Умение утешать плачущих дам никогда не являлось сильной стороной архимага, поэтому он произнёс максимально строго:
- Стоп-вода!
К магическим эта формула не относилась, однако отчего-то сработала. Может, от удивления, что рычит не она, а на неё, или по какой-то другой причине Калерия прекратила рыдать, аккуратно высморкалась в кружевной платочек и уставилась на архимага, похоже, ожидая дальнейших указаний.
- В первый раз, что ли, проверку присылают? – увещевающим тоном начал архимаг. Сейчас главное было перекрыть слёзный вентиль, проблемы будем решать по мере поступления оных. – И сейчас отобьёмся! Подумаешь, Грызликов какой-то! И не с такими справлялись! А там, глядишь, всё образуется, и вернётся всё на круги своя. И Краснобаев вернётся.
Сам сказал – и сам удивился. Вот ведь странно устроена натура человеческая! Сколько раз генеральнейший так его доставал, что впору вещи собирать? А было дело – и увольнял, правда, потом обратно вернул, да с извинениями… На Масика посягал! Подчинённым хамил! За молодильными яблоками посылал – чем не превышение должностных обязанностей? И при всём притом это было то самое поговорочное, знакомое зло. Кто сказал, что новый будет лучше? Чем Грызликов лучше Краснобаева?
- Специально их там подбирают, что ли? В Министерстве, в смысле? По звучности фамилии? – вслух подумал архимаг. – Надо же – Грызликов. Л.В.! Лазарь Вольфович? Леопольд Вахтангович?
Калерия Михайловна хихикнула, а потом глаза у неё стали круглыми, как у свежепойманного карася. За спиной у Стаса сухо кашлянули.
- Меня зовут Лаврентий Виссарионович. Как вам уже известно, я представляю интересы Министерства науки и магии.
Стас медленно повернулся к представителю, возникшему точно из ниоткуда. В глазах Калерии плескался ужас. Незваный гость наверняка слышал их разговор! Какой ужас: так подставиться в первую же минуту проверки! Это конец! Конец карьеры – точно!!! Министерские неуважительного отношения не прощают. Тем более – такие!
Однако проверяющий смотрел вовсе не на трепыхающуюся от захлёстывающих её нервную натуру переживаний заместительницу. Маленькие глазки невразумительного цвета буравили архимага: Грызликов пытался понять, о чём думает его визави и достаточно ли он устрашён. Стас, почувствовавший незваного гостя за несколько секунд до его появления, что не остановило его от размышлений по поводу методов подбора кадров в Министерстве, рассматривал кризисно-магического специалиста спокойно, с научным интересом этимолога.
Впрочем, типаж оказался далеко не уникальным. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, с кем предстоит иметь дело. Таких карманных наполеончиков с непомерно раздутым самомнением немало в любой сфере человеческой деятельности. Недостаток роста компенсируют умением ходить по головам, не поскальзываясь, недостаток способностей – даром протискиваться в любую щель без подручных средств гигиены. Вышестоящее начальство относится к ним обычно с лёгкой брезгливостью, однако ценит за полезность и готовность делать за него грязную работу. Правда, потом сильно удивляется, когда безотказный «нужник», натасканный на команду «Фас!», показывает отточенные зубки и выверенным движением спихивает начальственный зад с обсиженного кресла, дабы занять его уже самолично. Словом, Грызликов – это даже не фамилия. Это порода.
- А вы, надо думать, тот самый архимаг? – посчитав, что молчание затянулось, вопросил проверяющий, сделав некий намёк на словах «тот самый». Мол, знаем, зна-а-а-аем, какие нарушения за вами водятся! У нас всё записано-зафиксировано-запротоколировано! Однако проверенный приём не сработал: Стас в ответ пожал плечами. Мол, начальству с горы виднее.
- Хорошо, с вами я разберусь позже! – внушительно заявил Грызликов. – Идите и работайте. Пока работайте, - выделил он голосом и повернулся к страдающей Калерии: - Подготовьте всю отчётность и проследите, чтобы мне не мешали. И кофе принесите, чёрный, три ложки сахара! – забив последний гвоздь в скорбный ящик, в который Калерия Михайловна мысленно упаковала уже свою карьеру, Лаврентий Виссарионович скрылся за дверью кабинета с табличкой «Краснобаев Павел Константинович, генеральный директор». Словно почувствовав всю шаткость собственного положения, табличка пошатнулась и повисла на одном гвозде.
- Вот и настали времена перемен, - философски заметил Стас, подмигнул бледной Калерии и отправился на рабочее место. Что-то подсказывало ему, что новая встреча с министерским засланцем состоится ну очень скоро.