Б-г здоровья! Только наши соседи такие сволочи, я даже не знаю… А он говорит: Сёма, что я могу Вам помочь? Если надо, так они поедут отсюда очень далеко! А я ему говорю: ой, что Вы, я так не могу! Сволочи тоже люди, что можно сделать…
Марик (улыбается, подыгрывая): - А Брежнев?
Сёма: - Он тоже был ничего…
Марик: - Так ты и его тоже знал?
Сёма: - Ну, так, не очень знал, он же в Москве был…
Марик: - Ты и Андропова знал, и Горбачёва?
Сёма: - Нет, Андропова я не знал. Он же в Москве был и мало работал. После Брежнева пришёл, полтора года пожил, как человек, и умер. Бедный… А эта соседка сверху, скотина, со своим сыном, прости Господи, до сих пор живая! Это справедливо?.. 
Марик: - Сёмочка, справедливости нет… как тебе объяснить?
Сёма: -  Не знаю… нас учили, что есть. За это у нас была нормальная жизнь. а не то, что сейчас. Посмотри, как вы живёте… А Горбачёва я не знал. Он мне зачем? Он даже если ко мне придёт, я ему скажу, что – я тебя не знаю, зачем ты мне нужен?
Марик: - Я передам, чтобы он тебя не беспокоил…
Сёма: - Пока его не было, я жил, как человек. Я был молодой, здоровый. у меня всё время была жена. У меня была своя квартира на Профсоюзной. А теперь я должен жить здесь, что жарко, как две Одессы и каждый день этот Соломон… Кушай, мой хороший. А я до Мары Ефимовны пойду. У меня с ней важное дело.
Марик: - И что у тебя за дело?
Сёма: - Ну… У ней у правнука день рождения, пойду, посмотрю, кто пришёл, что подарил...
Уходит
Марик ковыряет вилкой в тарелке. Задумывается тяжело, потом, очнувшись, берёт тарелку с вилкой и уходит к себе в комнату

Появляется Соломон. Салится и молчит.
Входит Гарик, вытирая голову. Настороженно глядит вокруг, вдруг видит Соломона и останавливается, удивлённый.
Соломон: - Гарик, ты кушал?
Гарик: - Да, спасибо…
Соломон: -. Что случилось, что ты такой злой? Что у тебя глаза красные?
Гарик: - Я? Нормальный, почему ты решил?
Соломон: - Если ты говоришь, что ты нормальный, так уже что-то случилось… В этом доме нормальные есть?
Гарик: - Солнце моё…
Соломон: - С кем ты поругался? С Мариком?
Гарик: - Да с чего ты взял? Блин… Нужен мне он, твой Марик!..
Соломон: - Значит, с Мариком… (вздыхает и садится) Гарик, я тебе так скажу… (пауза)  Он мне, конечно, нужен. Вы мне все нужные. Я всех люблю. Только это не мой Марик. Это твой Марик.
Гарик: - Ещё чего! Какого хрена?
Соломон: - Хрена или селёдки, я не знаю… только вы друг другу должны быть больше всех нужные.
Гарик: - Как вы с Сёмой? Я его тоже так должен смотреть? И вытаскивать из пивнушек, где он потеряется, когда ему будет восемьдесят?
Соломон: - Гарик, я не знаю, что вы поругались, кто кого обидел. Я даже тебе скажу, что мне это неинтересно. Только одну вещь ты должен знать. У него друзей нет, а ты его друг можешь быть. У тебя их много, только они тебе не помогут. Это не настоящие…
Гарик: - Что ты решил так? Откуда ты их знаешь, ты их видел?
Соломон: - Так за это и знаю, что я их не видел. Если бы были настоящие, ты бы их приводил домой. Я бы их знал. А что это за друзья такие, если ты их не хочешь домой привести?

Гарик смотрит озадаченно, так как всё это в голову ему не приходило.
Гарик: - То есть, ты хочешь сказать…
Соломон: - Мой хороший, я хочу сказать, что настоящие друзья – это, которые ходят в дом к тебе. А настоящие родственники – это такие, которые тебе друзья. И соседи должны быть такие. Остальные тебе могут такое сделать, что всю жизнь будешь жалеть. Или просто не помогут, когда надо… Ты хороший, ты такой, что всем хочешь помогать всегда. Так ты думаешь, что все такие?
Гарик: - Нет, ну, конечно, не все…
Соломон: - Гарик, кто хороший, того ты хочешь в дом позвать. А кого ты не хочешь в дом позвать – так это сегодня есть, завтра нет.
Гарик (несколько сбитый с толку): - Не знаю, захочешь ли ты видеть моих друзей …
Соломон: - А что они дикие звери, что ли? Может, они не хотят прийти – так я что, кусаюсь? У нас никто не кусается. У нас даже Фаня не кусается.  Я старый, несовременный – ну, так это понятно, мне же не двадцать лет. Только если ты от своих друзей боишься, что они твоего дедушку увидят, так что это за друзья? А я что могу про них хорошее сказать, если я ни один раз их не видел? Фаня два раза уже замуж так выходила, что я его до этого ни разу не видел. Что с этого хорошее вышло? Ничего!
Гарик (пытаясь разобраться логически с потоком услышанного): - Остальные три раза тоже ничего не вышло.
Соломон: - Так это уже она сама была дурная, что можно сделать…
Гарик: - При чём здесь Марик? При том, что он тоже дурной, а я с ним должен дружить?
Соломон: - Он не дурной, он умный. Это вы не видите. У вас всегда времени нет. 
Гарик: - Ты меня запутал. Смотри: Марик взрослый. Он СТАРШЕ меня!!! Я таки ПЫТАЮСЬ ему помочь. хоть он и старше!
Соломон: - Что ты с ним ругаешься, так это ты ему не помогаешь. Ругаться не надо. Понимать надо. У него такое положение, что можно сделать. Он молодой, он выберется. Это я уже старый…
Гарик: - Я его   понимаю. Даже пытаюсь за хорошую девушку отдать!..
Соломон: - Ты всё время хочешь, чтобы он сразу другой стал. А что за неделю ты его видишь? Пять раз по пять минут? Вы вместе куда-нибудь разве ходите? Вы хоть один раз вместе с друзьями собирались?
Гарик: - Слушай…
Соломон: - Я тебе расскажу одну вещь. Ты совсем маленький был, ты не помнишь, как она померла…
Гарик (ошарашенный): - Кто, вещь?!..
 Соломон: - Роза Моисеевна Фукс. Я Гусе за неё рассказывал, Фаня её помнит. Она была наша соседка. Так эта Роза Моисеевна после войны, когда можно было одно время ехать в Израиль, она не поехала. Её муж, Йосик, с мамой поехал, а она не поехала. После этого она была одна, так получилось. А потом, мы в этот двор когда переехали, она уже была в возрасте. Но очень была интересный человек, такая… Мы с ней дружили.
Гарик: - И что дальше?
Соломон: - И мы с ней долго дружили, она нас много что научила… А потом она стала такая старая, что уже мало что понимала, и одна была, они же с Йосиком детей родить не успели… Так что, мы разве её бросили? Мы каждый день до ней ходили и она до нас ходила. И ещё мы с ней по очереди в кино ходили, весь двор… а кто с ней ещё пойдёт, что она старая и ненормальная?..
Гарик: - О-кей, Соломончик, я…
Соломон: - Мой хороший, если ты  думаешь, что это было легко, так ты ошибаешься… Тогда жизнь вообще трудная была. Ты только родился, Фанин муж, твой папа, вообще не помогал – она же его любила, так он на голову сел нам… Она всегда, кого любила, все ей на голову садились, и нам тоже…
Гарик: - Солнце моё, а Марик при чём здесь?
Соломон: - А при  том, что мы разве Розу Моисеевну бросили? Мы могли с ней в кино не пойти?... Она, как кино смотрела, так ей хоть лучше было. А она жила одна, и уже дом не могла нормально убирать, и Сёмина Циля ей убирала… И она всё время боялась, что у ней моль одежду съест, и ложила в шкаф нафталин… у ней, я так думаю, с войны ещё этого нафталина полдома было…
Гарик: - А…
Соломон: - И ещё у неё была кошечка, такая же старая, как сама Роза Моисеевна. Я не знаю, зачем, только эта кошечка всё время ходила к ней в шкаф делать пишекс. Ты можешь представить, какой от одежды у ней запах был?
Гарик: - Секретное оружие?..
Соломон: - Хуже! А что было делать?  Вот так её в кино водили и с ней сидели, и этот запах терпели. И, когда она в больнице была, мы все к ней ходили, весь двор, и я всё время ходил, и даже Сёма… И когда она померла, так кто её хоронил? Мы ей были, как семья. Хоть это было и нафталин, и кошкины пишекс.
Гарик: - Ну, понятно, только при чём здесь…
Соломон: - При том, что это твой родной брат! Она нам кто была? Никто. Так мы были ей, как семья. А он тебе родной, и своей матери родной, а вы с ним, как чужие. Ты кто, чтобы его ругать? Всю жизнь его только ругают, а тебя хвалят.
Гарик: - Неправда!..
Соломон: - Если неправда, зачем он вино пьёт, вместо того, чтобы с вами разговаривать?..
Гарик: - Слушай, я стараюсь…
Соломон: - Если не получается, значит, не так стараешься, мой хороший. Кто еще может для него быть брат? Я старик, Сёма чокнутый старик… А его мать всё время собой занятая… Вечно говорит, как она вас любит. Говорит она за обоих, а любит только одного! Собака такая!.. Если она с папой Марика не могла нормально разойтись, так ребёнок здесь при чём?
Гарик: - Хорошо…
Соломон: - Ну… хорошо, если хорошо… Я пошёл, приготовлюсь, Рафик скоро к нам придёт, и Гусечка… (уходит)

Гарик некоторое время сидит молча. Потом встаёт и тоже уходит.

Раздается звонок в дверь.  Он звучит все настойчивее и настойчивее.
Появляется Соломон

Соломон: - Кто-нибудь в этом доме откроет эту дверь чёртову?!!.. Конечно, старик должен всем дверь открывать! И, главное, дочь моя  не может, паразитка!..
Открывает дверь. Входит Августина, переодетая и посвежевшая.

Соломон: - Моя хорошая, как ты вовремя пришла! Как ты себя чувствуешь?
Августина: -  Спасибо... по-моему, я у вас очки забыла... ( пауза). И… Вы меня извините, пожалуйста, за вчерашнее…
Соломон: - А что случилось? Немножко выпили? Ну и что? Гусечка, ты же нам теперь не чужая. Это твой дом. Так и за что ты извиняешься? Ты моя умница!
Августина: - Буду к Вам ходить, чтобы хоть раз в день это слышать!..
Соломон: -  Давай твои очки поищем… А у меня беда, моя хорошая…
Августина: - Боже мой, что случилось?
Соломон: -  Гарик с Мариком поругались. Очень поругались.
Августина: - Как-то… даже не знаю. Гарик мне говорил, как он Марика любит.
Соломон: -  Так что он тебе это говорит, если он потом Марику так настроение портит?!!.. Гуся, Гарик, конечно, и добрый и хороший, только он иногда как его мамаша - лезет, когда не просят. Я иногда думаю, что он Марика совсем не понимает. Его мама тоже собака хорошая!.. Если бы не я, Марик был бы, как брошенный. 
Августина: - Не понимаю… Фаня всегда говорит, что любит их обоих…
Соломон: - Говорит она за обоих, а любит только одного! Собака такая!..
Августина: - Соломон… не знаю, что сказать…
Соломон: - А что здесь можно сказать?!.. Если она с папой Марика не могла нормально разойтись, так ребёнок здесь при чём? Гусечка, ты извини, что я тебе это рассказываю, только кому я ещё расскажу? Как за них я переживаю, если бы ты знала!
Августина: - Я тоже… То есть, я понимаю…
Соломон: - Мы с Сёмой старые. Фанька тоже не девочка… ещё двадцать лет пройдёт, как две недели – и что она им поможет? Если они друг друга держать не будут, кому они нужные? С мужем можно разойтись, с женой можно разойтись – с братом же не разойдёшься… зачем они это не понимают? Как можно было так поругаться?
Августина: - Соломончик… не расстраивайтесь, прошу Вас!.. А из-за чего они поругались, можно узнать?
Соломон: - Моя хорошая… я тебе так скажу… Это не важно. Если друг друга понимают, то даже миллион потеряют – не поругаются. Сёмину Цилю когда хотели посадить, до них пришла милиция. А Сёма никого не спросил, и им все деньги в доме из секретного места отдал, как идиот. Он, вообще, и есть идиот, хоть и мой брат… Ничего давать не надо было, Циля ещё раньше в прокуратуру деньги дала. За это её не посадили тогда. А Сёма думал, что он умнее всех, и последние деньги отдал, что она собирала - чтобы им было на что жить, когда её склад закрыли. Знаешь, как им трудно было? Они до нас ходили кушать несколько месяцев, а то бы голодные остались… Я тебе ещё не надоел со своими рассказами?
Августина (задумчиво, держа Соломона за руку): - Нет, конечно, нет… Я очень внимательно слушаю.
Соломон: - Это знаешь, зачем я рассказал?.. Циля так любила моего ненормального брата, что за эти деньги ему одного слова не сказала! Я же это своими глазами видел! Сёма был просто как ненормальный, просто мясо своё кушал! Всё время кричал: ой-вей, какой я дурак! Можно подумать, большая новость… А она его обняла и сказала: майн либ… это же просто деньги, чтобы ты мне был здоровенький!
Августина: - Майн… что?             
Соломон: - Это «моя любовь» значит. Вот так она его любила! А эти двое – не как братья, а как два дурака, как собаки, прямо!.. На пустом месте поругались… Я Гарика очень люблю, только этот раз он виноват, я тебе точно говорю!
Августина: - Соломон, я тогда не понимаю… (решившись) Гарик, наоборот, мне говорит, что… (наклоняется к Соломону и что-то шепчет)
Соломон (отклоняется и недоумённо смотрит на Августину): - Ну, так и что он тебе неправильно говорит? Ты молодая, красивая, одна пока что… Марик тоже. Бери, я тебе точно говорю! Вы оба будет довольные!
Августина: - Соломон… я же не поэтому сказала!..
Соломон: - А жалко, что не поэтому. Что ты ждёшь?.. Он очень хороший! Я тебе плохое не посоветую! Я насчёт этого всегда правду говорю, чтобы ты знала! Если бы он был плохой, я бы не посоветовал, несмотря, что он мой внук!
Августина: - Соломон… но так же  нельзя… как-то… (выпаливает)  … Я на четыре года старше!.. (окончательно смешивается)

Звонок в дверь

Соломон (поднимается, смотрит на Августину; с тяжёлым вздохом): - Гусечка, ты умная, конечно, и учительница… только кто тебя за жизнь научит, моя хорошая?..

Идёт открывать. Входит Рафик

Рафик: - Здравствуйте, Соломон, дорогой, здравствуйте, Августина-ханум! Я вам не мешал?
Соломон: - Рафик, как ты нам можешь помешать? Ты же знаешь, как мы всегда тебе рады!
Рафик: - Ай, Соломон, что такой? Зачем нет настроений? Что случился?
Соломон: - Что ты, мой хороший! Всё в порядке, это у меня просто глаза устали…
Августина смотрит на Соломона с некоторым недоумением

Августина : - Я отойду, подожду Фаню, хорошо?
Соломон: - Гуся, разве ты не хочешь научиться готовить плов? Я не понял!.. Я старый, и то хочу научиться. У Рафика так хорошо получается!
Рафик: - Ай, Соломон, разве здесь получается? Мясо не такой, рис не такой… А!..
Соломон: - Рафик, ты только, как Фаня не начинай, ладно, что ей всё тут плохо? Её послушать, так там всё было хорошо, а тут плохо.
Рафик: - Знаете, я думаю, что у Фаня-ханум просто плохой настроений… Как будто внутри темно, понимаешь? Поэтому она видит, что вокруг всё плохо. А когда у человека хороший настроений, он видит, что вокруг всё хорошо… Внутри светло, и человек видит, как всё хорошо.
Августина вдруг понимает весь смысл сказанного и в немалом удивлении смотрит на Рафика
Одновременно в её глазах начинает прыгать чертёнок

Рафик (задумчиво): - Я очень хочу, чтобы он она любил этот жизнь и этот страна… чтобы у ней был хороший душевный состояний…
Августина (внимательно вглядываясь в Рафика): - У Фани?
Рафик: - А… это неважно…
Августина (лукаво) : - Разве?..
Рафик: - Да… Августина-ханум,  неважно, да…
Августина (с притворной покорностью) : - Как скажете,  Рафик…
Рафик: - Августина-ханум, можно тебе просить один вещь?..  Не говори ему, ладно, что я сказал?
Августина: - Конечно, Рафик! Конечно! Знаете… я тут забыла дома кое-что. Схожу… А Вы дождитесь Фаню. Она скоро будет…


Ночной пляж. Входит Марик.
За спиной у него появляется Гарик. Он бледен и, против обычного, нерешителен. Делает шаг к Марику. Тот, почувствовав, оборачивается

Марик: - Что за чёрт?..
Гарик: - Марик, я…
Марик: - Вы что, издеваетесь?
Гарик: - Дай…
Марик: - Что за херня? Нашли, кого разыгрывать?
Гарик: - Марик, извини, мне нужно было с тобой… Я просто за тобой сюда пошёл, понимаешь? Дай скажу…
Марик: - Что ты мне скажешь?! Ты и сюда припёрся, чтобы учить меня жизни?! Да кто ты есть, чтобы… Гарик: - Марик, почему ты не хочешь выслушать…
Марик: - Что выслушать, ЧТО?!! Что я живу по-глупому, а вы с этой мамашей по-умному? Дурить другим голову вы умеете. Девушку, как я понимаю, захомутали полностью. Теперь нового соседа. Да пошли вы…
Гарик: - Нет!..
Марик: - Что – нет?! Хватит! Тебе кажется, вы  мало меня унижали?!
Гарик: - Марик… пожалуйста… (садится на скамейку и плачет)
Марик: - Что… (теряется)  Слушай… ладно… что ты….
Гарик (плача, и размазывая слёзы): - Извини меня!..
Марик (в полной растерянности): - Да ладно…
Гарик: - … я не учу тебя жить… я бы в жизни не подумал! Просто я… ну… ты же брат… я за тебя переживал…  но я дурак, это твоя жизнь… я понимаю, правда, понимаю!.. Не ссорься со мной, пожалуйста!.. Не оставляй меня! Пожалуйста!!! (разражается рыданиями)
Марик: - Я – тебя?.. А я-то тебе зачем нужен?.. (медленно садится на скамейку)
Гарик (затихая и заикаясь): - Да, правда, очень… очень нужен. У меня же больше никого нет. Только Соломон и ты…
Марик: - Что?..
Гарик: - Понимаешь… я просто смотрю, что с нашими русскими здесь иногда бывает…  я испугался, понимаешь… каждый день,  когда из универа еду, смотрю рядом с автовокзалом на этих… грязных, которые валяются… я думаю, что у них же тоже когда-то были семьи, они тоже сюда ехали, чего-то хотели… испугался, что ты тоже…. Ой, извини, я не хотел тебя сравнивать!..
Марик: - Нет… нет, всё в порядке. Извини. Я, наверное, тебя не понял…
Гарик: - Я так боялся, что я приду, а ты говорить не станешь вообще. Ты… просто нервный последнее время…
Марик (горько): - Да… последние годы.
Гарик: - …и я не знал, вообще, как я подойду и скажу…
Марик (помолчав) : - Да…
Гарик: - А там, дома…
Марик: - Да, там не получится… Ну, хорошо. Всё хорошо.
Гарик: - Ну…  я всё время думаю, почему жизнь такая… не вообще, а у меня и у нас жизнь такая…
Марик: - Какая?..
Гарик: - ты меня не слышишь, и я тебя тоже не слышу.  А это так неправильно, не знаю… Я вдруг подумал…. а кого мне слышать? Я дурак, да?
Марик: - Знаешь, я, наверное, со своими нервами перебарщиваю. Что-то я не понял, что у тебя могут быть другие  соображения… по моей части…
Гарик: - Марик… я просто понял, что у меня только один старший брат. Я же отца не помню, да… что-то, мне кажется, что  особо помнить нечего было. Он же ни разу, после того, как ушёл, не приехал меня повидать. Представляешь?
Марик: - Скорее, я свидетель.
Гарик: - И с тобой тоже…
Марик: - Бог с тобой… я и не претендовал. Моего отца выгнали… а после этого было как-то даже противно. Думать о каких-то отцах…А всё остальное не клеится. Что же мне делать? Я что, всё пропустил?
Гарик: - В смысле? Ты что?!.. Ты молодой и красивый! И умный! И у тебя всё впереди, ты что!
Марик: - Слушай… знаешь, я, наверное, сам виноват, что ты меня не знаешь. Вы на одной стороне все, а я на другой - ну, и выпить легче, короче. А то такое ощущение, что рвёт на части.
Гарик: - Ну, а я как-то увлекаюсь то одним, то другим. А ещё меня постоянно занимают мамка Фанька, Соломон, Сёма…. все, все занимают. И я какой-то раскиданный повсюду, а иногда вдруг понимаю…. не знаю…Я им как папа…
Марик: - …а опереться не на кого?
Гарик (подумав): - Да… Ну, Соломон… но ему самому надо помогать уже.  … Видишь, как ты знаешь всё.
Марик: - Да… что особенного знать-то? Сам не такой, что ли? Блин… да до меня только дошло. Человек младше меня на семь лет пытается что-то решить, устроить, исправить, а я… Чёрт…. какой я лох. Что я жду?
Гарик: - Марик, я …
Марик: - Погоди, погоди… (закрывает лицо руками)  О-о-о… как всё запущено… (отнимает руки от лица и резко поворачивается к Гарику) Гарик… ты только пойми. Я что-то так застрял во всём этом мусоре… я понял, что это было. Я просто жевал сопли, и тупо жалел себя.
Гарик: - Марик…
Марик: - Стой, стой! То есть, ты, несмотря, что мы пересрались, и я тебя оскорбил насчёт этих гей-клубов, ты, несмотря на это, приходишь сюда и пытаешься всё наладить, а я… Как последний лох, что-то выпендриваюсь и что-то из себя строю. Я же мужик… е-моё…
Гарик: - Да всё понятно, я же не обижаюсь…
Марик: - Да, ты не обижаешься. Это только я тебя обижаю. У всех старшие братья защищают младших, а я обижаю, и сам без конца в каких-то идиотских обидках…  Фу-у… прости меня… брат… Спасибо… Братишка… Извини. Я застыл, как будто ничего не чувствовал. Когда-то, вроде, были девушки какие-то…. а что такое близкий или родной человек, даже не понимаю, хотя вот… ты же за меня переживаешь. Я, как отморозок.  Я даже человека приласкать не умею.

Гарик сворачивается на скамейке в клубок и кладёт голову на колени Марику
Гарик: - Вот… попробуй! (смотрит снизу на Марика и улыбается)

Марик осторожно проводит рукой по волосам Гарика
Марик: - Надо же… странно… мой брат, а я первый раз…

Гарик: - Спасибо!  (утыкается лицом в Марика и обнимает его)

Марик медлит секунду и вдруг прижимает Гарика к себе
Марик: - Брат…
Гарик: - Да… я знаю. Всё хорошо. Я всегда хотел, чтобы так было.
Марик: - Спасибо. Ты меня вытащил.
Гарик (отрывается от Марика и смотрит ему в лицо): - Правда?
Марик: - Правда (стесняется, но  улыбку сдержать уже не в силах)
Гарик: - Знаешь, как я устал!.. Я младше их всех, а я с детства их тяну, включая собственную мать. Маричек, я знаю, что она с тобой очень неправа. Нельзя одного ребёнка любить больше, другого меньше… я всё время так на неё злился, просто пристукнуть хотелось иногда… и получилось, что мы были как будто друг против друга, и, главное, я даже не понимал, о чём ты думаешь, что тебе интересно…
Марик: - Понимаю. А всё время думал: я вообще живу или нет? И понял, что жизнь не в том, что я делаю каждый день… Люди вообще не живут. Это не жизнь.
Гарик: - Да… а что?
Марик: - Жизнь это выйти за пределы вот этого самого себя и и кому получится, сказать: проснитесь, живите! Я никому не навязываю ничего, но люди, проснитесь же уже! Что вы делаете? Что вы родились, для чего что-то там оканчиваете, женитесь, кого-то рожаете? А кого вы рожаете, если сами не знаете, кто вы и зачем родились? Понимаешь? Родиться мало, так же? Живешь – это когда каждый день понимаешь, зачем этот день, а не просто на работу ходить и есть-размножаться, потому что все так делают. Нельзя, понимаешь, так. Получается, человек родился во сне, прожил во сне, состарился и умер во сне… и за всю жизнь так и не проснулся!
Гарик (потрясённо): - Да… понимаю… Понял.
Марик: - И вот, я просто уже больше не могу иногда. Просто не могу. Я не могу, братишка, мне хочется весь мир…
Гарик: - Марик…
Марик: -  Что, брат?
Гарик: - Можно я с тобой? Теперь всегда с тобой? ПОЖАЛУЙСТА!!! Хорошо?
Марик секунду смотрит на Гарика и обнимает его.

ЗАТЕМНЕНИЕ
 

Соломон, Рафик, Августина, Сёма за столом

 Входит Фаня, задумчивая, против обыкновения
Фаня: - Всем привет, кого не видела!.. Ой, а чем это пахнет так вкусно?
Соломон: - Фанечка, как хорошо, что ты пришла! Где ты была так долго? 
Фаня: - Да так… задержалась… Гусечка, извини, солнце… потом расскажу, что было.
Августина : - Фанечка, да конечно! Я даже и не скучала. В такой компании, да ещё и мастер-класс по кулинарии!
Соломон: - Кого-то увидела? Фанечка, садись, тут Рафик нам такой плов приготовил – с ума можно сойти!
Фаня: - Спасибо, с ума сойти – это я скоро… Что?! ПЛОВ?!! Боже, кто это додумался?
Сёма: - Фанечка, тебе же сказали, что Рафик!
Рафик: - Да, Фаня-ханум… можно положить?
Фаня: - Так… жизнь явно налаживается… пока есть пожрать, во всяком случае! Поухаживайте за дамой, Рафик! Так… о, Господи, да это же… Это же потрясающе!!! Да это же ФАНТАСТИКА! .. Рафик?.. (кокетливо) Поделитесь секретом, а-а?..
Сёма: - Так какой секрет? Рафик Соломона научил, теперь он будет готовить.
Фаня: - Сёма! Ну, что такое! Убил всю романтику! Как всегда… Вот, снова папа будет готовить и повод для Рафика приходить к нам исчезнет!
Рафик (в диком смущении): - Э… зачем?
Фаня: - То есть?!.. Зачем приходить? А научить бедную девушку готовить плов?
Соломон: - Так я же уже умею!..
Фаня (активно жуя): - Ужас! Вы оба точно убийцы всякой романтики! Бедные кроткие овечки-убийцы. Романтики, я имею в виду… И меня тоже.
Рафик: - Хорошо, Фаня-ханум. Когда скажете: приходи, я приду. Я другой вещь тоже могу показать, как готовить.
Фаня: - Шашлык, например, да, Рафик?
Рафик (несколько даже пугается): - Ай, нет, да, Фаня-ханум! Шашлык – это не женский еда… в смысле, женщин не должен готовить шашлык!
Фаня: - То есть? Это что, дискриминация женщин?.. Рафик, я думала, что Вы, хоть и кавказец, но демократ!..
Рафик: - Да… я демократ. Я имел в виду, что шашлык должен готовить мужчина… для  женщин.
Фаня (приятно изумлённая): - О-о! Рафик, да Вы у нас галантный! Ой, не могу! Убил!
Рафик (вдруг улыбается): - Нет, у меня не был такой цель, убивать… Просто у меня был такой цель, чтобы красивый женщина сидел на природе и мужчина готовил для нему шашлык. За это говорят, что шашлык – это мужской еда…
Фаня: - Чтобы мужчина готовил для женщины шашлык, а она сидела на природе… Рафик, да Вы… даже не знаю..  Вы не просто романтик! Вы поэт… своего рода!
Рафик: - Нет, Фаня-ханум, я не поэт. Это Вы поэт, Вы стихи писал… Я никогда не писал.
Августина : - Рафик поэт жизни! И кулинарии, да?..
Фаня: - Так… За что?.. (наливает) А, за Вас, Рафик! За Ваши таланты! (выпивает)
 
Все чокаются, выпивают

Рафик: - Спасибо!.. Ладно, Фаня-ханум, Августина-ханум, вы меня извините, да… мне пора. Я должен один место идти.
Фаня (дурачась): - Ну, вот!.. Снова оставляют двух девушек одних! И что мы будем делать? Какой-то Вы несовременный… Накормили, напоили - и уходите. Ну, ладно… Будем одни… Грустная доля русских ткачих из-под Хайфы…
Рафик: - А, нет, да, правда… Извините. Я обещал.
Фаня (встаёт, подходит к Рафику и смотрит ему в глаза): - Серьёзно – спасибо, Рафик!
Августина : - Жду дальнейших встреч и мастер-классов! Я Ваша ученица!
Рафик (засмущавшись): - Да… хорошо, спасибо… до свидания! (кланяется и уходит)

Пауза. Фаня лукаво смотрит на Августину. Достаёт из сумки бутылку. Соломон уходит на кухню.

Фаня: - Ну, Гусечка, по-моему, ты разбила очередное сердце. На этот раз кавказское!
Августина (в изумлении): - Я?! Фанечка, да что Вы… Фанечка, ну что это?!..
Фаня: - Я и сама очень долго думала (разглядывает бутылку) и поняла: это водка!!! Честное слово!..
Да ладно! (наливает рюмки) Что я, не вижу? Он же сам не свой! Я женщина опытная. Ха!
Августина : - Фаня… я не сомневаюсь, что Вы опытны и проницательны. (улыбается) Только голову он теряет не из-за меня.
Фаня: - Да?!.. А из-за кого это?
Августина: - Фанечка... Он теряет голову из-за Вас!

Немая сцена. Фаня делает жесты и разражается хохотом

Фаня: - Ой!!! Ой, не могу!  Гуся… вот рассмешила!..
Августина (улыбаясь): - Ну… это серьезно.

Фаня (приходя в себя): - Гусечка… я бы что-то сказала, если бы это не было так… (снова смеётся)  Ой, Боже мой! Он – и я? Рассмешила… (приходит в себя и снова ест) … солнце моё, ты иногда такая наивная…Единственное, что мне осталось – это выйти за рыночного торговца! Боже! Какого же ты обо мне мнения…
Августина: - Ну, как скажете…Не хотела задеть.
Фаня: - Да ты-то не задеваешь… Жизнь задевает. Всё это было бы смешно, коли бы не было так грустно!.. Кошмар…  Гуся, знаешь, зачем я так задержалась?
Августина : - Нет. Но интересно.
Фаня: - Гуся, знаешь что со мной позавчера было?..
Августина : - Нет. Но интересно.
Фаня: - Я смотрела на собаку. Я на неё час смотрела. Вот села издалека, и смотрела.
Но дело было не в собаке. Дело было в женщине.
Августина : - То есть?..
Фаня: - Я присела в кафе, где я всегда сижу. Устала, ужас как. Вдруг вижу – собака, а с ней играет старая женщина, то есть, не старая, а, скорее, пожилая такая. Не такая чокнутая, как мои – эти громкие… а та была такая, тихая… вся в себе.
Целый час я на неё смотрела… я не могла оторваться. Как дура, смотрела, понимаешь.
 И я смотрела,  и смотрела ... а сама, вдруг, поняла: Господи, да у этой бедной тётки же просто никого  больше нет! Ни-ко-го! И она с этой собакой всё играет, и играет, всё говорит с ней, и говорит… И я представила…. понимаешь, я подумала… это ж и меня ждёт...
Августина : - Нет. Вас это не касается. У Вас всё будет хорошо, Фанечка. Поверьте.
Фаня: - Да что будет, Господи… Что может поменяться, если тут восемь лет живешь, и ни один день от другого не отличается!.. Я же давно не понимаю, зачем утром просыпаюсь, понимаешь?.. Куда идти, что делать…
Августина : - Фанечка… Всё поменяется. Всё… вот… только захотеть надо. Всё и правда  в наших руках – я уверена. А у меня такое впечатление, что мы  этого никто не понимаем, и не хотим  понимать. Так же легче…
Фаня: - Гуся, ты революционерка? Ну... тогда по пивку...
Августина: - Ну да, конечно… ещё та  революционерка. Сама же первая ни хрена не делаю!.. Боже, как я стала разговаривать…

Появляется Сёма, оглядывает происходящее поверх очков, понимающе кивает и садится в своё кресло с вязанием. Фаня наливает и выпивает.
Августина : - Фанечка, Вы уверены, что надо?..
Фаня: - Гусечка… в чём можно быть уверенным в этой жизни?
Августина : - В том, что я опять напьюсь, наверное…
Фаня: - Знаешь, у Гарика была любимая учительница, так она его просто обожала! Она преподавала историю и была его классная руководительница. Это была золотая женщина,  Жозефина Хусейновна Шмуклер!
Августина : - Жозефина… КТО?!.. Хусейновна?..  Я уже напилась?..
Сёма (отвлекаясь от вязания): - Она не виноватая… У ней папа был арабский студент… (подумав, добавляет) …имени Дружбы народов…
Фаня: - Это была золотая женщина. Золотая!!! Она всегда говорила мне: Фаня, Вы – высококультурная женщина! Что Вы здесь делаете? Что я здесь делаю? Нам надо решать нашу жизнь!
Августина : - И что, вы решили?
Фаня: - Решили…  Она решила правильно. А я как дура! Она поехала в Канаду. Нет, она не сразу поехала в Канаду… Она сначала, как все, приехала в Израиль. Но она потом уехала в Канаду. Как умная женщина. А я осталась. Как дура. Теперь она Канаде. А я в жопе…
Августина :  - Фанечка, но здесь же тоже есть положительные стороны…
Фаня: - Положительные стороны в жопе?.. Это интересно…Господи! Зачем, зачем я приехала на Ближний Восток, когда во мне в битве между хозяйкой магазина и поэтом победил поэт!.. Гусечка! Я всё поняла насчёт твоей роли в мире! Ты не ре-ле.. не рево-лю… тфу ты! – ты не революционерка. Ты – добрый ангел!
Августина: - Ой, ну… не надо…
Фаня: - Здравствуй, ангел! Здравствуй, птица!... Блин, короче – с тобой спасение пришло!
Фаня мощно обнимает и целует слегка сопротивляющуюся Августину
Сёма отвлекается на секунду, смотрит на пьяных дам, пожимает плечами в варианте: «Ну, что поделаешь…» и продолжает вязать.

Входят Марик и Гарик. Застывают в изумлении. Сцена усугубляется тем, что Марик абсолютно трезв.

Сёма: - Ну, так и что вы стали? Пока будете стоять, здесь всё скушают.  Не смотрите, это у них перерыв.

Фаня с Августиной принимают застольные позы и отстранённый вид. До Августины, тем временем, доходит неоднозначность ситуации
Августина: - Простите…
Гарик: - Да.. ничего, пожалуйста, продолжайте, мы вам не помешаем…

Марик явно не понимает, как реагировать на ситуацию

Фаня (принимая, насколько возможно, нормальный вид): - Как погулял?
Гарик: - Да… спасибо… Мы прекрасно погуляли.
Фаня: - Да? А с кем гулял? (поворачивается и видит обоих братьев. Застывает в недоумении)
 - А-а… вы вместе куда-то ходили?

Марик нехотя пытается что-то ответить, но Гарик опережает его
Гарик: - По-моему, для братьев это естественно!
Фаня (автоматически): - Да… а я что, что-нибудь сказала?
Соломон: - Так я не понял, вы кушать будете?
Марик: - Ну, вообще…
Гарик: - Конечно, будем! Мы что, фраера? А что там есть у нас?
Марик: - Неважно, что там есть. Раз я старший брат, мы идём сперва мыть ручки! (берёт Гарика за руку)
Гарик (кривляясь): - А-а-а, какая прелесть! Мыть ручки!!!
Марик (улыбаясь): - Так, считаю до трёх…
Гарик: - Я маленькая девочка, я в школу не хожу…
Марик: - Раз… (уводит Гарика)
Гарик (уходя): - … я Ленина не видела, но я его люблю!!!...

Пауза

Фаня: - Да, я, наверное, перебрала… Как мне это оценить?
Августина: - Что? Да это же прекрасно! (приводит себя в порядок) Фанечка, а что Вас так удивляет?
Фаня: - Не знаю… они как-то никогда…  Ладно… чего-то… сама разберусь, Гусечка, что я тебя буду грузить этими делами. Это семейное, это рутина…Да! Значит, слушай, солнце! Ты – тот человек, который ценит, я вижу! Ты – надежда как читатель! Ты сможешь понять! Я подошла к концу!

Появляются Марик и Гарик. Гарик озирает поле действия и дёргает за рукав Марика.

Августина: - Господи, что случилось?!
Фаня: -  Ты помнишь мои миниатюры?
Августина: - Конечно! Это так замечательно! "Четыре года мы женаты»...
Фаня: - Это таки да – вещь ! Но это – всё - изжило себя! Миниатюры – это мелко, эгоистически! Это всё о себе, и о себе. А  я поняла, что я должна писать о человечестве, о Вселенной! (шёпотом, значительно) Я перехожу к крупным формам!
Сёма : - Таки ты сама не мелкая!
Фаня (указывая на Сёму): - Вот! Вот, в каких условиях мне приходится жить! Но, невзирая на всякие… на всяких…  на клевету завистников… я живу! Я борюсь! В общем - я работаю над поэмой! На украинском языке.
Августина: - Да-а-а?!!..
Соломон: - И за что мне это всё? Господи!..

Марик хватается за голову. Гарик подносит ладонь ко рту в изумлении.
Августина: - Какое чудо! И когда же мы её услышим?
Фаня: - Ты… и мир услышите её скоро! Ибо пора это… воздать всем сторонам культуры! И кроме того – я ж там выросла! Я впитала!
Сёма: - Что ты там впитала? Ты же по-украински два слова не знаешь говорить!
Фаня: - Прекрати свои происки, коварный старик! Да, может, я не доросла до высот языка! Зато на украинской мове я говорю сердцем!  В смысле, это… размовляю!.. Это потря… (икнув) …трясёт мир, а ты горько пожалеешь, что гнобил и глумился, Лю.. Люцифер из Одессы ! На этом разрешите раскла… не, откланя.. ссься. Я - удаляюсь!!!..
Августина: - А… так мне подождать, Фанечка?
Фаня, выбравшись из-за стола, делает пассы руками и, в конце концов, резко уставляет перст в сторону своей комнаты. Затем делает шаги на выход.

Оба брата тихо садятся за стол.
Гарик: - Гуся… Мне кажется, что продолжение на сегодня сценарием не предусмотрено. Пошли гулять?

Фаня, которой удалось услышать, возвращается, шатаясь, и хватается за Гарика, приподнимая его из-за стола и заглядывая ему в лицо
Фаня: - Глумишься, да?!..
Гарик (глядя Фане в глаза, со всей силой искренности; подчёркнуто по-украински): - Та шоб я сдох!

Марик роняет голову на руки; плечи его подрагивают от хохота

Фаня: - Нет! Вот это нам не надо!.. Ладно… я знаю, что вы… эта… не цените!.. Но я так скажу… творчество не убьёте!..

Уходит. Кричит издалека:

- Творчество непобедимо!!!

Раздаётся грохот.

Гарик: - Ой, извините. Я забыл о родительских обязанностях… (убегает за Фаней)
Сёма (в сердцах кладёт вязание на колени и говорит Марику): - Марик, я сколько тебе говорил: передвинь это зеркало, которое на углу стоит! Она или сама об него убьётся, или разобьёт, а когда зеркало разбивается, это очень примета плохая!
Марик: - Сёма, ты же еврейский человек, тебе в приметы верить не полагается… Ладно, пусть только эта куча там разгребётся, пойду, переставлю зеркало. Если есть ещё, что переставлять.
Августина: - Марик, простите… а о каких родительских обязанностях Гарик говорил? Я не ослышалась?
Марик (после небольшой паузы): - Нет, не ослышались… Думаю, что обязанность родителей в том, что когда бухие, они должны быть укладываемы детями, в которых столько понавлаживали. За всю жизнь. И дали ихним детЯм поэзию. Как-то  так…                               

Августина (робко): - Ой, Вы что… такой злой?..
Марик: - Да ну… что Вы… Я самое доброе в мире существо!

Сёма: - Я пойду, посмотрю, что там делается, а то что-то очень тихо… Ни один день я не спокойный! (встаёт и уходит)

Марик и Августина остаются вдвоём. Пауза.
Августина: - Знаете… Я так рада, что Вы… и Гарик…
Марик: - Спасибо... Я как-то по-другому себя чувствую. Даже и не знал, что можно так себя чувствовать. Странно, да?
Августина: - Что?
Марик: - Живут близкие, вроде люди. Как чужие… И надо, чтобы кто-то постарался, чтобы сделать их близкими.
Августина: - Это… это прекрасно!

Появляется Гарик
Гарик: - Ф- фу!... Всё, поэзия успокоилась, и я с ней тоже! (падает в кресло) Б-р-р-р!.. Слушайте, а что делать будем? Гуся, ты живая? Надо что-то придумать! Не знаю, после того, как мамку потягаешь, такой адреналин появляется!

Марик не выдерживает и хохочет  Августину тоже пробирает, но она спохватывается и конфузится
Августина: - Фу, Гарик, да ну тебя!.. Ну, что это такое? Не стыдно?
Гарик: - Интересно… (задумывается)  Погоди… (подходит к Августине и садится на корточки; поворачивается и радостно говорит) Нет, не стыдно!!!
Марик (с улыбкой): - Это же мамин сын, как ему может быть стыдно? Они такого не испытывают.
Гарик (толкает Марика в коленку): - Да, конечно! Издевайся, глумись!.. (встаёт) А я пойду дальше нести свой груз… нет… своего груза страданий! На чужбине! (хватает с Сёминого кресла накидку и заворачивается в неё, становясь в позу скорбной статуи)  Вот так!
Августина (смеётся и машет рукой): - Ну… люди!.. у вас совесть есть?
Марик: - Это интересно и мне самому иногда…
Гарик: - Ну, ладно, будем откровенны: её нет! В том смысле, в котором понимают скучные люди.
Гарик: - Пойдёмте шляться!!!
Августина: - Я тогда домой…
Гарик: - Да ну, так неинтересно!.. Шляются коллективно, дорогая!
Августина: - А… ладно! Пошли!
Встают, собираются, и, валяя дурака, выходят.



Марик, Гарик и Августина сидят перед домом. Рассвет

Августина : - Это невероятно! Я гуляла всю ночь, а спать не хочется. Ребята, как я счастлива, что с вами познакомилась! У вас такая замечательная семья. А какие дедушки!.. О-о-о….
Марик (очень точно пародируя Соломона): - Сёма, ты мне скажи, ты принял лекарство, что тебе доктор Зицерман говорил пить?
Гарик (очень точно пародируя Сёму): - Что ты от меня хочешь? Мне от него только хуже бывает!
Августина (подносит ладонь ко рту, изумлённо смотрит на Марика и разражается хохотом): - Марик… ребята… умоляю!..

Марик: - Гуся, ты такое видела? Мой брат совсем плохой!..
Гарик: - Что такое?! Если мне от эти таблетки плохо, так при чём здесь я… У Маниной сестры,что за Мусиного сына пошла, была тётя, Броня Исааковна Принтер, и у ней был второй муж, Пётр Абрамович Сканер - так от этих таблеток она говорит, ей тоже было плохо.
Марик: - А кто тогда была его первая жена, что я её ещё на Энгельса всё время видела? Это была эта… учительница пения,  Ривка Йоселевна Штраус…
Гарик: - Она не была Штраус, она была Мендельсон. У ней ещё был третий муж, он играл на пианино в ресторане - Иоганн Себастьян Кац…

слегка пришедшая в себя Августина снова близка к обмороку от хохота

Гарик: - …. Они жили от нас с Цилей один этаж выше. А снизу жил Хайм, сапожник, что он каждый месяц от своей Фиры уходил. Так что можно сделать? Она, как он выпил, ему каждый раз делала скандал. А что, мужчина не может выпить?.. Тем более, если она у него такая Фира?
Августина : - Боже… ребята… какие перлы!..
Марик (задумчиво): - Нашу соседку звали Перла... Перла Эфроимовна Тухес.
Августина (взрывается хохотом снова и машет руками): - Что?!! Нет!!! Пожалейте!..
Марик: - Что ей не нравится?..
Гарик: - Она говорит, что фамилия не может быть «задница».
Марик: - Сёма, оставь меня в покое!!! Что можно сделать, если у ней была такая жизнь?! Она же не виноватая, что первый муж её бросил, а второй был Тухес. Что лучше – муж Тухес или без мужа вообще?
Гарик: - Это правда, лучше Тухес, чем без мужа… Гуся, слушай внимательно! Я уже старый, если не я, кто тебе ещё это скажет…
Августина (отдышавшись, подходит и обнимает за плечи обоих братьев) : - Ой… Боже мой… ребята… вы гении!
Гарик: - Скажи это в ихний местный собес, пусть нам добавят пенсию!..
Августина : - Обязательно, Сёмочка! А у меня… новость!!!..
Марик: - В нашем посёлке открывают филармонию? Имени Дениса Мацуева?
Гарик: - Я пойду туда бухгалтер! Меня возьмут, я работал в хоре бухгалтер!
Августина: - Нет!.. Не так интересно, но тоже неплохо.  Мне предложили преподавать на полставки в Хайфе!
Гарик: - Не смей отсюда уезжать! Только с нами!
Августина : - Ну, конечно, нет! Куда я от вас… Здесь у меня всё. Буду ездить отсюда на работу.
Гарик: - Ну-у… Гуся, это хорошая новость, и ты мне за неё кое-что должна!
 Августина : - Что я тебе должна, кроме уроков игры на гитаре? Пообещала, как дура… Ой, ужас… как я стала разговаривать!..
Марик: - Такова судьба Фаниной подруги…
Гарик: - Ты должна мне… стих!!!
Августина (оторопев, краснеет): - Гарик… я стихи не читаю, я…
Гарик (вкрадчиво): - Но свои-то можно почитать? Чужие я и сам, как-нибудь, по учёбе… А Фаня со своими хоть мёртвого достанет!
Августина: - Гарик, откуда…
Гарик: - От верблюда! Который оставляет блокнот на столе! Ах, пьянки, пьянки…
Августина (в ужасе): - Гарик… ты чудовище! (пытается хлопнуть Гарика по спине)
Марик (улыбаясь): - Чудовище – это у него наследственное…
Гарик: - Гуся, я же не виноват, что у меня боковое зрение… которое увидело пару строчек, а потом… ай, больно!.. а потом не могло оторваться, и… Гусечка- Гусечка- Гусечка! А-а-а-а-а!!! Умоляю!!!.. Если не почитаешь стишок, сейчас рыдать буду! А-а…
Марик: - Будешь плакать – мама виски не даст!!!
Августина: - Ну, ладно… Холодно, сыро… пора… (пытается встать)
Марик (снимает курточку и накидывает Августине на плечи; вдруг очень серьёзно): - Почитай…те… Пожалуйста! (ощущение, что сам от себя не очень этого ожидал)
Августина (в сильном волнении): - Ну… зачем?.. Это же самодеятельно, я же для себя…
Гарик (умоляюще): - Гусечка, солнышко! И для нас!…
Августина (почти в беспамятстве; но вдруг успокаивается): - Ладно… Ну, это же так… Просто…
Гарик (с тихой радостью): - Да!..
Августина (помолчав): - «Я с детства мечтала любить…»
Гарик (в упоении, тихо): - Да!.. Вот оно!..
Августина (поглядев на Гарика с несчастным видом, сосредотачивается и читает): -

Я с детства мечтала любить.
Но, честно сказать, не умела.
И день, восхитительно белый,
Не знал, как мне с этим прожить…

Я долго кого-то ждала,
Хоть, правду сказать, не умела.
И, сколько б я песен ни пела,
К себе никого не влекла.

Всю жизнь я пыталась любить,
Но что это – точно не знала.
Кого-то встречала, теряла –
И снова рвалась эта нить.

Когда я увижу его,
Я, может, узнать не сумею.
Уже не надеясь, не смея,
Не чая узнать ничего.

И реки, и горы – любовь.
И небо, которое с нами.
И я закрываю руками
Портрет – я не знаю, кого.
 
Молчание. Августина мнёт пальцы
Августина: - Ладно.. Я…
Гарик (изменившимся голосом): - Гуся… Спасибо!..
Августина: - Не надо… зачем, я же просто…
Марик (прокашлявшись, хрипло,  стараясь на Августину не смотреть): - Спасибо… правда! Это… в общем, спасибо!

Раздаётся хриплый Фанин голос.
Фаня: - Гарик! Га-арик! Где ты? Мама что-то хочет сказать…
Гарик: - О, чёрт! А я думал, это с первыми петухами исчезает…
Убегает в дом

Августина: - Рада, если Вам понравилось…
Марик: - Да… (пауза) Выставьте это стихотворение в Контакте или в Фейсбуке. Обязательно почитаю своей девушке.
Августина: - Своей… Вы просто не говорили. Извините, не знала.
Марик: - Ну… Как-то не доводилось.
Августина: - Конечно. Не моё, дело, извините. Спокойной ночи! Ой, что я говорю…  До свидания!
Уходит
 
Гарик входит в гостиную.
Похмельная Фаня сидит за столом и держится за голову, не глядя на Гарика.

Гарик: - Кофе, чай, кефир? Пиво, проблеваться?
Фаня: - Да ну тебя… Это жестоко.
Гарик: - Как знаешь, солнце моё похмельное. И это… как говорят… буйное во хмелю.
Фаня: - Ой, какой кошмар… А что, вчера что-то … это? Да?..
Гарик: - Да ничего особенного, дочь моя. Пара окон, пара стёкол… Расхреначенный полицейский участок, пара ментовских машин взорвались в погоне за тобой. В общем, брали тебя вертолётами и спецназом ФБР…
Фаня: - Да иди ты на фиг!.. Я серьёзно!
Гарик: - А! А то я думал, мы так, утречком поболтать…. Да ничего особенного. Вы бухали, ты пыталась задушить Гусю в объятиях, и анонсировала, что пишешь поэму на украинском языке. А так, ничего… А! Ещё ты в последний раз не разбила зеркало. Ты ему обещала, что в следующий раз -- непременно!
Фаня: - Опять это зеркало! Как оно неудобно стоит. Бляха, вот почему коленка болит!
Гарик: - Ну, что тебе сказать, мать… Нас в школе учили, что зеркала рассчитаны на идущих мимо них, но не в них, туда, вовнутрь… понимаешь.
Фаня: - Гарик, иди в жопу!
Гарик: - Они через это бьются, понимаешь, мать… А поэтесса твоего масштаба тоже бьётся. Только коленкой и больно.

Фаня пытается хлопнуть Гарика, но он уворачивается.

Гарик: - Я думаю, ты просто в него посмотрела и испугалась… То есть, ты там увидела поэтическую  глубину, да? Километра полтора вглубь, да?
Фаня: - Иди…
Гарик: - Фаня, пошто ты пишешь на украинском языке? Что с тобой? Али тебе русская мова надоела?
Фаня: - Гарик…
Гарик: - Мам, я тебе не то, что кефира, я тебе пива принесу прямо сейчас, если ты мне скажешь! Ну… в смысле, русский язык себя уже исчерпал для твоих гениальных идей, да?
Фаня: - Блин, на хрена я сказала… Гарик, я что, не имею права?.. И потом, если ты уже сказал, так иди за пивом…. пусть в доме будет… Ты мужик, или что?...
Гарик: - Мама, ты же не знаешь украинский язык!
Фаня: - Главное не знать, а чувствовать! Для поэта главное – чувство! Иди уже за пивом!

Гарик встаёт и достаёт из заначки в буфете банку пива. Чмокает Фаню и ставит перед ней.

Гарик: - Вот, хотел хлопнуть после универа сегодня, но… Ради матери…  Слушай, ты всегда говорила, что там сплошной украинский и тебя заставляют на нём говорить!
Фаня: - Но так теперь же меня заставляют на нём не говорить! А я так не могу! Я тебе скажу: этот иврит я бы в годы Советской власти ещё как учила! Нельзя, типа?  А я буду!!! А тут, вдруг переезжаешь, а они тебе: вот только иврит, и больше ничего! Ну, как в такой атмосфере жить и работать? (отхлёбывает пиво) Пастернак бы смог так, если бы сидел в израильской глуши, и его бы заставляли не говорить по-русски? А?!  А тем более, по-украински? А вот если мне раз - и нужна украиньска мова для вдохновения? Тогда что?
Гарик: - Это вечное неудобство поэта. Там быть гонимая еврейка – хозяйка магазина, а здесь она же – любительница украинского языка, которую под Хайфой никто не понимает…
Фаня (меланхолично): - В рыло дам! …
Гарик: - Непедагогично... И невыгодно. Я буду по ночам кричать после этого (изображает корчи и крики) и ты не сможешь спать. Если ляжешь трезвая, конечно….
Фаня (с неизбывной грустью): - Сын мой… зачем ты иногда такая собака?.. Принеси матери рыбки до пива, чтоб она не ссохлась, як пальма в пустыне… тебе что, жалко?..
Гарик: - Да чтоб я сдох!.. Ради матери!.. Что такое?
 
Гарик приносит из холодильника сушеную рыбу, по дороге бросая взгляд в окно. Фаня берёт рыбу, меланхолично рассматривая.

Фаня: - Ну, так и что это? Вот, это что за зверь такой, а? Ну… вот как же так – живешь вроде в стране, а всё, как не страна. Вроде, еда – а как и не еда… в супермаркете ихнем и колбаса не колбаса, и всё не того вкуса и вида, а если брать похожее на тот вкус и вид, так надо идти в русский магазин до Зойки, а от её вида и как рот она откроет, хабалка, так не то, что покупать – жить невозможно! Так ведь всё равно похожее, а не то… Скажите мне, зачем должна быть такая минералка, которая не минералка ни фига? Вот, я, например, хочу купить «Боржоми». Ты знаешь, что лучше к водяре, чем настоящее «Боржоми»? Правильно, не знаешь. Я даже тебе больше скажу, почему не знаешь. Потому что НЕТУ! Раньше там открываешь, а она прямо в нос шибает! А как пахнет! А что это? Вроде вода, но просто газировка.
Гарик: - Один только я знаю, что с этим делать.
Фаня: - И что с этим можно сделать?
Гарик: - Тебе таки надо замуж!..
Фаня: - Гарик!!! Иди уже…
Гарик: - Куда? Ну, КУДА?!  В жопу – негигиенично. К чёрту – после нашей семейки даже скучно…
Фаня: - Гарик, ты больной? Что ты несёшь? Хватит над матерью смеяться! Что такое?
Гарик: - Мама… Фаня…я понимаю, что пять мужей, и так далее… Но, понимаешь, какое дело…
Фаня: - Какое, катастрофа моя?!..
Гарик: - Катастрофа – это сидеть без мужика! А я – твоё счастье! Итак, пять мужей – оно, конечно… Но скажи мне, Фаня…
Фаня: - Ну?!!
Гарик: - Ты ведь звезда?
Фаня (ошарашенная, в некотором конфузе): - Э… ну, ты преувеличиваешь, наверное…
Гарик: - Ну-ну, не скромничаем, не принижаем себя, ну!..
Фаня: - Ну… по сути своей, !
Гарик: - Да! Йес!!! Итак, звезда! А мужей пять…
Фаня: - И что?!..
Гарик: - А в Израиле все звёзды шестиконечные!..
Фаня: - Гарик!!!..
Гарик: - Одного не хватает, о, мать!..
Фаня: - Оставь меня со своими больными идеями! Ещё одного развода мне не хватало!
Гарик: - Во-первых, зачем  в шестой раз тоже разводиться? Сколько можно одно и то же? Ты же творческий человек, давай уже разнообразие!
Фаня: - Меня там они все выкинули! Здесь потеряли половину гаража! А я потеряла смысл жизни!
Гарик: - А может он вот, сейчас войдёт, твой смысл жизни?..

Звонок в дверь. Фаня ошарашенно оглядывается на дверь. Гарик идёт открывать. Входит Рафик

Гарик (возвращаясь): - Ну, вот!.. как вариант… (громко) Очень даже приличный вариант!!!
Фаня (свирепым шёпотом): - Гарик!
Гарик (наклоняясь к Фаниному уху): - Причём, заметь, это открылась дверь – и вошёл человек. Значит, это ТОТ человек! Я ничего не подстраивал, правильно, да?
Фаня: - Гарик, я когда-нибудь тебя пристукну!..  просто так, случайно…
Гарик: - Рафик, приветик! Я рад тебя видеть, только времени нет, мне надо уходить. Я пошёл, да?.. (наклоняется к Фане) Фанечка, бери его, не будь дура. Кавказцы хозяйственные и очень темпераментные! (умудряется наклониться с другой стороны к отмахивающейся от него яростно Фане, и добавляет ей на ухо) И этот гулять точно не будет! Падла буду!
Уворачивается от последнего удара Фани, хлопает по плечу Рафика и убегает.

Фаня и Рафик впервые остаются одни
Рафик: - Здравствуйте, Фаня-ханум! Как Ваш дела?
Фаня (в замешательстве): - Да, знаете, Рафик, как-то так… Могло быть и лучше.
Рафик: - Что случился?
Фаня: - Да ничего особенного, кроме жизни, знаете… Ой, Рафик, если можно, я пойду приведу себя в порядок, переоденусь… Ужас! Пришёл мужчина, а я вся в домашнем!..
Рафик: - Жизнь прекрасный, Фаня-ханум! Вы тоже прекрасный! Вам даже не надо привести себя в порядок, Вы в полном порядке!
Фаня: - Рафик, Вы мне льстите! (про себя) Ой… кошмар… он что, за мной ухаживает?.. (громко) Буквально пять минут, я сейчас! А… Вы к Марику, да? Он же ушёл куда-то.
Рафик: - Да, я к Марик немножко… и так, да, вообще немножко…
Фаня: - Так. Ничего не поняла, но ладно. Рафик, минуточку… (допивает пиво из банки, но, поняв, что делает это перед мужчиной, конфузится) Э… так, знаете, жарко, да? Ужас! (не зная, куда деть банку, пристраивает её, наконец, в районе кухонного стола) Я сейчас! (упархивает)
Рафик: - Я… это… нормально, я буду подождать, да, Фаня-ханум!
Смотрит ей вслед мечтательно.

Появляется
Сёма: - Рафик, мой хороший. здравствуй! А что ты здесь один сидишь? Что такое? Тебя все бросили?
Рафик: - Ай, здравствуйте, Циля-ханум! Я очень рад! Нет, мне никто не бросал. Я просто к вам приходил, а Фаня-ханум сказал, чтобы я ему подождал, сейчас будет приходить, да. Себе в порядок приведет и придёт.
Сёма: - А давно она ушла?
Рафик: - Две минут назад.
Сёма: - Так значит, тебя все бросили. Она, если пошла себя в порядок приводить, так придёт через неделю! А где все?
Рафик: - Марик я пока не видел, он на телефон не отвечал…
Сёма: - Он перезвонит тебе. У него такой телефон, что в нём написано, кто ему звонил. Ты себе такое можешь представить?
Рафик: - Да, у меня тоже такой телефон.
Сёма: - Что ты говоришь?!
Рафик: - Да… сейчас каждый есть такой телефон.
Сёма: - Как это сейчас такие делают?.. Рафик, знаешь, когда человек старый становится? Когда он не понимает, как новые вещи работают. Вот смотрю на этот телефон, а как так может быть, не понимаю… значит, старый стал!
Рафик: - Ай, Сёма… тогда все люди старый … Кто думает, как что работает? Всем плевать, да!
Сёма: - Я скажу, Рафик, что когда была Советская власть, всё было понятно. Даже на войне всё было понятно. А сейчас войны нет, а ничего не понятно.
Рафик: - Что?!.. Какой война? Ты воевал?..
Сёма: - Так, а что было делать, если война была? Немцы, мой хороший, они не спрашивали… Я был молодой, но за это, что я был ворошиловский стрелок, меня взяли на фронт. Я их двадцать шесть уложил!.. У меня медали есть и грамоты, я тебе один раз покажу. Марик, я тебе скажу, в меня пошёл, что он спортсмен и грамоты имеет!
 
Рафик в восхищении и замешательстве разводит руками

Сёма: - А Соломона не взяли. Он очень хотел. Только его не взяли. Он на военном заводе работал. И он с мамой и папой остался. Они у нас уже пожилые были. Хотя, он очень хотел пойти, особенно через год, как война началась.
Рафик: - Зачем через год?
Сёма: - Так у него же Симу убили. У него была девочка Сима, они наши соседи были. Я её никогда так особенно не любил. Она была такая… примерная. Они в одном классе учились, а я на два года младше. Потом он пошёл на этот военный завод, а она, как выучилась на медсестру, её на фронт забрали. Они же пожениться хотели, только не получилось из-за этой войны. Они не успели.
Рафик: -  … я даже не знаю, что сказать…
Сёма: - А что здесь можно сказать? Уже ничего нельзя… За это он очень долго один был. Никак Симу не мог забыть. Ему уже все говорили: Соломон, ты что вообще думаешь? Сколько одному можно быть? Так она, в конце концов, женился на нашей соседке, через два двора она жила от нас.
Рафик: - А где она сейчас? Зачем Соломон один?
Сёма: - Она же с ним мало прожила. Года полтора, не больше. А потом сильно заболела и умерла. А он сказал, что больше не женится, потому что всё равно Симу любит. А Фанька  росла, когда её уже не было. И моей Цили не было. Мы её с Соломоном, два мужика, вырастили. Она за это такая боевая. Марика и Гарика ни учителя, ни даже хулиганы не трогали, пока они в школе учились. Боялись, что Фанька придёт!
Рафик (под сильным впечатлением): - Она свой мама не видел больше? Какой вы оба прекрасный человек!
Сёма: - Да, только мамы ей, конечно, не хватало… Она была, я тебе скажу, бандитка. Меня всегда и Соломона в школу звали, что, посмотрите, что ваша Фаня снова натворила! Она по садам бегала, с пацанами яблоки воровала… ужас, что делала! Так у неё же и друзья  все мальчики были. Со всеми дралась. На меня похожая, если честно.
Рафик: - Вы тоже прекрасный человек, Сёма!
Сёма: - Ты это Соломону расскажи, хорошо? А то, его послушать, так это… как его… глобальное потепление из-за меня бывает… Э, да вообще, что он понимает! Он всегда домашний был. А я в клуб на танцы ходил, в хоре пел. Ой, как я пел!
Громко и не очень музыкально поёт на идиш. Появляется встревоженная Фаня.

Фаня: - Солнце моё, ты решил, что Рафику скучно? И ты теперь делаешь, чтобы ему стало страшно? Что такое?
Сёма: - Я не поняла!.. Я что, петь не имею права?
Рафик: - Сёма красиво пел, правда.
Фаня: - О, да!.. Я слышала! Какой Вы, всё-ж таки вежливый, Рафик… Я потому и прибежала, что за Вас испугалась.
Сёма: - Рафик, не слушай её, мой хороший. Она завидует своему дяде. Она же петь совсем не умеет… Я пойду, погуляю. Такая погода хорошая! Фаня, что ты дома сидишь, иди на воздух! Рафика тоже с собой возьми!
Уходит. Фаня смотрит ему вслед

Рафик (не очень зная, что сказать): - Такой, да…
Фаня (поворачивается от неожиданности): - А, да… Рафик… о чём мы говорили?
Рафик: - Разный…
Фаня: - Что разный?
Рафик: - Разный темы, да…
Фаня: - Ой! Главная тема, что Вы в дом пришли, а я Вам даже чай не дала! Господи, я совсем уже! (уходит и возвращается с чаем) Знаете, вот, вроде семья, как семья, а столько проблем каждый делает…
Рафик: - Фаня-ханум… я думаю, что надо Богу говорить «Спасибо!», что у Вас такой семья есть!
Фаня: - Вы так думаете? Нет, конечно, я всех их очень ценю… каждый по-своему сумасшедший…
Рафик: - У вас в семья просто каждый, такой, да… своеобразный!
Фаня (приятно поражённая): - Ничего себе, какие Вы слова употребляете!.. Ой, простите, я не хотела сказать…
Рафик: - Нет, всё нормальный, Фаня-ханум. Я хочу сказать, что у Вас прекрасный папа, дядя, и очень прекрасный два сын… Тебе очень повезло с ним, Фаня-ханум.
Фаня (внимательно): - С кем – с ним?
Рафик: - С обоим, Фаня-ханум. Они у тебе два очень замечательный…
Фаня (в некотором расстройстве): - Ну, Гарик-то да… А вот с Мариком…
Рафик: - Фаня-ханум… дай один слово сказать. Марик – это золотой человек!
Фаня (по инерции пытается возразить, но вдруг осекается): - Э… ну, да…
Рафик: - Он у тебе бегал, он спортсмен. У нему очень хороший характер.
Фаня: - Ну, это я бы…
Рафик: - Фаня-ханум, дай сказать пожалуйста! Он не просто хороший человек. Он очень хороший человек! Прекрасный!
Фаня: - Рафик… ну, можно подумать, я возражаю. Что Вы! Это же мой сын! Я его воспитывала вот этими руками… поднимала… Что  такое?
Рафик: - А какой Гарик у тебе умный, да, Фаня-ханум! С ним так приятно говорить! Я хоть с высшим образований, такой слов даже не знаю, как он знает.
Фаня: - Я умоляю!.. Мне кажется иногда, лучше не знать, то, что он знает!..
Рафик: - Ай, Фаня-ханум, что ты говоришь! Он правда умный! Академически… Я простой. Я говорю «баран», «ишак» - он говорит «зоофилия». Пах!.. Такой, да!
Фаня (обречённо): - Я же говорила: лучше не знать… Рафик, но Вы-то не прибедняйтесь, насчёт образования-то! Тоже мне, кавказский скромник! Слушайте, я вот что хотела спросить… А как Вы один здесь оказались? Ну… кавказцы, всё-таки, преданы семьям, как-то, типа, без семьи никуда. Что же, Вы их там бросили и приехали один?
Рафик : - Я только один вещь могу сказать. Я никому не бросал. Я очень хотел, чтобы всё был хорошо…
Фаня: - Рафик, что Вы так переживаете, да что такое… Да перестань, Рафик! Тебе сейчас плохо станет, если так будешь переживать!
Рафик: - Это правда трудно объяснять. Я мужчина, я должен быть там. Но я как мужчина больше не могу быть там. Я не знаю, как это объяснять…
Фаня: - Рафик, так у нас же у всех так. Если нашу жизнь кому-то объяснять, так он рехнётся! (уловив чувства Рафика, переходит на более мягкий тон) Рафик… да ладно, ну, что ты волнуешься… Я пойму всё.
Рафик: - Я разводился. Оставлял семью.
Фаня: - О, Господи! Как я понимаю… Это всегда так шокирует… в первый раз вообще…
Рафик: - Да… шокирует…
Фаня: - Но следующие разы нормально, Рафик… (кладет ладонь на его руку)
Рафик: - Фаня… я не хотел следующий раз. Я даже один раз не хотел. Ай, извини, не хотел тебе обидеть…
Фаня: - Да ладно!.. Не все же обязаны, по пять-то раз. Даже и по два-три не все обязаны… Вообще, развод – это плохо. Странно, что я это только сейчас говорю…
Рафик: - Фаня… это уже не был семья. Понимаешь, я не мог там быть неравный положений. Я сирота…
Фаня: - Да ладно! Ой, Рафик…
Рафик: -  Меня дядя и тётя воспитывал. У них был шесть своих детей. Я, так что, был седьмой…
Фаня (закуривая): - Да, я понимаю. Как не понять…
Рафик: - А у нему, у моя жена, был папа-мама, она им всегда слушался. Его мама был такой, что из наш дом не вылезал. Я просто такой, да… стал чувствовать, что она с этим мама всё время говорит, как будто замуж не выходил… А туда, этот семья, я приходил, потому что думал, что это теперь моя жена, мой семья, я могу сделать настоящий семья. Сделать будущее для свои дети, воспитывать. Я хотел давать им литература, русский язык. Культура…
Фаня (задумчиво, без иронии): - Талстой-Малстой?..
Рафик: - Достоевский тоже… Чехов… Я своим детям говорил: смотри, я не хочу, чтобы ты был тупой крестьян… Я не хочу, чтобы ты продавал огурец-помидор. Я, кто продаёт помидор, тоже уважаю… Только в этой жизни надо дальше ходить, понимаешь?..
Фаня (оторопело смотрит на Рафика): - Да… понимаю.
Рафик: - Нам, наверное, поэтому Бог дети не дал. Он знает, что просто так дети родить не надо… Там деревня, понимаешь. Я мой семья хотел перевозить Баку, потом Израиль. Я хотел, чтобы я читал книжка, чтобы дети читал книжка, чтобы мы ходил в хороший кино, концерт… А этим людям ничего не надо.
Фаня: - Боже мой… Рафик, я не знаю, что сказать… Я как-то… с другой стороны тебя узнаю.
Рафик: - Да, я понимаю, да, Фаня… Мне очень стыдно, правда. Я там ничего не смог сделать. Я такой человек, что всех уважаю. Поэтому я её мама уважал, её родня уважал, а они к нам в дом приходил и всё по-своему делал. Потом получился так, что я в доме как будто не хозяин. Я так не мог… Я увидел, что это не мой дом, не мой жена. Я очень ошибался. Я знаю, что я виноват. Я хотел, чтобы для меня её родня был, как мой родня. Я очень хотел настоящий семья…
Фаня: - Знаешь… а это по-мужски, я бы сказала…
Рафик: - Я себе в этим ситуации наоборот, не чувствую, как мужчина… Разве так делают, тем более, на Кавказе? Сам уехал, дети там остался…
Фаня: - Рафик… когда-нибудь они поймут тебя.
Рафик: - Я так не думаю…
Фаня: - Так если не поймут, что это за дети?.. На фиг они такие нужны?!..


Входит Марик, слыша последнюю реплику Фани
Марик: - Здравствуйте! Правда, Рафик, зачем дети вообще нужны…
Рафик: - Привет, Марик! Я тебе тут ждал…
встаёт; здороваются, обнимаясь

Фаня: - А, ты… Вы Марика ждали? А… хорошо… Кстати, я не за всех детей говорила, если что…
Марик: - Ясное дело… Есть те, которые нужны и те, которые не нужны.

Фаня закуривает

Марик: - Рафик, я что, перепутал опять? Ты меня давно ждёшь?
Рафик: - Я, наверное, раньше приходил. Это нормально. Мне хорошо был, правда…

Фаня смотрит на Рафика; услышанное она оценила по-своему

Марик: - Ну, классно. В общем, я готов. Пошли?
Рафик: - Да, идём. (пауза) Я ещё приду, Фаня-ханум…
Фаня (равнодушно): - Приходите, Рафик!..

Рафик и Марик уходят. Фаня смотрит им вслед. Докуривает, тушит сигарету и уходит.

ЗАТЕМНЕНИЕ


Соломон, Августина и Гарик беседуют. Появляется Сёма.

Сёма: - Здравствуйте, кого не видел! Соломон, ты до сих пор не пошёл до клуба? Так там же все билеты кончатся! Опять, как прошлый раз, никуда не поедем! 
Соломон: - Я бы пошёл, только ты сам оттуда идёшь.
Сёма: - (садится; задумчиво): - Таки что, я мог забрать эти билеты?
Соломон: - У тебя не такие же руки и ноги? Я же не говорю: мозги. Чтобы забрать билеты, мозги не надо!..
Гарик (Августине, улыбаясь лучезарно): - Слушай, впитывай! Я с этим живу! Если вдруг в округе начнут исчезать кошки, так это я пошёл их убивать по ночам! Хоть какая-то компенсация…
Сёма (выйдя из задумчивости): - Зачем я здесь живу, чтобы всё это слышать?.. Если бы я тогда не полез через девятый этаж, я бы до сих пор жил там, в Тель-Авиве…
Августина (опешив): - Что?..
Гарик: - Ой, это не просто история! Это история Большой Любви! Приветик. если что!
Августина : - Так, всё-таки, романтика?
Соломон: - Очень большая романтика! Сперва он поехал до этого престарелого дома. Рядом же он не хотел, он в Тель-Авив хотел…
Сёма: - А что такое? Если престарелый дом, то хотя бы в нормальном городе. Нет, этот Тель-Авив, конечно, не Одесса, но хотя бы что-то…Там были культурные и понимающие люди. Там все говорили на идиш… А здесь только Соломон, и всё время гавкает…
Соломон: - Остался бы там, если я всё время гавкаю. Это надо было столько за три месяца там сделать, чтобы тебя обратно отправили!
Сёма: - Что я там сделал? Это они завидовали, что я могу снова жениться, а они там все могут только болеть!
Гарик: - Ну, в общем, короче, за три месяца родственники оттуда забрали несколько старичков, и администрация начала просить забрать Сёму, пока у них не забрали всех остальных.
Сёма: - Так, а что я такого сделал?
Соломон: - Ничего! Просто вёл себя так, как дома!
Гарик: - А потом они с одной бабулькой запали друг на друга, и у нашего Сёмы случился очередной роман…
Августина : - Гарик, но это же в любом возрасте естественно!
Сёма: -  Вот, я тоже им говорю, что это лучше, чем просто так сидеть… А они сказали, что я её в могилу загоняю… Они откуда знали?! Нам с ним было хорошо! Мы жили на одном этаже! Даже ходить никуда не надо было!
Соломон: - Очень было хорошо, если она слегла из-за этого!
Сёма: -  Она слегла не из-за этого, а за то, что родня с ней ругалась. (Августине) Они  меня не хотели, собаки такие, так они ей скандалы устраивали всё время!
Гарик: - … ну, и вот: когда бабулька слегла, родня коварно решила забрать её в больничку, и разрушить высокие отношения. А Сёма перед отъездом решил проведать девушку после отбоя…
Сёма: - Я же за неё волновался… а к ней не пускали!
Гарик: - И он решил проведать её всё равно! И полез к ней через балконы! Представляешь, Гуся?!
Августина: - То есть… Сёма, то, что Вы говорили? Девятый этаж?!..
Сёма: - А что можно было сделать?
Соломон: - Конечно, ничего! Когда тебе столько лет, и нечего делать, ты лезешь в центре Тель-Авива с балкона на балкон через девятый этаж!.. Мало, что полез, ещё и между балконами застрял!
Сёма: - Так, а что я мог?!.. Её должны были на следующий день забрать!
Гарик: - Это было феерично! Сёму снимали с девятого этажа половина пожарных и спасателей Тель-Авива! Все газеты про это писали! Я храню!
Соломон: - Потом нас позвали и сказали: заберите его, пожалуйста, а то нам надо будет закрывать заведение… Мы сказали, что да, конечно, а они сказали, что они дают нам компенсацию, чтобы мы не отказались обратно…
Гарик: - И мы смогли доложить все деньги, что были, и купить вот эту квартиру…
Соломон: - … и новую мебель!
Сёма: - (расстроенный): - Опять они из меня дурака сделали!.. Никакого уважения!..
Соломон (про себя): - Больше, чем есть, разве можно сделать?..
Гарик: - Соломончик, ты неправ! Где твоя благодарность? Человек сделал нам деньги на квартиру! Да, убойным способом… Так обычным способом в Израиле деньги на квартиру сделать вообще нельзя!
Соломон: - Я что-то сказал?
Сёма: - Августине, беспомощно): - Я не виноватый… Я только хотел, чтобы я в жизни был устроенный, и жил с хорошей женщиной…  И  чтобы они без меня были свободные…
Августина (подходит к Сёме): - Сёма… Знаете, кто бы что ни говорил… Вы… я Вами восхищаюсь!
Сёма (обнимает Августину): - Спасибо, моя хорошая! Жалко, что у нас с Цилей детей не было, а то мы бы точно тебя родили!.. Ладно, пойду пить это лекарство, они же не отстанут, пока я не выпью!..
Выходит.

Гарик смотрит некоторое время изумлённо, потом встаёт и направляется к двери
Гарик: - Так, дети мои… Эта логика меня добила.  Праматерь удаляется, пока она не съехала рассудком, и вообще, у меня тоже бывают дела… (останавливается перед выходом и страшным шёпотом говорит Августине)  Может, ты будешь с Мариком хотя бы втроём гулять? А то вдруг эти два мужика найдут друг друга и ты потеряешь свой шанс?.. На дворе демократия, знаешь…
прежде, чем Августина успевает отреагировать, показывает ей язык и исчезает за дверью

Августина (улыбаясь, после паузы): - Иногда я думаю: если бы у меня был брат, я бы тоже хотела его иногда пристукнуть?
Соломон: - Так это же в каждой семье так… Я их всех люблю, только иногда убить каждого хочется, как доводят… Но это я так, в шутку. Я сам за них кого хочешь… Ты же знаешь, как это… Я думаю, а как я со своей Симой бы как дальше жил, если бы она на войне не пропала… Мы же не были влюблённые, как два дурака. Мы же просто в одном классе учились, Очень долго друзья были, вместе уроки делали. А потом уже получилось, что я её люблю, и она меня любит. Так это знаешь, сколько лет сперва было…
Августина: - А у меня так быстро… Наверное, я всё-таки дура…
Соломон: - Гусечка, ты молодая. Ты хоть такую глупость, как я не делала. У меня же Симочка  сразу на войну ушла… я даже не понял, как её быстро убили. Она очень хорошая у меня была, только какой с неё был  солдат… девочка-медсестра - я думаю, она ничего не поняла, их снарядом накрыло. Я так переживал, что ничего не хотел, только за ней на фронт пойти. Только меня не взяли, сказали: работай на заводе, ты здесь нужен. Сёму уже забрали, он же стрелял хорошо, у него уже тогда грамоты были, как у Марика сейчас. А потом, когда война кончилась, я так один и остался. Вот это, правда, дурак…
Августина: - Соломончик, спасибо, что Вы мне рассказали… а вот… хотела спросить… а Фаня…
Соломон: - Я даже не знаю, что тебе сказать… что я на ней женился, это я был неправ.  А с другой стороны, если бы не женился, так и Фани бы не было.
Августина: - Это… Ваша жена, да?

Соломон: - Жена, да не та. Только ты не подумай, она была очень хороший человек. Это мне голову заморочили, а я, получается, ей голову заморочил… (после паузы) Я же после войны была, как слепой, никого не видел! Сколько ко мне после войны женщины приходили, варенье носили, в кино звали. Я же ни на кого не смотрел… А потом, уже в шестьдесят третьем… нет, уже год, как Хрущёва не было… в шестьдесят пятом, меня уговорили нашу соседку в жёны взять. Ты же знаешь, как у нас: сколько ты один будешь сидеть…
Августина: - Знаю, проходила… Это Фанина мама?
Соломон: - Да… Он была очень хороший человек, ничего сказать не могу. Только я получился сволочь, что я её не любил, а в жёны взял. Она же ни в чём не виновата… И её очень скоро не стало., а я всё думаю: а если бы она не за меня вышла, может, счастливая жила бы…
Августина: - Не надо себя осуждать. Пожалуйста. Мы ведь не знаем, как было бы…
Соломон: - Я себя не осуждаю. Меня Бог давно осудил, что я вот так один. Фаня есть, Марик с Гариком есть, а я Сёму смотрю… Больше мне нечего делать!.. Знаешь, моя хорошая, у нас в Одессе было такое место – Горсад… и сейчас есть. Тогда, после войны, девушки туда ходили, так замуж вышли. И мой друг Володя себе там жену нашёл. Я скажу, что мне надо было не по Симе убиваться, а тоже туда ходить, на танцы… если бы ума хватило. Симочка мне даже приснилась, до того, что мы сюда поехали… сказала: мой дорогой, зачем ты один всё это время сидел? Я разве тебя просила такую вещь с собой делать?.. И исчезла… А что теперь? Я стал старый, Сёма – ненормальный. Если правда, так он всегда такой был. А что, за это время, что прошло, он лучше станет?  Мой брат пока дойдет до туалета, приключения находит. Куда я его девать могу?
Августина: - Он замечательный! И Вы тоже!
Соломон: - Как я, не знаю, а он хороший. Только идиот... Наша же семья вся такая. Ты хоть одного нормального видишь? У других бы две бабки живые остались, а тут два деда. Я вместо мамы или бабушки за всеми смотрю, готовлю… И Фанька, и дети вроде хорошие, но совсем же чокнутые, просто зоопарк какой-то.
Августина: - Да… поэтому я здесь.
Соломон: - Я тебе честно скажу: я очень устал…  Только я прошу, чтобы меня Бог сейчас не забрал. У них у всех только сейчас начинает что-то получаться. Я должна увидеть, как они все счастливые будут хоть немножко.  А насчёт Сёмы... Гусечка, я очень боюсь его одного оставить. Он память теряет. Это у меня память, как у молодого мальчика. Только свою жизнь вспомнить нечего… Но я на Бога не обижаюсь, нельзя обижаться. Он меня смотри, до каких лет додержал. Я только молюсь, чтобы я увидел, как они счастливые будут… Пусть меня Бог простит, только я иногда думаю: если не я, что с Сёмой будет? Если он будет всем мешать, или, не дай Бог, сляжет, не сможет двигаться… так я думаю: пусть хоть на один день раньше меня уйдёт или вместе, чтобы он не остался один, как идиот… Или пускай уже женится на какой-нибудь бабке... Он жениться-разводиться любит, Фаня в него пошла… Тебе сделать чай, моя хорошая?
Августина молча подходит, садится рядом с Соломоном и обнимает его.

Входят Марик и Гарик. Гарик, увидев картину, подходит к Соломону и Августине и обнимает обоих. Марик тихо проходит за ними и уходит.
Входит Сёма с пузырьком и столовой ложкой.

Сёма: - Соломон, ты что мне дал, это что за ерунда? Ты мне прошлый раз другое давал…
Увидев картину, подходит ко всем, садится рядом и присоединяется к объятиям.

Появляется Фаня с пакетами в руках
Фаня: - Если вы меня спросите, у кого нет здоровья, так вот она – я! Так можно жить? Так можно только в сумасшедший дом!
Идиллия обнимающихся распадается. Фаня не обращает внимания

Сёма: - Зачем в сумасшедший дом? Ты там уже была!
Фаня: - Сёмочка, спасибо, поддержал! (кланяется)
Сёма: - Всегда пожалуйста! Как твои дела? Ты много работала сегодня?
Соломон: - Сёма, не говори глупости! Какая работа, ты издеваешься, что ли?..  Фанечка, ты что, снова ходила в это министерство?
Фаня: - Если я в таком состоянии, так куда я ещё ходила? (Швыряет пакеты) Вандалы, изверги и подонки! Это государство, на хрен? Это дворняга!
Сёма: - Тебе снова не дали деньги?
Соломон: - Что тебе надо? У ней нету настроения!
Фаня: - И ещё денег и жизни… Оставьте меня, все! Главный недостаток в жизни здесь, знаете, какой?..
Соломон и Сёма вместе: - Какой?
Фаня: - Недостаток ВСЕГО!!! Если хочешь культуры – так нет Дерибасовской. Нет Филармонии, нет Оперного театра… Если хочешь, как человек, поторговаться – так нету Привоза. Если хочешь поговорить за жизнь, как человек – так нет Молдаванки, ничего нет! И что говорить за ту жизнь, когда жизни нет?!! Короче, я пошла завершать главный труд своей жизни!

Идёт к буфету, достаёт оттуда коньяк. Оборачивается к взирающим на неё.
Фаня: - Раз жизни нет…
Уходит

Входит Рафик с большим красивым пакетом
Рафик (видно волнуясь): - Э… можно? Здравствуйте!.. Добрый день!
Сёма: - Ой, Рафик, хорошо, ты пришёл! Я тебя что хотел спросить…
Соломон: - Здравствуй, мой хороший! Как твои дела?.. Может, ты хочешь кушать?
Сёма: - Кто тебе сказал, что он хочет кушать?
Соломон: - А кто тебе сказал, что он не хочет?
Сёма: - Я хотел у него что-то спросить, а ты мне не даёшь!
Соломон: - Пусть сперва покушает, а потом ты его будешь мучить! Даже перед тем, ка казнить, людям кушать давали. Так перед тем, как с тобой говорить, тем более покушать надо!
Гарик (дёргая Августину за рукав): - Слушай волшебную музыку сфер! Вот это симфония! А ты говоришь – Моцарт!..

С грохотом распахивается дверь и вваливается Фаня. В руке её листы бумаги. Глаза пылают.
Фаня: - Ша!!! Всё! Всё кончено!!!..
Гарик: - Опять?!
Августина: - Фанечка, что случилось?!
Фаня: Рафик, привет... Завершены мучения всей жизни!!!
Гарик: - И коньяк тоже? Добила, наконец?
Августина: - Гарик!..
Фаня: - Иди в жопу!!! Поэма написана!
Августина (кричит в восторге): - А-а-а!!! Какая радость!!! Фанечка, ты гений!!!
Гарик: - Вся в меня! Итак, мать?.. Услышим ли мы, о, мать?
Фаня: - Всем слушать! Поэма «Галатея»!!!.. Читаю!

Жил-был один хлопчина
Он был греком.
Он был не коммерсант -
Он был художник
І в жизни тільки творчества хотел.

И раз не розумил его никто,
Зробил себе дівчину з каменюки,
щоб была она музою его.

Гарик: - О, Господи…

Назвал её он гордо - Галатея
Він жил лишь тільки заради неё!
Вiн думал, что поддержит и поймёт…

Ага, зараз!

Побачив наш художник
Что девка хамка, воду не подасть!!!
Он думает: за що мені такое?
Хто рядом - муза или конченая тварь?

Выходит он во двор. Везде молчанье…
І чует хлопець рядом  странный шум.

Ніяк не розумiет: що такое?
Що там дзюрчить, коли реки немаэ?
І тут доходить разом до бедняги:
Ах!!!
То Галатея, як корова, ссыт!

Видкрилося ему: життя - фальшивка!
Немає в ней ни музі, ни любові!

І кинув наш художник всі скульптури,
І по дороге в далечінь пішов.

Коли я бачу, як живе художник,
Я говорю себе: за шо такая мука?
Забирайте взад поганое життя!

Раз свет моего творчества не хочет,
Піду на шлях, як нищая збірачка
Нехай весь мир по нам горюєт вечно!
Поэт - ось це трагедія навек!

Все аплодируют. Фаня падает навзничь, а точнее, на руки Рафика, который с трудом, но выдерживает. На секунду создаётся впечатление, что Фаня без сознания. Однако, через секунду она поворачивается, смотрит замутнено-томным взглядом сперва на публику, потом на Рафика.
Соломон: - Сёма, пошли, нам надо в клуб пенсионеров на концерт!
Сёма: - А я что, туда хотел?
Соломон: - Раз я говорю, значит, хочешь!..
Выходят

Рафик (держа Фаню): - Фаня, ты гений! Я принёс тебе один вещь… Садись, пожалуйста.
Фаня (сразу возвращаясь в реальность, показывая на коробку): - Да-а-а?.. Как интересно! Ну что, поэт, наконец, получает признание … и это?.. (вглядывается в Рафика и пугается) - Господи! Рафик, что случилось?.. Что-то там, у тебя, на Кавказе?
Рафик: - Да, на Кавказе… случился… Я получил бумага от них… (достаёт, разворачивает, протягивает Фане) вот… здесь…
Фаня (протягивая руку за бумагой): - Ужас… тебя что, туда вызывают, что ли?
Рафик (в прострации): - Нет… они мне наоборот, больше не хотят.
Фаня (вчитывается в бумагу): - Да… да… понимаю… Ни хрена не понимаю! ЧТО ЭТО?! На каком это языке?..
Рафик: - Ай, извини, я тебе только давал оригинал… Вот, еще перевод (лихорадочно достаёт и протягивает Фане) Фаня, я свободный!!!..
Фаня (пытаясь вчитаться в бумагу): - В смысле?
Рафик: - Это РАЗВОД!!!
Фаня: - … так в этой жизни всё развод, они тут нас все разводят… ЧТО?!.. ТЫ развёлся?!!
Рафик (трепетно): - Да, Фаня!!! Они мне отпустил! Я им всё отдал, но теперь свободный!
Фаня: - Рафик!!! Солнце моё!!! Так это же… ура! Это же надо отметить! (разливает коньяк по рюмкам) Давай!!! Вот, шоколад здесь! Давай уже, как люди…
Рафик (сомнамбулически): - Да… Давай, как люди… Фаня, я тебе принёс один вещь…
Фаня (останавливается): - Не поняла?
Рафик (встаёт и приносит на стол пакет): - Вот, этот…
Фаня: - Рафик… осторожно, тут же налито… так… (помогает установить пакет на столе) Это что, не поняла? Остатки твоей прошлой жизни оттуда прислали?
Рафик (дико волнуясь): - Это не прошлый жизнь… Это, можно сказать, будущий…
Фаня (заинтригованная): - Да-а?.. Как интересно!.. Ну. раскрывай!..
Рафик: - Нет, Фаня-ханум, ты раскрывай, пожалуйста!..
Фаня (окончательно заинтригованная): - Вау! Какая честь! (раскрывает пакет и взору всех предстаёт огромный, необыкновенной красоты букет. Фаня потрясена)  А… что это?..
Рафик: - Это… (выпаливает)  Я тебя люблю, Фаня!!!.. (замолкает: его бьёт нервная дрожь)
Фаня: - А?!!.. (меняется в лице, не зная, как реагировать)
Рафик: - Фаня… ты самый талантливый, самый красивый, самый необыкновенный женщина в мире… Я… я когда тебе увидел, просто с ума сходил…
Фаня (в трансе): - Да… а теперь я…
Рафик: - Фаня… у тебя самый лучший в мире стихи!...
Фаня (всё в том же трансе): - Ну, допустим, не самые… Цветаева, Ахмадулина… (неожиданно кричит, глядя на букет) А-а-а-а!!! Что это?!!.. Что это такое… что происходит?.. (озирается по сторонам)
Рафик: - Фаня… я… ты правда самый прекрасный!.. Я хотел сказать, что – ты один… я один… давай будем… два!.. Вот!..
вынимает коробочку и протягивает Фане. Та, оторопело взглянув на Рафика, берёт коробочку, открывает, и, увидев, разумеется, кольцо, кричит и падает в обморок.
Августина, до этого напряжённо наблюдавшая, падает в обморок.

Рафик: - Гарик… слушай… что такой? Я ничего плохой не делал…
Гарик (приводя Августину в чувство): - Рафик, всё ты сделал прекрасно! Умничка!
Фаня (полубессознательно): - Гарик… что это?..
Рафик: - Фаня, я…
Гарик: - Подожди… Мама Фаня? Ты в порядке, всё хорошо… (обмахивает Фаню газетой и помогает ей сесть удобнее)
Фаня: - Что со мной?..
Рафик: - Гарик… Фаня…
Гарик: - Рафик, всё нормально… Фанечка? Фанечка-а?..
Фаня (полубессознательно): - Да?.. Что со мной?
Гарик: - Всё в порядке, моя хорошая. Ты просто выходишь замуж.
Фаня (томно-вяло-жалобно): - Гарик… сколько можно издеваться над матерью…  (вдруг, очнувшись) А?!! Что такое?!!
Рафик: - Ай, Фаня-ханум, я не хотел..
Гарик: - То есть, как не хотел?! Рафик, если решил, то всё, понимаешь? Нормальный мужик свои слова назад не берёт! Мужик сказал – мужик сделал! Понял, да?!
Фаня: - Гарик… что за бред?.. Рафик… иди в жопу… Ой, ужас!!! Простите… я перепутала… Рафик… что за бред?.. Гарик – иди в жопу!..
Рафик (с несчастным видом): - Я не думал, что она… что ты… что Фаня-ханум будет так реагировать…
Гарик: - Ой… послушай старого человека, который эту мать с детских лет знает! всё НОРМАЛЬНО!!!
Фаня: - Что нормально?.. Ты совсем больной… или что? (принимает обычную устойчивую позу)
Рафик: - Фаня-ханум, ты падал обморок… Тебе был плохо…
Гарик: - Нет, это ей было хорошо. Мы же всегда неадекватные, когда нам хорошо, да? Да, Фанечка?.. А если нам предлагают руку и счастье, можем и в обморок, да, солнышко? ТЫ же согласна? Да?.. (напирая)  Да-а?..
Фаня (в полном недоумении взирая на Гарика): - Ну, допустим… То есть, что?.. Что – я согласна?..
Гарик: - Ф-ф-у-у-у-у!!!.. Слава те, Господи! Всё, Рафик… Если хочешь – чай, кофе, если хочешь, домой, отдохнуть – а я сбегаю в раввинат, узнаю, что там для регистрации брака…
Рафик: - Я сам могу ходить…
Фаня (после короткой паузы): -  ЧТО-О-О?!!..
Гарик: - Фаня, перестань делать проблемы, дай заниматься делом. Тебе сделали предложение, ты согласилась, что такое? Люди каждый день так делают, иначе у загсов не было бы работы.
Рафик: - А… Фаня согласился?…
Фаня: - Какое, на хрен, предложение?
Гарик: - Деточка, тут на столе красивые и, между прочим, ОЧЕНЬ дорогие цветы. С такими цветами делают предложение выйти замуж. Ты согласилась выйти замуж за Рафика. Только что.
Рафик: - Правда?!.. А…
Гарик: - Всё! Я пошёл в раввинат узнать насчёт регистрации, занимайтесь делом, ведите себя, как люди. Рафик, сходи домой, выпей чаю-кофе пока невеста будет тупить и глючить. Всё!!!
Рафик: - Этот… Хорошо… Спасибо!
Фаня (оторопело глядевшая до сего момента, вскакивает с грохотом, опрокидывая рюмки): - Что?!! НЕТ!!! Идите к чёрту!!!
Гарик: - К чёрту – не к чёрту, это мы разберёмся. Ты это СДЕЛАЕШЬ! Шестой и ПОСЛЕДНИЙ раз, мамусик!!! И не мохай, я тебя из этого шестого раза уже НИКУДА не отпущу!!! Мальчик уже взрослый!
Рафик: - А… что мне делать?
Фаня (в шоке; переводит взгляд с Рафика на Гарика и вдруг кричит): - Снимать штаны и бегать!!! Идите к чёрту!!! ОБА!!! К ЧЁРТУ!!!
Бросается прочь (к себе в комнату), смахивая по дороге стул
 
Гарик: - Всё! Я побежал!!! Рафик! Не забудь: мужик сказал – мужик сделал!!! Назад дороги нет, горец!!!
Рафик (начинает смущённо улыбаться): - Я же ничего не сказал… Я сам приходил, да…
Гарик выбегает.
Рафик стоит, разглядывая дверь в комнату Фани. Уходит.


Появляется Фаня, предварительно выглянув из-за двери. Она необычна. Впечатление таково, как будто она пережила многолетний кризис и ей открылись многие доселе неизвестные истины, порой мучительные.

Фаня садится за стол. Августина рядом
Фаня (после паузы): - Тебя хоть чаем угостили?..
Августина (после паузы): - Да… как-то и не успели… ну, я и не просила.
Фаня (после паузы): - Чушкотня!..
Августина: - Что?..
Фаня: - Никакого гостеприимства. Пиндосы!
Августина: - Фанечка, да ладно тебе…
Фаня (еле сдерживаясь): - Погоди, солнце моё… я тебе сейчас чай сделаю…

Выдерживает паузу, после чего хватает Августину и рыдает у нее на груди. Сестринские объятия и всхлипывания самой Августины

Августина: - Фанечка…
Фаня: - Что, ЧТО мне делать?!..
Августина: - Фаня… родная моя… ты заслуживаешь счастья…
Фаня: - Да, но почему так неожиданно?!!.. И он… Гуся, он другой…
Августина: - Он замечательный!..
Фаня: - Но он другой!!!.. Он кавказец!.. Я не против, но…
Августина: - Он европейский кавказец… ты не будешь сидеть дома взаперти, Фанечка…
Фаня: - Я его так мало знаю!.. Пять, пять раз уже… Гуся… Я боюсь!!!.. Я всё время имела что-то против моих мужей. А кто из них что со мной хорошего имел? Я… я не умею никого сделать счастливым! Я не издаюсь! Я пять раз развелась!  Я неудачница!!
хватает Августину и рыдает у неё на плече вторично

Августина: - Фаня, солнышко… я верю, что вы предназначены друг другу.
Фаня: - Особенно внешне… я ж в два раза больше него…
Августина: - … в полтора, допустим… Ой, что я сказала…
Фаня: - Ну вот, видишь, и ты говоришь!.. (готова разреветься в очередной раз)
Августина: - Фанечка! Хватит! (Хлопает по столу) ВСЁ! БУДЕТ! ХОРОШО!!!
Фаня (обалдев): - Гуся… что такое? Я тебя такой даже не знаю…
Августина: - Потому что ты знаешь меня как подругу… друга, и как музыканта. Но ты же не знаешь меня как учительницу!.. (добавляя для убедительности) У меня девять лет педагогического стажа, между прочим! Фанечка, ты должна…
Фаня (пытаясь взбунтоваться): - Да кому я что должна!..
Августина: - Сама себе… я знаю… Ой, ужас… я же никогда так не говорила… И не только себе. Марику! Пора узаконить их дружбу!..
Фаня: - Гуся… да что ты так волнуешься… выпила, вроде, я, а вроде бухая ты…
Августина (в запале): - Гарику, наконец! Фанечка… Ему нужен… типа, отец… ой, ужас, я же никогда так не говорила!.. (смешавшись, замолкает)

Входит Марик. Удивлённо смотрит на дам в чувствах, потом понимает, что дела более, чем серьёзны. Тихо проходит к себе в комнату, незамеченный двумя дамами.

Фаня (устало всхлипывает): - Ну, так, а я что?.. Если Гарику нужен, типа, отец, пусть сам и идёт к нему в дети… он такой наглый, что к Папе Римскому в дети напросится… И его возьмут!!! Это меня никуда не берут!..
Августина: - Фаня… Фанечка… ты его любишь? В смысле, Рафика?..

Фаня смотрит на Августину безумным, молящим и жалким взглядом.
Входит Гарик и смотрит сзади на дам.

Августина: - Фаня… солнышко… ты готова его полюбить?


Фаня смотрит то на Августину, то в зал пару секунд квадратными глазами и не находит ничего лучшего, как вскочить и с рыданиями броситься опрометью к себе в комнату.

Гарик: - Ну, всё в порядке. Она готова.
Августина (испугавшись, обернувшись и смешавшись): - Гарик, ну что такое? Это что за цинизм?
Гарик: - В роли цинизма у нас Сёма. А я в этой семье воплощённая практичность. Пока ты вытирала сопли новобрачной, я уже сбегал в раввинат и всё узнал, и всё сделал. Мы оба были заняты полезным делом.
Августина: - Ну, конечно… ужас, какой ты, всё-таки… Гарик, ну, это же твоя мама!.. (вдруг доходит смысл сказанного)  КАКОЙ раввинат?!
Гарик: - Как – какой? Наш, городской. Мне же надо было заказать бракосочетание, назначить дату… Августина: - А… как ты мог это сделать без Фани и без Рафика? Да и при чём здесь ты?
Гарик: - Гуся, я умоляю! В нашей деревне все друг друга знают. Должны же быть какие-то преимущества у деревенской жизни! Это ты никого не знаешь, кроме классиков. Ты дружишь с ними и с нами ещё… А я со всеми. Вот!
Августина: - Господи, какого ты мнения обо мне… Слушай, ПОЧЕМУ ты решил, что она согласилась?!
Гарик: - Она отказывает сразу. Много раз видел. Раз сразу не отказала, значит, всё равно согласится. А время дорого.
Августина: - Гарик!..
Гарик: - Гуся, ша! Я её должен выдать!
Августина: - Гарик, ты не понимаешь?! Ей надо подумать! Это так ответственно!
Гарик: - Да ладно! Ответственно! Гуся, так говорят, когда не хотят ни хрена делать с собственной жизнью. ОТВЕТСТВЕННО! У вас, у женщин, удивительное свойство создавать проблемы другим, а самим себе – так вообще! Вот, не было проблемы – появляетесь вы, женщины и, оказывается, их СТОЛЬКО, этих проблем!!!
Августина: - Гарик!..
Гарик: - Хренарик! Гуся, ты не понимаешь? Мне НАДОЕЛО видеть, как она валяется в этом Кирьят-Поцкине, мучается, бухает, как грузчик и в башке у неё только глупости!
Августина: - Она старше тебя! Тебе всё кажется просто! А у неё такой опыт!..
Гарик: - Опыт!.. Старше!.. Для мозгов старше – ничего не значит. Если бы миром управляли из детского сада, то мир был бы прекрасный. Потому что дети умные и прекрасные! А этим миром управляют придурки-старшие. И что, ты видишь что-нибудь нормальное?! Более идиотского мира я не видел! Человек с возрастом дико глупеет, и только Соломон – исключение!  Так что, пока я молодой и не поглупел, слушайтесь меня!
Августина: - Гарик, это ЕЁ жизнь, в конце концов! Ну, как тебе объяснить?!.. Гарик… ну, нельзя так! Что ты лезешь?
Гарик: - Детка моя, это Я тебе объясню! Я моей матери друг! А друзья – это те, кто не просто смотрит, как кому-то плохо, а лезут! И исправляют! Может, человеку хочется, чтобы кто-то наконец полез к нему и исправил, потому что он сам тупит, а может, просто боится! И друзья лезут и исправляют! А если нет, то, что это за друзья?!

На громкую дискуссию выходит Марик. С интересом смотрит на происходящее.

Гарик: - Я что, должен смотреть, как она стареет одна? ХРЕНА!!! Она выходит замуж! Точка!!!
Августина (с досадой): - Гарик, какой ты демагог! Ну, почему я не умею так всё вывернуть наизнанку и всегда поставить по-своему!..
Гарик (сбросив тон, иронично вглядываясь в Августину): - Да-а ну-у-у-у?.. Это кто у нас не умеет?..
Августина (после паузы, чуть улыбаясь): - Да… ладно тебе. Я просто иногда стараюсь, как лучше…
Гарик: - Конечно, золотко!.. И я тоже… иногда…
Августина: - Гарик… и всё равно, она женщина. Не жми на неё. Пожалуйста!
Гарик: - Никто её не жмёт, кроме жизни. Гуся… Она классная? Да! ОН классный? Да! Всё!!!
Августина: - А…
Гарик: - А жизнь всё расставит по своим местам! То есть, уже расставила. В моём лице. Я дату предварительно забил в раввинате, если что.

Марик: - Так,  дети… А теперь рассказываем любимой классной руководительнице, за что базар?
Августина: - Этот гений назначил собственной матери дату бракосочетания!

Марик застывает, пытаясь переварить информацию.

Гарик подходит к Марику, пристально глядя ему в глаза.
Гарик (тихо) : - Братишка, ты следующий.
Марик: - Перестань…
Гарик: - Братишка… умоляю! Второго раза может не быть. Посмотри на Соломона…
Обнимает Марика и уходит. Марик резко поворачивается и уходит.
Августина остаётся одна.

ЗАТЕМНЕНИЕ

Почти ночь. Последний раз в этом тексте пляж.
Фаня сидит у воды.

Появляется Рафик.
Рафик (после паузы): - Фаня-ханум, здравствуй!..
Фаня (после паузы): - Рафик… ты же в последнее время убрал эту приставку.
Рафик: - Какой приставку?
Фаня: - Ну… Фаня, мол, ханум… и так далее… Ну, я знаю, что это, типа, уважительное что-то… но... это так официально….
Рафик (садится рядом): - Фаня… я должен извиняться. Я поступал эгоистически.
Фаня (прекращая плакать и оборачиваясь к Рафику): - Какого хрена?... Ты что, Рафик?
Рафик: - Я не должен был… Понимаешь, я так тебе полюбил, что я немножко забыл, какой у тебе был трудный жизнь… что тебе обманывали разный мужчины… Я даже не думал, что тебе трудно после такой жизнь… немножко. Просто взял и приходил с цветами такой вещь неожиданно сказать. Я тебе сделал травма… так, да, получился… эгоистически…
Фаня смотрит на Рафика широко раскрытыми глазами, потом вдруг кидается к нему, обнимает и крепко целует. Оба падают.

ЗАТЕМНЕНИЕ

Тёмная гостиная. Свет только возле стола. Августина по-прежнему сидит за столом одна, закрыв лицо руками. Входит Марик.

Марик: - Августина! Я это… Чай, кофе?
Августина (вытирая слёзы): - Да, конечно. Сейчас сделаю. Минуточку, хорошо? (встаёт)
Марик: - Гуся… Нет, не надо чая-кофе. Я тут хотел спросить… Ты же гитару преподаёшь? Можно, да?..
Августина: - Можно что?
Марик : - Ну… уроки. Гитары. У тебя…
Августина: - А твоя девушка не будет против?
Марик : - Не будет… Её нет. Я наврал.
Августина: - А… почему… Разве я…
Марик : - Нет, это я. Я всё время, что живу, боюсь быть счастливым. Но после того, как ты… в общем, я хочу быть счастлив. И чтобы от меня человек был счастлив.
Августина: - Я не знаю, что сказать… Что делать…
Марик: - Просто не уходи никуда. Больше никуда не уходи. Хорошо?

Крепко обнимает Августину. Сливаются в поцелуе.
Вспыхивает свет. На сцене Соломон, Сёма, Фаня, Рафик и Гарик.

Все: - Ура!!!...
Марик и Августина, смущённые, стоят. К ним подходит Фаня.
Фаня: - Можно?..
Марик: - Да, конечно… (пытается, отойти)
Фаня: - Нет-нет! Я к тебе.
Марик (настороженно): - Да… сейчас… (отходит в сторону вместе с Фаней) Что случилось?
Фаня: - Тут дело такое… Я не то, чтобы под давлением, но Рафик сказал, что мы не поженимся…
Марик (изумлённый): - В чём дело?.. В общем, меня не касается, конечно…
Фаня: - Погоди… Секунду.. В общем, не то, что мы не поженимся, но… он сказал, что мы не поженимся, пока я не выясню с тобой… пока… Тиран кавказский…  Марик… в общем, я и без него понимаю… Я была занята своими делами, может, была не готовая… а время прошло, и… в общем, если я была идиотка, прости меня. Прости мать. Ты же мужчина… если что… Женщина может, имеет право быть идиотка!.. (прослезившись и шмыгая носом)
Марик (всё больше изумляясь и не зная, что сказать): - Даже не знаю… Да, понимаю. Ну… если хочешь, давай попробуем…
Фаня (тихо): - Спасибо… если что… (отходит)
Гарик: - Так, подружки, что вы там секретничаете? Идите сюда, тут у Гарика идея есть! Пока ещё мы все, сфотографируемся! У Соломона есть аппарат, который сфоткает нас сам!
Соломон: - Гарик, ты с ума сошёл! Я же не одетый, как человек!
Гарик: - Ходи хоть в набедренной повязке, ты всё равно будешь человек от этого!
Августина: - Соломончик, Вы самый красивый человек! Давайте!
Рафик: - Фаня, если ты с Мариком закончил, давай, да! Один фото сделаем! Ты самый красивый! Мы все самый красивый! Давай, да!
Звонок мобильного телефона.

Гарик: - Извините! Как всегда, в самый торжественный момент… (отходит и отвечает на звонок) – Да… Ты с ума сошла мне звонить?! Что ты ошибалась? Что?.. (радостно) Ты с ума сошла? Ты? Его? Бросила? (пауза) ради МЕНЯ?!.. Я – самый лучший?.. (поворачивается и кричит всем) Я самый лучший!
Все (хором): - Знаем!!!
Марик: - Ну, что?.. Вперёд?
Гарик: - Да! Вперёд! (ставит фотоаппарат, запускает его и кидается ко всем. Вместе становятся для фотографии).
Гарик: - Раз! Два! Три!!!
Все (хором): - Счастье!!!

КОНЕЦ


© Даниэль Агрон, 2017.
© Daniel Agron, 2017.