Одаривая человеческие руки физической чувствительностью Природа не отдавала себе отчёта в том, что она делает, действуя, как и любой катаклизм, по стихийно создаваемой и полной жизни магии прикосновений, наделяя ею даже животных, однако лишь человек овладел искусством прикосновения пальцев к губам, едва дотрагиваться до закрытых век, ресниц и кончиков волос. Интересно, что с той же нежностью человеческое существо опускает свои ладони на привычно скрытые от взгляда места, отрицаемые задыхающейся от своего лицемерия нравственностью тех, кто никогда не принимал и уже не примет волшебство скольжения голых ладоней в человеческое тело, независимо от предлагаемых Природой направлений, назначений и складок кожи. Природа не могла представить, что человек разделит своё тело на сегменты и зоны, доступные для обозрения, обсуждения, смертельного удара или оживляющего поцелуя, и одним будет дозволено показывать вхождение гениталий друг в друга, а другие станут закрывать тканью даже собственные глаза. Однако речь не об этом. Совсем не об этом. Речь о руках. В данном случае - о руках мужчины. Поскольку именно я об этом говорю.
Мужские руки не отличаются большей мудростью или умением, нежели женские пальцы, обхватывающие бьющийся в мучительном пульсе целый мир, из которого попадающее в женское тело мужское молоко становится новыми людьми, либо превращается в обычное человеческое наслаждение, позволяющее дотрагиваться до закрывающихся век и прислушиваться к успокаивающемуся дыханию. Но у мужчины есть преимущество - его сила. В сочетании с которой мужская ласка, пробуждающая в женщине нечто первобытное, становится основной и по-настоящему увлекательной игрой, на которую всегда рассчитывали обнажённые тела, идёт ли речь о мужчине с женщиной или о ролевых настройках одинакового пола, что для меня не особенно интересно, а поэтому я продолжу говорить о том, что могут и хотят мужские руки, способности которых время от времени раскрываю и я.
Мои предпочтения не уходят в космос своими фантазиями, они лежат на разумной поверхности того мира, в котором я живу. Но говоря о живых, тёплых ладонях в свете их возможности ласкать, я никогда не разделяю желаемое и возможное, даже если доступное желаемое причиняет мимолётную боль. Тебя никогда не настигал шлепок по раскорябанным ногтями ягодицам? Это похоже на попытку укусить открытые в ожидании губы, оголённые в своём доверии к тебе плечи, покрывающуюся предвкушением кожу шеи, и это такое же по искренности желание продолжения экстаза, как и стремление сжать зубами любую часть раскрытых для тебя бёдер, отпуская на свободу никогда не отличающийся разумом язык. Но право такое у него есть. И пользуетесь вы этим правом в равной степени. Разница лишь в том, что сам язык не выбирает направлений, ожидая своей роли в поцелуе или прогулке по дуге позвоночника, чтобы затем направиться в любой из телесных колодцев, погружение в которые не ограничиваются ни единой частью тела.
Когда я думаю о мужской ладони и желанной женщине, я всегда представляю две совершенно равнозначные картины, каждая из которых вполне может жить отдельно, в зависимости от отношения к той, кто делит сейчас со мною мой воздух, мою дорогу или постель. Это не одно и то же, поскольку качества женщины-собеседника отличаются от тех, что предлагает женщина-друг или женщина-любовник. Да, возможность совмещать все эти характеристики существует тоже, но это идеальная формула и долгая беседа, а я с самого начала хотел поговорить только о ладонях. И вот когда я думаю о мужской руке на теле доверившейся женщины я представляю два основных способа удобно распределить свои пальцы по готовому к ним женскому телу. Это, без сомнения, щёки и губы, плечи и уже оголённая грудь, однако не менее волнующе и совершенно искренне ожидаемо нахождение сильной руки на женских ягодицах, совершая пальцами те же вторжения в бездонную по своей чувствительности глубину, как это делает с человеческим сознанием безумный поэт, забывший, что у нравственности есть кем-то навязанные границы. Только почему-то у обезображенной морали их нет.
Но ведь это можно почувствовать, верно? Как лежащая на счастливой женской заднице мужская рука сжимает её мягко и сильно, требовательно и даже больно, не отбирая ощущение грубой ласки, которую женщина всё-таки ждала. А когда она чувствует пальцы, входящие в неё пусть не так интенсивно и глубоко, как это делает целуемое и заглатываемое ею мужское пульсирующее пространство, заполняющее её окончательно и повсеместно, тогда уже безразлично, куда будут опускаться жадные губы и где в очередной раз заблудится сошедший с ума язык. Но пальцы.. его пальцы.. сжимающее у самого входа в галерею до сих пор нерастраченных чувств, исследующие женскую глубину и разжигающие её сумасшедшую чувствительность - это уже нечто другое. Хотя, я согласен, что слегка переставил и без того раскрасневшийся акцент.
Едва ли не самую сильную человеческую страсть веками увязывали в различного рода верёвки и виселицы, ударами по губам на долгое время отбивая желание её открыто упоминать. Всегда находился кто-то, имеющий право слова, кто не просто доказывал низменность человеческого тела, его позорность, тлетворность и даже грязь, а издавал законы, заставляя бесчисленные массы людей следовать словам обычных дураков и безумцев, калечащих миллионы женщин недопустимостью чувствовать мужскую ласку или отправляющих на смерть лишь за подозрение, что короткая минута этой несчастной ласки всё-таки была.
Именно поэтому люди практически не умеют об этом говорить. Не умеют писать, сползая в примитивный и даже пошлый перечень движений и частей тела, доказывая себе и всем вокруг полнейшую импотентность сравнений и слов, неспособность вылезти за пределы принятых речевых норм, давно и железно определивших поцелуй в губы высоким проявлением чувств, рассматривая при этом ласкающие анус пальцы как бездарную дешёвку, которой не место перед полными вынужденной нравственностью глазами. Но мысли человеческие, мужские и женские, полны сочных картин и великолепных красок, позволяющих представить лежащую на бесстыжих ягодицах сильную ладонь, входящую своими пальцами в уже готовое и принимающее тело, которое не нужно специально выдумывать, поскольку перед дверями страны Фантазии, как в собственной постели, всегда обязан находиться именно тот, кто нужен тебе больше всего.
GC