Зима никак не обживётся в отпущенных ей трёх месяцах, уже конец января, а на улице — плюс! В ночь холодает, выпадает снег, а днём становится пасмурно, влажно, снежок тает.
Гуляю со своим питомцем – псом Чарли, ноги утопают в россыпи снега, напоминающего манную крупу – такого же сыпучего, сухого, он не скрипит под ногами, не липнет к сапогам. Похоже, что снег сложен не из остроконечных, лучистых, ажурных снежинок, а состоит из сухих кубиков и плотных крупяных брусочков… Кажется, если прислушаться, то услышишь шорох пересыпающихся крупинок.
Даже мой пёс, обожающий валяться в снегу, повизгивая и взрывая снежный пух носом, равнодушно бредёт по белым холмикам, упрямо направляя меня на протоптанную тропу…
Наверное, небесные повара надумали сварить себе на обед кашу, подняли с облака мешок с крупой, а он и порвался! Крупа – «манна небесная» — просыпалась на землю. Каша всё равно «сварится» – через пару-тройку часов повсюду будет манная, заваренная на воде, каша… «Откушают» это месиво не боги, а наши многострадальные сапоги и ботинки, растаптывая и растаскивая «варево» по домам, офисам и метро.
У меня депрессия, как тринадцать лет назад – затяжная, серая, гнетущая…
Тогда я впервые переживала закрытие — уничтожение библиотеки, в которой отработала десять лет. Книги вывезли на грузовике на свалку!
Небольшую часть фонда разобрали сотрудники министерства, при котором была наша библиотека: открыли двери — заходи, бери, что душе угодно! Часть распихали по живым пока ведомственным библиотекам, кое — что предложили нам, библиотекарям. Ну, сколько могут взять себе домой люди, даже если любят книги – малость. Фонд был — под двадцать тысяч, разобрали немного, остальное — на помойку!
А сколько замечательных подборок художественных, общественно-политических и научно-популярных журналов…
В своё время получить их можно было только в очередь, ожидая пару-тройку месяцев!
Такова трагичная судьба книг!!!
А наш небольшой, но очень дружный коллектив по-разному переживал катастрофу.
Вначале были попытки призвать руководство министерства «внять голосу разума» и найти для библиотеки помещение, ведь библиотеке нашей, недавно исполнилось сорок лет!
Составили письмо, собрали подписи, вышли на «высокое» начальство.
Всё бесполезно! В центре города, метры — на вес золота, тогда ещё только-только начиналась вакханалия сдачи в аренду помещений для лавочек, офисов, складов,
«жаба душила» хозяев площадей за каждый метр. Ответ был один — Нет лишних помещений!
Потом пробовали пристроить библиотеку, в какой-нибудь детский дом, учебное заведение, куда-нибудь! Проклятые «дебеты- кредиты», «балансы-финансы»!
Никто не хотел «вешать» на себя старые книги, а бесплатно брать закон не позволяет!
Буржуинский строй – лучше уничтожить, но «за так» не давать!
Наша Юлечка, самый молодой сотрудник библиотеки, поплакав-погоревав, устроилась в «Макдоналдс»…
Ася, заведующая библиотекой, женщина на десять лет старше меня, просто слегла.
Проболев два года, она получила инвалидность и на этом её рабочая жизнь прервалась…
Не удивительно – замечательный фонд библиотеки собирался ею двадцать пять лет,
столько она проработала здесь! За это время, книги стали для неё — одинокой незамужней женщины — детьми. Их она любила, о них заботилась, работа с ними была смыслом её жизни…
А я стала простой безработной. Почти год, без трёх дней, я стояла на учёте на бирже труда. Именно в этот «четвёртый день до конца срока» и случилось….
Пару слов о «Бирже». Тогда отношение к нам, безработным было более человеческое, чем сейчас (о «сейчас» знаю по отзывам знакомых). Не научились ещё так презирать и ненавидеть обычного человека.
Но необходимо было жёстко соблюдать два условия – приходить на отметку к инспектору вовремя, в назначенный час и обязательно иметь «отказ работодателя», а не самой отказываться от места. И инспектора и работодатели понимали нас – страждущих и жаждущих, не настаивали на устройстве на работу в места, до которых одна дорога занимала полтора, а то и два часа езды, да за мизерную зарплату, да не по профессии.
Я получала «отказы», а инспектора подыскивали новые адреса.
Ну, не нужны были столице библиотекари! В здравствующих очагах культуры своих «лишних» не знали куда пристроить. Ведь в библиотеках, как правило, работают подвижники – за гроши и всю жизнь, потому что любят книгу, любят людей и верят, что знания и культура способны спасти человечество!
Так вот в четвёртый день, вернее утро, до конца годового срока на бирже и случилось это…
Собиралась на биржу я в мрачном расположении духа, ещё бы, через три дня годовщина вынужденного безделья и перспектива получать урезанное, и значительно, пособие.
Но, главное все-таки, иссякло терпение сносить унизительные беседы, рассказывать в тысячный раз историю своего увольнения. Я готова была пойти на так называемые «общественные» работы – это уборка и обихаживание газонов города (довольно тяжёлая и грязная работа в коллективе отнюдь не «ботаников», как сейчас говорят), или работа в военкомате в период призыва (бумажная волокита).
Даже при наших с мужем умеренных запросах, в случае урезания пособия, жить станет трудновато. Мужу в ту пору платили весьма скромную зарплату и не всегда вовремя.
День был, в противоположность моему настроению, солнечный, тёплый…
Прямо передо мной из подъезда вышел сосед с четвёртого этажа – грузный, пожилой мужчина, тащивший в поводу сумку на колёсиках.
Я уныло побрела к метро, понуро опустив голову и думая свою тяжкую думу.
И чуть не наступила на птичку… Пытаясь удержать равновесие, я растерянно огляделась, передо мной, шагах в десяти, маячил сосед с тележкой, так же, шагах в десяти позади меня, мамаша с капризным ребятёнком выясняли отношения под громкий рёв чада.
Каким образом передо мной на теплом асфальте возникла эта птичка?
Я нагнулась рассмотреть находку – не птенец (клювик маленький, но без жёлтой окантовочки), не больная и не раненая – птичка сидела спокойно и круглой бусиной глаза «сканировала» меня… Она не была похожа ни на воробышка, ни на трясогузочку, ни тем более — голубя или воронёнка – городских привычных пернатых.
Маленькая, темно-серая головка с маленьким же клювиком, Огромные, по сравнению с тельцем, крылышки распластанные по обе стороны, заострёны к концу и маленький хвостик, почти незаметный (что навело меня на мысль, что это и не ласточка!).
Кто ты? Откуда, ты? – вслух сказала я и взяла птичку в руку. Она трепыхнулась при приближении руки, потом ещё раз сильнее в моей ладони и затихла, только сердечко
сотрясало тельце бешеной дробью. Меня саму заколотило от страха – я боялась повредить птичке и ослабить ладонь тоже боялась, что бы не уронить пернатое чудо…
Прижав находку к груди, я переждала, когда громогласная парочка пройдёт мимо и перевернула птичку вверх пузиком. Я подумала, что раз она не улетает, значит, скорее всего, у неё сломана лапка. И почти угадала.
Птичка имела странные лапки – одни «пальчики» с коготками, они беспомощно сжимались и разжимались! Вот те на! Я мобилизовала все свои скудные познания в орнитологии и решила, что в руке у меня стриж… Они действительно не садятся на землю, т.к. взлететь с земли не могут… А этот, как-то попал или упал на землю?
Время поджимало, биржа не дремлет и за опоздание могут наказать, но…
Живой комочек трепетал в руке, а бусинка глаза то закатывалась за веко, то испуганно глядела на меня!
Я рванула домой, срочно надо отпустить, пусть летит…
Но затормозила у двери квартиры – куда и как может стриж взлететь со второго этажа, с балкона, затенённого пышными ветвями старой берёзы? Вверх, на девятый, к соседям – за их окном свобода, воздушные потоки, то, что нам надо! Пешком, задыхаясь от волнения и подъёма, я взбежала на девятый… Одна, вторая, третья квартира – никого! Время рабочее,
счастливые труженики на работе, а старушки в магазинах, и только мы с Чижей (так я его мысленно окрестила) мечемся по лестничным маршам. Уже спускаясь на восьмой этаж, уткнулась взглядом в окно на лестнице, господи, вот откуда можно выпустить! Чижа отчаянно затрепыхал в руке, как бы услышав мой возглас. Бегом вниз, на второй, птица в руке, папка подмышкой, чудеса ловкости в открывании двери и извлечении табурета из квартиры… Опять бегом на восьмой этаж (глупость несусветная, в нашем доме вполне исправный лифт!), теперь более сложные манипуляции со вскрыванием окна. Птичка не на шутку испуганно трепыхается и открывает клювик, похоже ей передалось моё нервное состояние, а может, объятья моей слегка вспотевшей ладони невольно стали крепче…
Я, почти истерично дергаю тугую раму – Ну открывайся же, проклятая!
А в висках бьёт – опаздываю! Уже опоздала!!!
Птица от страха умудрилась пару раз больновато клюнуть меня в руку, от обиды и неожиданности на глаза наворачиваются слёзы…
Ну, не могу, видишь – говорю в отчаянии вслух. Не получается одной рукой, а ты ещё кусаешься!!! Я видно эту фразу почти выкрикиваю, птичка ещё сильней пугается, затихает и закрывает глаза… Я в страхе прислушиваюсь к ощущениям – бьётся ли сердечко? Стучит, но как-то рывками. Умрёт – обречённо думаю я и реву уже всерьёз. В это мгновение рама окна со скрипом открывается. Я кособоко вскарабкиваюсь на табурет и высовываю руку на улицу. Птичка открывает глаз и вертит головкой, мне кажется, что она так же, как и я делает глубокий вдох.
Лети – говорю я – Здесь вот они, нужные тебе потоки!
И вправду налетает небольшой ветерок… Я вскидываю руку, одновременно разжимая ладонь…
Птицы нет! Я отчаянно оглядываю небо — вверх, вокруг, насколько позволяет обзор из окна – птицы нет!!! Разве так быстро летают, так исчезают, но это же птица, не какое то потустороннее существо, растворившееся в воздухе?
Я ловлю себя на том, что на душе стало спокойно и светло, я улыбаюсь, и в памяти всплывают слова моей бабушки Вали – «Птички – это чьи то души, Мариночка, нельзя обижать птичек…».
Я смотрю на часы, ужас! Я провозилась почти полчаса…
А, и пусть! Зато Чижа летает где-то там высоко-высокооо!
Я возвращаю домой табурет, разглаживаю помятую папку с листком «отказа» и еду на биржу. Ничто мне сегодня уже не испортит настроения – думаю я, снова и снова взглядывая в ясное, голубое небо…
И не было нотаций и недовольства от инспектора, а было направление на работу фито-дизайнером (надо сказать, что с цветами я давно «дружу»!) в оранжерею
при академическом институте, почти рядом с домом!!!
Я лечу по месту направления, меня берут с довольно приличным (для меня в ту пору)
окладом. После знакомства с местом работы я просто сияю от счастья, так мне всё понравилось… И действительно, год, проведённый в оранжерее я вспоминаю, как сплошной праздник, как подарок судьбы. Даже окружающие замечали, что я постоянно пою и улыбаюсь, работая с цветами… Сотрудники так и говорили, встречаясь со мной утром – Ну вот, пришла наше Солнышко!
А я работала и думала – Это всё Чижа устроил, это его крыльев дело!
Ведь каждому хочется верить в чудо…
Потом меня позвали в библиотеку, так настал через двенадцать лет день сегодняшний…
Я дописываю эти строки и улыбаюсь – ничего-ничего, чудеса идут к тем, кто в них верит.
Будет ли это птица или человек, или новая песня. Только сейчас сообразила, что песни я стала сочинять приблизительно в то же время, как нашла Чижу…
И многие мои песни «летучие», их герои птицы!
О дальнейших событиях жизни, приведшей меня к сегодняшнему дню, напишу потом,
Сегодня от воспоминаний на душе стало светло и по-летнему тепло.
Воробьи нахально-звонко «чиркают» за окном. Пора в клуб петь песни, встречаться с друзьями, пора продолжать жить…
январь 2008г.