- Давай-ка, Дусенька, посидим, устал я что-то, - сказал Фрол, а сам пытливо так на меня смотрит, и чуть приметным движением руки, самыми кончиками пальцев, прикоснулся к моему запястью, словно взять хотел и повести куда…
- Неужели вагон с кирпичами разгрузил? – нарочито строго спросила я, и, резко развернувшись, хлестнула его платком по рукам. И, посерьёзнев, добавила: - что-то не верится, что устал ты, Фрол. Вон – богатырь какой! Да в кузне бь;шь наковальню по восемь часов кряду, - и первый раз посмотрела на него прямо, не таясь.
И этого короткого взгляда хватило, чтобы рассмотреть его так близко. Тёмно-синие глаза, как небо перед грозой, смотрели на меня с интересом, и ничего худого за этим взглядом не виделось. Пушистые ресницы делали взгляд мягким, ласковым даже. А губы! Какие же у него были губы… Розовые, мягкие, немного влажные… Они как будто ждали встречи с моими… И травинка та, как ходатай передо мной, будто ручалась за него, «кивая» своей метёлкой вслед за движением его губ: «не бойся его, он тебя не обидит»…
А, может, это я ждала…
- Что ж ты, Дусюшка, бьешься-то? Больно же! – поморщился Фрол, потирая ушибленное место.
- А неча руки распускать, - отвернулась я в сторону, торопливо заплетая косу.
- А ты об чём это подумала? – удивился Фрол.
- Как это об чём? Кругом ни души, лес…
- И чё?
- А то… - опустила я глаза.
- Да неужто я на тебя разор наведу, милая… - Фрол осторожно приподнял мой подбородок и, немного наклонив свою голову, пытался заглянуть мне в глаза. Я взглянула на него исподлобья, все ещё хмурясь. Он улыбался! Улыбался светлой такой улыбкой, и взгляд его был открыт, чист, как родниковая вода из ключа, бившего у нашего дома под березой…
Улыбнулась я ему в ответ, отбросила на спину косу и, подхватив юбку, понеслась с угорка вниз, и кричала ему, смеясь:
- А ну, догони, Фролушка!..
Сердце моё трепетало, как маленький воробушек, выпавший из гнезда, которого я в детстве подняла, чтобы спасти от кошек…
Конечно, он догнал меня, схватил за талию. Я не удержалась, и мы упали в траву. Высоко-высоко пел свою песню жаворонок, где-то жужжал шмель, и душисто шелестело разнотравье. А мы, как упали, так и замерли, не смея нарушить возникшее вдруг звучание тишины…
- А ну, сказывай, чего побежала-то?
- Погоди, запыхалась я, - и, отдышавшись, ответила: - А чтоб поближе к людям, а то на тебя, окаянного, надейся!..
- Ты это, Дусечка, обидеть меня хочешь?
- Да ну тебя! Ты скажи лучше, куда Стеша подевалась?
- А я её в деревню отослал, как только увидел, как ты сладко спишь…
Меня как подбросил кто. Подскочив, я начала его снова охаживать платком. Фрол – от меня, я – за ним… И вдруг он резко развернулся, схватил меня за плечи и исцеловал всё лицо, шею… У меня подкосились ноги, а в голове, казалось не было ни одной мысли. И только одно твердила я: «Милый мой, желанный…»…
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2017/07/24/1759