В деревне была своя дурочка. Ниночка.
Родилась она в странной семье. Мама у неё была вполне нормальной женщиной, а недоразвитость ей досталась по наследству от отца. Он приехал в эту глухую деревню и поселился здесь. Его взяли в колхоз на работу механиком зернового двора. У приезжего был диплом о высшем инженерном образовании. Говорили, что приехал мужчина из северной столицы и работал там на кораблестроительном заводе. Но потерял жену и сына и стал горе вином заливать. Спился окончательно. Лечился от алкоголизма. Вылечился. Но решил уехать подальше от всех друзей-собутыльников, прямо на край земли. Взял карту, нашел на ней это глухое селение в амурских краях, сел на поезд и приехал.
Некоторое время этот мужчина в городском костюме и фетровой широкополой шляпе смотрелся барином среди деревенских мужиков. Но шляпа потерлась и залоснилась, костюм износился, драповое пальто потеряло свой парадный вид. На смену пришла другая одежда – кепка, шапка-ушанка зимой, телогрейка, в которой сподручнее было работать на зерновом дворе, сапоги весной и осенью, валенки – в зимнюю пору. И только почтовый ящик возле дома приезжего наполнялся такими газетами и журналами, про которые в деревне и не слышали никогда.
Мужчина женился на простой деревенской женщине. Молодой, сильной и очень красивой Леночке. И бог дал им ребенка.
А когда девочка стала подрастать, вот тут все и заметили, что девочка не совсем нормальная. Взгляд у неё был отстраненный, сонный. Она никогда не смеялась, как смеются все дети, она не бегала, не играла ни с кем из ровесников. Ниночка всех боялась. Когда в дом заходили незнакомцы – девочка пряталась под кровать. Ниночка плохо разговаривала. Буква «р» была для неё просто не произносимой. Девочка знала мало слов. Использовала для общения только самые необходимые слова.
Её в семь лет отдали учиться в школу, но там она не понимала ни слова из речей учительницы, на уроках рисовала в тетрадях каляки всякие, и так и не смогла даже к одному прибавить два.
Девочку обследовали в городе и вынесли приговор – необучаемая.
Есть такое выражение – тихая дурочка. Вот именно такой и была Ниночка. Она часто сидела в уголочке своего дома с ленточкой в руке и наматывала её на пальчик, потом отматывала, потом наматывала снова.
Девочка росла и стала очень красивой девушкой–подростком. Она внешне была похожа на свою маму. Белокурая, голубоглазая, с прекрасными русыми волосами, которые мама ей заплетала в две косы с коричневыми бантиками на концах, Ниночка бы выглядела как все другие девочки в её возрасте, если бы не взгляд её. Который был таким безжизненным и тусклым, что вызывал у всех деревенских жителей сострадание.
В деревне было только тридцать семь дворов. Все жители знали друг друга, почти все были родней друг другу – братьями и сестрами, кумами и сватьями, друзьями детства и подругами, племянниками и племянницами. Каждый из жителей другому хоть кем-то да доводился.
Отец у Ниночки умер, когда девочке исполнилось всего пятнадцать лет. Ниночка не понимала долго происходящего. Только на кладбище она вдруг стала мешать копальщикам бросать землю в могилу, хватала их за лопаты и громко кричала, что так делать нельзя. Как теперь папа к ней сможет прийти? Как он ОТТУДА выберется.
Смысл слова «никогда» она так и не постигла. И на вопрос соседок, где её папа, Ниночка всем показывала на полоску леса за селом.
- За грибами пошел.
Даже если стояла зима снежная. Пошел за грибами. В этой фразе бедной девочки была надежда на возвращение отца. Пошел. И раньше ходил. И всегда возвращался. Значит, рано или поздно отец обязательно вернется. Нужно только ждать.
В семнадцать лет Нина вдруг засобиралась замуж. Серьезно засобиралась. Кто-то подшутил над вечным ребенком, что мужчины не любят смуглых девушек, что они любят – белотелых. А Нина все лето проводила на озере с одной удочкой в руках – она хорошо ловила рыбу. Напрасно рыбаки говорили ей, что можно ловить на две удочки сразу.
Как? Хоть у человека и два глаза, но смотреть он может только на один поплавок сразу. А второй будет без присмотра. А вдруг рыба клюнет, когда человек отвернется, съест червяка – поминай, как звали. Нет. Нина не дурочка, чтобы ловить сразу на две удочки. Она ловила на одну удочку и никогда не возвращалась с рыбалки без улова.
- А ей Бог дает, - говорила бабушка Фрося с улыбкой.
На рыбалке Нина проводила так много времени, что её тело покрывалось равномерным темным загаром, и это делало её похожей на папуаску. А тут баба Фрося, которой Нина сказала о своем желании выйти замуж, заявила девочке, что мужчины смуглых не любят.
- А что я узнала! – сказала однажды вечером Нина женщинам-соседкам, которые собирались на вечерние посиделки возле их двора, - мужики то не любят смуглую телу. Они любят телу белую.
С этих пор стала Нина прятать свое тело от солнца. Она выпросила у пасечника большую желтую соломенную шляпу, и теперь ходила только в ней, она носила майки только с длинными рукавами, и к ужасу всех окружающих, она в летнюю жару стала носить зимние толстые вязаные гамаши, чтобы они защищали её ножки от солнца. Она берегла «белую телу» свою. Для мужиков. Так она говорила в деревне каждому встречному и перечному.
- Да, да! Правильно делаешь! – говорили ей люди и улыбались снисходительно.
Ну, что с такой взять? Говорит, а сама толком и не понимает, что она говорит и зачем?
Никто и не подумал, что такое поведение Ниночки может привести к беде. А она поджидала её в самом безопасном месте – на берегу озера. Сидела на откосе Нина и смотрела на поплавок своей удочки, а сзади подкрался к ней парень. Из городских. Практику проходил он от училища при колхозных мастерских. Он видел Нину в клубе, слышал её безумные речи и решил, что юная девушка, которой шла восемнадцатая весна, и которая была и стройной, и красивой, и очень соблазнительной, – будет для него легкой добычей.
Он набросился на неё и стал рвать её одежду, как насильник. Он думал, что Нина просто замрет от страха – и все. Но просчитался. Девушка стала сопротивляться так яростно, что отбросила его от себя. Она быстро побежала прочь по тропинке, но споткнулась об корень дерева, росшего на берегу озера. Девушка упала. Насильник настиг её. Однако, сражаясь с ним, Нина сумела голову его прижать к земле корягой, которая валялась на берегу и стала… засыпать парня песком. Она насыпала целую гору песка. Но потом подумала, что спаслась сама, а теперь ей нужно спасать деревню.
Девушка схватила в руки палку и побежала в деревню. Она стучала в каждую калитку, в каждый дом.
- Там – плохой! – кричала она пронзительно и махала рукой в сторону озера.
Вид у Ниночки был растерзанный. Майка на груди была разорвана, и девчушка целомудренно прикрывала себя клочками одежды. Кто-то из деревенских старушек снял платок с головы и укрыл им плечи и девичью грудь Ниночки.
Все бросились к озеру. Даже старушки заковыляли к нему. Все взрослое население покрепче и помоложе было на полях. Дед Ефим даже захватил с собой охотничье ружьё.
И смешно, и грешно выглядел «жених» Ниночки со спущенными штанами и плавками в своей нелепой позе. Голова его была под корягой и почти полностью засыпана песком. Как он только не задохнулся?
Его освободили. Он бросился к воде и долго полоскал рот и умывался теплой озерной водой, но глаза у него все равно остались красными.
- Что с ним делать? - спросил у народа дед Ефим и направил на парня свою двустволку.
- Не убивайте, не убивайте! – затрясся парень и рухнул на колени.
- Участковому бы тебя сдать, да пойдут протоколы да допросы, а Ниночка у нас – человек особенный. Нежный. Да как тебе в голову такое пришло? Паршивец ты этакий! Видишь – девушка не в себе? Так что ты к ней полез? Тебе что, городских твоих не хватает? Эко тебя раззадорило! Молодец, деваха! Дура дурой, а честь свою сберегла. Чистая она девочка. А тебе – лишь бы грязью все испачкать. Проходимец. Вот тебе мой приговор. Иди в общежитие, собирай вещи и духу твоего чтобы здесь через полчаса не было. Иначе – вот тебе мой сказ – в двустволке два патрона – и оба твои будут. Понял? Практикант! Исчезни!
Практикант исчез. Он даже по деревне не решился выйти к трассе, а обошел её лесными тропами. Боялся гнева деревенского народа.
Ниночка после этого случая слегла. Две недели она почти ничего не ела и пила по капельке. Мама Лена плакала над ней.
Бабушка Фрося – деревенская знахарка - стала сливать Ниночке испуг. Каждый вечер на закате она приходила к Ниночке, ставила её на порог родного дома, брала в ковше встречную воду, которую ей через порог дома передавала мама Нины, давала Ниночке пивнуть глоточек, потом немного водички плескала через порог, прочь, ПОДАЛЬШЕ ОТ ДОМА.
- Куда вода, туда и Ниночкины страхи.
И так она делала трижды. Остатки воды она выливала в основание двери – пяточку.
- А как дверь ходит, и все дверью бьётся, так пусть и страх Ниночкин уйдет и разобьется. Разобьется, рассыплется, а покой в сердце Ниночки пусть опять сыщется.
Слова заговора были простыми и понятными. С каждым обрядом состояние девочки улучшалось. Наконец, деревня вздохнула с облегчением. Ниночка пришла в себя. Она опять ходила к озеру ловить рыбу, но теперь выбрала себе совершенно другое место. Она выбросила шляпу с полями, заменила её легкой косыночкой. Она одевалась по погоде. В летнюю июньскую и июльскую жару она ходила по улицам в легком ситцевом сарафанчике. Она опять загорела, и от этого стала еще привлекательнее. Нина больше не берегла свое тело от загаров и не говорила про мужиков, которые любят белую телу. Она про них совсем не говорила. Замуж она больше не собиралась.
Однажды, ближе к осени, одна из соседок – молодая замужняя женщина, мать троих детей, с редким именем – Калерия, которую в деревне попросту звали Калей, спросила Ниночку, когда та подошла к скамейке с кумушками, чем же её напугал так парень? Он её хотел полюбить, а она его в песок зарыла.
Нина посмотрела на женщину внимательно. Покачала головой отрицательно. Обняла себя за плечи. Правой рукой осторожно погладила себя по левому плечу.
- Любить – так! И вот так.
Она прижала обе ладошки к своему лицу и поцеловала их очень нежно, потом открыла их и послала воздушные поцелуи в небо.
Калерия посмотрела на сельскую дурочку Нину, тяжело и горестно и с каким-то всхлипом прямо из глубины души вздохнула.
Маленькая деревенская дурочка была права.