Когда все только начиналось
Вот уж не думал, что мое воспоминание о службе, выраженное в статусе моей странички в «Одноклассниках» найдет такое бурное продолжение… На него откликались, в основном, мои однокашники по ТОВВМУ им. С.О. Макарова, с которыми и пришлось разделить это, пусть и короткое, но все же, время КМБ-1981.
Ладно, для начала давайте уж напишу те строки, которые невольно, с помощью одного моего сослуживца, подняли всю многолетнюю пыль с загашников моей памяти о флотской службе. «Кто не был - тот будет. Кто был – не забудет. Русский остров. КМБ-1981.» Простые строки, которые мы, молодые юнцы писали в письмах и на обложках тетрадок. Мы, приехавшие поступать в это прекрасное в прямом смысле этого слова, без иронии и подколов, Тихоокеанское Военно-Морское училище им. С.О. Макарова, с разных сторон нашей необъятной, прекрасной и ушедшей уже в небытие великой страны, перенаправлялись на Русский остров, где находилась база училища для абитуриентов. Там мы сдавали вступительные экзамены, и те, кто проходил по конкурсу, зачислялись в курсанты и оставлялись там же для прохождения курса молодого бойца. КМБ, если коротко. На две или три недели. Кажется, на три, все-таки. В брезентовых и душных палатках, среди комаров, мошки и большой влажности, когда утром одежда и постель были мокрыми. Кстати, вечером тоже. Как говорили местные про свой край из-за этого – Чилима. И был еще огромный, вонючий от отходов и дезинфицирующего лизола, туалет, типа сортир, на двадцать посадочных человеко-мест, кажется. И его приходилось убирать самим. И без горячей воды, только на камбузе которая и была. Так начинались мои суровые флотские будни, ослабленные пока еще только тем, что мы были еще не курсантами, а абитуриентами. Абитура, короче.
Ради честности слова и забегая вперед, проходили и зачислялись все, кто хоть на тройки сдал экзамены. Конкурс, конечно же, был, но только на какой факультет поступить. Ну, была там, правда, небольшая группка каких-то национальных кадров откуда-то или с ненецкого округа, или похожего района крайнего севера. Или с Тувы. Или со Средней Азии... Я уже и не помню. Возможно, и ошибаюсь. Простите уж меня, ребята. Времени и событий с 1981 года ой как много прошло. Они даже на русском почти не говорили. Но стране и флоту были нужны национальные кадры и их привезли поступать. Экзамены для них были так, пустой формальностью. Из всей группы поступил, правда, один всего. Фамилия у него была даже очень русская, Ядрихинский. Имя вот позабылось. Но именно он, поступив на факультет радиосвязи, закончил его с отличием. И служба у него, говорят, очень удачной была. Одаренный парень оказался.
Ладно, речь все же не о них, а о коктейле из КМБ, абитуре и Русского острова. Так вот, кроме моих однокашников по системе (так училище про себя мы называли), с которыми мне пришлось хлебнуть этого коктейля, откликнулся и сослуживец по спасателю «Жигули» Юра Семенов, который решил написать о том, о чем никогда в те времена не говорилось по телевизору и радио. Просто описать свою службу на этом замечательном корабле. Позже были и рассказы А.Покровского о службе. Уже без партийно-советского лоска и пропагандистских прикрас. Да и сейчас их немало. Но все же….
Однако, продолжим. Вот прилепилось же это слово «однако». Да бог с ним, кашу рассказа испортить оно не должно. Итак, отгремели выпускные вечера и вчерашние школьники и выпускники, очарованные пропагандой о достойной, обеспеченной и почетной военной службе, потянулись поступать в военные училища. Чтобы стать профессиональными защитниками своей страны. Не будем душой кривить, тогда это было именно так. Зарплаты офицеров были довольно приличными, военные училища давали отличное образование и весьма признаваемые дипломы. И они были очень уважаемыми людьми. Не буду лить негатива на то, что умалчивалось отсутствие жилья для семей во многих гарнизонах, и многое другое. Об этом уже столько написано правды и лжи, что я не хочу касаться этой темы специально. Может и проскочет где лейтмотивом, но не более. И вот, оставив за кормой аэропорты и вокзалы, катера и паромы мы наконец очутились на Русском острове. Первое, что я увидел, пройдя за пропускной пункт после проверки документов (Русский остров тогда был режимной зоной, и абы кто туда попасть не мог, только по командировочному, местной прописке или удостоверению личности офицера), это колонна из 4 или 5 матросов, идущих в сопровождении вооруженного караульного. На наш недоуменный взгляд, сопровождавший нас курсант, отмахнулся так, как будто это было нормой: «А, это арестанты с ДР на работы идут.» Так начинались мои суровые будни службы в ВМФ.
Но это не испортило моего восторженного восприятия той реальности, к которой я стремился. И даже несколько палаток с двухъярусными деревянными нарами человек на 50 каждая, не выветрили романтики из моей не забывшей еще стул за партой задницы. А наоборот, даже добавили. Ведь сколько же ходили в походы с желанием провести ночь в палатках. А тут, вот оно! Огромный поход, куча народу и палатки. Об условиях быта уже упомянул ранее. Ну, честно говоря, вся абитура у нас и получилась сплошным большим походом. Только вот без девочек. Зато без абсолютного контроля всевидящего родительского ока за тобой. Хочешь – пей, хочешь спи, да делай что хочешь. Что мы и делали. К экзаменам почти абсолютно никто не готовился. Все осваивали оставшиеся деньги. А что было экономить. Питание 3 раза за счет государства, дорога до дома, если что – тоже бесплатная. Так чего было думать то? Можно было курить и пить вино не опасаясь последствий. Наши офицеры-кураторы на нас глядели и посмеивались. Давайте-давайте, типа, вот присягу примите – тогда посмотрим. Мы тогда еще присягу не приняли и подчинялись неохотно. Нам бы ихние слова да в уши. Кто тогда из нас, добравшись до вольницы об этом думал?
А еще с нами поступали в училище матросы срочной службы с кораблей и частей Флота. Честно говоря, большая часть из них не хотела поступать в училище, но месяц абитуры для них был сродни отпуску. Ни тревог, не выходов в море, ни строевых. Ни ранних подъемов. И… Так же, как и для нас, время проходило по распорядку «пей-гуляй-спи.» А служба идет, она срочная и торопиться некуда. Тем более, что рядом столько еще гражданских, но с деньгами и гражданкой. Т.е. гражданской одеждой. А у них… А у них у каждого была мечта любого мальчишки… ТЕЛЬНЯШКА!!! Эта святая для каждого моряка часть обмундирования. И они, зная, что им еще выдадут тельняшки и не одни, с удовольствием меняли их на гражданку абитуры или продавали их. Или отдавали за то, что кто-то за них сдавал экзамены. Ну, за тех, кто поступить хотел. А нам некогда было ждать, когда и нам выдадут. А вдруг не поступим? Тельняшку хотели здесь и сейчас! «Рыбацкий» тельник, двойной вязки, да половину мира за него готовы были отдать, чтобы вот сейчас, раньше всех! И все были довольны. И все было без обмана.
Вот таким образом, непыльно и довольно размеренно, проходила вся наша абитура. В день сдачи первого вступительного экзамена первым потоком все немного поднапряглись и даже почитали учебники. Но, как оказалось, зря. Первый поток, как и положено, первый брошенный на амбразуру экзамена, а сдавали мы по потокам, после получасовой тряски от страха за результат сдачи, вломился в палатки со счастливо-безумными визгами и воплями: «Пацаны, не ссыте в компот! Экзамены почти полная лажа, хоть на тройку сдавайте, если хотите поступить». Слабо поверилось, но, когда это же самое было и со вторым потоком, от сердца отлегло. К экзаменам перестали готовиться почти все и почти совсем. А некоторые уже потянулись к почте, чтобы дать телеграмму родителям, что поступили и просить прислать немного денег. Разгульная жизнь бесплатной не бывает. Когда очередь дошла до меня сдавать первый экзамен, все же немного заволновался, написал пару шпаргалок даже. Но правы были первые потоки сдающих. Совершенно напрасно. Преподаватель, офицер, капитан 3 ранга, фамилия выветрилась уже, прочитав мои получасовые записи по математике, задумчиво отложил их в сторону и спросил в открытую :
-Учиться хочешь?
-Да, хочу – честно ответил я
- Есть несколько ошибок. Ну ладно. Иди. Четыре балла.
Угадайте теперь, я готовился к другим экзаменам? Правильно, через 5 дней я тоже пошел на почту с телеграммой родителям.
И вот в моем потоке экзамены в том же стиле («учиться хочешь-хочу- иди, три –четыре») позади и оставалось ждать Её Величества Комиссии по зачислению. А она была только после сдачи экзаменов всеми потоками. И мы, сдавшие экзамены и дожидающиеся этой комиссии, еще почти две недели были предоставлены почти полностью самим себе. Хотя и был легкий мандраж, но уже никакого влияния на дальнейшее времяпровождения он не оказывал. А чем же мы занимались, будущие флотские офицеры, в ожидании долгожданной Комиссии, спросит меня читатель?
А мы гуляли по сопкам и бегали в поселок Экипажный, и пели песни под гитары, менялись друг с другом текстами и аккордами песен, адресами и мечтами на будущее, пили вино и курили сигареты. Вольница подходила к концу так же, как очередные родительские денежные переводы, и мы это чувствовали как-то подсознательно. И принимая на веру слова старшекурсников, которых иногда и заносило в наши абитуриентские пенаты, что пока мы не перейдем на третий курс, вольницы нам больше не видать, кроме как в отпусках. И это оказалось почти правдой. Они нам растолковали, что народу набирают немного больше, что будут отчисления по дисциплине и успеваемости, и чтобы из-за отсева к выпуску пришло столько, сколько нужно. И что первый курс, в простонародье, у умудренных умом-разумом училищных волков, называется «без вины виноватые». И что нас будут драть по учебе и дисциплине все, кому не лень, от строевых офицеров и гражданских преподавателей до старшекурсников. И что годковщину на флоте, а значит и в училище, никто не отменял.
И вот оно, решение Комиссии, долгожданное и все же немного боязное. А вдруг? Но, как мы убедились в дальнейшем, ничего "вдруг" на флоте не случается. Любое "вдруг" - это хорошо подготовленная действиями закономерность. Грамотными или безграмотными, вольными или невольными, но закономерность. И его, решение о моей дальнейшей судьбе на ближайшие пять лет, огласил мне тогдашний Заместитель Начальника Училища по учебной части капитан 1 ранга Никольский. Инициалы этого заслуженного офицера не сохранились в памяти. Выглядело это примерно так:
- На какой факультет хотите?
- Штурманский, тащ тан пер ранг (Товарищ капитан первого ранга – это более длинное и для непосвященных гражданских)
- На штурманский у вас баллов не хватает. Подводником хотите быть?
- Так точно!
- Поздравляю вас с зачислением в Тихоокеанское Высшее Военно-Морское училище имени Степана Осиповича Макарова на факультет радиотехнических средств подводных лодок! – эта полная фраза, с полностью произнесенным именем и отчеством великого русского флотоводца была сказана уже уставшим голосом. Ведь почти тремстам одуревшим от ожидания и безделия абитуриентам ему это пришлось говорить. Я был где-то в середине.
А впереди были переодевания в морскую форму, КМБ-1981, пять лет учебы в ТОВВМУ и почти 20 лет, упорядочненного в точнейшие параллели и квадратуры, флотского реализма. Когда, по флотскому фольклору, «круглое надо было таскать, а квадратное катать», и который не был лишен логики и правды жизни. О КМБ писать или нет… Не знаю. Ничего нового там не будет. Те же палатки и тот же туалет, тот же камбуз и то же питание, но уже без вина. Только вот по сопкам уже не гуляли, а бегали в «гадах» (ботинки такие) и с автоматами. И гоняли из палаток всякую мошку и пытались хоть как-то высушить мокрые от влажности тайфунов и туманов постели и одежду. И что после «гадов» носки нужно стирать каждый день, чтобы не воняли, а в наличии только холодная вода, а мы не приучены были мамами к этому. И что горячей воды нет, она только на камбузе. Мы почти не замечали безумной красоты этих, почти не тронутых благодаря закрытым военным гарнизонам военно-морского флота, цивилизацией мест, убегающих из-под ног диких, непуганых фазанов и сумасшедшего пьянящего запаха цветущих диких приморских цветов-пеонов, которые росли в одиночку, а запах распространяли метров на пятьсот от себя. И падали от усталости, непривычных нагрузок на деревянные нары после очередного дня и засыпали, забыв написать строчку родителям и девушкам. Хотя, может и напишу.
И, до следующего рассказа, дорогие мои читатели.