Было это летом 1974 года.
Служил я тогда в Чехословакии (ЦГВ – Центральная группа войск). Наш гвардейский полк располагался в военном городке в Ружомберке.
Как то ночью, когда мы спали крепким солдатским сном, прозвучала команда: «Боевая тревога!»
Мы мгновенно вскочили со своих коек, быстренько оделись (а это мы делали за 45 секунд), получили в ружпарке оружие и в полной боевой выкладке высыпали на улицу. Быстренько построились и скоро на БТР (бронетранспортёр) двинулись маршем.
Отцы-командиры нам ничего не говорят.
Мучает неопределённость.
В голову лезут всякие мысли нехорошие: «А вдруг это началась война?».
Только тогда, когда прибыли к месту назначения, нам сказали, что мы будем участвовать в съёмках фильма.
Радости нашей не было предела…
* * *
Фильм будет называться «Солдаты свободы» (в первоначальном варианте он назывался — «Коммунисты»).
А снимает его знаменитый советский кинорежиссёр Юрий Николаевич Озеров.
Кстати, он сам фронтовик.
Принимал участие в битве под Москвой. В составе 1-го и 4-го Украинских фронтов дошёл до Карпат. Затем воевал в Польше (2-й и 3-й Белорусский фронты). В звании майора, принимал участие в штурме Кенигсберга.
Вот там-то он и дал себе слово: когда-нибудь снять кино обо всём увиденном и пережитом.
Юрий Озеров творил в жанре военно-политической эпопеи. И всегда старался максимально точно передать на экране атмосферу самой страшной войны, которую пережила наша страна. Его фильмы – это сочетание документальных фактов, точное воспроизведение исторических и бытовых реалий, и вместе с тем высокий эстетический уровень картины в целом. Можно с уверенностью утверждать, что военные киноэпопеи Юрия Озерова стали не только частью золотого фонда советского кино, но и художественным памятником тем далёким годам.
Я ещё в школьные годы видел его киноэпопею «Освобождение».
Он в ней первым среди советских кинематографистов после «оттепельного» забвения изобразил на широком экране Сталина. Причём вывел его не в качестве кровожадного монстра, а как выдающегося государственного деятеля.
Для многих мальчишек моего поколения именно фильм «Освобождение» стал эталоном того, какой была война «на самом деле».
И любой другой фильм про войну я сравнивал с «Освобождением»…
* * *
В новой киноэпопее Озерова речь должна была идти о героической борьбе против фашизма народов Восточной Европы. Это картина об избавлении Европы от фашистской чумы.
Лично мы принимали участие в массовых съёмках о Словацком национальном восстании 1944-го года.
Несколько слов об этом восстании.
Оно началось в конце августа 1944 года.
Тогда словацкий народ, воодушевлённый победоносным наступлением Советской Армии на фронтах Великой Отечественной войны поднялся на вооружённую борьбу против немецких оккупантов и коллаборационистов.
Центром восстания стала Банска-Бистрица.
Повстанцам удалось взять под свой контроль почти половину территории страны.
В рядах словацких повстанцев сражались за свободу своих стран, страдавших под фашистской пятой, представители около 25 народов: французы, болгары, поляки, венгры, югославы и др.
Большую помощь словацким партизанам оказали воины Советской Армии. В июле и августе 1944 года советские парашютисты высаживались в горных и лесных районах Словакии либо переходили на территорию страны из Украины и Польши.
Выдающиеся партизанские организаторы Егоров, Величко, Кокин, Шукаев, Карасев-Степанов, Дебров, Резута, Клоков, Валянский, Кветинский и другие сплотили вокруг своих штабов сотни словацких партизан.
В партизанские отряды вступали также советские солдаты и офицеры, бежавшие из фашистского плена.
Ожесточённые бои повстанцев с частями вермахта и СС продолжались несколько месяцев.
Были упорные сражения под Жилиной.
Потом повстанцы (партизаны бригады А. С. Егорова, солдаты гарнизонов Жилины и Турчански Св. Мартина и бойцы французского отряда Лянурьена) в течение 5-ти дней обороняли проход у крепости Стречно, героически отбивая яростные атаки немецких танковых подразделений и авиации.
Битва за высоту Остро (вблизи Ружомберока), господствовавшую над коммуникациями в долине Вага и над дорогой к Банской Бистрице, продолжалась с 6 сентября до 24 октября.
Высота Остро несколько раз переходила из рук в руки.
Лишь 24 октября неприятель сумел овладеть ею. А повстанческие части вынуждены были отступить к Липтовской-Осаде и под Коритницу, а затем разойтись по лесам…
Было множество полных драматизма сражений и в других местах.
Славой покрыли себя защитники Тэлгарта, которые на протяжении нескольких недель отражали атаки превосходивших сил противника. А затем перешли в наступле¬ние на одном из важных для судьбы восстания направлении - к востоку от Банска-Бистрицы.
Напряжённые бои развернулись южнее Зволена и Кремницы и к западу от Большой Фатры.
Здесь противнику лишь 24 октября удалось прорвать оборону восставших и 26 октября занять Зволен.
Только после этого фашистским войскам открылся путь к политическому центру восстания Банска-Бистрице, которую они захватили 27 октября.
Повстанцы отошли в горы и пытались продолжать борьбу.
* * *
Для начала нас использовали просто как бесплатную рабочую силу – мы рыли окопы и траншеи для будущих съёмок. Для нас – пехотинцев – это было делом привычным. Так что быстро справились с этим заданием.
После этого нас переодели в немецких солдат. Причём обмундирование было настоящим – времён Великой Отечественной войны. С внутренней стороны на карманах были надписи: «Ганс, 1942», «Фриц, 1943» и т. д. Дали нам в руки автоматы «Шмайсера».
Потом начались съёмки.
Развернувшись в цепи, мы шли в атаку. Впереди нас танки. Над головой самолёты. Кругом взрывы, дым, гарь…
Вот когда я понял и осознал, какая каторжная работа у актёров.
Жара стоит неимоверная. А мы штурмуем сопки. Каждый эпизод снимали десятки раз (дубли делали).
И что интересно. В первых дублях мы все шли в наступление, и, несмотря на взрывы то тут, то там, никто из нас не падал. Потому как каждый хотел попасть в кадр. И желательно крупным планом. Но очень скоро нам этого перехотелось. И после нескольких дублей мы старались при первом же взрыве упасть, с понтом, убиты. Чтобы, значится, пока остальные дойдут до конца и вернутся обратно, можно было полежать на земле, полюбоваться синим небом над головой и отдохнуть.
• Вот как об этом с юмором написал мой друг-однополчанин – Коля Сопляков - в свой книге «Эдеьвейсы», вперёд!»:
«Режиссёр Юрий Озеров, ну тот, который «Освобождение» поставил, всякую ерунду дублировал. Особенно нас в боевом развороте. А меня даже отматюкал. Понимаешь, снаряд под ногами грохнул, а мне по фигу дым. Сам подумай, до операторов метров сто осталось добежать. Мне поближе в кадр хочется попасть, а ему надо, чтоб я обязательно копыта откинул. Нашёл дурака. Но я его всё равно наколол. Все красные флажочки обходил стороной, так что у меня больше под ногами не грохнуло. Вот тоже наколка для дураков. Зарядик с проволочкой заложат в землю, сверху сухого торфа насыпят, чтоб при взрыве дыма больше было. Ну а флажком отмечают место взрыва. Вот я мимо этих флажков и сиганул, прям в объектив. Ты бы слышал. Как меня операторы на всех неровностях протащили. Ты такой художественный мат не слышал. Они меня целиком в кадр влупили, а потом как посмотрели на мои закатанные рукава, так попёрли. Ты помнишь, у меня во всю руку лошадиными буквами татуировка была «Наташа». Вот они, козлы, и возомнили, что если я ариец, то не могу русскую бабу полюбить. К таким пустякам придираются. Но мне к следующему дублю Байбурин «Наташу» на «Гертруду» переделал, да ещё плюс «Ганс» подписал. Так оно надёжней…»
* * *
Мы целый месяц по Чехословакии мотались.
Снимались в разных эпизодах…
На всю жизнь мне запомнился один эпизод боя.
Словацкие партизаны и наши десантники оказались в окружении. Они заняли круговую оборону на вершине высоты. Снизу вела одна единственная дорога. Чтоб немецкие танки не зашли в тыл, наши устроили завал, установили бочки с бензином и взрывчатку.
Во время очередного отражения контратаки гитлеровцев, там внизу на дороге показалась колонна танков. Двое наших десантников Степан и Сашко (его играл Николай Караченцев) ждали, когда они подойдут поближе. И улучив момент, нажали на взрывное устройство. Но оно не сработало – провода срезало пулей. И тогда ребята пошли к завалу. Степан кинул гранату и в этот момент был смертельно ранен. Сашко бросил зажжённый пучок соломы на бочки с бензином. Грохнул адский взрыв, взметнулось пламя, чуть ли не до небес. Сашко превратился в живой факел. И, молча, пошёл на немецкий танк. Стальное чудовище со свастикой на борту, в ужасе от увиденного, медленно стало отступать. А за ним и другие танки. Сделав несколько шагов, наш боец упал...
Я был тогда в шоке. Думал, актёр сгорел.
Потом уже нам рассказали, что ничего страшного в этом трюке нет. Используют асбест, который спасает и от жары, и огня…
Запомнился также последний бой французских партизан (среди них была молодая красивая девушка). Они держались до последнего против превосходящих сил врага, и все до единого погибли.
А ещё впечатлил меня момент, когда на полном ходу немецкий мотоцикл от взрыва гранаты перевернулся. Я такого до этого не видел…
К концу месяца нас переодели в партизан. Помню, как мы, выбиваясь из последних сил, поднимались на вершину горы по единственной тропинке.
Как освобождали город…
• Дадим слово Коле Соплякову:
«Правда нас самих потом переодели в партизан, и мы освобождали город Банская-Быстрица. Там конечно тоже лафа. Уличные бои. Бей фашистских оккупантов. Правда, по первачку не привычно было. Вроде как бы своих. Сроднились немного. А потом пошли палить. Пофигу кого. Ко всему, чем быстрее перебьём, тем лучше. Ведь после боёв нас встречали как освободителей. Для этих кадров специально баб сняли с ткацкой фабрики. Вот здесь не зевай. Сами прут, только успевай, выбирай погрудастей. Пока она на тебе висит, натискаешься вдоволь. Ничего, не обижаются. Ведь не какая-то фашистская сволочь, а освободители. Потом даже вином угощали…»
* * *
Месяц пролетел мигом. Съёмки для нас кончились. Завершилась наша актёрская карьера. И мы вернулись в расположение полка. А жаль. Классное было время. Наверное, самое лучшее, за всё время нашей армейской службы…