новая редакция 2021 г
Не помню, как звался точно этот поселок сибирский,занесенный снегом по глазницы трех десятков подсевших домов - то ли Турсумай,то ли Турзанай – не в этом дело.
Зима в тех краях матёрая, но и тут есть свои плюсы. Целебную воду из прорубей замерзших насмерть лесных берендеевых болот можно черпать ведрами – запасайся до следующей зимы. А летом до той воды даже зверю лесному добраться - себе дороже.
В поселке - славная церковка, рубленная лет двести тому из вечной сибирской лиственницы. Других же храмов километров на триста вокруг нет, да и не было никогда. Мы с другом-попутчиком моим этому удивлялись и спрашивали местных, те говорят: "А кому эти храмы нужны были? Сюда, хоть при царе, хоть при комуняках, ссылали одних уголовников да политических – им ничего такого не надо". Хотя этот храм, вроде бы, построили на средства какого-то декабриста, никто уже не помнит, кто это был. И почему освятили в честь Усекновения главы Иоанна Предтечи – не известно.
Образа святых в храме почернели совсем, Дремлют за семью печатями свечной копоти и вековой печали. Чей образ – не разобрать. Прихожанам это обстоятельство молиться не мешает, они от бабушек своих наизусть помнят, кто-где изображен.
Дух в храме витает заветный, святой – сразу завздыхаешь, слезы светлые подступают. В хозяйском углу – печурка чугунная, ровесница храму. На кануне – хлеб, яблоки да помидоры местные, осеннего сбора. Удивительно, Сибирь ведь как-никак.
Батюшки не дождались – приезжал служить никак не чаще раза в месяц. Зато тамошний блаженный старичок Ромашка, седой, белее снега, прошамкал нам беззубым ртом заветную молитву Господнему Крестителю, бережно, на слух, запомненную моим другом:
"Учителю правды, Святый Иоанне, Крестителю Христов,
приими слезу раскаяния моего в беззакониях моих.
Да обличит меня совесть моя Твоими честными устами,
да будет правда Твоя ходатаем покаяния моего.
Омый меня от грехов моих Святою водою иорданской,
Предтеча Святый, и указуй мне путь
во Царствие Божие, яко в сердце моем есть".