17. Архимаг и тайна магической печати-1

Елена Алексеевна Миронова
Лето, вопреки сетованиям великого классика на зной и обилие кусачих насекомых, Стас любил. Жара его скорее радовала, а среди комаров и мух обычно не находилось настолько безбашенных особей, чтобы рискнуть атаковать архимага, посему они его облетали за пару километров. На Лею это правило отчего-то не распространялось, а может, на ней-то ползуче-кусачая орда и отрывалась в отместку? Такие особи и среди гомосапиенсов встречаются сплошь и рядом. Стас в ответ на жалобы покусанной магички шутил, что он-де невкусный, а вот она – настоящий гастрономический изыск, столько сказочной крови в одном флаконе понамешано! Так или иначе, но факт остаётся фактом: желающих покуситься на его кровь в округе не наблюдалось, если, конечно, не считать начальство, но это уже случай особый.

В этом обстоятельстве, к слову, и крылась основная причина, по которой архимаг так благоволил к летней поре. Пора отпусков, начальство норовит откочевать подальше от вверенного его заботам коллектива, к вящей радости последнего. Число коллег по тому же поводу резко убавлялось, и Стас наконец-то вздыхал свободно и с головой погружался в работу. Никто не отвлекает по пустякам, никто ничего не ломает, никаких тебе: «Я тут нажала, и всё исчезло. Не виноватая я, оно само!»

Утро выдалось радостное, образцово-летнее. Архимаг бодрым шагом отмахивал привычный маршрут, предвкушая ещё один действительно рабочий день. Сонный вахтёр проводил его взглядом, с трудом сдерживая желание подскочить и взять под козырёк. Однако лень победила, и бдительный страж вернулся к недоразгаданному журнальчику с судоку. Стас ухмыльнулся и двинулся по коридору к кабинету, с недавних пор поступившему в его единоличное пользование. Козырева в первое время сильно не хватало, теперь уже привык, тем более, что у того вроде всё хорошо. Мысли текли спокойно и плавно, и ничто не предвещало ничего неожиданного.
И тут раздался вопль. Так может кричать только женщина, увидевшая нечто совершенно ужасное: вампира, склонившегося над её нежной шейкой или паука под потолком. Ещё точнее – этот звук исходил из холёного горла бессменной заместительницы генерального директора Института магии и волшебства П.К. Краснобаева и по совместительству, скажем так, его доверенного лица (ну, и тела тоже) Калерии Михайловны.

О служебном романе генерального и его замши в Институте знали все. Тянулся он, похоже, со дня основания вышеуказанного учреждения, так что давно уже перестал быть поводом для обсуждения. Тем более что данный расклад вполне устраивал все углы любовного треугольника, особенно – мадам Краснобаеву, деятельно стригущую купоны с виновной по умолчанию стороны. Стас относился к данному вопросу философски, то есть никак. Архимага посетила как-то мысль, что именно наличие Калерии поддерживает этот брак (во всех значениях слова).  Так что институтская братия была крайне удивлена, когда в очередной отпуск Павел Константинович махнул с законной супругой, а не с её (то есть его, конечно же!) заместительницей. Неизвестно, какая там шлея попала под хвост драгоценной второй краснобаевской половине, но факт оставался фактом. Чета отбыла в далёкую экзотическую страну, а Калерия Михайловна осталась на боевом посту, покручивая на холёном пальчике компенсацию в энное количество каратов. Дама была обижена, это ясно, но это же не повод вопить на всю ивановскую? Не рассуждая дальше, Стас ринулся в приёмную.

Там действительно обнаружилась Калерия Михайловна, бледная как полотно. Увидев Стаса, она молча указала ему на выползший факс, словно листок бумаги был по меньшей мере гадюкой. Стас, не задавая вопросов, прочитал написанное безликим типографским шрифтом:

«На основании анализа работы Института магии и волшебства Министерство науки и магии инициирует проверку деятельности руководства данного учреждения и направляет в Институт ведущего специалиста по кризисно-магическим ситуациям Грызликова Л. В. для осуществления общего руководства. Генеральный директор Института Краснобаев П.К. обвиняется в халатном отношении к должностным обязанностям и временно отстраняется от занимаемой должности до выяснения обстоятельств».
- Ни фига себе! – несолидно, но точно прокомментировал Стас. Калерия подняла на него полные слёз глаза и  с трудом выговорила:
- Это ж я пожелала, чтоб ему пусто было! Сбылось, получается, - и уткнулась в сложенные на столе ладони, заходясь в безудержных рыданиях.